Читать книгу Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде - Чарльз Р. Кросс - Страница 7

В сентябре 1979 года Курт пошел в седьмой класс средней школы Монтесано. Это был важный этап, и школа стала играть все большую роль в его жизни. Курт начал заниматься музыкой в пятом классе, а к седьмому уже играл на барабанах со школьным оркестром – достижение, которое он старался преуменьшить перед друзьями, одновременно наслаждаясь им. По большей части Курт учился и практиковался в духовом оркестре или на барабанах в маленьком ансамбле, изучая малый барабан и басовый барабан для таких песен, как Louie, Louie и Tequila. Оркестр Монте выступал редко – в основном они играли на собраниях или баскетбольных матчах, – но Курт был неотъемлемой частью любого мероприятия, где бы они ни выступали.

Руководитель группы Тим Нельсон вспоминал его как «обычного, заурядного студента музыкального класса. Курт не был особо выдающимся, но и не был плох». В том году его сфотографировали для ежегодника Монтесано Sylvan, играющим на собрании на малом барабане. У Курта была стрижка «паж», и он немного походил на молодого Брэда Питта. Его одежда всегда была опрятной – стандартный наряд включал в себя расклешенные джинсы Hash, полосатую регбийную рубашку Izod и спортивные кроссовки Nike. Курт одевался так же, как и все остальные двенадцатилетние дети, хотя и был немного низковат и мелковат для своего возраста.

Как одного из самых популярных детей в школе его кандидатуру выбрали для очерка в студенческой газете Puppy Press для выпуска 26 октября 1979 года. Статья вышла под заголовком «Зануда месяца» и сообщала:

Курт учится в седьмом классе в нашей школе. У него светлые волосы и голубые глаза. Он думает, что школа отличная. Любимый урок Курта – оркестр, а любимый учитель – мистер Хепп. Его любимая еда и напиток – пицца и кола. Любимая фраза – «прощаю». Его любимая песня – Don’t Bring Me Down группы E. L. O., а любимая рок-группа – Meatloaf. Его любимое телешоу – «Такси», а любимый актер – Берт Рейнольдс.

«Прощаю», которое произносил Курт, было язвительным ответом на «Прошу прощения» Стива Мартина. Это соответствовало его ироническому, саркастическому чувству юмора, которое включало в себя перестановку фраз или постановку абсурдных риторических вопросов – представьте себе подростка Энди Руни. Типичной из этих шуток была та, когда он кричал на костер: «Как можно портить отличный костер этим дымом?» Когда Курт был маленьким мальчиком, его метод выживания в подростковой мужской культуре состоял в том, чтобы при помощи шуток уходить от конфликтов и унижать любого мучителя своим превосходным интеллектом.

Курт часами смотрел телевизор. Это было настоящее сражение с Доном и Дженни. Они хотели ограничить ему время просмотра телевизора, но Курт умолял и кричал, что хочет больше. Ему отказывали в этой прихоти, и тогда он просто навещал своего лучшего друга Рода Марша, который жил в квартале от Курта, и смотрел телевизор там. Хотя Saturday Night Live шло уже после того, как он ложился спать, он редко пропускал неделю, и в следующий понедельник в школе имитировал все лучшие пародии. Курт также сделал отличную пародию на Латку, персонажа Энди Кауфмана в «Такси».

Прошлым летом Курт выбыл из Малой лиги, но, когда пришла зима, он вошел в юношескую команду по борьбе, которая нравилась его отцу. Дон присутствовал на каждом матче и бесконечно расспрашивал Курта о его успехах. Тренером был Киничи Канно, преподаватель рисования в Монте, и Курт вступил в команду, чтобы проводить больше времени с Канно, а не ради борьбы.

В Канно Курт нашел пример для подражания, который поощрял его творчество, и он стал любимым учеником Канно. Один из рисунков Курта был опубликован на обложке Puppy Press в тот Хэллоуин. На ней был изображен бульдог, талисман Монтесано, вытряхивающий в конуру содержимое рождественского мешка. В типичной для Кобейна манере он спрятал банку пива среди конфет. В тот год на рождественской открытке Курт нарисовал карандашом и чернилами портрет маленького мальчика, который пытался ловить рыбу, но зацепился крючком за спину, – рисунок был так же хорош, как и большинство открыток Hallmark. Как вспоминала одноклассница Никки Кларк, работы Курта «всегда были очень хороши». Канно никогда не приходилось помогать ему, поскольку он создавал впечатление продвинутого ученика. «Даже когда он не был в художественном классе, – вспоминала Кларк, – у Курта всегда под рукой была ручка. На каждом уроке он не переставая рисовал».

