Читать книгу Герменевтика богооткровенного имени - Д. Л. Шукуров - Страница 7

Глава 1
Имя Бога в Библии
1.1. Введение в проблематику. Филологические аспекты изучения библейского имени Бога
1.1.2. Тетраграмматон

Оглавление

В архаической письменности древневосточных народов, в частности в древнееврейской письменности, сложился, как известно, особый принцип записи священного текста. В письменном тексте учитывались по преимуществу только буквы, обозначающие согласные звуки. Огласовка священного текста, т. е. его произнесение, была прерогативой жречества. Для гласных звуков система письменных знаков – огласовок – возникла много позднее, в частности в так называемом масоретском тексте Библии (средневековые масореты – хранители иудейской традиции)[68]. Древнейший запрет на произнесение священного имени Бога в ветхозаветной традиции обусловил в связи с этим утрату правил его произношения (Яхве, Йахве, Ягве, Иегова и др.)[69].

Действительно, еврейский народ с религиозным благоговением и почтением относился к имени Бога, и потому с определённого времени евреи перестали даже произносить его не только в повседневности, но и в культовом богослужении, при чтении Священного Писания. Божественное имя, полученное пророком Моисеем в Откровении при неопалимой купине (Исх. 3:14), или так называемый тетраграмматон (הוהי; YHWH), у евреев впоследствии произносилось только священниками (когенами); обычно его заменяли эквивалентом – Адонай (т. е. Господь; буквально – господа мои) (древнеевр. יָנֹדֲא)[70]. (В огласовке YHWH читается, предположительно, как Яхве [Jahweh]. Об этой фонетической коллизии мы скажем ниже.)

Замену божественного имени другими именами-эквивалентами Бога известный российский учёный-библеист XIX в. Г. С. Саблуков относил к послевавилонской эпохе[71]. Глубокий знаток библейского текста отмечал, однако, что в некоторых пророческих книгах, написанных и после Вавилонского плена, имя Бога по-прежнему продолжает встречаться (например, в книгах пророков Аггея, Захарии, Малахии, Ездры, Неемии). Как свидетельствует текст Вавилонского Талмуда, более чем через столетие после эпохи пророка Неемии, при первосвященнике Симоне I Праведном (девятый первосвященник после Вавилонского плена) евреи окончательно перестали употреблять Великое Имя Божие[72].

Имя, открытое Моисею в Исх. 3:14, на древнееврейском языке записано так: היהא רשא היהא [ehje asher ehje / эхъе ашер эхъе]. Обе формы ehje – 1-е лицо единственного числа глагола быть, «Я есмь»; asher – относительное местоимение «который». Именно это имя записывалось в виде тетраграмматона – четырёхбуквенного непроизносимого имени Господа (הוהי; ‎YHWH). Славянский и русскоязычный переводы (Аз есмь Сущий, Я есть Сущий) грамматически и морфологически не соответствуют древнееврейскому оригинальному тексту, который, если его переводить дословно, переводится следующим образом: Я есмь, Который Я есмь, или Я есмь Тот, Который Я есмь (Исх. 3:14). Если не соблюдать грамматической точности и сделать буквальный перевод, то ответ Бога можно представить так: Я есмь Тот, Который Я присутствую.

Богооткровенное имя уникально в сравнении со всеми другими божественными именами, являющимися лишь эквивалентными обозначениями тех или иных признаков или качеств Бога. С точки зрения законов грамматики, имя не может быть личным глаголом. Именная конструкция Исх. 3:14 имплицитно содержит такую возможность; более того, «собственное имя» Бога способно менять своё грамматическое лицо. Бог, произнося Своё имя, утверждает Своё бытие и присутствие: Я есмь, Я присутствую, Я буду присутствовать. В том случае, если Бога именует постороннее лицо – Моисей или еврейский народ, – имя изменяет свою личную форму и принимает 3-е лицо. В результате появляется другое сочетание четырёх еврейских согласных (в огласовке читаемых как ehje) – так называемый священный тетраграмматон. В тексте Исх. 3:15 уточняется прономинация Исх. 3:14. Перевод обоих стихов на русский язык и подробный комментарий к ним недавно представил М. Г. Селезнёв:

На вопрос Моисея Бог даёт три ответа, которые чётко отграничены друг от друга, поскольку каждый ответ вводится отдельной группой вводных слов: «И сказал Бог Моисею… И сказал… И ещё сказал Бог Моисею…»

Исх 3:14а: И сказал Бог Моисею: «Я Тот, кто Я есть» (רֶשֲׁא ֶהְיהֶא ֶהְיהֶא эхъе ашер эхъе).

