Читать книгу Королевство вкусных открытий - Дарлайн Боф - Страница 2

Смена Ника подходила к концу, чему он сильно радовался. Ему оставалось нашинковать мелко овощи для повара Нейтона, расфасовать их и убрать в холодильник. Он торопился. Ему хотелось как можно быстрее уйти. Нет, даже убежать домой и заняться исследованиями Даров. Весь день прошёл в ожидании вечера.

Кухня в круглосуточной «Закусочной» не слишком большая. Несколько газовых плит, белые столы, три холодильника, морозильная камера и много шкафов. Освещение создавалось исключительно от паслёнов тёплого белого света. Карнавал запахов, как и на Бакетроу, стоял отменный, вызывающий слюноотделение и голод. Даже у только что плотно пообедавших людей. Но один запах выделялся сильнее всех – сладко-кислый сок ананаса. Он очищал организм от токсинов и шлаков и прекрасно отмывал посуду от загрязнения. В целом кухня походила на любую другую кухню кафе или ресторана. Здесь всегда было кристально чисто, до того момента, пока Ник не заступал на смену.

Высыпая нарезанные кусочки в контейнер, Ник схватил рисовый ролл, что лежал рядом в тарелке с другими, и проглотил. Затем резко остановился, фыркнул и хлопнул себя по лбу.

Глупый Ники! Опять бессмысленно хватаешь всё подряд!

Но рисовый рол уже переваривался в желудке, а значит…

– И как он их вернёт? – тихо спросил мужской молодой голос.

Ник обернулся – на кухне никого.

– Не знаю! Он обещал. Вот, смотри сам… – отвечал второй хрипловатый мужской голос, – и все магазины вернутся!

Ник услышал шелест конверта, его прервали другие звуки из зала «Закусочной»: блёклые женские голоса, стук пустого стакана из-под пива о стол, заразительный смех, влажный кашель, учащённое дыхание, удар капель из краника бочки с пивом о столешницу. Ник съёжился от безумной какофонии, но попытался настроиться на разговор, что случайно подслушал, хотя и не понимал, зачем это ему.

– … Он даёт слово, что всё исправит! – донеслось до Ника.

Затем все звуки и голоса исчезли, а значит, действие рисового ролла уже прошло. Почти у всех Даров волшебство было недолгим.

– Ну, что это такое? Опять разбросал всё, опять грязь после тебя! – Нейтон зашёл на кухню, подобрал листик салата с пола и помахал им перед лицом помощника.

Ник отвлёкся от своих мыслей, виновато посмотрел на повара и попытался улыбнуться. Крупный мужчина атлетического телосложения, одетый в рубашку, застёгнутую на все пуговицы, и с аккуратно уложенными светлыми волосами уже готов был приступить к своей ночной смене. Он никогда не опаздывал и приходил всегда за полчаса до начала работы, чтобы подготовиться.

– И что мне с тобой делать? – Повар покачал головой. – Будешь так дальше продолжать, не видать тебе повышения. Так и останешься помощником!

– Да и не нужно мне это… Ники хочет поскорее домой… – очень тихо пролепетал Ник и продолжил усердно кромсать ножом овощи.

– Куда ты так торопишься? – Повар подошёл поближе, спиной прислонился к столу, скрестив руки на груди и подмигнув, спросил: – У кого-то появилась дама сердца?

Ответа не последовало, и Нейтон наклонился в сторону, слегка толкнув Ника плечом. Ник испуганно дёрнулся и недоумённо посмотрел на старшего по кухне. Ник очень легко погружался в свои мысли и порой забывал, где и с кем находился, а прикосновения выдёргивали из размышлений, но при этом вводили в ступор. Нейтон закатил глаза, махнул рукой, отвернулся и открыл верхний шкаф.

Злое рявканье выстрелом проткнуло тишину, и повар бросил взгляд на Ника. Тот опять дёрнулся и, переведя взор с гневного Нейтона на шкаф, начал испуганно тараторить:

– Так… Н-нейтон, дружище… не злись, прошу! У Ники сегодня были сложные блюда, и Ники-дурачок не успел расставить баночки в ряд! – Он отложил овощи с ножом, поднял руки ладонями вверх и сгорбился. – Ники помнит, что это важно для тебя… и… и… я сейчас всё исправлю!

