Читать книгу Незаконченное дело - Даниил Ковалёв - Страница 8

Когда-то давно Материк был полон чудовищ. Единственное место, куда им была заказана дорога, – лес Дриадель, где и зародились древние. На протяжении веков чудовищ истребляли – сначала древние и гибриды, затем люди, орки и гномы. Но и по сей день монстры поджидают в чаще леса, глубинах озера или песчаных курганах.

Ранним утром, после молебна Матери-природе, который провёл в казарме Эйнар, Исангаст стоял на причале в порту Алкиилона и наблюдал, как его парни прощались с Доргордом перед тем, как погрузиться на борт. В этот раз они плыли не на «Тени», как обычно, а на «Следопыте» – самом быстроходном судне из всего флота древних. Капитан также был другой – прежний, с которым Исангаст плавал с момента основания отряда, ушёл на давно заслуженный покой. Кстати, о новом капитане…

– Красавец, правда? – к Исангасту подошёл крепкий гном с проседью в ржавых волосах и длинной, заплетённой в косу, бородой. Одет он был в плотный морской плащ и высокие сапоги. – Мдааа… Самый быстрый парень на материке, я так считаю. Вёсел не так много, как у остальных кораблей, но их столько, сколько нужно, я уверяю. Благодаря конструкции корпуса и паруса «Следопыт» и с малым числом гребцов быстрее всех во флоте, я так считаю. Уверен, что даже у проклятых северян нет ничего подобного. Жаль, что нужно гнать его прямо к этим ублюдкам в лапы, но раз министр приказал… – тут он наконец заметил недоумённый взгляд Исангаста, спохватился и протянул ему крепкую, мозолистую ладонь.

– Меня Дорфом звать. Дорф Узар, или, как все меня кличут, Дорф Киль. Капитан этого красавца, – и он ткнул пальцем в «Следопыта».

– Исангаст. Капитан отряда, – лаконично представился Исангаст, махнув рукой в сторону парней.

– Да знаю я, кто ты. Когда министр давеча наведался, я сразу спросил, что за господ нужно везти. Скажу тебе честно, – гном доверительно приблизился к капитану, – я как услышал, что на борту будет капитан Исангаст со своими славными парнями, то чертовски обрадовался. Старый Фёдор про свои плавания с вами много чего рассказывал. Знаю, вы раньше плавали только с ним, но ручаюсь тебе, я не хуже буду, я так считаю. Как только мне министр рассказал, что за дело нам предстоит, я сразу же к старику Фёдору направился. Он мне отдал свой журнал и карты, так что доставлю вас с парнями прямиком к ублюдкам в гости, – и он смачно сплюнул в воду.

– Капитан Дорф, мы с вами уже обговаривали ваше недопустимое отношение к нашим потенциальным союзникам, – раздался низкий, скрипучий голос из-за спин двух капитанов. Там стоял министр Фареодур собственной персоной, в плаще с огромным меховым воротником и с длинным свёртком в руках.

– Ах, чтоб теб… гмххх… Доброго утречка, министр… – пока Дорф и Фареодур выясняли отношения, капитан обратил внимание, что министр был не один.

За ним, кутаясь в такие же плащи, стояли двое его дипломатов. Молодого Апруса Исангаст узнал мгновенно и кивнул ему в знак приветствия, чем немедленно вогнал того в краску. Второй был ему незнаком. Это был древний, и, судя по его исполинскому росту, он принадлежал к роду священной сосны. Ему капитан тоже вежливо кивнул и получил сдержанный кивок в ответ.

– Да хорошо, хорошо, буду вежлив, как девственник со шлюхой, – раздражённо воскликнул Дорф, прервав тем самым немое знакомство. Всё время забываю, что северян нельзя теперь ублюдками величать. Привычка, понимаете?

– Я всё понимаю, но всё же будьте добры сдерживаться, и особенно, ОСОБЕННО, – с нажимом повторил Фареодур, – когда прибудем в Гуннард. Я не хочу, чтобы переговоры сорвались из-за изящных выражений нашего дорогого капитана.

– Так они ж по-нашему не лопочут, разве нет? – с искренним недоумением спросил Дорф.

– Кто-то из них может знать наш язык. Поэтому ещё раз вас прошу, если не можете сдерживаться, то лучше помолчите.