Исх 3:14b: И сказал: «Так и скажи сынам Ираилевым: Меня послал к вам “Я-есть” (אֶהְיהֶ эхъе)».

Исх 3:15а: И ещё сказал Бог Моисею: «Так и скажи сынам Израилевым: Меня послал к вам Господь (הוהי Яхве), Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова»[73].

У библеистов не остаётся сомнений в том, что прономинации Бога, упомянутые в 14-м и 15-м стихах 3-й главы книги «Исход», являются близкими или практически идентичными (к этому обстоятельству мы вернёмся ниже).

В 6 главе Исхода встречается ещё одно пояснение – от первого лица: Являлся я Аврааму, Исааку и Иакову с именем «Бог Всемогущий», а с именем моим «Господь» (YHWH – «Иегова», «Яхве», «Сущий». – Д. Ш.) не открылся им (Исх. 6:3). Бог идентифицирует себя в этом высказывании с Богом предков еврейского народа – Авраама, Исаака и Иакова. Имя Яхве встречается также во второй главе книги Бытия (2:4). Однако до этого момента в Библии Бог именуется Элогим (םיהולא)‏.

Существуют различные объяснения этой вариативности именования. Наиболее известной является «документальная гипотеза» (или иначе «редакционная» концепция), восходящая к трудам зародившейся в XVIII в. библейской критики (Ж. Астрюк[74], И. Эйхгорн[75]) и обоснованная в начале XX в. в работах Ю. Велльгаузена[76]. Согласно этой гипотезе, текст библейского Пятикнижия формировался как историческое напластование разных письменных источников, получивших обозначение в библеистике по признаку употребления имён Яхве и Элогим – «Яхвист» (условное обозначение – J; от нем. «Jehovist»), «Элогист» (условное обозначение – E; от нем. «Elohist»); дополняют этот ряд обозначений так называемый «Священнический кодекс» (условное обозначение – P; от нем. «Priesterkodex») и тексты Второзакония (условное обозначение – D; от лат. «Deuteronomium»). Отсюда и такой разнобой в повествовательных элементах и несистемное, на первый взгляд, использование божественных именований.

Однако заслуживает особого внимания гипотеза, которую можно назвать «педагогической». В целом она не противоречит предположению теории источников. В первой главе книги Бытия повествование посвящено акту творения мироздания Богом, который нарекается именем Элогим, связываемым с божественным величием и справедливостью. Во второй главе книги Бытия главной фигурой повествования становится человек, и именно здесь Бог именуется Яхве – именем, которое ассоциируется с милостью Божией. Таким образом, чередование в библейском повествовании описаний с различными проявлениями божественных свойств обусловливает и смену именований Бога. Бог, открывающийся под именем Яхве, в нравственно-педагогическом плане противопоставлен Элогим (т. е. «Богу отцов»), как «Бог милости и любви» «Богу справедливости и правды». Тем не менее это единый Бог, постепенно раскрывающийся в библейской истории под различными именами, проявляющими те или иные его свойства.

Русский религиозный философ В. С. Соловьёв, интерпретируя библейские именования Бога («Чтения о богочеловечестве» (1878–1881 гг.), «История и будущность теократии» (1885–1887 гг.)), акцентировал внимание на постепенном характере раскрытия единого божества в истории богоизбранного народа, что имело, с его точки зрения, про-мыслительное и нравственно-педагогическое значение. Эту же мысль развивал архиепископ Феофан (Быстров) в труде, посвящённом филологическому изучению ветхозаветного имени Бога («Тетраграмма, или Ветхозаветное Божественное имя», הוהי). (См. на эту тему подпара-граф 1.2.2 данной главы.)

Однако обратимся, как и было обещано, к фонетической стороне вопроса.

Изначально тетраграмматон – это консонантное четырёхбуквенное имя, требовавшее огласовки, но, в силу сакрального запрета на произнесение, утратившее своё звучание ещё в древности. Соблюдая заповедь «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20:7), еврейский народ несколько веков до нашей эры не произносил тетраграмматон вслух (исключением являлась сакральная инвокация имени, совершаемая первосвященником в Святая Святых Иерусалимского Храма единожды в год на праздник Йом-Кипур (םוֹי ‏רוּפּיכִּ‎ – «День искупления»). Именно поэтому при чтении и общении у евреев было принято использовать иноименный заместитель Адонай (יָנֹדֲא, т. е. Господь мой, Господа мои, Господь наш) (на арамейском языке – «Mara» (сир. måryå) [Марэ], на греческом – Κύριος).

