Читать книгу И Куба здесь совсем ни при чём, хотя… - D M - Страница 3

– Ты приедешь? – спросил голос в телефонной трубке.

– Не знаю. Как проснусь – звякну.

– А чего звонить-то? Проснешься и приезжай.

– Ладно… Но все равно позвоню. На всякий случай…

Попытка отказаться была довольно жалкой. Это понимали владельцы обоих телефонов. Но один добивался, чтобы на планируемом его женой сборище было с кем поговорить, второму очень не хотелось срываться из такой для него желанной постели, хотелось остаться в ней подольше. Во— первых, в постели он был не один, а с очень привлекательной девушкой, а во— вторых, удобного случая провести целый день с этой красавицей могло бы больше не представиться. Слишком уж долго он этого добивался. Девушка ему очень нравилась.

«Новогодняя ночь оставляет двери открытыми, остается лишь войти», – подумал второй.

– Договорились. Буду ждать.

Второй отключил телефон, бросил его на диван. И огляделся вокруг, как будто находился в квартире в первый раз. Квартиру он купил давно, но отделку оставлял на потом, тратился на материалы и работу по мере образования лишних денег.

Потребности холостяка около тридцати зависят от самого холостяка и от его доходов. Один живет от жалования до жалования, пытаясь собрать деньги на покупку, в общем-то, ненужной ему вещи. Другой живет от пуза сразу после получения зарплаты, а потом кладет зубы на полку. Наш холостяк был, по общим меркам, довольно обеспеченным человеком и расходовал деньги, исходя из собственного настроения и желаний. Желания были разнообразными, но простыми, поэтому деньги у хозяина дома все же водились. Про многих говорят – живет одним днем, к этому ближе всего подходило – жизнь на полтора дня.

Холостяк прошелся по гостиной. Комната была просторная, но в ней находился только диван. В мебельном магазине он казался необъятным, а в четырех стенах комнаты ужался. На стене висел огромный телевизор, купленный по случаю с большой скидкой. В этой части квартиры мебели больше не было. Была еще спальня с широченной кроватью, на которой был остановлен выбор только с одной целью – производить неизгладимое впечатление на женщин, попавших в жилище холостяка. С одной стороны, кровать должна была подчеркнуть недюжинные способности холостяка в постельно-половой сфере, с другой – сразу же дать понять, что такая кровать предназначена не для семейной идиллии и затащить под венец ее владельца попросту невозможно.

Был еще кабинет, где стоял компьютерный стол с ноутбуком и колонками и средних размеров шкаф с дисками, книгами и прочим хламом.

Владельцем квартиры являлся мужчина 30 лет от роду, ни разу не женатый, что, впрочем, ему никак не мешало. Мало того, по мере взросления женщин становилось все больше, их разнообразие порой удивляло. Раньше, когда ему только исполнилось двадцать, объектом его интересов являлись однокурсницы и девушки примерно его возраста, которые встречались ему в общественном транспорте, на улице. Везде. А к тридцати годам, когда все его друзья переженились и на их свадьбах, где он неизменно становился свидетелем. Поскольку он не был связан хоть сколько-нибудь длительными отношениями, он получил еще один способ знакомства с девушками, благодатный источник в лицах жен своих друзей. Не то, чтобы он наставлял рога своим друзьям! Нет-нет, ни в коем случае! Жены друзей были для него священны, а дружба превыше всего. Но жены друзей, видя на горизонте неокольцованного, обеспеченного, а главное, потрясающе привлекательного представителя мужского пола, всеми силами пытались исправить его холостое положение, подсовывая под всякими надуманными причинами для знакомства подруг и сестер. Он благосклонно принимал эти неуклюжие попытки его женить, и за непродолжительное время «познакомился» со всем окружением жен своих друзей. При этом он умудрялся даже после окончания «знакомств» сохранить дружеские отношения со всеми потенциальными невестами, что в случае периодов «безрыбья» было очень кстати. Этот источник поил его свежей водой довольно долго, поскольку друзья женились последовательно, и к моменту, когда ручеек от очередной жены иссякал, появлялась новая жена очередного друга, и вместе с ней еще один ручеек. Хотя надо отдать ему должное, он никогда не оставлял свободный поиск. В общем, его записная книжка всегда была полна телефонами тех, кто бы мог помочь скоротать короткую летнюю или длинную зимнюю ночь.

Он умел ладить с женщинами, и вообще умел казаться милым в обществе. У него был хорошо подвешен язык, он мог непринужденно вести беседу практически на любую тему, благо, темы были одни и те же. Бывало, очередная потенциальная невеста на очередной вечеринке, зная, что он незадолго до этой самой вечеринки переспал с ее подругой, явно питала к нему плохо скрываемую вражду, а он забавлялся тем, что доводил девушку чуть ли не до слез придирками и остротами, а потом резко менял отношение и утешал ее. В итоге все заканчивалось одинаково – постелью. Но, в основном, женщина, встретив его, уже через десять минут испытывала к нему расположение, а к концу вечера что-то близкое к привязанности, если не влюбленности. Постоянное общение с противоположным полом тренировало его навыки, и к тридцати годам он достиг пика мастерства. Бывали, конечно, и осечки. Но он относился к этому философски, не делая из них трагедий.

Он никогда не дарил цветы и подарки своим подругам, и это, тем не менее, каким-то образом не являлось недостатком в глазах дам. Он был не скуп, даже щедр, но считал, что баловать женщин нельзя. При этом женщины воспринимали его поведение как проявление некой брутальности, и это им очень нравилось.

Он прошелся по гостиной, глядя под ноги. Начинался неприятный период – расставание с подружкой, которая сейчас нежно посапывала в его кровати. Процедура расставания была отработана до мельчайших деталей и не доставляла ему беспокойства, но все же была неприятной. Он поморщился и направился в спальню.

В спальне был полумрак. Шторы он задернул еще накануне, зная, что новогоднее утро может разбудить его раньше, чем надо. «Ну, что ж!, – подумал он. – Правило первое: нет ничего хуже невыспавшейся женщины». И нырнул под одеяло. Потому что сразу после этого, перед тем, как заснуть, он решил, что хуже невыспавшейся женщины может быть только невыспавшийся мужчина.