– Уходи, – голос повара прозвучал серьёзно. Он повернулся к полкам и сам начал раскладывать баночки с приправами аккуратно и точно в ряд, как будто там проведена линия, видная только ему.

– Я могу всё исправить! Пожалуйста, я сейчас мигом всё расставлю, – взмолил Ник.

– Уходи, – уже более громко и твёрдо сказал Нейтон, по-прежнему не поворачиваясь к нему.

Помощник вздохнул и оглядел кухню. Крошки, корешки и остатки продуктов находились не только на полу, но и на других столах. Будто здесь развернулась целая овощная баталия.

– Отряд помидоров атакует армию салата, поднять корешки вверх! – Ник опять огласил свои мысли вслух и тихо хихикнул. Потом посмотрел на повара, и его улыбка погасла. Нейтон прав, он совсем неопрятный. Во рту Ника образовалась горечь. Он снял фартук и колпак, затем, повесив их на крючок у входа, вышел в просторное подсобное помещение для работников «Закусочной».

Здесь располагались шкафчики для хранения личных вещей, а также лавочки и вешалки для одежды. В углу стояло потрёпанное зеркало с полочкой, возле которого постоянно крутились сотрудницы. Разносчица еды Джен уже одевалась, мило воркуя со своей коллегой Глорией. Второй сегодня предстояло работать всю ночь.

Глория была той ещё штучкой. Самая главная кокетница заведения умела задавать беспардонные вопросы посетителям, а также находить общий язык с каждым. Порой из-за неё сюда заявлялись холостые парни с набитыми кошельками. Да и женатые тоже. Глория осознавала свою ценность для «Закусочной», но всегда требовала больше. Бывало, что она хотела совсем заоблачных вещей, например, чтобы король наградил её великими Дарами. Савва, владелец «Закусочной», получил Дары и свой подземный дом, почему она не должна? И плевать, что Савва добыл это благодаря победе на Агоне в прошлом году! Значимость Глории ничуть не меньше значимости Саввы. И точка.

Ник быстро переоделся и решил проскользнуть мимо коллег незаметно, но его план провалился.

– Опять разозлил Нейтона, милашка-черепашка? – окрикнула его Глория и улыбнулась.

– Эм… ну, не то, чтобы разозлил. Разбросал овощи, наверно, хотя я этого и не помню, возможно, их сдул ветер, когда… – Ник потупил взор и начал переступать с ноги на ногу.

– Да ладно, не бери в голову, – перебила Глория и обняла его за плечи, когда они с Джен подошли к коллеге, – у нашего повара пунктик на порядке! Как-то раз я опаздывала на смену и второпях заплела косичку с немного неровным пробором, вот так, – Глория показала себе на волосы, – и когда он меня увидел, лично расплёл косу и заплёл заново с идеально ровным пробором!

– Ну, это вообще… – Джен выпучила глаза и сделала движение, как будто душила себя, высунув язык в сторону.

Все трое рассмеялись.

– Поэтому, дружок, просто смирись. Все повара такие, абсолютно все. И о великий Савва – такой же. Где-то читала, что это не просто шуточки, это настоящая болезнь, – с этими словами Глория потрепала пышную, торчащую в разные стороны шевелюру Ника, и он, скромно улыбнувшись, вышел с чёрного выхода на улицу.

Обошёл «Закусочную» так, что слева показался главный вход. Там стоял Савва и с кем-то оживлённо беседовал. Хозяин «Закусочной» был крупным, но ловким мужчиной с хорошим чувством юмора. Ник не хотел подслушивать, особенно своего начальника, но тот всегда говорил громко, и до Ника невольно долетали некоторые фразы, ведь собеседники стояли в нескольких метрах от него. Обсуждали приближающийся Агон.

В этом году будет проходить третий Агон имени Лейфа Всевышнего. Соревнования, которые с каждым разом становились всё более интересными для жителей Драйвиденского королевства. Главный приз очень соблазнителен: пятьдесят тысяч злат и награждение Дарами от короля с переездом в свой подземный дом. Но никогда не предугадать, какие задания выпадут на этот раз. Организацией турнира всегда занимался Главный Советник и правая рука короля – Рул. А все знали, что Рул очень серьёзно подходил к каждой игре, да что там к игре. Любой приказ правителя, будь то простая передача послания или изменение налогового законодательства королевства, он выполнял с большой важностью и ответственностью.

