Читать книгу Джай Форс и коридор жизней. Часть 1 - Дан Адхип - Страница 3

На момент начала всех странностей проектом занималось шестьдесят человек из шестнадцати стран, в основном – студенты. Всерьёз никто не верил, что из книги можно выудить что-то революционное, но кое-какие надежды питали.

Самые горячие оптимисты считали, что вымышленные события книги – это закодированные технологии. Нужно только найти ключ – и открытия посыплются одно за другим. Оптимисты поспокойнее верили, что найдут интересные сведения об исчезнувших видах экваториальной флоры и фауны или узнают о любопытных способах применения лекарственных растений. А самые уравновешенные оптимисты просто получали удовольствие от общения, тренировали английский язык и устраивали онлайн-мероприятия по продвижению исследовательского сообщества. Пессимисты к проекту не прилипали, а приходящие реалисты быстро отваливались, когда понимали, что в нашем исследовательском энтузиазме нет ничего рационального.

Было весело увеличивать и рассматривать фотографии страниц, искать зацепки в шрифтах и переводах, проводить аналогии фантастических явлений с реальными историческими событиями и общаться с людьми из разных уголков планеты. Я воспринимал исследование как игру, но, в отличие от компьютерных и настольных, она была настоящей.

За несколько месяцев работы мы пришли к предположению, что основная тема книги – алхимия. В таком ключе статьи стали казаться зашифрованными описаниями, как трансформировать материю из одних состояний в другие. Условия преобразований выглядели слишком неправдоподобными, чтобы воспринимать их буквально, но помогли нам уцепиться за идею, что перед нами – хитро замаскированная инструкция непонятно к чему.

Главное озарение, серьёзно сдвинувшее проект, пришло Роберту Шарпу, что неудивительно, ведь он листал оригинал книги, а не рассматривал на экране копии страниц, как делали остальные.

Он обратил внимание, что автор уделяет много внимания загадочным животным, которых на Земле, по уверению биологов, никогда не водилось. Из текста следовало, что каждое животное помогает человеку находить или прятать артефакты. Мы не раз пытались ухватиться за странных зверушек, но только Роберту пришло в голову сравнить подробные описания их движений с механикой человеческого тела.

Роберт от руки начертил схемы поведения сказочных животных и подставил в них рисунок человека. Оказалось, движения отлично подходят людям для развития гибкости, силы и выносливости: что-то вроде йоги, только причудливее, динамичнее и размашистей.

Он продемонстрировал свои каракули на одной из онлайн-конференций. Такие конференции мы собирали каждую неделю, чтобы делиться свежими мыслями. Встречи всегда проходили несерьёзно: большую часть времени мы шутили, вынося на обсуждение совершенно дикие предположения. Но вот Роберт вбрасывает идею о движениях, и атмосфера конференции тут же меняется: мы так цепко ухватились за мысль, что сразу проснулись и включили головы на максимальную производительность.

Один парень быстро перерисовал карандашные схемы Роберта в формате векторной графики. Другой отыскал свежую статью по физиологии о том, что нестандартные нагрузки на тело развивают нестандартное мышление. Одна девушка, студентка-медик, сказала, что движения и правда очень органично вписываются в механику тела. Вскоре мы уже разрабатывали комплекс упражнений и выбирали добровольцев, готовых испытывать его на себе в разное время дня и с разной интенсивностью.

Мне достался десятиминутный вариант для ежедневной практики по утрам. Кому-то – комплекс на три минуты для занятий утром и вечером. Один герой-атлет выразил желание заниматься по полчаса в день – пожалуйста, все только за. Срок испытаний – три месяца, в течение которых добровольцы записывают, как упражнения влияют на самочувствие.

Энтузиазм, с которым мы восприняли новые задачи, зашкалил. Ещё бы! Это ведь первый хоть какой-то результат наших многочисленных встреч. Никто не задавал вопросы «Зачем?» или «А что это даст?» – мы просто перешли на новый уровень игры в исследователей и радовались этому.

Каждое утро в течение десяти минут я повторял движения в условленном порядке, после чего кратко записывал ощущения. Эти упражнения я выполнял гораздо охотнее, чем традиционную гимнастику, которую уже второй год хотел ввести в привычку. Всё дело в восприятии: если давит «надо», то ищешь повода не делать, а если подстёгивает страсть, то действуешь в любых условиях.

