Читать книгу Дневник одиночки - Дара Преображенская - Страница 5

Знакомая тема.

…Ты идёшь вдоль роскошной улицы, наполненной до краёв цветами: там фиалки, сияющие на полуденном солнце, а вот васильки-бравые молодцы с синими венчиками, здесь алые розы с острыми шипами, ну и, наконец, кроваво-красные маки – хозяева сна. Вся улица цветёт и пахнет. Живительный воздух и аромат наполняет твои лёгкие, и ты чувствуешь себя свободным. Понимаешь ли, что все твои недомогания происходят от душевной нестабильности, от метаний, слёз, тревог и т. д. Где-то высоко в небе блещет небесный свет, который взирает на тебя своим беспристрастным взглядом. Ничто не поколеблет его, он изначально спокоен и безмятежен, ибо вечно дарит тепло всему мирозданию. Успокойся, забудь обо всём, о своих тревогах, сосредоточься на небесном свете. Пусть он превратится в твоего вечного друга, целителя, учителя. Ведь должен же быть кто-нибудь рядом в этом полном страха мире.

…

Никогда, никогда не грусти и не чувствуй себя оскорблённым.

…Ты вошла в кабинет к директору, почувствовав, как у тебя внутри защемило от страха сердце. Его властный взгляд остановился на тебе, и ты ощутила себя абсолютно никчёмной. В кабинете витали его дикие мысли, которые ты без труда уловила: «Я, пожалуй, уволю её, дав понять, что она не справляется со своей работой».

– Увольте меня! – в отчаянии кричишь ты, – Я больше не могу, я хочу быть свободной!

После всего тебя мучает бессонница, ты медленно заболеваешь, понимая, что всегда будешь бояться людей власти. Ты одна со своей бедой.

…Сегодня выпила стакан оливкового масла и стакан лимонного сока, таким образом я очищаю печень. Утром подташнивало, но вышло много зелёных камней, настроение улучшилось, появился оптимизм. Видимо, печень каким-то образом связана с эмоциональной стороной человеческой личности. Мне стало свободнее дышать. А ещё решила немного поголодать, ибо мой организм нуждается в очищении не столько телесном, сколько в душевном, хочется поскорее ощутить Покой и Радость. Я давно не чувствовала Покоя, потому что вокруг меня царит хаос, люди злые, раздражительные, я – очень чувствительный человек, и быстро реагирую на малейшее напряжение. Это мешает мне жить, я чувствую себя неуверенной, начинаю корить за недостатки и по-настоящему ненавидеть себя. Увы, такова моя беда…

Ты видишь великолепный китайский ресторан, хочешь войти туда и попробовать какое-нибудь изысканное блюдо. Ты хочешь, чтобы у тебя было много денег, но не из жадности, а чтобы всегда быть уверенной в завтрашнем дне. Ты хочешь много путешествовать по миру и на закате лет поведать внукам то, что удалось увидеть только тебе. Ты хочешь быть хозяйкой своей жизни и не зависеть от плохих людей, но понимаешь, что мечты и реальность – две совершенно разные вещи. Реальностью ты связана как цепями, а крылья у тебя ещё не выросли, ты не можешь летать.

Ты делаешь массу вещей, пока, наконец, не понимаешь, что вовсе не этого жаждет душа твоя. Вот почему ты не свободен, одинок и беззащитен перед жестокостью мира. Когда он бросает тебе вызов в лицо, хочешь надеяться, что где-то есть маленькое чудо, которое непременно случится, и ты получишь то, чего так жаждал. Увы, чуда нет, нет в твоей жизни, она наполнена серыми буднями.

…

Принцесса Сатилия открыла глаза, поняв, что окончательно освободилась от неги сна. Красная планета встретила её пробуждение с большим великодушием: в утреннем саду стояла спокойная торжественность, отовсюду раздавались приятные звуки, что часто происходит всегда, она привыкла к этим звукам. Сотый раз видела она свой сон, где Он держал её за руку, позади горел взорвавшийся Марс, впереди – неизвестная им планета, здесь им суждено провести всю жизнь.

Борислав остался там, на далёкой Земле, недосягаемой для неё, ибо дипломатическая миссия никогда не вернётся на Марс после официального отказа. Ей хотелось во что бы то ни стало улететь на маленькую голубую планету: как часто наблюдала она за её ночным свечением в небе. «Я должна хоть раз побывать на этой дикой планете, о которой сложилось столько легенд по всей Вселенной» – подумала принцесса.

– Формоза, подойди ко мне.

Через некоторое время темнокожая служанка с фиолетовой шевелюрой вошла в покои.

– Ваше величество что-то желает?

– Да, мне нужен космолёт. Сегодня ночью мы тайно от придворных отправимся на Землю.

– Должно быть Ваше величество шутит?

Формоза скрыла своё удивление, улыбнулась, показав безупречные белые зубы.

– Нет, это не шутки. Мы действительно летим на Землю.

– Вы хотите ещё раз встретиться с варваром-землянином?

Щёки Сатилии зарделись, принцесса машинально отпила несколько глотков холодной воды из золотого кубка.

