Читать книгу С мечом во славу Креста - Чёрный Лев - Страница 4

– Измена, Боэмунд! Измена!

Амико Джовинаццо, слетел с седла почти загнанного коня, во дворе небольшого замка в окрестностях Таранто.

Запальчивый, усталый, потный, грязный и гневный, он подскочил к Боэмунду.

– Византийцы захватили Диррахий!

Когда Алексей Комнин, узнал о неожиданной смерти Роберта Гвискара, он воспрянул духом, ощутив, какая огромная тяжесть свалилась с его плеч! И он сразу же направился против тех, кто ещё удерживал в своих руках Диррахий.

– Император заслал в город своих лазутчиков и агентов, не скупясь на обещания и подарки! И греки, венецианцы, да и многие из наших, возлагая надежды на щедрое вознаграждение, подняли в городе мятеж, перебив тех, кто противился этому. Но Фортимунд из Розаны, а с ним около сорока рыцарей, предпочли смерть, позорной сдаче в плен! Они укрылись в цитадели. Они отвергли все щедрые посулы имперцев, заманивающих их золотом. Отказались они, и перейти на службу к Византии. Они ждали, до последнего ждали, помощи от герцога Апулии! Но её не было! Цитадель пала, и их всех, всех, кто остался в живых, повесились на стенах крепости! Всех! Повесили! А первым, храброго Фортимунда из Розаны! Это измена, Боэмунд. Измена! И повинен в ней, Рожер Борса!

Глаза Боэмунда гневно сузились. Ведь ему отец доверил земли на Балканах и в Иллирии, и вот теперь, они все потеряны.

– Ещё ничего не окончено! Я ещё вернусь, и схвачу Комнина за яйца!

– Если они у него есть, – тихо так сказал, Гумфрид де Монтегю.

– Есть! Я сражался с ним, мы все, сражались с ним, и все мы знаем, что он хороший воин и достойный противник!

– Он, враг! Жестокий, подлый, расчётливый и хитрый! К тому же, осторожный, – вставил своё слово Бьёрн де Бриан. – Там, где не удаётся добиться успеха силой или воинским уменьем, он прибегает к подкупу, маня серебром и золотом.

Но рано было думать о новой войне с Византией. Сперва, надо было упрочнить своё положение здесь, в Южной Италии.

В последние месяцы Боэмунд стал ко всем подозрительным, скрытным, злым и враждебным, не подпуская к себе никого близко, если рядом не было Бьёрна де Бриана. Лишь ему он доверял и полагался на него. Дошло до того, что часто меняя дома, где останавливался, Боэмунд спал не раздеваясь, не снимая кольчуги, не выпуская из рук обнажённого меча. А рядом, на полу у кровати, так же во всеоружии, должен был постоянно бдить Бьёрн. Он не принимал пищу и не пил ничего, в местах где они останавливались, предпочитая покупать съестные припасы в дороге у поселян. Боэмунд издёргался сам, и издёргал этим всех своих окружающих.

Торопясь, уже в сентябре 1085 года, Рожер Борса и Сишельгаита, собрали в Салерно графов и баронов Апулии и Калабрии, где те принесли присягу на верность новому герцогу. Вернее, подтвердили данную ранее, ещё в 1073 году присягу, которую они давали во время «опасной болезни» Роберта Гвискара.

Но принесли её не все. К Боэмунду, во главе своих рыцарей, прибыл всегда недовольный, всегда готовый восстать Готфрид де Конверсано.

– Я иду за тобой, Боэмунд! – просто сказал он, и Боэмунд осторожно приблизился и пожал своему двоюродному брату руку.

С Амико Джовинаццо пришли остатки армии из Греции, те, кому посчастливилось уцелеть.

К неудовольствию Сишельгаиты и Рожера Борсы, но под давлением баронов, был выпущен на свободу из долгого и мрачного заточения Герман Отвиль[4]. После долгих лет проведённых в темнице, он, тихий и усмирённый, всё-таки не пожелал спокойно сидеть в своих Каннах, и присоединился к Боэмунду.

Припёрся и униженный Маркус Бриан.

– Я не в чести у молодого герцога… Ему не нужны слуги, которые ревностно и преданно, долгие годы, служили его отцу. Там сейчас в почёте молодые… А меня выгнали как собаку, отобрав всё…

Роберт Готский и Гумфрид де Монтегю, носились по окрестностям, вербуя для Боэмунда воинов.

Хакон Немой, чудом выживший в морской битве под Диррахием, отправился на Сицилию, просить у старого Гвилима Спайка лучников, для армии Боэмунда.

Выказал ему свою поддержку и князь Капуи Жордан Дренго, желавший не упустить возможности посеять вражду и смуту в рядах своих сильнейших соперников.

Так постепенно, Боэмунд собирал силы, готовясь кинуть вызов своему единокровному брату Рожеру Борсе, и своей злобной мачехе Сишельгаите.