Через три недели ежедневных упражнений я увидел результат и затрепетал от воодушевления и страха. Случилось это в субботу, после того, как накануне я потянул спину, помогая в университете таскать парты из одной аудитории в другую.

Проснувшись утром, я понял, что не могу встать с кровати.

Привычный распорядок дня посыпался: хотел зависнуть с друзьями, а теперь проваляюсь дома. Развлекательная программа безработного студента свернулась: ни посиделок в кафе, ни походов в кино, ни танцев на чьих-нибудь днях рождения. А я, хоть и не считался заядлым гулякой, в выходные регулярно куда-нибудь выбирался. И тут планы рушатся, а я даже не расстраиваюсь! Странно. Случись точно такая же ситуация месяц назад, я бы взбесился.

«Неужели из-за них мне стало на всё наплевать?» – покосился я снизу вверх на письменный стол рядом с кроватью.

Оттуда выглядывал уголок тетради с отчётами после упражнений. Кряхтя, я дотянулся до неё и ручки и внёс заметку:

«Возможно, от упражнений я становлюсь спокойнее».

Затем я неловко дёрнулся, и в спине стрельнуло так, что я застонал. Эту боль нужно было куда-то выплеснуть, и под аккуратной строкой о спокойствии я размашисто дописал:

«Ненавижу, когда болит спина!!!!!»

Поход в туалет, ванную и на кухню дался непросто, поэтому, когда я вернулся в спальню и неподвижно лёг, то задрожал от блаженства. Хотел включить ноутбук, чтобы посмотреть сериал, но вспомнил, что ещё не делал упражнения, которые обязался выполнять три месяца ежедневно. А как их делать-то, если лежишь навзничь и не можешь пошелохнуться?

«Эй! – мысленно окликнул я себя. – Ещё и месяца не прошло, а ты уже сливаешься с задания?»

Пришлось реабилитироваться перед самим собой, поэтому я покопался в голове и вспомнил старую статью о мысленных тренировках. Говорят, у спортсменов, когда они проделывают упражнения в уме, от мозга идут импульсы в те же мышцы, которые работают во время реального движения. Решил опробовать на себе.

Почти сразу на поверхности кожи по всему телу прокатились едва заметные покалывания. Я бы наверняка их пропустил, если б стоял и махал руками и ногами. Обратил внимание только потому, что старался не шевелиться, чтобы успокоить спазмированную спину.

Что это? Осязательные галлюцинации?

Взялся разобраться, поэтому стал следить за возникшими покалываниями, забыв про мысленные упражнения. Потом вдруг осёкся: упражнения не представляю, а ощущения от них остаются! Любопытство захватило так сильно, что по телу побежали мурашки, отчего расслабленные мышцы снова сократились. В спине опять стрельнуло, и я выругался. Покалывания исчезли.

Начал заново.

Когда удалось расслабиться, покалывания вернулись, но на этот раз другими: они усилились и дополнились прохладой, будто со всех сторон меня аккуратно касались сотни тонких ледяных иголок. Больше всего покалываний чувствовалось на лице, кистях и предплечьях. Загудели кончики пальцев рук – там появилась вибрация, как будто что-то начало втекать в пальцы стремительными потоками.

Я испугался и попытался встать. Мышцы спины вновь напомнили о себе. Превозмогая боль, я с трудом сел на край кровати и отдышался. Едва уловимые поверхностные пульсации остались только в кончиках пальцев – другие ощущения пропали.

Переводил дух недолго: спина болезненно тянула, и мне пришлось снова лечь, гадая, что и почему со мной происходит. Догадки быстро зашли в тупик из-за явных пробелов в медицинских знаниях. Вскоре любопытство и искушение первооткрывателя взяли верх, и, старясь расслабиться, я продолжил искать ощущения на кончиках пальцев рук.

Чувствительность вернулась быстро.

На этот раз я заметил, как из глубины рук к кистям и пальцам шли сотни светящихся туннелей. Новые ощущения не были резкими, а потому не пугали. Мне они даже нравились, поэтому я охотно разбирался, куда эти туннели ведут.

Не знаю, сколько прошло времени до тех пор, пока я не устал копаться вниманием в неподвижных руках. Я сумел проследить ощущения только до плеч: проходя через пальцы тонкими трубками, туннели разрежались и заполняли кисти, а дальше уходили в предплечья и терялись из виду около локтевых суставов.

Когда стало казаться, что туннели пронизали всё тело и заполнились золотистым огненным ветром, я догадался, что сплю и вижу сон.

