Читать книгу Поступь потерянных душ III: Экспансия - Даниил Тихий - Страница 4

– Первый, я – Седьмой. Сектор зачищен, пересечение улиц Ворошилова и Гунькевичей под контролем. Приём.

– Услышал вас, Седьмой.

И сразу же почти без паузы следующий доклад.

– Первый, я – Третий! У нас чисто, зверьё через подвалы и трещины ушло куда-то вниз, на поверхности пусто. Как приняли? Приём.

– Третий, принял вас хорошо. Закрепляйтесь.

– Принял, конец связи.

Уставший капитан щелчком отбросил сигарету, не отходя от мощной рации, которая последний час на удивление чётко и чисто работала, не забитая мёртвой тишиной, обычно наваливающейся на эфир в пределах города, или помехами.

– Первый – Четвёртому, доклад. Приём.

– В процессе! У нас жарко, крупное гнездо! Жжём! Часть уходит к яме!

– Потери? Приём.

– Нет потерь, Первый! Все ребята целы!

– Доклад сразу по завершению зачистки. Приём.

– Вас понял, скоро закончим. Конец связи.

– Конец связи…

Капитан вытащил из уха беспроводной наушник, передал его радисту, сидящему тут же, на сложенных в стопку деревяшках.

– Будут звать, свисти. Связь сдохнет, сразу скажи.

Радист, вслушивающийся в эфир, кивнул. А сам капитан, поднявшись, сплюнул в окно и поднял к глазам висевший на груди оптический прибор. Его отделение занималось координацией и общим контролем над ситуацией. Они вышли со второй волной бойцов и заняли позицию на предпоследнем этаже Башни.

Через прибор наблюдения было хорошо видно серые улицы внизу, клочья дыма, поднимающиеся к небесам, и огонь, выплёскивающийся из окон и подъездов зданий. Работающие в связке с обычными пехотными отрядами Пламенные кулаки систематически выжигали свои направления, оставляя после себя лишь пепел, сажу и жуткую вонь.

Мелким мутантам было нечего противопоставить такой атаке. Их клыки и когти были не способны прокусить бронированные искусственные мышцы силовых костюмов, и уж тем более они не могли навалиться на разряженных в экзоскелеты огнемётчиков массой. Силушка не та, и размер тоже не тот. Вот были бы на их месте изменённые… Или были бы на месте зачищающих здания Пламенных кулаков обычные пехотинцы-патрульные…

Сегодня люди будут праздновать победу, капитан это понял, поведя оптическим прибором чуть дальше в сторону ямы. Серая волна бегущих от огня мутантов виделась отсюда сплошным потоком, заполонившим центральную улицу. Грызуны бежали, бросив пылающие гнёзда и своих сгорающих заживо товарищей.

Офицер сместил свой взгляд чуть дальше, автоматическая фокусировка приблизила далёкие здания за пределами завокзального района. Он сделал это бесцельно, просто так, всё равно всё, что хотел, он уже увидел. Но прибор в его руках неожиданно подал сигнал, пиликнув звуковым индикатором и вызвав ещё одну рамку фокусировки. Ближе к реке, на обрубленной орбитальным ударом высотке, аппаратура засекла движение. Вглядевшись, капитан повернулся к радисту.

– Связь со штабом, живо.

– Канал стабилен, как на прием, так и на отклик, – радист протянул ему гарнитуру.

Офицер отпустил прибор наблюдения и забрал из рук подчинённого наушник.

– Подвал, я – Горящий пик, как слышно? Приём.

Ему тут же без задержки ответили немного искажённым помехами голосом.

– Слышим вас хорошо, Горящий пик. Приём.

– Накрыли поляну, всё идёт по плану. Визуально наблюдаем у дворца спорта движение. Приём.

На том конце не дураки сидели. Лишних вопросов не возникло, мигом сообразили, что если капитан решил доложить, то он засёк не обычную крысу или мутопса.

– Классификация объектов? Приём.

– Объект всего один, по виду – человек. Приём.

– Спасибо за бдительность, Горящий пик. Конец связи.

– Конец связи.

Глубоко под землёй, сокрытый под толщей опорных конструкций, в низинном городе внимательно следил за операцией глава службы безопасности Шило. Он слышал последний доклад капитана и сейчас прокручивал в голове информацию.