– Да хорошо, хорошо. Как прикажете, министр. Пойду потороплю своих парней, чтоб заканчивали приготовления. Вы тоже тут долго не торчите, – и он твёрдым шагом направился к судну, бурча себе под нос что-то про банный лист и задницу.

– Идите, располагайтесь, – приказал Фареодур Апрусу и второму, чьего имени Исангаст не запомнил. Министр выждал, пока они уйдут, и приблизился к капитану.

– Капитан, взгляните, – и он протянул ему свёрток, который держал в руках. Исангаст осторожно взял и мгновенно понял, что находилось внутри. Он не спеша развернул промасленную ткань и увидел прекрасно сработанный меч. У него был широкий, сужающийся к острию клинок, с долом по центру и короткая толстая гарда. Рукоять была сделана под одну руку и искусно оплетена кожей. Завершало это великолепие навершие, выполненное в виде собачьей головы с изумрудами вместо глаз. Но более всего капитана впечатлил материал, из которого был изготовлен клинок. Ингтрудская сталь, сталь, из которой был изготовлен его собственный меч – Ублюдок.

– Как вы за несколько дней смогли его получить? – от удивления капитан забыл о своем обычном немногословии. – С этой сталью работают только в Ингтруде. Как вам удалось?

Фареодур, видя удивление капитана, не смог сдержать улыбку:

– Пришлось сильно раскошелиться, капитан. Но если древние согласились на переговоры, то я проведу их на высшем уровне. Именно поэтому мы плывём на лучшем судне из всех имеющихся и поэтому Совет потратил небольшое состояние на этот меч. Так что вы скажете? Понравится наш дар конунгу Батрунгу?

– Он великолепен, министр. Только за этот клинок Батрунг заключит с нами мир на веки вечные, – Фареодур кивнул с довольным видом и забрал меч из рук капитана.

– Хорошо. Тогда я пойду займу место на борту. Вы тоже не задерживайтесь, капитан, – и он пошёл к кораблю, по пути обратно заворачивая меч в промасленную ткань.

Исангаст не торопился за ним. Он хотел ещё немного постоять и посмотреть на озеро. Занимался рассвет, постепенно разгоняя утренний туман, клубящийся над водной гладью. Капитан любил перед отплытием постоять пару минут и полюбоваться игрой ещё молодых солнечных лучей на зеркальной поверхности озера. Любил слушать, как миниатюрные волны тихо плещутся о подмостки причала. Любил наблюдать, как потревоженная подплывшей слишком близко к поверхности рыбой вода расходится широкими кругами, постепенно успокаиваясь. Всё это приносило покой в его душу.

– Как всегда, наслаждаешься видом, дядя Исан? – услышал капитан мелодичный голос. Он обернулся и увидел Еву, ёжившуюся от утренней прохлады и пронизывающего ветра, дующего с озера.

– Как всегда, – улыбнулся Исангаст. А потом осознал, что её здесь быть не должно.

– Ты что здесь делаешь? Тебе разве можно вставать? – накинулся он на неё.

– Дядя Исан, не волнуйся. Уже можно. Я вас быстро провожу и сразу же пойду домой, – и она невинно захлопала ресницами, глубже кутаясь в старый плащ Бринстальфа. Исангаст недовольно хмыкнул, скрестил руки на груди и продолжил буравить Еву своими стальными глазами.

– Дядя Исан, ваш суровый взгляд действует только на ребят, – весело прощебетала Ева, показывая рукой на парней, столпившихся возле судна. – Кстати, о них. Вы не позовёте моего мужа?

Исангаст согласно промычал и повернулся к «Следопыту»:

– Бринстальф! Быстро сюда! – заорал он. Не прошло и минуты, как Бринстальф стоял подле жены и выговаривал ей примерно то же, что и капитан недавно. Рядом с ним, копируя позу капитана, стоял Люциус и с серьёзным видом кивал головой в такт словам друга. Как и зачем он здесь оказался, капитан не ведал, но тем не менее вмешался. Минуту спустя терпение иссякло и Исангаст оттащил упирающегося Люциуса за шкирку подальше от семейной пары.

– Капитан, ну какого чёрта? Я же молчал даже, – отчаянно сопротивлялся Люциус.

– Пусть побудут вдвоём, – чеканя каждое слово, ответил ему Исангаст.