Савва уже заканчивал разговор и счастливо пожимал руку своему собеседнику, который, судя по одежде, явно работал во дворце короля:

– Непременно выступлю! Спасибо большое за приглашение!

Собеседник ушёл. Довольный Савва ещё пару секунд поглядел ему вслед и уже начал было разворачиваться, чтобы пойти обратно в «Закусочную», как увидел Ника:

– Ник! Как дела, как отработал сегодня?

Ник вновь дёрнулся и понял, что всё это время, как дурак, стоял и в упор смотрел на Савву, слушая обрывки разговора.

Болван! Болван!

– Добрый вечер, сэр! Извините, я задумался о своём, не хотел подслушивать, просто вы так увлечённо беседовали… Мне стало интересно, я остановился и только сейчас понял, что смотрю на вас всё это время, простите, извините, это некрасиво с моей стороны! – Ник шёл Савве навстречу и раскаянно тараторил.

– Не страшно! – Махнул рукой Савва и улыбнулся. Он взглянул на Ника, поднял вопросительно брови:

– Ну так… и как?

– Что, сэр? – Ник недоумённо смотрел на него.

– Ну, день как прошёл?

– Ах да, п-п… простите, извините. Хорошо, заказов было много, еле справлялся! Здесь порезать, там поджарить, а потом ещё пошли супы! Острая потребность в супах! Супомания какая-то.

– Молодец, – Савва похлопал Ника по плечу, – я ведь тоже рос большую часть времени без родителей и так же в семнадцать, как и ты, уже работал, даже в нескольких местах! И кем я стал сейчас? Вот поэтому я часто говорю, что упорный труд всегда вознаграждается!

– Сэр, а подскажите, как вам удалось выиграть в прошлый раз Агон? – У Ника внезапно слетел этот вопрос с языка, хотя он совсем не думал об этом. Он вообще редко задавал вопросы и общался с кем-то. Савва тоже подобного не ожидал и, призадумавшись на несколько секунд, сказал:

– Я предполагаю, тут была смесь удачи и должной подготовки, – он подмигнул. – Знаешь, Ник, я просто себя готовил ко всему, вообще ко всем заданиям. А там, где у меня слабые стороны, я подстраховал себя инструментами, вещами, которые можно взять с собой. Насколько я знаю, в этом году также разрешили принести только пять предметов. Вот и весь секрет!

– Спасибо, сэр, – Ник неловко улыбнулся.

– А зачем тебе? Сам хочешь поучаствовать?

– Нет, сэр… п-просто стало интересно, – Ник начал рассматривать свои сандалии.

– А зря, у тебя есть все шансы для победы, – хозяин потрепал Ника по плечу. – Ладно, работяга, иди, веселись, отдыхай!

На этом они попрощались и разошлись в противоположные стороны. Ник отправился на рынок.

Что за тупые вопросы, Ники! Как вам удалось… бла-бла… выиграть Агон, сэр. Дурак! Мог бы спросить что-нибудь действительно полезное! Глупая башка!

Рынок находился через пару домов от «Закусочной». В небе грозно возвышалась большая конусная каменная крыша, как на старых средневековых башнях, с огромным развевающимся на ветру флагом и крупными буквами названия рынка.

Ник подошёл к рынку с боковой стороны. Бакетроу был самым заметным заведением в королевстве – чуть больше ста метров в диаметре – и самым его центром. Отдельные вход и выход на противоположных сторонах, что очень удобно для покупателей. Входящие и выходящие люди не толпились и не мешали друг другу. Вход – только с Главной улицы. Единственная улица с красивым камнем небесного цвета считалась самой известной в округе. Каждый день по ней бегало, гуляло и проезжало огромное количество людей. Она вела прямиком к главным воротам Драйвиденского королевства. Выход с рынка вёл к Центральной Королевской площади, где проводились уличные мероприятия.