Разрушение Иерусалимского Храма и период рассеяния привели к тому, что огласовку четырёхбуквенного имени (YHWH) в подлинном виде стало невозможно установить. Не сохранились и какие-либо древние письменные свидетельства, по которым можно было бы реконструировать звучание имени Бога.

Известно, что при чтении библейских писаний и в богослужении евреи заменяли тетраграмматон и словом Адонай (יָנֹדֲא), т. е. Господь, и словом Элогим (םיהולא)‏, т. е. Бог. Таким образом, в большинстве традиций библейских переводов и в литургических текстах Церкви тетраграмматон замещается на Адонай или Элогим[77].

В Средние века хранители еврейской традиции, масореты, предприняли попытку провести правильную огласовку текста Св. Писания. Однако и в масоретской традиции был сохранён запрет на произношение тетраграмматона. Для его огласовки было принято правило читаемое (qere) / написанное (ketib), т. е. ряд табуированных слов огласовывались по модели слов-заместителей (у нас уже упоминалось это правило в цитате из работы С. С. Аверинцева). Написанное в тексте священное слово произносилось посредством гласных замещающего слова. Тетраграмматон получил огласовку по модели слова Адонай (а в некоторых случаях – Элогим).

Масоретская огласовка тетраграмматона YHWH (הוהי) в последовательности гласных в слове-заместителе Адонай (יָנֹדֲא) привела к известному и справедливо оспариваемому варианту имени Иегова, т. е. согласные Yod, He, Waw, He получили огласовку «Э»[д] «О»[н] «А» и так возникло сочетание yehowah, трансформировавшееся в латинице в jehowah (произошла замена y на j). Т. О. Ламбдин так поясняет эту ситуацию:

הוהי YHWH – собственное имя Бога. Первоначально оно произносилось скорее всего как yahwe. Затем, из благочестивых (или суеверных) побуждений, его перестали произносить, заменяя при чтении вслух на יָנֹדֲא ˀǎḏōnāy (Господь). Этот обычай, возникший уже за несколько веков до н. э., и отразили в своей пунктуации масореты, перенеся огласовку слова יָנֹדֲא ˀǎḏōnāy на стоящие в библейском тексте буквы הוהי (с естественной заменой ǎ на ә). Так родилось «гибридное» написание הוָ۬היְ, не отражавшее никакого реального произношения. Позже условное масоретское написание было прочитано европейскими учёными буквально – отсюда неправильная, не отвечающая ни древнему, ни позднейшему традиционному чтению форма «Иегова»[78].

Ошибочный вариант произношения можно обнаружить уже в XVIXVII вв. – в Женевской Библии и в Библии Короля Иакова. Такой вариант огласовки стал наиболее распространённым и закрепился в христианской традиции в качестве имени Бога Иегова. Очевидно, что это имя является ошибочной реконструкцией в силу следующих фактов.

Правило qere/ketib, принятое за основу воссоздания звучания непроизносимого имени, свидетельствует о несовпадении написания и произношения тетраграмматона. Известны, как уже было отмечено, примеры огласовки тетраграмматона гласными слова Элогим, что создаёт прецедент разного звучания имени Бога уже в рамках самой масоретской традиции.

Фонетическая реконструкция Иегова исторически относится к эпохе Средневековья и связана с переводческой деятельностью христианских учёных, обратившихся к масоретскому тексту. Однако, во-первых, в иудейской традиции это имя никогда не использовалось, и, во-вторых, сами хранители иудейской традиции (масореты) осознавали, что тетраграмматон, огласованный гласными звуками слова Адонай, является иноименным заместителем, а отнюдь не подлинным именем Бога. Отметим, кроме этого, что не существует древних письменных источников, в которых имя Иегова фигурировало бы именно в данной произносительной форме. Таким образом, можно сделать вывод, что фонетическая реконструкция тетраграмматона как Иегова по факту ошибочна[79].

Христиане в эпоху Нового времени первоначально приняли эту огласовку, однако практически сразу с появлением библеистики как науки она была оспорена.