– Ладно, только отпустите, – получив свободу, Люциус одёрнул плащ и стал стягивать свои длинные, светлые волосы в конский хвост на затылке, не забывая при этом недовольно бурчать себе что-то под нос.

Капитан, благополучно пропустив все его причитания мимо ушей, повернулся в сторону судна и увидел, как к ним тяжёлыми шагами топает Доргорд. Вскоре он навис над Исангастом.

– Удачи вам, капитан, – прогудел великан, протягивая исполинскую ладонь. Исангаст ответил на рукопожатие, едва не лишившее его руки, и сказал:

– Казарма на тебе. Пока не вернемся, выполняй приказы Эрмегерна. И только его. Если Намор будет что-то требовать, шли его куда подальше. Ты понял? – Доргорд довольно осклабился:

– Да, капитан.

– Эй, Доргорд, дружище, хочешь я расскажу тебе, как послать его поизящнее? – вмешался в разговор Люциус. – В общем, смотри. Мы тут на днях с Бристальфом его встретили и…

– Люциус, довольно, – оборвал его Исангаст. Он совсем не хотел слушать эту омерзительную историю ещё раз.

– Ну хорошо, хорошо, – примирительно поднял руки Люциус. – В общем, не грусти тут, здоровяк. Поверь, я бы с удовольствием остался тут с тобой, чем задницу у северян морозить. Просто понимаешь, какая штука, капитан не предложил мне остаться. Он почти никому не предложил. Только тебе, здоровяк. И Бристальфу ещё. И Гоге. А, и Эйнару, да.

– Эйнар был под вопросом, – вмешался Исангаст. – Иман с ним поработал. Вопрос сняли.

– Ну ладно, ладно, подумаешь, всего треть отряда получила заманчивое предложение остаться. В конце концов это не так уж и много. Просто старина Люциус мог бы остаться с Доргордом. Мы бы за порядком следили.

– С тобой невозможно следить порядок, друг, – весело прогрохотал Доргорд и согнул Люциуса пополам приятельским хлопком по плечу. – Тебе тоже удачи, болтун.

– Спасибо, спасибо, – просипел Люциус, пытаясь стряхнуть ладонь великана. Тут подошли Бринстальф с Евой:

– Он опять ноет, что ему не предложили остаться? – спросил проницательный Бринстальф.

– Не обращайте на него внимания, дядя Исан, он бы всё равно не согласился вас оставить. Это он так, для виду хорохорится, – продолжила мысль мужа Ева.

– А вот и остался бы, – прохрипел Люциус, все ещё борясь с ладонью Доргорда.

– Конечно, конечно, – ехидно ответил ему Бринстальф. – Капитан нас зовут на борт, – и он указал на Дорфа, который размахивал руками и что-то кричал.

– Хорошо, – кивнул Исангаст, и тут у него на шее повисла Ева:

– Вы уж берегите себя. И Бринстальфа тоже, – прошептала она ему на ухо.

– Конечно, девочка, – ответил капитан и сильно обнял её в ответ. Через мгновение она отпустила капитана, довольно улыбаясь. Потом повернулась к Люциусу.

– Ладно, и ты иди сюда, – и тоже заключила его в объятья, не обращая внимания на его наигранное бурчание.

– Ну, довольно. Нам пора, – поторопил её Исангаст. Ева отстранилась от Люциуса и напоследок чмокнула Бринстальфа в щёку.

– Давайте там не задерживайтесь. Мы с сыном и Доргордом вас ждём. И проследите, чтобы Брин наконец придумал имя для ребёнка, – Исангаст с Люциусом в один голос заверили, что проследят. Вскоре капитан стоял на отплывающем судне и смотрел на причал, откуда им вслед махали Доргорд и казавшаяся игрушечной рядом с ним Ева. Подле Исангаста стояли Бринстальф и Люциус и размахивали руками им в ответ. Так они стояли до тех пор, пока порт не скрылся из виду, а от родного города осталась лишь небольшая серо-белая птица, следующая за кораблём.

Тем временем остальные парни заняли места гребцов и дружно взялись за вёсла, как, впрочем, всегда во время плаваний к северянам. Исангаст отправил Люциуса и Бринстальфа к остальным, а сам направился к Дорфу, который стоял у румпеля с очень недовольным видом:

– А, ну наконец-то кто-то не с травой вместо мозгов. Ты прикинь, чего этот пень ходячий учудил? Подошёл такой ко мне, весь из себя умный и давай мне советовать, как лучше судном править. И это мне! МНЕ!