Его каракули в основном были изображением автомобилей, грузовиков и гитар, но Курт также начал создавать свою собственную грубую порнографию. «Однажды он показал мне свой набросок, – вспоминал одноклассник Билл Бургхардт, – и это был совершенно реалистичный рисунок вагины. Я спросил его, что это, и он засмеялся». В то время Курт никогда не видел вагину вблизи, разве что в книгах или журналах для взрослых, которыми обменивались мальчики. Еще одной его специализацией был Сатана, фигуру которого он рисовал в своем блокноте во время каждого урока.

Рони Тойра была подружкой Курта в седьмом классе, но это была невинная первая влюбленность, которая не переросла во что-то серьезное. Он подарил ей свой рисунок, чтобы скрепить их союз. «В школе были или явно неблагополучные дети, или изгои, но он не был одним из них, – сказала Рони. – Единственное, что отличало Курта от других, – это то, что он был тише, чем большинство детей. Он не был необщительным, просто был молчаливым».

Дома он вел себя как угодно, только не тихо, громко возмущаясь тем, что, по его мнению, было несправедливым отношением со стороны Дона или Дженни. Немногие вторые браки с детьми когда-либо складывались идеально, но этот всегда существовал на хрупкой основе, и проблемы любимчиков и справедливости будут постоянно преследовать семью. Претензии Курта обычно приводили к ссорам между Доном и Дженни или же усиливали злобу его родителей, которая продолжала кипеть из-за вопросов встреч и содержания детей. Дон жаловался, что Венди заставляла Ким звонить, как только его чек с алиментами задерживался на день.

Ближе к концу седьмого класса позвонила школьная медсестра и сказала, что пропорции Курта, по их мнению, граничат со сколиозом или искривлением позвоночника. Дон и Дженни отвели Курта к врачу, и после тщательного осмотра врач определил, что Курт не страдает этим заболеванием – просто у него были более длинные руки, чем у большинства детей его комплекции, из-за чего первоначальные измерения казались искаженными. Но это не успокоило Венди. Через семейную систему общения, которая напоминала плохую версию детской игры в испорченный телефон, она услышала, что у Курта сколиоз. Она была шокирована тем, что Дона это совершенно не беспокоит, и тем, что Курт не в гипсовом корсете. Курт решил поверить в диагноз своей матери и в последующие годы утверждал, что у него был «незначительный сколиоз в средней школе». Хотя его утверждение расходится с фактами, Курт использовал его как еще один пример того, как подвел его отец.

Как и многие дети после развода, Курт мастерски натравливал одного родителя на другого. В 1980 году Венди работала в Монте в офисе окружного уполномоченного, и Курт часто навещал ее после школы, хотя бы для того, чтобы сообщить о новых пытках, которым подвергли его Дон или Дженни. Когда дела у Курта в Монте пошли хуже некуда, он надеялся, что Венди примет его обратно. Но у его матери в то время были свои проблемы с Фрэнком Фрайничем. Она сказала Ким, что боится. Если Курт увидит разлады в ее доме, то может стать геем. Много лет спустя, когда Курт заговорил об этом с Венди и Ким, мама сказала ему: «Курт, ты даже не представляешь, что это такое. Вы бы попали в колонию для несовершеннолетних или в тюрьму».

Одна из постоянных жалоб Курта Венди заключалась в том, что дети Дженни пользовались большим уважением в семье. Когда бывший муж Дженни дарил подарки Минди и Джеймсу, Курт начинал ревновать. Курт полагал, что любая дисциплина, которую ему предписывали, была связана с тем, что он не был биологическим ребенком Дженни. Он говорил своим друзьям, что ненавидит Дженни, жаловался на ее стряпню и утверждал, что она ограничивает количество газировки, которую ему разрешено пить. Он утверждал, что Дженни «слышит, как открывается банка Pepsi, находясь на расстоянии в три комнаты от него», а на обед ему разрешали «только два куска ветчины Carl Buddig на бутерброд и два печенья от Grandma’s Cookies».

