Читать книгу Квадрат жизни. Грань первая. Путешествие - Дар Амурский - Страница 12

Совсем стемнело. Собираюсь покинуть это веселое мероприятие по борьбе с припасами и чистотой разума, но рыжий парень, наделенный благородным профилем, извлекает настоящую лютню и начинает наигрывать один и тот же простой аккорд. Профессиональный интерес и страсть всей моей жизни к музыке и вокалу, пусть и отмененная нынче, заставляю повременить с отдыхом. Сочинитель из меня посредственный, зато талант исполнения кормил и радовал. Меня порядочно удивило это совпадение. Мой избранный инструмент, именно лютня, а не гитара, куда более популярная, встретился в лесной глуши, напоминая о прошлом.

Менестрель, сидящий в кругу слушателей, определенно имел проблемы с восприятием. Понимаю, что он использовал возможность пронести в парк любой личный предмет, у меня самого брелок на цепочке. Для меня-то важна практичность, вот и взял то, что поменьше. Мой опыт подсказывает, что рыжий парень забыл о непредсказуемости блокады памяти, и временно утратил дар, хоть и сохранил тягу к искусству. Мне было неловко за очередного собрата, и захотелось исправить ситуацию. Решаю немного потешить народ виртуозной игрой, исполнив что-либо подобающее нашему путешествию, тем самым отблагодарить за ужин, и с чистой совестью предаться отдыху.

Подсаживаюсь к музыканту, страдающему локальной амнезией, обращаюсь с просьбой:

– Приятно встретить ценителя благородных инструментов. У большинства гитары, а у тебя такая редкость, сам на подобной играю, играл, не важно, – поняв, что заговорился, сажусь рядом и решаю не спешить с просьбой. – Разминаешься или вспомнить мелодию не можешь?

Парень перестает мучать струны, и смотрит на меня с недоверием. Его лицо изображает обиду от бессилия, смешанную с желанием показать себя с лучшей стороны. Однако отвечает:

– Черт его знает, вроде бы играл, просто так, для себя, а сейчас не идет. То ли пальцы за неделю огрубели. То ли об скалу вчера приложился с последствиями. А ты, правда умеешь? – киваю на его вопрос, с видом безмятежного дзен-мастера. – И какой репертуар?

Вместо ответа, неуместного для ушей погруженного, протягиваю руку, жестом прося на деле доказать свое умение. Но, вижу не покидающее сомнение горе-менестреля, и говорю:

– Если когда-то научился, обязательно снова сможешь, не сегодня, так завтра или чуть позже. Инструмент, руки и голова есть, остальное припомнишь. А репертуар у меня самый разный, в основном современный фольклор, – на его задумчивый взгляд решаю бесхитростно дать обещание. – Народу нравится.

Мне удалось получить доверие менестреля вместе с лютней. На память сразу приходит одна песня, способная тонко намекнуть погруженным путешественникам о самом важном. Хорошо помню, как лидер нашей молодой группы, поэт и певец в одном лице, назвал ее «Не предавай себя». Он не страдал избыточным романтизмом и идеалистом не был. Произведение несло иную, обобщенную и высокую идею. На мой взгляд она окажется неожиданным сюрпризом для юного поколения, с которым меня связывает только внешняя молодость. Проверяю натяжение струн, тешу себя надеждой, что знакомые строки, вкупе с хорошей игрой и моим своеобразным голосом, вдохновят слушателей на достижение истинных целей, ради своего будущего.

Уже первые переборы струн привлекают всеобщее внимание. Голоса становятся тише, а с началом вступительного куплета воцаряется полная тишина. Похоже, способные музыканты редкость среди путников, истосковался народ по живому исполнению и песням так таковым. Между куплетами успеваю подумать, что хоть и расстался со своей лютней, а все равно приятно отвлечься и разнообразить походные будни чем-то прекрасным, но не надолго. Мое выступление приводит путешественников в полный восторг. Незамедлительно следуют просьбы сыграть еще и другие произведения, на самую важную сейчас тему. Однако у меня получается деликатно отказаться, вручив замечательный инструмент хозяину. Дай им волю, так до рассвета продержат, по своему опыту знаю.

Голова неожиданно начинает гудеть. Сначала думаю это с непривычки, ибо давно не играл, но через мгновение различаю второй слой мыслей, на этот раз со своими не путаю, и образов перед глазами нет. В моей голове само собой думается, что недурно бы еще остаться и поиграть, разве можно людей лишать такого счастья. Молча сижу, терплю, жду пока отпустит, наивный. Бред продолжается. Уже реально хочу потянуться к этой прекрасной лютне, да еще так хорошо настроенной, приподнимаюсь. Прикусываю с силой губу. Все стихает. Наваливается усталость. Все-таки у меня режим, и привыкший к нему организм требует сна. Облегченно выдыхаю, сочтя, что легко отделался, или отстраненность помогла, кто его знает, а то до рассвета играл бы.