– Который? – уточнил Исангаст, глядя на дипломатов, стоящих на носу и любующихся видами озера.

– Да тот хрен, который не министр и не пацан. Как бишь звать-то его? – Исангаст пожал плечами, и Дорф продолжил: – Уверен, что имя у него максимально е… – тут налетел шквал и капитан невольно пропустил окончание предложения, поскольку пытался устоять на ногах. Когда он наконец обрёл равновесие, оказалось, что Дорф и не думал прекращать разглагольствовать. – Они же во всём, что связано с постройкой да с управлением судна полные пентюхи. У них на верфях одни гномы да люди работают, и они же в капитанах ходят. Да если б мы им не помогали с этим, они до сих пор на брёвнах плавали бы. Можешь себе представить, как великий Фареодур весь из себя такой важный и гордый приплыл бы в Гуннард на бревне? АХАХАХА, – и он залился довольным хохотом. Исангаст представил себе эту картину, и сам едва сдержал смех. Действительно, было бы забавно. Он подождал, пока Дорф отсмеётся, и задал интересующий его вопрос:

– Как долго плыть? – Дорф задумчиво сунул пальцы в косу из бороды и сказал:

– Несколько дней. Вскоре выйдем из озера Миарне в реку и по ней сплавимся до самого океана. Если погода будет благоприятной, то доплывем за три дня, я так считаю. Если же нет, то, может, пять а то и всю неделю. С морем никогда не угадаешь. Хотя, вынужден признать, что северянам это как-то удаётся. Проклятые варвары. Ну, я отвлёкся. Располагайтесь поудобнее, капитан. На ближайшие дни это ваш новый дом, – и он указал рукой ладью, где равномерно гребли парни Исангаста и его матросы. Капитан молча кивнул и пошёл к своим ребятам. Дорф мог оставить в Алкиилоне только чётное число гребцов, а поскольку ни Фареодур, ни его дипломаты грести не собирались, то и Исангасту весла не досталось. Поэтому он просто уселся на ящик, стоящий подле мачты, закутался в плащ и стал слушать о чём говорит его отряд. Парни скрашивали скуку от однообразной работы, обмениваясь историями с командой «Следопыта». Из-за отставки старого капитана Фёдора прежнюю команду моряков расформировали по другим судам, и потому парни с удвоенным удовольствием болтали с ещё незнакомыми матросами.

– Как-то раз мы с братом искали сына одного толстосума из Устена, помнишь, брат? – громко вещал Веарад.

– А то, – мрачно прорычал Тазмах, агрессивно работая веслом. – Поганая работа. Худшая из всех, что у нас были.

– Это правда! – с жаром подтвердил Веарад. – Мы в то время в наёмниках ходили, и нас занесло в Устен на Чёрном озере. Дрянной город. Вонючий донельзя и тесный.

– Так это после него от вас так несёт? – поддел его Вилка и тут же довольно захохотал. Впрочем, смеялись и остальные, не исключая братьев.

– Ох, брат, ну ты и скажешь, – прохрипел Веарад, утирая слёзы, выступившие от продолжительного хохота. – Да, именно после него. Ну, в общем, занесло нас в Устен, и мы там основательно застряли. Задолжали трактирщику за проживание, а этот хмырь всю стражу знал, так что нас ни через одни городские ворота не пропускали, покуда не расплатимся. А откуда нам было взять денег, коли работы не было? Не то чтобы в Устене отпала нужда в наёмниках, просто все пользовались услугами местной гильдии. Как там она называлась, брат? Зелёные портки?

– Зелёные ремни, – процедил сквозь зубы Тазмах и смачно сплюнул на палубу.

– А, точно. В общем, работы не было совсем, а долг всё рос. Хоть иди жопу продавай. И тут, когда мы уже решили основательно рискнуть шеей и с контрабандистами уплыть к оркам, нас пригласили в дом одного местного богача. Дело-то он предложил несложное – разыскать его сына, который смотался путешествовать с друзьями. Мир захотели посмотреть, придурки. А папаша его нам сразу половину вперёд заплатил, причем весьма и весьма недурно. Ну мы, понятно дело, как деньги увидели, так и согласились. Идиоты. Нужно было догадаться, что раз позвали нас, значит, все местные отказались, а значит, дело дрянь. Но нам это тогда в голову не пришло. Мы расплатились с трактирщиком и вместе с караваном торговцев отправились в Фрилорд. Туда след сынка вёл.

