Читать книгу Треск Цепей II: Белый Ворон - Даниил Тихий - Страница 8

Я очнулся и сел, чувствуя под собой холодный камень. Посмотрел на свои ладони, взглянул на тело, все ещё не веря, что оно и в самом деле исцелено.

Линии ровных шрамов проходили сквозь мою руку и боковую часть туловища, ту самую, на которую пришёлся удар пылающей булавы. Лоскуты чужой кожи заменили вскипевшую волдырями шкуру, а чужие мышцы, отнятая насильно плоть, по воле сумасшедшего хирурга стали моими.

Я чувствовал и понимал, что со мной сделали. Отголоски чужой боли впивались в мой разум, когда я смотрел на чудовищные заплатки, идеально вписавшиеся в моё тело. Шрамы от швов выглядели так, будто с момента операции прошло недели три как минимум. Было ясно, что помимо хирургии тут не жалели магии, но на этом странности не заканчивались. Стежки уже убранных швов складывались в вязь символов неизвестного языка, едва видимых шрамов, нанесённых поверх основных разрезов.

– Нравится?

Каркающий голос заставил меня вздрогнуть. Склеп был окутан сумраком. Там, где пролегли тени от каменных постаментов, поселилась непроглядная тьма. Из густой тени в круг освещённого пространства опираясь на посох ступил худой, лысый старик. Подняв свою руку над головой, он плавно повернул кисть и, повинуясь этому жесту, два освещающих кристалла под потолком разгорелись ярче.

Появившийся свет позволил мне разглядеть, в каком ужасном месте я нахожусь и какова была цена моего исцеления. Шесть трупов лежали на окружающих моё каменное ложе постаментах, залитые кровью, со следами снятых кусков кожи и вырезанных мышц. Эти мёртвые послужили донорами для моего искалеченного тела.

– Я забрал у них недостающие элементы, подогнал их под тебя, и из множества создал целое. Ты – произведение искусства, одна из моих лучших работ.

Первым моим желанием было спрыгнуть с постамента и свернуть ему шею. За этот полный гордости взгляд на мои шрамы, за пролитую ради моей жизни кровь и страдания погибших людей. Но я сам согласился, и это делало меня соучастником…

Я спрыгнул, дивясь той энергии, что бродила по моим мышцам. Я чувствовал себя иначе, но не хуже. На моём теле из одежды была лишь обёрнутая вокруг пояса тряпка, ниспадающая вниз и с двух сторон прикрывающая мою наготу.

– Ты не убивал их, пока не закончил.

Я не спрашивал, я – утверждал. Мой интерфейс постепенно подгружался, ИскИн восстанавливался после масштабного сбоя, вызванного травмами. Но то, что я чувствовал сейчас, было за пределами обычных человеческих чувств или цифровой аналитики.

– Таков ритуал. Дары нашего повелителя щедры, но и их сила ограничена. Самый лёгкий источник заёмной энергии – это эмоции разумных существ. Ярость, любовь…

Поморщившись от этой пустой болтовни, я перебил колдуна, впрочем, без особого пыла:

– Боль и страдание.

Старик ухватился за тёмный капюшон своего одеяния, накрыл им голову и ответил:

– Ты прав. Страдание это основа, – он повёл рукой в воздухе, и свет стал угасать. Повернувшись ко мне спиной, колдун ушёл во тьму, напоследок, проговорив: – Меня зовут мастер Альест, и что-то мне подсказывает, что мы ещё встретимся.

Адский хирург покинул склеп, оставив меня в полумраке в компании замученных людей. На моём языке вертелось множество вопросов, но ни один из них я не стал задавать. Колдун воспринимался чудовищем, врагом, и в то же время… он спас мне жизнь.

Я пошёл следом через минуту, дождавшись, когда ИскИн в полной мере восстановит функции интерфейса. Биологический атлас был недоступен, моё тело в очередной раз претерпело ряд изменений, и для полноценного анализа ИИ понадобится несколько циклов отдыха носителя, то есть мой сон.

Пробираться приходилось едва ли не на ощупь – большинство осветительных кристаллов, будто истощённые произошедшими здесь ужасами, едва-едва тлели.

Снаружи было светлей, а ИскИн обратил моё внимание на то, что местные кристаллы-лампы, очень грубые, безо всякой отделки, выглядят так, будто их только вчера добыли в шахте, и сильно отличаются от городских фонарей.

Представшая моим глазам улица не была жилой, как не была она и обычным туннелем. Множество ступеней вело вниз и вверх по обе стороны от мостовой, упираясь в тёмные рты выбитых врат подгорных склепов. Из каменных обломков кто-то собрал пирамиды и водрузил на их вершину освещающие пространство кристаллы. Но потустороннего света, который мне почудился, когда меня несли к колдуну, здесь не было.

– Господин, мы ррады вашему появлению.

На внешних ступенях склепа меня уже ждали. Пятеро, все как один – зверолюды. Одеты в обычную для их племени экипировку, полную хитрых застёжек и кожаных ремней. Глубокие капюшоны скрывают лица, не позволяя понять, самки передо мной или самцы. У троих оружия не видно, четвёртый держит в руках корявый посох, а пятый…

Пятой была кошка, я узнал её по голосу, которым она осадила заговорившего в лодке кота. Она же приветствовала меня сейчас, выступив вперёд и согнувшись в поклоне, попутно разворачивая свёрток, внутри которого оказались мой меч и волшебное кольцо.

Оставив свёрток лежать на широкой ступени, зверолюдка отступила прочь, стоило мне сделать шаг в её направлении. Весь её вид демонстрировал уважение и полное подчинение, но продиктован был лишь страхом. И страх этот был не столько передо мной, сколько перед демоном, что послал их сюда.

