Читать книгу Бешеные Молнии - Д. Харр - Страница 5

Общее руководство исследованиями криохранилища поручили первому вице-мэру Ньюи по общим вопросам – Стею О.

Стей был вторым лицом в системе управления Ньюи, и одним из самых популярных и уважаемых лидеров сообщества.

Некогда талантливый аналитик Департамента «Р» (развития), свои организаторские способности он проявил достаточно поздно – на 65 году жизни, когда возглавил небольшой сектор мониторинга, потом отдел, а потом и весь департамент. На 71 году жизни он был востребован мэрией, где сделал стремительную карьеру с должности младшего аналитика мэрии.

Основательный, не упускающий из внимания мельчайшие деталей любого дела, которое ему поручалось, быстро проникавший в самую суть явлений и процессов, в которых участвовал, Стей был принципиальным и внимательным к чужому мнению при принятии решений, и монументально последовательным и предельно жестким при их реализации.

Сейчас Стею было 77 лет, и для многих Ньюи он был первым претендентом на место Мэра Ньюи, если тот покинет свой пост в ближайшие несколько лет.

Научное-техническое изучение криохранилища было поручено нынешнему директору Департамента «Р» – Шоду Таи, который сменил Стея на посту руководителя этого главного института Ньюи, определявшего приоритетные направления стратегического развития всего сообщества.

Шод был истинным аналитиком, вдумчивым и рассудительным, с абсолютной памятью, например, он был одним из немногих, кто не прибегая к помощи коммуникатора, знал по именам каждого Ньюи, включая учеников начальной школы.

Департамент «Р» сформировал группу исследователей криохранилища, в которую вошли как собственные сотрудники, так и специалисты-практики самых разных отраслей знаний из других департаментов и исследовательских лабораторий Ньюи. Участники группы исследования криохранилища были рады своему назначению, и никого не пришлось подгонять – все выбранные специалисты быстро собрались в главной внутреннем дворике Департамента «Р», где Шод лично поставил каждой подгруппе их персональную задачу, а затем лично контролировал процесс их комплектации необходимым оборудованием, которое собиралось со всего города.

– Шоду и исследователям его группы… – вещала Алиса, стоя на крыльце внутреннего дворика квартала Департамента «Р», – Предстоит досконально изучить все материальные объекты в криохранилище, систему хранения тел замороженных людей, и принять решение о том, что из найденного мы сможем использовать во благо сообщества, а что нам не нужно даже в качеств экспонатов исторического музея.

Алиса надеялась, что сможет уговорить Шода взять ее с собой, но Шод был непреклонен, ссылаясь на список участников экспедиции, в котором ее имени не значилось.

– Шод, профессор, разрешите один вопрос! – воскликнула Алиса, но Шод или ее не услышал, или ему действительно было не до разговоров, ибо он внимательно разглядывал содержимое только что присланного контейнера с оборудованием.

– К сожалению, профессор Шод чрезвычайно занят, – произнесла Алиса с удрученным лицом, и не выключаясь от трансляции, заслушалась звуком голоса Игги-дона, который вел трансляцию на соседнем канале у крыльца госпиталя Ньюи.

Медики должны были решить судьбу людей прошлого, провести необходимые медицинские исследования замороженных тел, и дать однозначный ответ о возможности их возвращении к жизни.

– Хай, мои любимые Ньюики и Ньюички! – вещал счастливый Игги-дон. – Знаете, кого назначили руководителем медицинской миссии? А я знаю! – искренне рассмеялся Игги, и его глаза загорелись странным огнем. – Нашу очаровательную златовласку – ангела спасения Ньюи последних 12 лет – настоящую королеву реабилитации!

Трансляция Игги-дона показала высокую стройную молодую женщину с восхитительной фигурой и роскошными золотистыми волосами, собранными под полевым медицинским беретом, из-под которого сейчас торчали два коротких золотистых хвостика. Она была в слегка наивном для нее, костюме тинейджера из отталкивающего каменную пыль синтекса-4 цвета «пыльной бури» – джинсах и короткой куртке с длинным рукавом с шевронами факультетов медицинского университета, которые когда-то посещала Элья. Огромные армейские ботинки довершали ее нелепый образ, но ей было откровенно все равно.

Благодаря ее добровольно-вынужденному затворничеству на своем рабочем месте, ее лицо было самым вожделенным и ценным объектом в этой трансляции, ибо Элья обладала буквально математически точными, идеальными, по мнению Ньюи, пропорциями лица. Но ее идеальный облик портил один недостаток – ее огромные глаза, были разного цвета: левый был голубым с синими вкраплениями, правый – зеленым с изумрудными. Во-первых, это уже не идеально, во-вторых, это сбивает с толку ее собеседников, ибо один ее глаз был ласковым и теплым, а второй – жестким и колючим, в третьих, – это, мол, признак вспыльчивого и взбалмышного характера, что в совокупности с ее жестким нравом делало ее не самым желанным объектом для совместной жизни.

Тем не менее, большинство Ньюи искренне считали ее одной из семи истинных королев Ньюи, но любить ее предпочитали, мягко говоря – на расстоянии. Игги-дон же прекрасно знал, что именно ее разноцветные глаза делают ее странный облик таким притягательным, а потому знал, чем и удержать зрителя у своей трансляции.