Действительно, с появлением на историческом горизонте XVIIXVIII вв. библейской критики возникают текстологические опровержения такого варианта произношения тетраграмматона (например, в трудах Друзия (Drusius)[80], Букстрофия (Buxtorfius)[81] и некоторых других), что отмечается выдающимся русским библеистом начала XX в. архиепископом Феофаном (Быстровым). Автор уже упоминавшегося нами фундаментального труда по библейской экзегетике, посвящённого изучению библейского имени Бога, обобщил филологические изыскания предшественников и более вероятной считал версию произношения Jahveh ([Йахвэ]), предложенную Г. Эвальдом (H. Ewald)[82] и поддержавшими её немецкими гебраистами Э. Генстенбергом (E. W. Hengstenberg)[83] и Л. Рейнке (Laur. Dr. Reinke)[84].

Г. Эвальд обосновывал свою гипотезу на основе изучения раннехристианских источников, в которых встречаются сокращённые формы имени Бога (например, YAH). В некоторых библейских текстах (например, Исх. 15:2; Пс. 67:5) действительно используется сокращённая форма имени Бога. Кроме того, косвенные подтверждения дал анализ так называемых теофорных еврейских имён с окончаниями – yahu или – yah.

Так в библеистике закрепился наиболее вероятно реконструируемый вариант произношения богооткровенного имени – Яхве. Однако и этот вариант считается гипотетическим. И в западной, и в отечественной богословских традициях вариант Иегова использовался достаточно длительное время. (Отметим в качестве показательного примера, что сам владыка Феофан (Быстров), являясь сторонником варианта Яхве, тем не менее нередко в работе пользовался традиционным для своего времени написанием имени Иегова.)

Современные библеисты выражают сомнение в том, что существует возможность установить окончательную и абсолютно подтверждённую версию произношения, так как для этого необходимы прямые текстуальные свидетельства. Учитывая консонантный характер древнееврейской письменной традиции, а также действие религиозного запрета на произношение сакрального имени в ветхозаветную эпоху и в иудаизме, научная фонологическая реконструкция тетраграмматона представляется маловероятной.

Однако отметим, что ни ветхозаветные пророки, ни Сам Христос, ни апостолы, ни святые отцы Церкви не утверждали необходимость правильного произношения имени Бога, но настаивали на спасительности молитвенного делания и провозглашения божественного учения посредством прославления Бога в его именуемости, в его славе, в его имени как иероглифе сущности.

В христианских текстах – в апостольских посланиях и в Евангелиях – при упоминании слов ветхозаветных пророков об имени Бога также используется принятое в Септуагинте именование Бога словом ὁ Κύριος – Господь. Интересно, что во многих ранних христианских церквях – в Иерусалиме, Антиохии, Персии, Аравии – долгое время сохранялся иудейский запрет на произнесение имени, открытого Богом Моисею. Таким образом, в переводах Св. Писания на языки народов, вошедших в новозаветную Церковь в первые века христианства, мы не сможем найти звуков богооткровенного имени. Да и само имя было включено в герменевтическую орбиту с того времени, как изучение богословия стали соединять с изучением еврейского текста Библии[85].

По наблюдениям авторитетных библеистов (A. Deissman[86], R. C. H. Lenski[87]), апостол Павел осознанно использует по отношению ко Христу слово Κύριος, широко распространённое в античном мире в качестве титульного обозначения богов и императоров, поскольку таким образом подчёркивает, что Иисус является единственным Господином для христиан: Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, – но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им (1 Кор. 8:5–6). В ряде теологических интерпретаций (в частности, в доктрине «Свидетели Иеговы»[88]) игнорируется противительная синтаксическая конструкция в этом пассаже и сделан акцент на различении Бога и Иисуса. Однако синтаксическая структура апостольской фразы основана именно на противопоставлении языческих богов и их идолов Богу Отцу и Иисусу. Апостол Павел вполне осмысленно противопоставляет «многим богам и господам» единственного Бога-Отца и единого с Ним Господа Иисуса Христа.