– О чём ты?

– За ужином при упоминании о нём Вы опускали глаза. Я очень внимательно наблюдала за Вашим поведением и сделала соответствующие выводы.

Принцесса поставила кубок на стол, чтобы перевести дыхание.

– Глупости, меня вовсе не интересует этот варвар, я просто хочу навестить Землю, понимая, что марсиане отныне не союзники землян. Я слышала, там замечательная природа, и я хочу увидеть всё сама.

…Мистрис настойчиво преградил ей дорогу, встав в проходе ангара, где красовался новенький космолёт, мерцающий серебристым блеском, именно на нём предстоит покинуть Марс в поисках приключений.

Принцесса стояла в голубом комбинезоне, длинные белокурые густые волосы были аккуратно зачёсаны назад и завязаны ярко-алой лентой. Говорят, алый цвет приносит путешественникам удачу, это она слышала от хироманта – коренного жителя Марса с зелёной крокодильей кожей и абсолютно жёлтыми глазами с маленькими голубыми зрачками. Часть марсиан носила фиолетовые волосы под воздействием естественных природно-климатических условий. Эти волосы в точности напоминали волосы Формозы, которая во всём следовала за своей госпожой, если не считать, что Формоза не была человеком. Она принадлежала классу очеловеченных роботов – одна из последних моделей Пьера Лаверзини – великого изобретателя своего времени. Формоза могла передвигаться в пространстве, как обычный человек, выполнять кое-какую работу, связанную с улучшением быта, но она была неспособна что-либо чувствовать, хотя профессор давно занимался конструированием образцов с полной программой человеческих ощущений. Пока ему это не удалось – Бог оказался намного совершеннее в Своём изобретательстве, нежели смертный человек.

– Дальше Вы не продвинетесь, принцесса, – произнёс Мистрис на этот раз более твёрдым голосом.

Сатилия сделала два шага назад, нахмурила брови, она и не думала, что кроткий слуга превратится в серьёзное препятствие, однако кротким сегодня его нельзя было назвать.

– Но почему? Я требую, чтобы ты объяснился, Мистрис, иначе я окончательно рассержусь на тебя.

– Потому что я дал клятву беречь Вас как зеницу ока, а от землян не приходится ждать ничего хорошего. Всем известно об их вероломстве.

С этими словами Мистрис расстегнул молнию на своём комбинезоне, оголил смуглую красивую грудь с каким-то знаком, выгравированном золотом прямо на живой коже. Знак представлял собой окружность, разделённую ровно на две половины.

– Что это?

– Клятва верности, принцесса.

– Но что он обозначает?

– Единое целое и Всевидящее Око. Десять лет назад я умирал, но Ваш отец спас меня от тяжёлой болезни, посланной сюда астровегитянами. С тех пор я поклялся на священном огне, что буду охранять Вас, после чего мне разрешили пройти обряд в Священном Храме Совета Владык.

– Если ты действительно преданный слуга своей принцессы, исполни мою единственную просьбу, доставь меня тайно на Землю.

Мистрис опустил голову:

– Не могу, Выше высочество, потому что идёт война.

В порыве она упала перед ним на колени, из голубых глаз полились прозрачные бусины слёз, Мистрис ощутил крайнее замешательство, раньше он и не предполагал, что Земля – этот космический отброс, так много значит для самой красивой женщины во Вселенной, которую… которую…

– Пожалуйста, – взмолилась Сатилия, глядя в его тёмно-карие глаза, – хоть ты и дал клятву, но я хочу побывать на родине своей покойной матери.

– Вы хотите сказать, что Ваша мать – королева Марса была землянкой? – теперь изумлению дворецкого не было предела.

Она сняла перстень с левого безымянного пальца и протянула его слуге.

– Перстень мне достался от матери, отец всегда говорил, что это – священная реликвия её древнего рода.

Мистрис принялся разглядывать маленькое совершенство ювелирного искусства. Камень был сделан в виде круга, а в его центре на совершенно чёрном фоне в потоке звёзд плавала Земля – голубая жемчужина космоса, она была гораздо нежнее, чем красный агрессивный Марс.

– Неужели это правда? – спросил Мистрис, возвращая перстень его владелице.

Сатилия кивнула.

– Если ты предан мне, то должен сохранить эту тайну навсегда.

– Сюда кто-то идёт, нам нужно поторопиться, наверное, обход стражи.

Они оглянулись на Формозу, регистрирующую в своём совершенном электронном слуховом аппарате малейший шорох.

– Встаньте, принцесса, Вам не к месту стоять передо мною на коленях. Мы летим, но только в том случае, если я буду сопровождать Вас.

Ночное небо с мириадами звёзд улыбнулось ей, и где-то там вдалеке мелькнула далёкая голубая планета.

«Здравствуй», – прошептала она ей

«Здравствуй», – ответила Сатилия.

Серебристый космолёт покинул Марс, и вскоре все трое они очутились среди безбрежного тёмного пространства космоса.

«Простите, отец», – думала Сатилия, приближаясь к земной орбите, – но я должна была сделать это. Меня позвало моё сердце».