Человек?! Живой у дворца спорта?! Кто же ты, незнакомец?.. Кто-то из Агрокомплекса? Может быть мор, сумевший избежать смерти и не сгинуть, как все остальные, под завалами превращённого в руины завода? Вопросы, вопросы… Ответы, на них могут быть пустышкой, и в то же время могут стать бесценной информацией.

Шило чувствовал себя тревожно – его дар, не так давно затихнув, вновь стал терзать голову смутными видениями, будоражить сон, окутывать его размышления мрачной и почти осязаемой тревогой. Нечто подобное он испытывал перед последним нападением изменённых, перед пробуждением гнёзд и валом смертей, последовавших за ним.

Сейчас же всё было иначе. Не было яркого чувства паники и смертельной угрозы, не душил страх, не наваливалась истерия видений. Даже голова и та не болела, а нос не приходилось вытирать от крови. Но всё равно что-то было неладно. Шило чуял это так же чётко, как бродячий пёс чует еду в пакете выходящего из магазина человека. Тревога, смутные полусны, врывающиеся в явь полупрозрачными разрозненными кусками, будто далёкие и едва слышные голоса. Что-то грядёт. Знать бы ещё, что…

***

Найд. В то же время, внутри дворца спорта.

Немного отдохнув и приведя мысли в порядок, я решил задержаться. А всё потому, что по законам логики где-то здесь имеются трофеи, и, возможно, трофеи не слабые. Достаточно быть совсем чуточку внимательным и сообразительным, чтобы понимать это.

Где все боеприпасы, гранаты и прочее имущество военного подразделения находится, если военные укрываются за стенами дома и держат в нём оборону? На самих бойцах? Нет, в разгрузке много не утащишь, а передвигаться по обороняемому участку с тяжёлым рюкзаком за спиной, полным пайков, бытового имущества и боезапаса, довольно глупо. Значит это вот всё, что не нужно прямо сию секунду, складывается в укромном уголке. Там, куда можно оттащить раненых, там, где можно поесть, минимизируя риск получить случайный рикошет в своё тело от прилетевшей пули. Там, куда можно передать опустевшие магазины, чтобы специально назначенные товарищи набили их патронами и снова притащили на позиции.

В общем, это только в фильмах суперсолдаты стреляют из оружия, снабжённого бездонным количеством патронов, не спят, не ходят в туалет, и не нуждаются в быту на переднем крае фронта, а также куче всяких не менее банальных мелочей.

Другой вопрос, где это место и уцелело ли там хоть что-то спустя два с половиной года после войны. Судя по валяющемуся то тут, то там уже приведённому в негодность оружию, сюда не наведывались мародеры, а значит, был шанс найти что-то стоящее.

Шанс, прямо скажем, небольшой, но мне с моими крохами большего и не нужно. Автомат да пару магазинов к нему, полных боеприпаса, гранаты, совсем хорошо, если мины. А за офицерский имперский шлем с комплексом целеуказания я вообще готов душу продать, не говоря уже о средствах ближней разведки.

С другой стороны, задерживаться мне тоже было не с руки. До вечера нужно добраться до Башни, а впереди ещё две трети маршрута, причём по местности незнакомой, которую я ещё не топтал. Поэтому свой обыск я начал споро, особо не выискивал, не копошился в мусоре и не разгребал завалы. Просто спускался вниз, бегло прочёсывая этажи один за другим.

В воздухе не пахло мускусом и звериными метками, не воняло тухлятиной и потом, всеми теми запахами, которые так типичны для логовищ мутантов и изменённых. На полу, в пыли и разросшейся повсюду плесени не было никаких свежих следов. Это успокаивало, но осторожности я всё равно не терял.

На шестом этаже весь потолок был в непонятных наростах, отдалённо напоминающих пчелиные ульи. Только сунувшись в длинный коридор, я тут же вернулся обратно к лестнице. Нафиг, нафиг, не надо нам такого счастья.

Весь пятый этаж был отведён под гимнастический стадион. В мелких административных помещениях вокруг него даже сохранились барельефы с изображёнными на них чемпионами этого вида спорта. Старая имперская традиция, увековечивать при жизни выдающихся людей, покрылась пылью и грязью, растрескалось покрытие, но до сих пор было видно добрые, мужественные и одухотворённые лица спортсменов, выполненные с непревзойдённым изяществом.

Только покинув этот не принёсший мне трофеев этаж, я вдруг понял, что здание невероятно огромно. Каждый этаж – свой вид спорта, своя площадка, небольшой стадион или бассейн. И всё это разбито, брошено, неспешно гниёт, словно в насмешку над человеческой цивилизацией.