Библейские текстологические исследования (G. Dalman[89], W. Bousset[90], W. W. Baudissin[91], J. A. Fitzmyer[92], L. W. Hurtado[93], G. Quell[94], H. Bietenhard[95] и др.) доподлинно установили, что Господом Иисуса Христа уже в самом начале I в. именовали и палестинские христиане, и ранние грекоязычные иудео-христиане, подчёркивая именно его божественное происхождение и противопоставляя всем иным «господам»:

…последовательное употребление термина kyrios в Евангелиях как до, так и после смерти и Воскресения отражает веру общины в единство личности исторического Иисуса и воскресшего Господа. Использование термина kyrios в религиозном значении, несомненно, воспринималось как указание на божественность Иисуса, особенно в восточных областях Римской империи и в языческой среде. <…> Изученные нами данные подтверждают, что высокая христология ранней христианской Церкви не была следствием развития, наступившего лишь в конце I в. н. э.[96]

В посланиях апостола Павла именование Иисуса Господом маркирует именно религиозный контекст этого словоупотребления – «…один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:5). В послании коринфянам он называет общину верующих «призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте» (1 Кор. 1:2). Призывание имени – типичная для ветхозаветного богослужения формула сакральной инвокации. В данном случае использование этой формулы указывает на молитвенное поклонение Иисусу Христу как Богу. Примером молитвенного призывания Иисуса Христа является в этом послании сохранённое апостолом без перевода арамейское выражение marana tha [маранафа], означающее приди Господи! (или Господь пришёл!) (1 Кор. 16:22, ср. Откр. 22:20):

Можно предложить три основных способа понимания оборота marana tha: 1) «Господи, приди»; 2) «Наш Господь пришёл» и 3) пророческий перфект, «Господь придёт»[97].

Так как на произношение тетраграмматона уже к I в. был наложен строжайший запрет, с уверенностью можно констатировать, что для евреев той эпохи (как палестинских, так и грекоязычных евреев рассеяния) слово Господь (Адонай), имело статус имени Бога и использовалось в качестве его иноименного заместителя. Обращение Господь на еврейском, арамейском и греческом языках было распространённым и освящённым традицией обычаем. В современной библеистике этот факт подтверждается свидетельствами из писаний Иосифа Флавия, Филона Александрийского, а также из кумранских рукописей, таргумов и текстов второканонических книг[98]. Так что использование апостолом Павлом именования Господь по отношению ко Христу означало признание его божественной личностью, соотносимой с Богом тетраграмматона и равной Ему: Ибо если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мёртвых, то спасёшься (Рим. 10:9).

Наконец, отметим, что семантика имени Иисус (греч. Ἰησοῦς) прочно связана с древнееврейским именем עושי [Иешуа] – «Яхве спасает» /«Яхве есть спасение»[99], а его атрибуция в греческом переводе слова חישׁמ (Машиах) – Христос (греч. Χριστός) означает «помазанник», т. е. «помазанный на царство».

В православной традиции на иконах Иисуса Христа в нимбе изображаются обычно греческие буквы ὁ ὢν, которые символизируют богословскую идею единородства (единосущия) Сына Божия и Бога-Отца, указывают на божественную природу Иисуса. Эта традиция восходит к Новому Завету, в частности к евангельским текстам, в которых слова «ἐγὼ εἰμί» используются в качестве символического обозначения служения Сына Божия в земном мире и Его единства с Отцом.

Действительно, в ряде евангельских текстов Иисус Христос называет себя словами «Ἐγώ εἰμι» («Аз есмь»); т. е. именуя себя, Он произносит имя Бога из Исх 3:14. Данная конструкция, по версии ряда исследователей, указывает на греческий перевод богооткровенного имени в Септуагинте:

Когда первосвященник спрашивает Иисуса, не Христос ли он, Сын Благословенного, он отвечает: Ego eimi. Это может быть простым утверждением: «Я». И тем не менее его ответ вызывает обвинение в богохульстве – обвинение, которое было бы более понятным, если бы Христос назвался именем Божиим, а не просто утверждал, что он – Мессия[100].

Эта ситуация описана в Евангелиях от Марка (Мк. 14:62) и от Луки (Лк. 22:70). Христос произнёс то, что говорить запрещено заповедью и строжайшим ветхозаветным табу. Имя Яхве произнесено вне Храма и вне богослужебного контекста ветхозаветного жертвоприношения, поэтому «напрасно», «тщетно» (с точки зрения членов синедриона): Тогда первосвященник, разодрав одежды свои, сказал: на что ещё нам свидетелей? Вы слышали богохульство; как вам кажется? Они же все признали Его повинным смерти (Мк. 14:63–64).

