Читать книгу Летние сказки, или Однажды в Сказочье - Дара Сказова - Страница 4

Каждое утро в семье Сороконожек начиналось одинаково: мама и папа Сороконожки вставали в пару, а их детишки выстраивались в очередь перед родителями. Затем первый ребёнок протягивал родителям первую пару своих ножек, чтобы папа с мамой ловко натянули на нежную лапку тапочек, связанный заботливой бабушкой Сороконожкой. Потом подавали вторую пару ножек, третью, четвёртую – и так до двадцатой. Затем наступала очередь следующего ребёнка, третьего, четвёртого… Всего в семье было десять детей, и обуть всех занимало много времени. А обувка еще и быстро изнашивалась, рвалась или терялась. Так что спицы-хвоинки целый день мелькали в проворных лапках бабушки Сороконожки. Вот только пряжа быстро заканчивалась. И за ней посылали самую младшую Сороконожку к пауку-ткачу, жившему по соседству и снабжавшего семейство своей продукцией.

В очередной летний день отправленная за очередной партией пряжи маленькая Сороконожка семенила по тропке, аккуратно и синхронно поднимая и опуская необходимые пары ножек, чтобы двигаться плавно и быстро. Еще приходилось следить за тем, чтобы тапочки не сваливались с ног, а это было сложно, потому что бабушка Сороконожка не всегда угадывала с размером при вязании, и тапочки были слегка великоваты самой младшей внучке.

– Здравствуйте, – увидела она Бобрёнка, старательно обгрызавшего тонкую осинку возле домика паука-ткача. Они часто тут встречались, потому что речка с запрудой, устроенной семейством бобров, была здесь рядом, даже по меркам Сороконожки.

– Ждравствуйте, – отозвался Бобрёнок с полным ртом.

– Я снова за покупками, – вежливо поддержала маленькую беседу Сороконожка.

– Ховошо, – прошамкал Бобрёнок.

На обратном пути, держа в передней паре ножек большой моток приобретенной пряжи, маленькая Сороконожка остановилась вовсе деловито складывавшего в кучку осиновых щепок Бобрёнка.

– Скажите, пожалуйста, – обратилась она к нему.

– Да? – вежливо повернулся Бобрёнок к мохнатой собеседнице.

– А почему вы босиком ходите?

– Босиком? – удивился Бобрёнок.

– Ну да, без тапочек, – Сороконожка показала коленкой на лапы зверька.

Бобрёнок с сомнением оглядел их.

– А зачем мне тапочки? – озадачился он.

– Бабушка говорит, что без них можно застудить ноги, простыть и умереть.

– Я как-то не задумывался, – почесал пятку Бобрёнок. – Я вот не застужаю ноги и не простываю.

– Без тапочек?

– Без тапочек.

– А вам не больно босиком ходить?

– Абсолютно, – уверенно заявил Бобрёнок.

Сороконожка с сомнение ещё раз огляделся его коричневые когтистые пальчики.

– А почему у вас на одном пальце два когтя? – спросила она.

– Как вы внимательны! – похвалил её Бобрёнок. – Это моя расчёска. Очень удобно, знаете ли, всегда под рукой. Вернее, на руке, – хихикнул он.

Сороконожка тоже посмеялась. Попрощавшись, она посеменила обратно домой, пребывая в некоторой задумчивости. Наконец решилась. Когда до дома оставалось всего несколько кустиков, но он ещё был скрыт высокой травой, младшая Сороконожка остановилась и осторожно стянула с двадцатой пары ножек тапочки. Аккуратно поставила их на землю и прислушалась к внутренним ощущениям. Ощущения были обычными, никакой застуды не чувствовалось, простуда тоже никак себя не проявляла. Зато ножкам было приятно ощущать не липкость паутиной пряжи, а мягкость земли. Уже более решительно Сороконожка стащила с себя оставшиеся 18 пар. И с наслаждением закопалась ножками в песчаную почву. Это было такое приятное чувство, что она сама удивилась. Сделав неуверенные шажки, с некоторым трудом вспомнив порядок движения своими сорока ножками, младшая Сороконожка направилась дальше к дому. Здесь ей попалась мягкая травка на пути. На такой обычно тапочки липли и сваливались, а сейчас никаких преград не было, шагать оказалось приятно. Новый мир открылся перед Сороконожкой.

И она стала революционеркой в своей семье, категорически отказавшись от привычных всем тапочек и пряжи паука-ткача. Её долго корили и бранили, хотели было из дома выгнать, но пожалели. Бабушка так вообще перестала разговаривать с внучкой. Но та упорно отказывалась носить тапочки. Постепенно все свыклись с чудинкой в семье. Потом ещё пара родственников последовали новаторскому примеру сестрицы. Их уже никто не предавал анафеме, разве что называть таких родственников стали «Босоножки».