Лиланд Кобейн читал Дону лекцию о том, что он также находил отношение к Курту предвзятым: «На столе могут лежать фрукты, и Минди или Джеймс могут подойти и взять яблоко и начать его есть. А как только Курт пойдет и возьмет одно яблоко, то Дженни тут же устроит ему за это головомойку». Лиланд предположил, что Дон так боялся, что Дженни бросит его, как это сделала Венди, что встал на сторону Дженни и ее детей. Дон признал, что дисциплина была большей проблемой для Курта, чем для детей Дженни, но утверждал, что это было из-за личности Курта, а не из-за предвзятого отношения. Дон и вправду боялся, что Дженни уйдет от него, если Курт станет доставлять слишком много хлопот: «Я боялся, что дело дойдет до “или уходит он, или она”, и я не хотел ее терять».

С возрастом отношения Курта с братьями и сестрами становились все более гармоничными. Он обожал своего единокровного брата Чэда, потому что любил детей. Курт бил Минди, но в то же время, когда не было занятий в школе, он целый день играл с ней. И все же, когда одноклассники говорили о его семье – некоторые из приятелей Курта считали Минди хорошенькой, – он быстро поправлял их, если кто-то называл ее «сестрой». Курт описывал Минди своим друзьям как «не мою сестру, а дочь новой жены моего отца», произнося эти слова так, словно она была мучением, которое ему приходилось терпеть.

С Джеймсом они ладили лучше, возможно, потому, что Курт никогда не был в тени младшего ребенка. Когда мальчик, который был подающим в одной из бейсбольных команд Курта, ударил Джеймса, то он вмешался и даже угрожал нападавшему. Они также разделяли интерес к кино. Летом семья отправлялась в кинотеатр для автомобилистов с двумя экранами. Дон и Дженни брали по машине, затем парковали одну из них с детьми перед фильмом с рейтингом PG[31], в то время как сами смотрели фильм для взрослых на другом экране. Курт научил Джеймса, что вместо того, чтобы смотреть очередную комедию Дона Ноттса[32], они могли бы пойти в туалет и посмотреть фильм для взрослых, стоя рядом со стоянкой. Например, «Тяжелый металл»[33], который так любил Курт. Ему нравилось пересказывать своему младшему сводному брату фильмы, которые он уже видел. В прошлом году он смотрел «Близкие контакты третьей степени»[34] и мог воспроизвести все диалоги из фильма. «За ужином он играл со своим картофельным пюре и придавал ему форму горы из того фильма», – вспоминал Джеймс.

В 1981 году, в четырнадцать лет, Курт начал снимать свои собственные короткометражные фильмы, используя камеру Super-8 своих родителей. Одной из его первых постановок была тщательно продуманная «Война миров» Орсона Уэллса[35], в которой инопланетяне – в исполнении фигур, вылепленных Куртом из глины, – приземлялись на заднем дворе Кобейнов. Он показал Джеймсу этот фильм с инопланетянами, пытаясь убедить младшего брата, что в их дом вторглись чужаки. Другой фильм, снятый им в 1982 году, показывает гораздо более темную сторону его психики: Курт назвал его «Курт совершает кровавое самоубийство», и в нем он, играя на камеру, которую держит Джеймс, притворяется, что режет свои запястья краем разорванной банки из-под газировки. Фильм полон спецэффектов, фальшивой крови, и Курт драматически разыгрывает свою собственную финальную сцену смерти в манере, которую он, должно быть, видел в немом фильме.

Этот ужасный фильм еще больше оправдал опасения родителей о темной стороне Курта, которую они видели внутри него. «Что-то было не так, – говорила Дженни, – что-то было не так с его мыслительным процессом с самого начала, что-то ненормальное». Курт мог спокойно обсуждать события, которые у большинства мальчишек вызывают кошмары: убийства, изнасилования, самоубийства. Он был не единственным подростком в истории, который поднял тему самоубийства, но то, как бесцеремонно он шутил по этому поводу, казалось его друзьям странным. Однажды они с Джоном Филдсом шли домой из школы, и Филдс сказал Курту, что тот должен стать художником, но Курт небрежно объявил, что у него есть другие планы на жизнь. «Я собираюсь стать музыкантом-суперзвездой, покончить с собой и уйти в зените славы», – сказал он. «Курт, это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал. Не говори так», – ответил Филдс. Но Курт был непреклонен: «Нет, я хочу быть богатым и знаменитым и покончить с собой, как Джими Хендрикс». Ни один из мальчиков не знал в то время, что смерть Хендрикса вовсе не являлась самоубийством. Филдс был не единственным другом Курта из Монте, который рассказал подобную историю. Полдюжины других знакомых рассказывают схожие версии одного и того же разговора, всегда с одним и тем же мрачным исходом.