Таким образом, в библейском повествовании об Откровении Моисею у неопалимой купины присутствует совсем не образно-метафорическое описание некоего мифического события времён ветхозаветной древности, как это часто представляет научно-популярная литература по библейской мифологии. Здесь имеет место лингвистическая манифестация божественного именования, закреплённого в ветхозаветном тексте в форме тетраграмматона, который становится хранимым достоянием в масоретской традиции и транслируемым в греческом переводе Септуагинты богословием сказуемого, т. е. произносимого и призываемого, имени Бога.

Сравнительно-лингвистический анализ именных моделей Исх. 3:14 в Септуагинте и масоретском тексте позволяет сделать предварительный вывод о том, что ономатологическая конструкция тетраграмматона в имплицитном виде включает парадоксальное совпадение субъекта речи (субъекта Откровения) и акта высказывания (Аз есмь / Я есть Тот, Который есть) и являет собой феноменальный лингвистический случай, в котором исключена характерная для такого совпадения профаническая языковая тавтология: Бог сказал Моисею: «Я ТОТ, КТО Я ЕСТЬ. Так и ответь сынам Израилевым: “Меня послал к вам Тот, чьё имя – ЭХЙЕ́ (Я ЕСТЬ)”» (Исх. 3:14; перевод РБО)[101].

68

Как указывает авторитетный учёный-текстолог Э. Тов относительно масоретской текстуальной традиции, нужно принимать во внимание, что «нельзя априори утверждать, что масоретский текст воспроизводит оригинальный текст библейских книг лучше, чем другие тексты. С одной стороны, масоретский текст – лишь один из свидетелей библейского текста. В задачу текстолога входит сопоставление его со свидетельствами, относящимися к другим этапам и формам рукописной традиции. С другой стороны, именно Масоретский извод (а не более ранние формы текста!) оказываются в центре внимания при решении вопроса об оригинальной форме текста» (Тов Э. Текстология Ветхого Завета. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2003. С. 10; см. также: Селезнёв М. Г. Масоретский текст // Православная энциклопедия. Т. 44. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2017. С. 283–298.

69

См.: Thompson H. O. YAHWEH // The Anchor Bible Dictionary. New York: Doubleday, 1992. Vol. 6. P. 1011–1012. «Этимология самого священного имени הוהי (YHWH), с которым Бог открывается Моисею, представляет большие затруднения для толкователей и переводчиков», – отмечает в фундаментальном труде епископ (ныне митрополит) Иларион (Алфеев). См.: Иларион (Алфеев), епископ Керченский. Священная тайна Церкви: Введение в историю и проблематику имяславских споров. С. 21; См. также: Вылегжанин И. Д. Образ Яхве в Ветхом Завете. С. 84–96.

70

Буквально, как указывает Т. О. Ламбдин, – мои господа (Ламбдин Т. О. Учебник древнееврейского языка / Т. О. Ламбдин; ред. М. Г. Селезнев; пер. с англ. Я. Д. Эйделькинд; изд-е 4-е, перераб. М., 2017. С. 117). Значение слова [’adon] – «господин, владыка». Однако в библейском тексте по отношению к Богу используется форма множественного числа с суффиксом, выражающим значение притяжательности (יָנֹדֲא) [’adonay] (господа мои). Учёные рассматривают эту форму как «множественное величия» (pluralis maiestaticus) – по аналогии с Элогим. Этимология слова дискутируется, обычно указывают следующие варианты его происхождения: 1) от угаритского ’ad(n) – «отец»; 2) от древне-южно-арабского ’idn – «повеление, предписание»; 3) от аккадского adannu – «крепость, сила»; 4) от еврейского dun – «судить» (судьи и правители – тождественные или очень близкие понятия в Древнем мире); 5) от египетского ydnw – «руководитель, вождь» (См.: Jenni E. יָנֹדֲא ’adon // Jenni E., Westermann C. Theological Lexicon of the Old Testament (3 Vol. Set) / transl. by M. E. Biddle. Peabody, Mass.: Hendrickson Publishers, 1997. P. 79–87). Ю. А. Вестель приводит также пример лингвистической гипотезы, согласно которой ’adonay не является формой слова ’adon и, более того, трактуется как слово несемитского происхождения, «которое лишь позже ошибочно истолковано как “мой господин”» (Bauer H., Leander P. Historische Grammatik der hebraischen Sprache des Alten Testamentes. Вd. I. Toronto: Robarts – University of Toronto, 1922. S. 16 h; S. 253, Anm. 3; Цит. по: Вестель Ю. А. «Неименуемое Имя».. Очерк 5).