Были тут и останки людей, как же без них? Уже непонятно, кому принадлежала та или иная кость: свежеиспечённому низшему или человеку. На многих – следы зубов, ни одного целого скелета, все фрагменты разбросаны хаотично. Одежды, хоть сколько-нибудь целой, так вообще с гулькин нос. За всё время заметил лишь разодранный одинокий армейский ботинок, забытую кем-то и заплесневевшую пару армейских же перчаток да изрубленный чем-то неописуемо острым бронежилет. Следы былой трагедии виднелись повсюду, забытые судьбы, пропавшие имена и жизни в образе останков и фрагментов одежды.

Ни-че-го. Всё пришло в негодность. Спустился на первый, не обнаружив даже полезной крохи военного имущества. Топать ниже? В подвальные помещения, подземную парковку, вплоть до входа на низинный уровень? Нет смысла. Слишком много воды было здесь в ту пору, когда над городом властвовала непогода. А если даже вода ушла, шанс, что после неё осталось что-то ценное, просто немыслимо низок. Скорее всего, схрон вояк и был где-то там, между поверхностью и глубинными уровнями. Жаль, очень жаль, но следует продолжать идти по маршруту, я и так задержался здесь непозволительно долго.

Холл дворца я проходил прямиком посередине. Не нравились мне две дуги столов ресепшенов по бокам у самых стен. Там могло скрываться всякое, и не факт, что я сумею среагировать, если это всякое решит вылезти в упор. А центр ничего так, грязновато, конечно, зато место открытое, если ко мне кто-то рванёт, я увижу его загодя и смогу выстрелить хотя бы раз.

Вышел на улицу с другой стороны высотки (через холл вёл сквозной проход), дальнейший маршрут был прост и понятен. Ещё находясь наверху, я всё подробно рассмотрел и наметил себе дорогу.

Совсем рядом, через квартал от дворца спорта, проходили углублённые в землю железнодорожные пути. Большое кольцо – огромный круг, опоясывающий центр города и способствующий добраться куда угодно в наземной его части. Если идти строго по путям, а именно по основной их ветке, рано или поздно я выйду к Белому мосту. Тому самому, на подходе к которому погибли в своё время Мульт и другие ребята из группы, спасшей меня в X.ROM-17.

Этот Белый мост и был моим следующим ориентиром. С одной стороны – район, где расположена клиника, прямо по курсу – вокзал, а справа – завокзальный район и, соответственно, Башня. Ориентироваться очень удобно. Оставалось туда добраться…

Первоначально проскакивала мыслишка о том, чтобы повторить старый и уже единожды пройденный маршрут. От Белого моста свернуть к клинике, найти дыру, в которую меня запихал Дед, спасая от вышки, и пойти по низинным туннелям вплоть до станции техобслуживания и очага излучения, в котором мне пришлось искупаться в прошлый раз.

Но последние события внесли свои коррективы в мои планы. Во-первых, я просрал кварцевую лампу, а значит, очаг вытянет из меня силы, что есть не очень хорошо. Конечно, не факт, что такая защита бы сработала, но проверить стоило. Теперь же мне соваться в заражённую область совсем не с руки. Если быстро проскочу, Оберег меня, конечно, защитит, но силушки я там оставлю немерено, придется делать привал, лишний смертельный риск… Нафиг, нафиг.

Хорошо, что хоть кое-какое имущество я припрятал уже за очагом, например, винтовку мора. Было бы неплохо её забрать, но, опять же, неизвестно, что там с водой и затоплением. Может статься, что и сунуться туда не выйдет.

На выходе из высотки приметил интересный транспорт: прямо за дворцом спорта стояли две МПэшки и танк. Танк с опущенным дулом и развороченным бортом замер чуть в сторонке, упав на разорванные гравитационные подушки. Машины пехоты, словно любовники, замерли, уткнувшись друг в друга у самой стены. На дальней машине, до сих пор видно следы горения и разбитую в пух и прах корму. Вторую не разглядеть толком, но и она, скорее всего, критически повреждена.

Сунулся было к танку, всё равно мой путь проходил рядышком, но быстро сменил направление – детектор на предплечье предупреждающе завибрировал. Химический двигатель боевой машины был повреждён и отравлял пространство вокруг.

