Читать книгу Криминология - Д. А. Шестаков - Страница 10

1. Говоря о классической школе криминологии, мы имеем в виду систему идей о преступлениях и борьбе с ними, сформировавшуюся в рамках так называемой классической школы уголовного права. Ее основателем был родившийся в Милане маркиз Чезаре ди Беккариа. (Beccaria) (15.3.1738–28.11.1794), итальянский просветитель, юрист и публицист. Он учился в иезуитской коллегии, затем в университете Павии получил степень доктора прав. Основные положения своего учения он сформулировал в знаменитой книге «О преступлениях и наказаниях», впервые опубликованной на французском языке в 1764 г. Основываясь на идеях Монтескье и других великих просветителей XVII–XVIII вв., Беккариа создал принципиально новую для своего времени теорию. Находясь на популярной тогда позиции «общественного договора», он утверждал, что «существуют три источника нравственных и политических начал, управляющих людьми: божественное откровение, естественные законы и добровольные общественные отношения».[33] Беккариа обнаруживает глубокое понимание причин преступного поведения. Его теория актуальна и сегодня, несмотря на колоссальные изменения, которым за минувшее время подверглись общественные структуры.

Источник преступлений Беккариа усматривает во «всеобщей борьбе человеческих страстей», в столкновении частных интересов. По его мнению, «с расширением границ государства растет и его неустройство, в такой же степени ослабляется национальное чувство, побуждения к преступлениям увеличиваются соразмерно выгодам, которые каждый извлекает для себя из общественного неустройства».[34] Преступную активность человека Беккариа объясняет главными движущими началами, направляющими людей к любым как вредным, так и полезным и даже самым возвышенным действиям. Достаточно убедительно в качестве этих начал он называет наслаждение и страдание.[35] В классическом труде Беккариа имеется не только диалектическое осмысление воспроизводства преступлений под воздействием общественных противоречий,[36] но и психологическая трактовка механизма индивидуального преступного поведения.

Важное значение для криминологии имеет также прогностический взгляд Беккариа на перспективы противодействия государства преступлениям. Вывод этот лишен необоснованного оптимизма, он реалистичен: «Невозможно предупредить все зло». Далее автор делает существенное замечание о том, что число преступлений увеличивается соразмерно росту населения и возрастающим отсюда столкновениям частных интересов.[37]

2. Особую ценность у Беккариа имеют идеи о методах реагирования государства на совершаемые преступления. Эти идеи оказали и продолжают оказывать огромное влияние на теорию уголовного права и практику карательного законодательства. Не без их влияния в различных странах с неодинаковыми социальными системами возникла социальная профилактика преступлений как одно из направлений государственной деятельности.

Выступив принципиальным противником жестокости наказания, считая ее далекой от «природы общественного договора», несправедливой, Беккариа высказал сомнения в какой бы то ни было пользе жестоких наказаний.[38] «В те времена и в тех странах, где были наиболее жестокие наказания, – замечает он, – совершались и наиболее кровавые и бесчеловечные действия, ибо тот же самый дух зверства, который водил рукой законодателя, управлял рукой и отцеубийцы, и разбойника».[39] В условиях своего немилосердного времени Беккариа выступил против смертной казни, что требовало гражданской смелости. Ведь даже в наши дни, на рубеже тысячелетий, предложение отменить смертную казнь вызывает у части общества негодование. «Смертная казнь не может быть полезна, потому что она подает пример жестокости… Мне кажется нелепым, что законы… которые запрещают и карают убийство, сами совершают его и для отвращения граждан от убийства сами предписывают совершение его публично», – заявлял Беккариа. Вместе с тем он реалистично относился к тому, как его идеи могут быть восприняты: «Голос философа слишком слаб, чтобы возвыситься над воплями того множества людей, поводырем которых является слепая привычка. Но немногие мудрецы, рассеянные по лицу земли, в глубине своего сердца откликнутся мне».[40]

Беккариа поставил вопрос о целях уголовного наказания и предложил такое его решение, которое по сей день находит непосредственное отражение в законодательстве многих стран. «Цель наказаний, – писал он, – заключается не в истязании и мучении человека и не в том, чтобы сделать несуществующим уже совершенное преступление… цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же. Поэтому следует употреблять только такие наказания, которые при сохранении соразмерности с преступлениями производили бы наиболее сильное и наиболее длительное впечатление на душу людей и были бы наименее мучительными для тела преступника».[41]

