Читать книгу Дневник одиночки - Дара Преображенская - Страница 4

Дай вам Бог не дойти до сей Бездны,

Жизнь прекрасна, чем смерть, это так.

И тогда этот мир не отвергнет

Вас, на свете жить каждый мостак.

Ну а я, я решила иначе,

Отрывая ступни от Земли.

Я свободнее стану тем паче.

Бог судья мне. Прощайте. Аминь.

…Я очень сильно устаю от людей, так устаю, что бываю буквально вымотана, выжата, как лимон. Найдутся единицы, с которыми общение не причиняет мне беспокойств. За тем накатывает сильный «жор» от нехватки энергии, я ем всё подряд, лишь бы как-то снять это состояние. Мне приходится «держать себя в руках», а когда «река всё же выходит из берегов», я пью слабительное, промываю желудок, голодаю и т. д. Порой мне надоедает всё это, и тогда единственным моим желанием бывает бросить всё и уйти из жизни.

Мне хочется, чтобы меня любили, понимали, и не нужно лицемерить, повторяя одни и те же зазубренные фразы: «Жизнь чудесна», «Жизнь прекрасна». В глубине души мы все знаем, что это не так, и возможно где-то и есть тот уголок Счастья, куда попасть ещё никому из живых не удалось…

…

…Пели церковные хоры, Аннушка сидела в углу и что-то причитала. К ней подошла старуха-монашка вся в чёрном и протянула котелок с кислыми щами, перекрестилась, чуть слышно пробормотала:

– Ешь, Аннушка, кушай Христа ради.

Аннушку оставили в покое, да и она не смотрела на посетителей: кое-кто свечу восковую пришёл поставить к иконе, чтобы молились святые угодники за его нелёгкую жизнь, кое-кто – подышать церковным воздухом, ближе быть к Богу, сколько людей, столько и надобностей.

Нахлебалась щей и вновь давай причитать. В церкви светло, кажется свет этот исходит прямо с икон, и сморят они как-то жалостливо, будто сказать хотят: «Помолись, человече, очисти свою душу грешную».

Иван Семёнович снял картуз, наложил на себя крестное знамение, вспомнив усопшую год назад супругу свою Ираиду Матвеевну, взгрустнулось ему малость, ведь без неё чувствовал он себя одиноким старым пнём, мечтал о скорой кончине, а жизнь окаянная словно пригвоздила его к этой земле. Заметил причитавшую в углу нищенку, подозвал монахиню, спросил:

– Кто это?

Та глянула на Аннушку.

– Юродивая, батюшка. Она-то здесь вторую неделю сидит, всё сказывает про какую-то землю, где нет ни бед, ни тревог. Сказывали, три дня пролежала без памяти, а как спасли её, всё про какую-то землю толкует. Сумасшедшая она.

Иван Семёнович глянул на дальний угол церкви, где отец Серафим вёл назидательные беседы с паствой, присел рядом с Аннушкой, протягивая ей целковый. Аннушка отмахнулась:

– Не возьму я. Там, в той стране и денег-то не надобно, всё есть.

– Расскажи мне о ней.

Долго юродивая всматривалась в лицо незнакомого прихожанина, но не найдя ничего предосудительного, заговорила:

– Я давно готовилась уйти туда. Там целые дворцы, выстроенные из чистого золота, и цвета там не тусклые, а небесные, переливающиеся. Чистая вода разноцветными фонтанами бьёт, много плодов разных, и все сыты и улыбаются. Сама всё видела, да только не дали мне уйти туда, вернули.

На глазах Аннушки выступили слёзы:

– Да чего там, барин, ты ж не веришь мне, ей Богу, не веришь.

Иван Семёнович задумался.

– А Господь там есть?

– Есть. Восседает Он на троне в прекрасном дворце из чистых алмазов и любуется красотой, от лика Его исходит яркое свечение, словно это – весь свет мира.

– Небось, грешникам туда путь закрыт.

– Всем открыт, ибо, попав в Господню землю, все грешники тотчас праведниками становятся, аки младенцы чистые. Знаешь, барин, ничто не мило мне здесь после всего.

Иван Семёнович прослезился, плакал он по своей никчёмной, впустую прожитой жизни.

Воротившись домой, взял перо, обмакнул в чернильницу, набросал на листе рассказ Аннушки о земле обетованной. Прочёл и понял, вся прелесть и суета отходят на второй план, если ждёшь ты, что окажешься Там, и уже живёшь просто по инерции. Кинул в печь, наблюдая за тем, как огонь ловко пожирает выстраданные душою строки. Ведь не поверят же. Никто не поверит.