У МПэшек задержался. Одна из них при ближайшем рассмотрении выглядела почти целой. Побитые борта, следы различных повреждений, но всё мелочь, в основном – стрелковая. Серьёзных пробоин не видно, люки на месте. Десантные створки закрыты, без электронного ключа или личной метки не вскрыть. Оставил пометку на карте и поспешил дальше, к железнодорожным путям.

Для того, чтобы к ним подобраться требовалось проскочить метров пятьсот, лавируя среди завалов. Взял слишком быстрый темп, и едва не нарвался в первые же минуты. Мёртвый город продолжал дышать своей странной изуродованной жизнью… Изменённые, немаленькая группа, я видел трёх, но, судя по звукам, за склоном были в наличии и другие особи.

Вот так. Вирус не панацея, всех выродков не вычистил. И ладно бы какая-то серьёзная тварь смогла пережить заражение, так нет же. Даже визуально вот эти недалеко ушли от низших, почти люди; но всё же опасны, ИскИн пометил их от четвёртого до шестого уровня.

Я упал на бетонную плиту, стараясь не выдать себя резким движением, переполз правее и замер, смотря на то, как вполоборота ко мне на гребень завала поднимается Криг. Чудо напоминало прожжённого пивного алкаша с обвислыми титьками и выпирающим брюхом. Вот только у этого «алкаша» головы не было вовсе, кривые ножки, раскачивающаяся походка и особо бросающаяся в глаза правая лапа, превращённая, в не пойми что. То ли ворох щупалец с глазами, то ли ещё какая-то неэпическая хрень, рассмотреть с моего ракурса было сложно.

Урод скрылся за завалом, а я тихим сапом начал закладывать крюк, огибая опасное место. Твари продолжали вести себя как хозяева: клокочут, шумят… привыкли, что в их ареале обитания нет достойных противников, кроме других изменённых, привыкли, что толпой можно сожрать кого угодно. Зря они это, хотя как знать, может быть, их выжило по норам достаточно, чтобы показать всем существам в мёртвом городе Кузькину мать.

Пропустив мимо себя стаю изменённых, вышел к железнодорожным путям. Я помнил это место, ещё до войны между ближайшими высотками и железной дорогой была так называемая чистая зона. Не разрешалось строить здания поблизости, как и не разрешалось пересекать их аэротрассой поверху. Никому не хотелось, чтобы на головы пассажиров упал аэромобиль или какой-то предмет, выброшенный с высоты многоэтажного здания спровоцировав тем самым гибель множества людей и катастрофу.

Железнодорожная ветка была утоплена в землю, по бокам – почти туннель, разве что крыши нет. Три метра от края до низа, а там – вода, ничего не видно, и не течёт, зараза, стоит. Очень плохо, в стоячей воде завестись может всякое. Хотя импульс вряд ли позволит, но ведь водились же в реке выродки? Как-то избегали остаточного излучения, наверное, прятались перед и после импульса в какие-то норы. И тут ситуация может оказаться схожей.

Пошёл метрах в пятнадцати от края, по границе завалов от ближайших высоток. Идти близко к воде не рискнул – то, что я ничего не вижу в этой мути, ещё не значит, что те, кто может там обитать, не увидят меня и не полезут попробовать на зуб.

Спустя какое-то время пришлось притормозить, и идти дальше очень серьёзно сжав булки. А всё дело в том, что у меня нарисовались попутчики. Те самые измененные, которых я встретил немногим ранее. Я определил, что это именно они по приметному Кригу, безголовому толстяку с извивающейся конечностью.

Шесть особей, прут вперёд медленно, часто отвлекаются, рыскают в мусоре и завалах – голодные. Самый сильный – шестой уровень, две пятёрки и ещё три четвёрки. При должной удаче я могу положить их всех. Но что-то мне не хотелось стрелять, тем более из своего ТШК, который громыхнёт на всю округу. Если напоролся на этих, значит, выжили и другие, в том числе такие твари, для которых моё оружие вообще не котируется как опасное.

Шёл за ними хвостом, по крайней мере, пока наш путь совпадал. Ветер дул в лицо, это успокаивало, сводило на нет вероятность, что меня учуют. Вблизи железнодорожных путей концентрировался туман, но его быстро сносил ветер. Спустя какое-то время Белый мост показался из-за поворота, и я даже не понял по первости, что с ним не так. А когда понял, то замер, от досады прикусив губу, и беззвучно выругался.