Добрались практически без проблем, так, пару человек твари из ущелья утащили, а в остальном всё было тихо. А вот во Фрилорде начались трудности. Не прибывал туда никакой богато одетый всадник в компании друзей. Пару дней мы убили, расспрашивая всех подряд, пока один старый стражник нам не подсказал, что нашего парнишку, верно, по дороге бандиты накрыли, а в город как раз недавно партию рабов пригнали. Мы, значит, рванули к работорговцам. И правда, уже второй по счёту узнал нашего парня по описанию. Он сказал, что купил его, а потом перепродал жителям Торфянки вместе с остальными рабами. Мы с братом там раньше не бывали, да и не слыхали ничего про такую деревню, поэтому, не унывая, мы с первым же караваном отправились обратно в Устен, а оттуда на Большие Болота. Дрянные это места, парни. Страшные. Топь и мрак. И посреди всего этого идёт отличная дорога. Даже у древних таких нет. Добрались мы без происшествий, хотя все нас стращали изобилием водящихся там тварей. Нам ни одна не попалась. Да и слава Матери-природе. Если верить слухам, тамошние болотные чудища одним укусом могли меня пополам перекусить.

Ну, вот мы добрались до Торфянки. Деревня большой оказалась и очень даже приятной, даром что на болотах стоит. Жители, правда, чудные – все в наколках с черепами да костями. Хотя встретили нас очень радушно и сразу отвели к старосте, как только мы про рабов речь завели. А вот староста их нас просто убил, да, брат?

– Страшная тварь. Чудовищная, – подтвердил Тазмах.

– Даааааааааа. Огромный полуорк. Пожалуй, он был даже здоровей нашего Доргорда.

– Да ты заливаешь! – перебил его Люциус. – Никто не может быть больше Доргорда, – парни согласно загудели, и даже некоторые из гребцов присоединились к возражениям. Действительно, того, кто хоть раз в жизни видел Доргорда, будет сложно убедить, что на свете есть кто-то ещё больше и сильнее.

– Брат, я клянусь тебе, так и было! – воскликнул Веарад. – Исполинская гора мышц, сплошь покрытых чёрными черепами. Шрамов на нём было раза в три больше, чем на нашем капитане, хотя их и плохо было видно под всеми его наколками. Звали его ВарДан. Ну мы с братом не стали тянуть кота за яйца и предложили ему выкупить у него одного раба. Казалось бы, делов-то? Ан нет. Он нас внимательно выслушал и надолго замолчал. А потом спросил нас, откуда мы родом. Узнав, что из Гаргоса, он даже как-то удивился и спросил, не слыхали ли мы раньше про деревни на Больших болотах. Мы ответили, что нет, не слыхали. После этого он предложил нам кое-что посмотреть, а после дать ответы на все наши вопросы. Мы согласились, и он повел нас к центру деревни. Там стоял длинный дом, из которого выходили трубы, уходящие в прямиком в топи. Знаете, что было внутри?

– Тела, – с горечью продолжил Тазмах. – Там были выпотрошенные, как свиньи, и подвешенные на крюки, тела. Это была их кладовая. Там висели рабы, купленные во Фрилорде. Среди них висел и пропавший сынок богача.

– Дааааааа, – перебил его Веарад. – А посреди дома стоял длинный стол, на котором работали местные мясники. Они разделывали тела, засаливали их. Сердца аккуратно складывали в одну кучу. Печени в другую. Глаза в третью.

Мы с братом оцепенели от ужаса. Я уж было подумал, что и нас сейчас подвесят к остальным, но нет. Нас и пальцем не тронули. ВарДан отвёл нас обратно в свой дом и рассказал, что его деревня и их северный сосед Шерик испокон веков едят себе подобных, но исключительно военнопленных или рабов, чтобы не было проблем с остальными жителями Материка. Самое жуткое было в том, что и в Гаргосе, и во Фрилорде, и в Устене об этом знали и продавали им рабов на ужин. Как нам объяснил ВарДан, его народ никогда не добывает пропитание силой, если только его к этому не принуждают. А всю свою агрессию они пустили на уничтожение болотных тварей, коих почти перебили. Именно поэтому дорога на Устен, по которой мы с братом добрались до Торфянки, была безопасной и такой хорошей. Как нам сказал ВарДан, раньше по этой дороге и весь гарнизон Устена бы не прошёл. Всех бы сожрали чудища. А теперь, пожалуйста, двое путников добрались без проблем.