Красочные линии, ручьи и трубы мелькали до самого пробуждения. Даже когда я проснулся, перед глазами ещё стояли пламенные потоки, наполняющие руки и ноги: чего только спящему не привидится!

Уже наступил вечер. Оказалось, я отключился на пять часов – вот и день прошёл. Что ж, не так долго он и тянулся.

Я поднялся с кровати, чтобы пойти в туалет, и после пары шагов замер от удивления: спина не болела! Это ещё что за чудо исцеления?

Я побродил по квартире, пытаясь поверить в происходящее, приготовил поесть, но никакими домашними и учебными делами заниматься не стал, чтобы не спугнуть волшебство. Безумно хотелось связаться с коллегами-исследователями, потому что между выздоровлением и упражнениями я чувствовал связь, но я удержался и не стал рассылать записанный отчёт, оставив сенсацию до прямого эфира.

Два дня до ближайшей видеоконференции ходил на подъёме, распираемый радостью. Будничные дела совсем не замечал. В понедельник с наслаждением отсидел все пары в универе, ведь на них я всё время был занят важным делом: прислушивался к ощущениям в пальцах, кистях и предплечьях, наблюдая за вибрирующими потоками энергий.

Во вторник утренняя онлайн-встреча началась не с приветствий, а с моих криков:

– Я нашёл такое, что вы обалдеете! Слушайте все!

Ох я и ликовал, когда представлял, как от этих слов все прильнут к мониторам в ожидании откровения! Но полсотни маленьких лиц на экране ноутбука изобразили лишь удивлённые улыбки.

«Ну, ничего, – подумал я. – Сейчас узнают – перестанут ухмыляться и будут плясать!»

Я выложил всё, что чувствовал и как пришёл к открытию: рассказал о потянутой спине и упражнениях в уме, о покалываниях на коже и туннелях в пальцах, даже о золотистом ветре вспомнил, хоть и сомневался, что он относится к делу.

Когда я закончил рассказ, то подумал, что всё время мой микрофон был отключён: на лицах коллег не отразилось никаких перемен.

– Эй, алё! – засомневался я в качестве связи. – Меня хорошо было слышно?

Выяснилось, что мои слова были понятны, только вот на значимое открытие они, видите ли, не потянули. Оптимисты разом превратились в скептиков. Я даже растерялся.

Неловкую паузу нарушил молчаливый Томас из Норвегии. Он описал похожие ощущения от упражнений. Ему достался комплекс движений на три минуты для повторов дважды в день. Затем ещё двое признались, что испытывали какие-то вибрации в пальцах рук и ног, но не придали им значения. Языковой барьер помешал участникам подробно описать впечатления, но я уже знал, что речь шла об одних и тех же явлениях: во время обсуждения я чувствовал всё, о чём говорили ребята, как будто сам переживал их опыт.

Для меня найденные явления стали сенсацией, для других – ерундой. Увы, братья по исследованию потенциал не оценили, но от этого моё рвение усилилось втрое: захотелось доказать, что неуловимые ощущения что-то значат.

После утренней видеоконференции я быстро собрался и пошёл в университет, чтобы попасть хотя бы к середине второй пары, – на первую я уже точно опоздал. Думал, послушаю, что говорят лекторы, и заодно понаблюдаю за необычными покалываниями на коже и в руках. Оказалось, это не так-то просто: прислушиваясь к ощущениям в теле, я вообще не понимал слов преподавателей – их фразы перестали складываться в речь!

Вот лектор открывает рот, и в меня, словно из фантастического бластера, выстреливает информационный луч. Вжух-вжух! Мимо! За партой я, как в окопе: формулы, факты и теории просвистывают рядом, но в голову не попадают. Вдруг один луч влетает мне прямо в ухо и проникает внутрь. Ухватившись за смысл, я едва не потерял ощущение покалываний в теле, но быстро совладал с собой и вновь вернулся к вибрации на кончиках пальцев рук. Одновременно слышать себя и разбирать поток внешней информации не получалось. Чувства на коже и в руках казались настоящими, живыми, а то, что говорили лекторы, умирало ещё на пути до моих ушей и мёртвыми кирпичами сбрасывалось на дно подсознания.

«Зачем я здесь?» – мысленно воскликнул я, когда в начале последней лекции вновь увидел несущиеся на меня безжизненные блоки информации.

Как будто в ответ сзади раздался шёпот, от которого я вздрогнул:

– Джай, у тебя ручка есть?