71

Освобождение из Вавилонского плена датируется в современной научной литературе 538–539 гг. до н. э.; у Г. С. Саблукова – 516 г. до н. э.: «Пределом времени, с которого евреи перестали произносить Великое имя Божие, вообще полагают время после вавилонского плена, кончившегося за 516 л. до Р. Х. Но, указывая на этот предел, не ставят его точною гранью» (Саблуков Г. С. Сличение магометанского учения об Именах Божиих с христианским о Нём учением. С. 144).

72

«И после Вавилонского плена, – отмечает Г. С. Саблуков, – пророки Аггей, Захария, Малахия, возвещая откровения Божии, говорили их великим именем Бога; бытописатели еврейского народа этого времени, пророки Ездра (Озаир по выг. Корана), Неемия (445–433 до Р. Х.), в своих книгах писали Великое имя; без сомнения и в народе, когда требовалось именовать Бога, произносили это имя Божие. По прошествии более столетия после Неемии, именно при первосвященнике Симоне 1-м Праведном, 9-м первосвященнике после Вавилонского плена (за 300 л. до Р. Х.), священники, благословляя народ в храм, перестали произносить Великое имя Божие. Свидетельство об этом даёт Вавилонский Талмуд» (Саблуков Г. С. Сличение магометанского учения… С. 144–145).

73

Селезнёв М. Г. Самоопределение Бога в Исх. 3:14: «Я есмь Сущий» или «Я Тот, кто Я есть». С. 165–166.

74

См.: Астрюк Ж. Предположения о первоначальных источниках, которыми, видимо, пользовался Моисей // Происхождение Библии (Из истории библейской критики). М.: Наука, 1964. С. 126–253.

75

Eichhorn J. Historisch-kritische Einleitung in das Alte Testament. Göttingen: Carl Eduard Rosenbusch, 1824. 542 s.

76

См.: Велльгаузен Ю. Введение в историю Израиля. СПб.: Тип. Ю. Н. Эрлих, 1909. 468 с.

77

К. А. Битнер приводит убедительные доводы в пользу перевода четырёхбуквенного имени Бога (тетраграмматона) в форме «Яхве». Автор аргументированно доказывает, что сохранение имени Яхве в переводе ряда библейских текстов больше соответствует культурно-историческим реалиям ветхозаветной эпохи, нежели замена словом Господь, которая встречается, например, в большинстве русских переводов. Использование имени Яхве более точно в переводческом плане, так как даёт возможность показать читателю, в каких местах библейского текста используется имя Яхве, а в каких – слово Адонаи «Мой Господь». Не меньшее значение, как указывает К. А. Битнер, сохранение в тексте перевода имени Яхве имеет для разграничения в передаче комплексных сочетаний божественных имен: ADONAY YHWH («Господь мой Яхве») и ADONAY ELOHIM («Яхве Бог»). В научной статье автора приведены примеры библейских текстов, для правильной экзегезы которых важно сохранение имени Яхве (Пс. 109:1; Втор. 6:4–9; Исх. 3:13–15). См.: Битнер К. А. К проблеме передачи четырехбуквенного имени Бога при переводе ветхозаветных текстов на русский язык. С. 374–386.

78

Ламбдин Т. О. Учебник древнееврейского языка. С. 117.

79

Представители организации «Свидетели Иеговы» (запрещена на территории РФ) в своём учении, намеренно или нет, но подтасовывают факты, утверждая единственность и аутентичность данного именования (Иегова). Бог действительно является единым и единственным, однако именуется Бог по-разному. Библия, библейские переводы, литургические тексты православной и ориентальной традиций свидетельствуют о почитании всех божественных именований: богооткровенное имя (nomen proprium) Бога, именования лиц Св. Троицы, имена-эпитеты и прочие прономинации Бога – формируют совокупную систему божественной ономатологии христианства. Фрагменты из книг пророков Захарии, Малахии и др. (И Господь будет Царём над всею землёю; в тот день будет Господь един, и имя Его едино (Зах. 14:9); Но боящиеся Бога говорят друг другу: «внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его» (Мал. 3:16)), на которые часто ссылаются «Свидетели Иеговы», понимать следует именно в ветхозаветной традиции тождества Бога и его имени, что предполагает в данном случае призыв к еврейскому народу отказаться от поклонения «иным богам», т. е. осуждение идолопоклонства: И будет в тот день, говорит Господь Саваоф, Я истреблю имена идолов с этой земли, и они не будут более упоминаемы, равно как лжепророков и нечистого духа удалю с земли (Зах. 13:2). Речь здесь, конечно, не идёт о единственном имени Бога, а об исключительности Самого Бога, его эксклюзивности, если хотите: …они будут призывать имя Мое, и Я услышу их и скажу: «это Мой народ», и они скажут: «Господь – Бог мой!» (Зах. 13:9).