В общем, смылись мы оттуда при первой удобной возможности, правда, уже по дороге на Гаргос. Её тоже зачистили от болотных мразей, поэтому через пару дней мы добрались до степи, а там уже взяли лошадей у орков и умчались в родной город. Помню, пили беспробудно несколько дней.

– А богач? – спросил Эйнар. – Вы рассказали ему, что случилось с его сыном?

– Веарад грустно посмотрел на него и молча покачал головой. После его истории все некоторое время молчали, переваривая услышанное. Исангаст, всю свою жизнь не покидавший окрестностей Алкиилона, был поражён услышанным. Он никогда не слышал о деревнях, где живут каннибалы, и даже не мог себе представить, что они не только существуют, но и не являются изгоями общества. Тут мимо него шаткой походкой прошел Фареодур, направляясь к Дорфу. А вот министр точно всё это знал. Скорее всего, и остальной совет тоже. И держал в тайне от граждан Алкиилона. Сколько же ещё дерьма они знают и держат это при себе? Исангаст дал себе обещание по возвращении основательно расспросить Эрмегерна обо всём, о чём тот умолчал.

– А вы частенько у северян бывали, да? – вдруг спросил у Имана один из гребцов – самый старый из них. Звали его Совк.

– Да, – честно ответил ему Аювец.

– А в лесу ихнем бывали? – с надеждой спросил старик.

– Да, бывали.

– Стало быть, могли и Зарака видеть?

– Кого? – вежливо переспросил Иман.

– Да не обращайте вы внимания на старика, – вмешался другой гребец, помоложе. – Он вечно ко всем пристает со своими выдумками. Всюду видит теории и заговоры. Вы погодите, он скоро начнет рассказывать, что в лесу Дриадель монстров из людей и гномов делают.

– Я вам уже говорил, что не случайно дриадельской оспой можно заразиться только там! – немедленно вспыхнул старик. – Они там что-то скрывают, зуб даю!

– Да кто они-то? – со смехом спросил молодой гребец.

– Враги! В Алкииллоне враги, я вам давно уже говорю. И они создают армию из монстров. А…

– Да, да делают чудовищ из людей. Уймись, старый.

– Сам уймись, молокосос. Ну так что? – и старик с надеждой повернулся к Иману. – Вы видели Зарака?

– Прости, друг, я не знаю, о чём идёт речь, – миролюбиво ответил ему Аювец.

– Да не могет того быть! Что, никто из вас не знает, кто такой Зарак? – и он обвел парней Исангаста изумлённым взглядом.

У капитана что-то шевелилось в памяти, когда он слышал это странное имя, но, как он ни старался, не мог вспомнить, где он слышал его раньше. Остальные парни тоже мотали головой с недоумёнными лицами. Все, кроме одного.

– Я слышал, – раздался неуверенный голос Гоги. Все как один повернулись к новичку.

– И чего ты слышал? – требовательно спросил Люциус. – Давай рассказывай, что ты там слышал.

– Доргорд как-то упоминал о нём, – торопливо стал рассказывать Гога. – Он как-то раз очень сильно разозлился и послал нас всех к Зараку. Вы разве не помните? – и он стал удивлённо переводить взгляд с одного члена отряда на другого. Тут и Исангаст вспомнил. Действительно, он слышал это имя от их великана. Но что оно означает, капитан никогда не спрашивал.

