Читать книгу Дар - Даниэль Глаттауэр - Страница 17

Я, разумеется, радовался и четвертому пожертвованию. Не только потому, что благотворитель явно пристрелялся к разделу «Пестрые сообщения дня», который официально по-прежнему вел я, но и потому, что я с детства любил Робина Гуда и мне просто приятно было видеть в такой непосредственной близости от себя, как кто-то не отрекался от самых меньших и слабейших в обществе или поддерживал тех людей, которые по доброй воле и без громких труб служили хорошему делу. Но на этом позитивная часть заканчивалась.

К сожалению, в редакции мне приходилось иметь дело с маниакальными личностями, и в первую очередь с Норбертом Кунцем, которые всерьез уверовали, что они как минимум боги. И они давили на меня, принуждая к своей вере, и это означало не что иное, как заставить меня делать много больше за те же самые деньги. Отдел читательских писем из-за большого наплыва корреспонденции утроился в объеме, и это означало, что в три раза больше психопатов, чем раньше, могли потчевать меня своими топорными теориями – и мне приходилось возиться с этими абсурдными текстами.

Еще хуже дело обстояло с «Пестрыми сообщениями дня». София Рамбушек была сильно перегружена своим социальным портфелем, а сверх того фрустрирована тем, что благотворитель совсем не обращал внимания на ее непомерно растянутые репортажи. К сожалению, было уже невозможно установить истинное положение дел, и именно София стала, так сказать, журналистским лицом, причастным к анонимным денежным пожертвованиям. С ее хорошеньким изображением на плакатах и в объявлениях «День за днем» претендовал на то, чтобы стать маркой для нового – доброго – человечества.

И все равно каждый знал, что спонсор ориентировался явно на короткие заметки, которые уже разрослись до размеров крепости, и эту крепость стерегли Аргусы от конкурентов. Выбор социальных заметок был объявлен делом особой важности с резолюцией сената. Каждые несколько часов люди сталкивались лбами в марафоне заседаний, ломали себе головы и торговались, как и чем в очередной раз смягчить сердце благодетеля и облегчить его кошелек на следующие десять тысяч евро.

Я же сидел в тихой и темной каморке и обрабатывал остаток «Пестрых сообщений дня» – все, что не было социальным, то есть мрачные и деструктивные 99 процентов мировых событий. К тому же распоясавшиеся представители остальной сотой доли, а именно возбужденная целевая группа – от слезливых до агрессивных якобы-благодетелей, – теперь с утра до вечера засоряли мой почтовый ящик. То были люди, которые теоретически всегда хотели сотворить что-то хорошее, но практически никогда не имели для этого средств. Теперь они усмотрели шанс полакомиться от большого пирога пожертвований и вымаливали несколько строчек в коротких заметках для наспех сляпанных проектов оказания социальной помощи. Я незамедлительно отсылал эти мейлы Софии Рамбушек, а она переправляла их Норберту Кунцу с вопросом: «Что нам со всем этим делать?», и уже оттуда они снова возвращались ко мне с указанием: «Господин Плассек, пожалуйста, ответьте по возможности вежливо!!!»