– Кто вы и что вам нужно?

Ответ не заставил себя ждать.

– Ваши прреданные слуги и пррводники, господин. Повелитель прриказал нам сопрровождать вас, мррау-ру, и, если то будет не прротив вашей воли, вывести из горрода.

Я надел кольцо и поднял свой меч, с удивлением отмечая, что теперь он цел. Недостающее остриё, обломанное ещё до того, как я нашёл меч в заброшенном храме, вновь было на месте. В этот момент ИскИн подсказал мне, что во время битвы у адского разлома я пропустил сквозь клинок энергию нейронной сети. Тогда-то лезвие и восстановилось, став цельным. Теперь по клинку бежала полная надпись «Мы русские, с нами Бог!» вот только рукоять почему-то всё сильнее обжигала мне руку.

Боль нарастала, но я продолжал любоваться орнаментом на лезвии и знакомыми буквами. Мне не хотелось показывать слабость перед служками проклятой твари, и потому выпускать клинок изрук я не собирался.

Действуя больше по наитию, чем по твёрдому расчёту, я предположил, что раз волшебный клинок может питаться энергией, то это единственный доступный мне способ воздействия. Наверняка та боль, что всё сильнее обжигала мою руку, была вызвана изменениями, что вложил в моё тело проклятый колдун, но сдаваться я не собирался.

В моей нейронной сети не было критического уровня энергии, но вполне достаточно, чтобы попробовать пропустить выброс сквозь меч…

Чёрное пламя рванулось по орнаменту, украшающему меч рыцаря-защитника. Выброс сырой силы не изуродовал мою руку и не нанёс ущерба. Боль сменилась эхом ментального крика, чьим источником стал сам клинок. Зверолюд с посохом в руках, стоящий поодаль, упал на ступени, хватаясь за голову и визжа, а остальные пошатнулись и прыснули в стороны, словно крысы.

Я охнул, опустился на одно колено и заскрипел зубами, но меча из рук не выпустил, какой-то гранью своей души понимая, что если не разберусь с этой проблемой сейчас, позже это станет невозможно. Чёрное пламя опало, но само лезвие продолжало источать бледное рубиновое сияние. Боль усилилась, в поле моего зрения появились обморочные блики, а волшебный клинок стал претерпевать изменения.

В какой-то миг я испугался, что он просто расплавится. Но это было не так. Поплыл лишь орнамент и надпись, формируя новую, искажённую и богохульную фразу:

«Имя нам – легион!»

Я выпустил его из руки, но было уже поздно. Меч изменился, как изменился и я сам. Демон не соврал, сила моей нейронной сети возросла многократно, всплеск вышел гораздо сильнее обычного и не принёс на своём хвосте ни увечий, ни боли.

Рубиновое сияние погасло, клинок, выпав из моей руки, зазвенел по ступеням и вскоре замер. Я подошёл к нему в полной тишине и присел на корточки, разглядывая новый орнамент.

Кровопролитие, насилие, смерть – вот какой рисунок теперь сжимал фразу, выплавленную в центре клинка. Да и сами буквы изменились, угловатые и перекошенные, они отражали саму суть хаоса. Значит ли это, что, несмотря на человеческий облик, внутренне я безвозвратно изменился? Вполне возможно. Да, демон обещал, что моё тело не потеряет человеческий облик, но о внутренней сути разговора не было. И я слабо себе представлял, чем обернутся для меня такие «дары».

Я поднял меч со ступеней, больше не чувствуя боли, и нашёл глазами зверолюдку, которая среди моих проводников была за главную.

– Отыщите для меня одежду.

Ответ и действия последовали незамедлительно:

– Да, господин.

Зверолюдка мявкнула что-то на своём языке и махнула рукой. Тройка сопровождающих бросилась в указанном направлении. Лишь один остался недвижим, только сейчас я заметил, что вооружённый посохом зверолюд так и не поднялся, продолжал лежать обесформленной тёмной грудой на ступенях перед входом в склеп.

Мне стало любопытно, и я, решив узнать, что с ним, подошёл ближе.

– Как тебя зовут?

– Моё имя Малиша, господин, но вы можете звать меня как угодно.

Я упёрся в лежащего зверолюда ногой и толчком перевернул его. Он был мёртв, видимо то, что произошло с моим клинком, пришлось зверолюдскому колдуну не по вкусу.

– Куда ты отправила их?

Кошка старательно не смотрела мне в глаза, держалась рядом, направляя свой взор или в сторону, или в пол.

– В туннелях Плача было пррроведено множество рритуалов, трребовались жертвы. Их одежда свалена в одну кучу. Я послала бррратьев, чтобы они подобррали подходящую, мррау-ру.

В моей голове царил полнейший сумбур. С одной стороны, мне хотелось избавиться от навязанных мне помощников. А с другой… мы были во многом похожи. Они, как и я, попались на крючок проклятой твари.

Малиша не соврала, зверолюды быстро вернулись. Принесли ножны с поясом и мои сапоги. Штаны, к сожалению, не сохранились, «хирург» разрезал их перед операцией, чем окончательно испортил. Но коты принесли мне других на выбор, целый ворох.

На вопрос, как они отыскали именно мои вещи, они ответили, что те лежали сверху кучи. Больше не медля, я оделся. Рубаха, кофта, плащ с глубоким капюшоном, сапоги и перчатки, последним штрихом я застегнул пояс и вогнал в ножны меч. Поясные кармашки и мешки были не тронуты, на поясе висела малая фляга, кошель с небольшим количеством серебра и кристаллы, добытые во время похода в Малистинский монастырь.