– Даааа, – торжествующе протянул Совк. – Ваш северянин должен знать всё о Зараке. Они все о нём знают. Я расскажу вам. Это было давно. Северяне тогда только заселяли свой остров. Для этого им пришлось сражаться с огромными тварями, обитающими там. Поэтому у них более всего ценились могучие воины, а тех, кто сражаться не умел или не мог, клеймили позором и заставляли выполнять самую грязную работу. Зарак уродился слабым и хилым мальчиком и таким и вырос. Да в довесок цеплял всякую хворь постоянно. Поскольку сражаться он не мог, то выгребал отхожие места вместе с другими слабаками. Зарак очень страдал от своей немощности, но ничего поделать не мог. Он был не способен даже просто удержать оружие, не то что им орудовать. И он продолжал выполнять свою поганую работу. Но более всего Зарака убивало отношение соплеменников. К нему относились как к дерьму, которое тот выгребал. И вот с этим он смириться не мог. Однажды у северян было какое-то празднество и ярл сильно нарезался и нашёл для себя забаву – заставлять беднягу Зарака глодать кости, которые он ему бросал. Зарак отказался, его жестоко избили и швырнули в выгребную яму. И вот тогда лежа в крови, дерьме и снегу он взмолился богам в последний раз. Он предложил им единственное, что у него было, – свою жизнь в обмен на силу. И вскрыл себе вены в доказательство своей веры. Богам пришлась по душе такая жертва, и они его выполнили его желание, но, как всегда, по-своему. Жестоко.

Когда через несколько дней вернулись охотники, ушедшие накануне праздника, то обнаружили деревню заваленную разорванными в клочья телами сородичей. Белого снега было не сыскать. От ярла же осталась лишь верхняя половина туловища, закинутая на крышу его собственного дома.

В живых остался лишь маленький мальчик, которого охотники обнаружили в одном из домов. Он был едва жив от страха и голода. Когда его напоили и накормили, он рассказал, что это сделала мохнатая, белая тварь, куда крупнее обычного человека. Охотники не поверили мальцу, так как ни одно из обитавших на острове чудовищ не могло уничтожить целую деревню воинов в одиночку. Но когда они изучили следы и раны на телах, то пришли в великий ужас, ибо мальчик говорил правду. Всё это сотворила одна тварь. А после они нашли ещё одно доказательство, куда более жуткое. В доме ярла, на залитом кровью праздничном столе, из оторванных рук, ног и голов было выложено слово. Зарак. Боги Севера превратили заморыша в ужасного монстра. С тех самых пор и пошла история о белом чудовище, обитающем в лесу и рвущем каждого, кто ему попадётся.

– Легенда, старик! – возразил молодой гребец. – Это легенда, а не история.

Совк пропустил его слова мимо ушей и с надеждой уставился на Имана:

– Так вы видели его? Хотя бы мельком? – Иман молча покачал головой и тут встрял Вилка:

– Ну, коли этот Зарак такой страшный, то мне совсем не жаль, что мы с ним разминулись. Неохота мне, служить букварём лесному чудовищу. Хотя я, конечно, легко бы с ним расправился, – веселый хохот, разразившийся на палубе, напрочь заглушил недовольный ропот старого гребца, и вскоре началась новая история.

Так они и плыли, коротая время, рассказывая байки. Иногда Исангаст заменял старого любителя легенды о Зараке на вёслах, чтобы тот мог отдохнуть, а он в благодарность рассказывал капитану о путешествиях, которые совершил в юности. Иногда к ним присоединялись Дорф или Фареодур со своими дипломатами. Все даже выучили имя Пепсар – того древнего, который так разозлил Дорфа своими советами. Он оказался весьма приятным собеседником и отлично знал историю Материка, посему без устали просвещал остальных.

От него отряд Исангаста и команда Дорфа узнали о постройке крепости Рубеж и о сотворении великого моста, ведущего на остров северян. Давным-давно северяне, люди, гномы и орки приплыли на Материк с заморских южных земель. На их родине произошло что-то страшное, что-то, о чём память уже стёрлась, и оставшиеся в живых предприняли отчаянную попытку спастись. Они решили погрузиться на корабли и отправиться в плавание, в надежде найти новый дом. Северяне уже тогда были дикими и жестокими, поэтому их было решено оставить на погибель и не говорить им о готовящемся отплытии. Однако варвары уже тогда овладели магией – допотопной и простой, но тем не менее у остальных её не было вовсе. С её помощью они узнали о готовящемся плавании и смогли тайно проследовать за кораблями людей, гномов и орков, когда те отплыли. Таким образом, северяне тоже высадились на Материке, только не на южном берегу, как остальные, а на северном острове.