…

Это произошло со мной ночью. Однажды, проснувшись утром, я обнаружила на своей левой ноге три синяка, расположенных по прямой линии на одинаковом расстоянии друг от друга. На следующую ночь в области колена образовался синяк, напоминающий какой-то символ: три треугольника на трёх ножках с общим основанием. В дальнейшем синяки стали появляться на ногах практически каждую ночь, тем более я не помнила, что бы ударялась обо что-либо, они образовывались ночью во время снов, причём всегда напоминали фигурки: лапку, геометрические фигуры и т. д. Я обратилась за помощью к сведущему в магии человеку, который объяснил мне, что появление синяков связано с борьбой в астральном мире, куда я вхожу во снах, покидая плотное физическое тело. Она посоветовала мне читать перед сном определённые молитвы и класть под подушку икону какого-нибудь святого, кто бы защитил меня. Я так и сделала. Вскоре синяки стали появляться всё реже и реже, пока окончательно не исчезли.

Отчего я так сильно боюсь людей, словно недавно я прилетела сюда совсем из другого мира? Шизофрения? Вряд ли. Чисто интуитивное ощущение и некоторый жизненный опыт. Да, именно опыт и ничто другое.

Существует несколько типов людей, с которыми мне приходилось сталкиваться, и все эти типы наложили глубокий отпечаток на формирование моей личности, моего характера.

Агрессоры-тираны. Они любят контролировать всех, «суют нос» в чужие дела, диктуют свою волю и обычно ставят тебя в зависимое положение. Но их положительная сторона в том, что ты сразу можешь распознать таких людей и начинаешь защищаться всеми известными тебе способами.

Льстецы. Они очень опасны, потому что всегда тебе льстят, и ты поздно понимаешь, что у них на уме. Они «снимают для себя сливки» в любом месте пространства, и если тиран может в своём пылу что-то упустить, то эти – никогда. Они действуют с большим терпением и крайней осторожностью. Это – тактики и стратеги от природы. У меня была такая подруга, понадобилось семь с лишним лет, чтобы понять её истинные намерения по отношению ко мне.

Солдаты. Люди, привыкшие жить так, как живут все, практически не прикладывающие никаких усилий для изменения своей жизни. Они не привыкли мыслить самостоятельно, мыслят и думают так, как принято другими.

Красавцы и красавицы. Это мягкая разновидность «тиранов», но их «тирания» проявляется, главным образом, в отношении своей внешности. Они считают себя людьми привлекательными, незаурядными, ревниво относятся к тому, какое впечатление производят на окружающих. Не переносят, когда ими не восхищаются. В особенности их тирания становится явной в отношении противоположного пола.

«Белые вороны». Люди, живущие на своём личном опыте, имеющие свои суждения. Они, как правило, незаметны, но выделяются из окружающей массы своей яркой индивидуальностью. Чаще всего на них можно положиться, хотя это не является критерием.

Друзья. Люди, которым можно без опасения довериться, лично я встречала всего 2 человека за свою 30 летнюю жизнь, но и это уже много.

…

На самом деле типов людей значительно больше, я же здесь описала лишь основные, наиболее, на мой взгляд, бросающиеся в глаза. Очень важно уметь распознавать эти типы, чтобы знать, кого можно считать благородным, а кого нет (в последние 50 лет благородство не в моде). Случается так, что поверишь человеку, он словно завлечёт тебя в ловушку, а затем тебе бывает очень страшно за себя, и ты рыдаешь от отчаяния. Я боюсь не самих людей, а этой ошибки, будто видишь человека, а сталкиваешься с «дьяволом», настолько его внутренний мир отличается от того мира, который он хочет показать тебе. Остановись, спроси его мысленно; «Кто ты? Что ты мне принесёшь: зло или добро?»

Унижение… Унижение… Унижение…

Отличное оружие для управления одного человека другим. Тебя доводят до состояния глупости, когда ты чувствуешь себя полным идиотом, затем начинают говорить, что ты – дурак. Тебя охватывают слёзы, горло сдавливает изнутри какая-то сила, как плотное кольцо, ты задыхаешься от того, что не можешь быть свободным. Теперь ты понимаешь, что тебя унижают. Ты остерегаешься того человека, кто тебя унизил, впоследствии в твоей душе вырастает колючая проволока с надписью: «Осторожно! Опасность!» Позже ты начинаешь бояться всех, кто чем-то напоминает унижающего. Как это больно! Очень больно! Впереди тебя встречает холодное безумие. Сколько раз ты была в роли унижаемого, когда кто-то диктовал тебе твою роль, как себя вести! Унижение – орудие глупых, ведь сложнее объяснить вслух, что тебе не нравится в другом человеке, чем просто наорать на него или изысканно оскорбить. Да, самое страшное, когда тебя «изысканно унижают». В своё время я испытала это на себе – тебя сжимает в плотный маленький комок нервов, сплошной комок нервов, и никто не вступится за тебя… тогда….