– Смотрите в оба, пока можете ее видеть! – крикнул Игги зрителю, и сделал то, о чем его в тот момент мысленно умоляло большинство Ньюи – бросился наперерез Элье, активными жестами рук привлекая ее внимание, и буквально перегородил ей дорогу своим телом.

– Лучезарная Элья! – Игги-дон шутливо поклонился, вытянув вперед руки, умудряясь при этом не сводить обожающего взгляда с лица Эльи. – Прекрасная Элья, позволь всем Ньюи насладиться твоим лицом… и улыбкой.

Элья не ожидала увидеть Игги-дона у крыльца госпиталя, –  скорее Джона или Алису с поверхностными вопросами о ее миссии, цели и задачи которой уже давно были опубликованы в общем доступе всех информационных сетей Ньюи, а тут вдруг Игги-дон, да еще и со своим самым сокровенным.

– Глупые вопросы будут? – ухмыльнулась Элья с такими очаровательными ямочками на щечках, что большинство аудитории Ньюи, и не только ее мужской половины, растаяло у экранов трансляций с блаженными улыбками, ибо видеть Элью – действительно очень редкое удовольствие!

– Любые вопросы сейчас будут глупыми! – согласился Игги-дон с широченной улыбкой. – Позволь нам просто насладиться твоим взглядом и улыбкой! Но как я вижу, настроение у тебя боевое!

– Это точно! – Элья мгновенно согнала улыбку со своего лица. – У меня много дел, Игги!

– Делай что хочешь, только не прогоняй! – Игги-дон так искренне испугался, что Элья не смогла огорчить его еще сильнее, и кивнув головой, разрешила ему оставаться рядом, продолжив свой путь к группе медиков, которые загружали силовые транспортные платформы необходимым оборудованием.

– Довоенные люди пробудятся к жизни от одного только твоего взгляда, Элья! И будут счастливы первым делом увидеть твое лицо, как и те немногие Ньюи…

– Почему немногие? – удивленно спросила Элья.

Элья была тем самым лицом, которое видел каждый Ньюи, кто возвращался из комы после сложнейших хирургических операций, которые с блеском выполняли медики Ньюи, но именно Элья буквально возвращала людей к жизни после тяжелых ранений в Дальних и производственных секторах. Чаще всего военных и шахтеров, хотя и гражданский сектор иногда поставлял материал для медицинских подвигов.

– Я помогла почти…

– Трем тысячам Ньюи! – воскликнул Игги. – Но большинство из них – одни и те-же люди! – произнес он с легкой укоризной, и когда Элья согласно кивнула, одновременно проверяя сводку уведомлений коммуникатора, Игги продолжил свою линию: – Ведь это преступление перед Ньиюичеством – все время проводить в госпитале!

– Мне так больше нравится, – пожала плечами Элья и развернулась к генетикам Ньюи, которые подошли к ней с каким-то своим вопросом, после чего коротким решительным жестом выставленной ладони отгородилась от новых вопросов Игги.

Игги вывел ее ладошку в центр своей трансляции, и Элья «сделала ручкой» всему сообществу Ньюи.

Элья была самым молодым начальником реабилитационного центра госпиталя за всю его историю, и главным реабилитационным психологом Ньюи, хотя и начинала свою медицинскую карьеру как специалист генной хирургии.

Обычная практика для Ньюи – изучать две, а то и три дисциплины и профессии сразу, чтобы всегда иметь выбор работы, которая одновременно приносит и больше личного удовольствия, и максимальной пользы сообществу. Реабилитационная психология в душе Эльи победила через первые пять лет ее работы, и не зря, ибо за последующие 12 лет она стала ведущим специалистом и руководителем отделения реабилитации госпиталя, достигнув карьерной вершины по этой специализации.

А еще она была не только гением в реабилитационной психологии и физиологии, но еще и кем-то вроде Стея от медицины. Она умела любое дело организовать таким образом, чтобы минимизировать появление каких-бы то ни было проблем, а потому все медики Ньюи знали – если твой начальник Элья, можешь спокойно заниматься своим делом, а любые возникающие проблемы: маленькие, большие, незначительные или глобальные, будут решены предельно быстро и самым кардинальным образом.

Медики Ньюи сформировали группу медицинских исследователей из представителей самых разных медицинских дисциплин, включая медицинских инженеров и санитаров, и все они с одобрением узнали о назначении Эльи руководителем медицинской миссии в криохранилище.

Из мэрии в госпиталь прислали крайне дефицитные силовые транспортные платформы, на которые уже некоторое время грузили необходимое медицинское оборудование. А поскольку предстояло диагностировать состояние почти 800 человеческих тел, да еще и как можно быстрее, то оборудования было много, да и самих медиков у транспортных платформ сейчас собиралось почти в три раза больше, чем на площадке погрузки в Департаменте «Р».

Для заполнения освободившихся вакансий в госпитале пришлось вызвать всех сменщиков, и даже мобилизовать волонтеров, но с этим особых проблем не возникло – сейчас любой Ньюи, не занятый на критических производствах, мечтал быть полезным в деле изучения криохранилища, а медицинскую подготовку имели большинство Ньюи.