3. В центр обоснования классической школой уголовного наказания поставлено преступление. Соразмерность между преступлением и наказанием представлялась Беккариа олицетворением справедливости. Он писал, что «препятствия, сдерживающие людей от преступлений, должны быть тем сильнее, чем важнее нарушаемое благо и чем сильнее побуждения к совершению преступлений».[42] Эта криминоцентричность уголовного права является характерной чертой классической школы, отражая как сильные, так и слабые ее стороны. При данных обстоятельствах личность преступника не то чтобы отодвигалась на второй план, но попросту игнорировалась. Считалось, что «не должно быть одинакового наказания за два преступления, наносящие различный вред обществу».[43] Однако из этого утверждения вытекало, что равной каре за равное преступление должен быть подвергнут как взрослый, так и подросток, как лицо, совершившее преступление преднамеренно, так и содеявшее его под влиянием сильного душевного волнения, как человек, преступивший закон впервые, так и рецидивист.

Классической школой сформулирован ряд карательных принципов, и прежде всего незамедлительность наказания, сходство между природой преступления и природой наказания и, наконец, приписывавшийся В. И. Ленину принцип неотвратимости наказания. Именно Беккариа определил этот принцип следующим образом: «Одно из самых действенных средств, сдерживающих преступления, заключается не в жестокости наказаний, а в их неизбежности…»[44]

4. Классическую школу уголовного права следует считать одновременно и школой криминологии еще и потому, что в ней сформулированы идеи предупреждения преступлений. Ш. Монтескье,[45] а вслед за ним Ч. Беккариа высказались о том, что «лучше предупреждать преступления, чем наказывать. В этом – главная цель всякого хорошего законодательства».[46] Впоследствии данная формула была подхвачена К. Марксом.

Чрезвычайно важно то, что классическая школа связывает предупреждение преступлений со свободой и просвещением. «Порабощенные люди всегда более сластолюбивы, распутны и жестоки, чем свободные».[47] Беккариа был против чрезмерного запретительства, неоправданного расширения сферы уголовного закона. «Хотите предупредить преступления? – писал он. – Сделайте так, чтобы законы были ясными, простыми, чтобы вся сила нации была сосредоточена на их защите и чтобы ни одна часть этой силы не направлялась на их уничтожение».[48]

Предупредительная стратегия классической школы строится на сочетании наслаждения и страдания в качестве важнейших стимулов поведения. Она предусматривает награждение добродетели.[49] При этом подразумевается такая организация государственной деятельности, при которой сами носители власти должны быть более заинтересованы в соблюдении законов, чем в их нарушении.[50]

Самым верным, хотя и самым трудным, средством предупреждения преступлений Беккариа считал усовершенствованное воспитание. Не потеряло актуальности его предостережение от бесполезного множества изучаемых молодежью предметов, чему должен быть противопоставлен точный их выбор. К добродетели он рекомендовал идти «легкой дорогой чувств, а не сбивчивой дорогой наказаний, убеждением в неизбежности, вредности последствий».[51]

Последователем Чезаре Беккариа является Иеремия Бентам (Bentham) (1748–1832), английский социолог, юрист, родоначальник одного из направлений в английской философии – утилитаризма. Он родился в семье адвоката в Лондоне. Этика Бентама изложена в произведении «Деонтология, или наука о морали» (1834). В ее основе лежит «принцип пользы», согласно которому действия людей, их отношения должны получать моральную оценку по приносимой ими пользе. В определении пользы принимались во внимание частные интересы человека. Он формулирует принцип «наибольшего счастья наибольшего числа индивидуумов», призывая к достижению личного преуспеяния, увеличивающего общую сумму счастья. Значительное внимание он уделял разработке проблем уголовного наказания. По мнению Бентама, человеческое поведение определяется его стремлением к удовольствию и страхом страдания. С учетом этого ученый предложил строить институт наказания, которое должно «превышать выгоду преступления». Бейтам вводит понятие лестницы наказаний, сравнительная тяжесть отдельных видов которого определяется самым тяжким видом.[52]

Идеи классической школы оказались плодотворными. Они содействовали коренной «буржуазной» реформе уголовного законодательства, которое не без их влияния стало более гуманным и целесообразным. Однако эта школа еще недостаточно оценила особенности личности, играющие роль в совершении преступления, не увидела необходимости учитывать их при осуществлении наказания и предупреждения. Являя собой теорию «чистого разума», классическая школа в малой степени опиралась на практику, на фактический материал о преступлениях и борьбе с ними. Все эти вопросы предстояло поставить следующим поколениям криминологов.