Через несколько десятков лет древние обнаружили, что на необитаемом острове на севере кто-то живёт. Из самых лучших побуждений общими усилиями своих самых сильных магов исконные жители Материка воздвигли гигантский мост через весь пролив, разделяющий остров и Материк. После этого они собрали большую делегацию и с множеством даров отправились налаживать отношения. Северяне не стали проводить переговоры, а попросту убили всех непрошенных гостей, после чего обнаружили мост, ведущий к ним, и немедленно заложили форт. Они нарекли его Рубеж. Попасть на остров по мосту стало невозможно. Древние слишком поздно осознали свою ошибку и попытались пробиться силой на остров, но не смогли. Северяне оказались слишком умелыми воинами.

Вскоре после этого неприятного инцидента они наткнулись на людей с юга и приняли их за ненавистных северян, потому атаковали без предупреждения. Люди в свою очередь не остались в долгу и вместе с гномами и орками начали кровопролитную войну, которую впоследствии нарекли войной трёх веков. За это время северяне полностью освоили остров, а Рубеж стал огромным городом-крепостью.

Исангаст не знал, что война трёх веков началась из-за того, что древние спутали людей и северян, и был весьма впечатлён этой историей. И не он один. Она вызвала бурное обсуждение на борту «Следопыта», и споры не утихали до самой ночи.

Однообразные часы сливались в дни, и постепенно парни Исангаста, команда Дорфа и дипломаты Фареодура притёрлись друг к другу. Даже Иман, невзирая на свою нелюбовь к гномам, довольно сносно вёл себя с Дорфом. Люциус и Бринстальф подружились со всеми гребцами, Вилка произвёл на команду «Следопыта» неизгладимое впечатление своей стряпнёй, Эйнар, Иман, старый Совк и Пепсар нашли множество общих тем для разговора, а Веарад и Тазмах, к величайшему изумлению Исангаста, умудрились наладить контакт с самим Фареодуром. Но более всего всех удивили Апрус и Гога, которые постепенно стали так близки, что только не просили поженить их прямо на борту. Сам Исангаст стал больше времени проводить в обществе болтливого гнома, а тот был очень этому рад. Дорф, в свою очередь, обрёл в лице неразговорчивого капитана отличного собеседника, который много слушал и очень мало говорил.

Таким образом, плавание пролетело незаметно. «Следопыт» сплавился по реке, вышел в океан и за несколько дней добрался до заветной цели – портового города северян Гуннарда. Путь занял шесть дней – как и предсказывал Дорф. Вышло бы быстрее, но «Следопыта» задержал штиль, заставший их врасплох. С каждым днём погода всё ухудшалась, становилось значительно холоднее, ветер пронизывал до костей, а в последний день повалил снег.

Когда, на седьмой день, Дорф сказал, что показался город, Исангаст немедленно пошёл к своим парням.

– Команда, слушать приказ, – громко объявил он. Парни немедленно побросали свои дела и сгрудились подле командира. – Мы на вражеской территории. Из рук северян ничего не принимать, без моего разрешения. Если будет пир, ничего ни есть, ничего ни пить. Всем быть начеку. Куда больше, чем обычно. Наша задача – защитить дипломатов. Если со мной что случится, главным будет Иман. Его приказы выполнять безоговорочно. И, самое главное… Ни при каких обстоятельствах не показывайте, что знаете их язык. Всё ясно? – парни единогласно рявкнули. Исангаст коротко обрисовал план, который рассказывал Фареодуру в его кабинете, и дал приказ снаряжаться. Парни быстро надели новёхонькие кольчуги и наручи, скрыли их меховыми куртками светло-серого цвета, затянули на головах шерстяные банданы и стали вооружаться. Каждый закинул за спину колчан со стрелами и луком, взял копьё, круглый щит и личное оружие.

Исангаст также надел броню, закинул за спину Ублюдка, застегнул у горла плащ и окинул парней гордым взглядом. Перед ним стояли восемь лучших воинов во всем Алкиилоне. Смуглый Иман в своем неизменном тюрбане. Тихо молящийся за всех Эйнар. Тазмах и Веарад, гордо стоящие в своих вычурных плащах. Вилка, любовно проверяющий тетиву любимого лука. Бринстальф, завязывающий на голову платок, который ему подарила Ева (ПРОСЛЕДИТЬ ДАЛЬШЕ). Переминающийся с ноги на ногу Гога, с горящими от нетерпения глазами. И Люциус, заплетающий свои длинные волосы в косу. Восемь человек. Семья Исангаста, не по крови, но по духу. Капитан кивнул и произнёс:

– Всем приготовиться. Скоро высаживаемся.