80

Drusius J. Veterum interpretum Graecorum in totum Vetus Testamentum fragmenta.

81

Buxtorfius J. De nominibus Dei hebraicis. Р. 247–281.

82

Ewald H. Die Composition der Genesis.

83

Hengstenberg E. W. Die Gottesnamen im Pentateuch. Beiträge zur Einleitung in das Alte Testament. S. 181–414.

84

Reinke L. Philologisch-historische Abhandlung über den Gottesnamen Jehova. S. 1–146.

85

На это справедливо указывает в труде «Философия Имени» С. Н. Булгаков. См.: Булгаков С. Н., протоиерей. Философия Имени. СПб.: Наука, 1999. С. 428.

86

Deissmann Α. Light from the Ancient East. The New Testament Illustrated by Recently Discovered Texts of the Graeco-Roman World (4th ed.; Grand Rapids: Baker, 1978; reprint of 1927 ed.).

87

Lenski R. C. H. The Interpretation of I Corinthians (Lenski’s Commentary on the New Testament (LCNT)). Augsburg: Fortress Press, 2008. 792 p.

88

См.: Сторожевая башня: возвещает царство Иеговы. Brooklyn, N. Y.: Wachtturm Bibel- und Traktat-Gesellschaft der Zeugen Jehovae, 1994. Vol. 115, 1.06.1994. С. 28–31; см. также: Имя Бога. Точка зрения Библии // Пробудитесь! 2017. № 6. С. 14–16.

89

Dalman G. Die Worte Jesu: mit Berücksichtigung des nachkanonischen jüdischen Schrifttums und der aramäischen Sprache, Band 1. Leipzig: J. C. Hinrichs, 1898. 319 p.

90

Bousset W. Kyrios Christos. Geschichte des Christusglaubens von den Anfängen des Christentums bis Irenaeus. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1913. 474 p.

91

Baudissin W. W. (Graf von). Kyrios als Gottesname im Judentum. 4 Bd. Giessen, 1929.

92

Fitzmyer J. A. The Semitic Background of the New Testament Kyrios Title // A Wandering Aramaen: Collected Aramaic Essays. Missoula: Scholars Press, 1979. P. 115–142.

93

Hurtado L. W. Lord Jesus Christ: Devotion to Jesus in Earliest Christianity. Grand Rapids: Eerdmans, 2003. 746 p.

94

Quell G. Kyrios // Theological Dictionary of the New Testament. V. III. P. 1066.

95

Bietenhard H. “Lord, Master” // The New International Dictionary of New Testament Theology. Vol. 2, ed. Collin Brown. Grand Rapids, Michigan: Zondervan, 1976. P. 508–519.

96

Словарная статья «Господь» [B. Witherington III] // Иисус и Евангелия: Словарь / под ред. Джоэля Грина [и др.; пер. с англ. Андрея Бакулова и др.]. М.: ББИ, 2003. 826 с.

97

Там же.

98

Fitzmyer J. A. To Advance The Gospel. New Testament Studies. Second Edition. Grand Rapids, Michigan / Cambridge, U. K., 1998. P. 222–223.

99

См.: Klein E. עושי // A Comprehensive Etymological Dictionary of the Hebrew Language. New York: Macmillan Publishing Company, 1987. P. 265; Brown F., Robinson E., Driver S. R., Briggs Ch. A., Gesenius W. Hebrew and English Lexicon with an Appendix Containing the Biblical Aramaic, Oxford [England]: Clarendon Press, 1906. P. 446–448; см. также: Sabourin L. The Names and Titles of Jesus: Themes in Biblical Theology. New York: MacMillan Company, 1967. P. 4.

100

Браун Р. Словосочетание еgo eimi (я есмь) в четвертом Евангелии // Символ. Журнал христианской культуры при Славянской Библиотеке в Париже. 1985. № 13. С. 86.

101

Библия. Современный русский перевод / [пер. с древнеевр., арам. и др. греч.]; 2-е изд., перераб. и доп. М.: Российское Библейское общество, 2015. 1408 c.

Герменевтика богооткровенного имени

Подняться наверх