Ник обогнул рынок, пока не оказался у входа. По обе стороны от дверей располагалась стоянка для велосипедов. Стены здания не отличались чрезмерной высотой – всего четыре метра. Строить выше не было необходимости – ведь рынок уходил глубоко под землю. Наземные постройки образовывали два кольца. Стены первого кольца были сделаны из неотёсанного камня, а стены второго – из камня с чёрным деревом, к которому крепились рельсы для тележек. Снаружи и внутри по всему периметру рынка висели паслёны разных цветов, сотни ярких фонариков создавали невероятное свечение. Такие же лампочки красовались и вдоль всех больших улиц королевства, поэтому приезжим казалось, будто они попали в волшебную сказку. Да и местные не переставали радоваться весёлому мерцанию огоньков. С появлением разноцветных паслёнов газоразрядные лампы и свечи оказались ненужными и теперь пылились на дальних полках в каждом доме.

Вкус у паслёна – что-то среднее между перцем и баклажаном. Внешне этот овощ походил на болгарский перец, только его стручок был очень длинным и извилистым. За него и вешали паслён, используя в качестве фонаря для яркого освещения. Со временем стручок постепенно сушился, становился короче и вовсе опадал, и тогда паслён затухал. Когда овощи зарождались в сетях Даров, они ещё не светились. Только когда их отрезали от сетей, оставляя длинный хвост-стручок, с внутренними семенами что-то происходило, и овощ начинал невероятно светиться. Сам паслён, кроме семян, был съедобен, но, чтобы его проглотить, приходилось полностью отрезать стручок.

Двери, а точнее, ворота у рынка в рабочее время всегда держали открытыми настежь. Ник зашёл внутрь, в первое кольцо, и наткнулся на пост стражей. Некоторые сидели за столами и время от времени попивали сок томатина. Томатин усиливал зрение так, что все объекты буквально просвечивались. Если какой-нибудь покупатель вёл себя подозрительно, стражник видел насквозь, а значит, легко мог заметить любое нарушение: пронесённое тайком оружие или другие запрещённые предметы. Остальные стражи ходили по периметру, внимательно наблюдая за всеми.

В пределах первого кольца висела та самая фреска, по которой можно было «читать» историю рынка. Вначале отображалось, как после смерти короля Яровития Третьего Драйвиденское королевство пришло в упадок. Следующий рисунок рассказывал о том, как к обычному жителю – Лейфу – спускаются с неба Всевышние Боги и преподносят ему невиданные ранее Дары. Каждую ночь эти Дары взращивают необычные продукты, которые наделены волшебными свойствами. Всевышние Боги остановили выбор на Лейфе и хотели именно его видеть королём Драйвиденского королевства. Следом на фреске запечатлена сцена, в которой избранный собирает всех обитателей на главной площади, угощает их чудодейственными продуктами и передаёт решение Всевышних Богов. Жители ошарашены пищей, что попробовали, и ощущениями, которые последовали, но, спустя мгновение, ликуют и радуются. Они согласились с решением Богов и приняли нового короля. Теперь правит Лейф Всевышний. Следующий эпизод показывал годовое становление рынка Бакетроу. Сперва построили здание и подземные уровни, а после уже распределили Дары по рядам, нашли торговцев, которые будут ухаживать за ними и продавать плоды. Последний рисунок на фреске знакомил, как всего за два года работы Бакетроу сети Даров разрослись и королевство разбогатело. Рынок создал и ещё будет создавать много рабочих мест, королевство развивалось с каждым днём.

Здесь же, на первом кольце, стояли щиты с информацией о том, как пользоваться тележками, и висела карта-схема с торговыми рядами и товарами.

Расстояние между стенами внешнего кольца и внутреннего не превышало десяти метров.

На втором кольце располагались торговые площади, уходящие на шестьсот метров в глубину. Окружность второго кольца имела десять симметрично расположенных входов к небольшим зонам с тележками. У каждой площадки стоял хранитель-швейцар, который подкатывал тележки к покупателям, помогал им разобраться с управлением передвижной платформы и в целом следил за потоком людей. Рынок состоял из двухсот рядов, и не каждый человек мог сразу сориентироваться, куда ему ехать, поэтому швейцары были здесь самыми необходимыми работниками.

Но не для Ника. Ник точно знал, что ему нужно. Ещё один мангустин, если с первым ничего не вышло.

– Добрый вечер, сэр! Бакетроу закрывается через два часа, прошу поторопиться с покупками. Вам нужна моя помощь? – уточнил пожилой швейцар, когда Ник подошёл к нему.

– Спасибо, уважаемый мистер! Я справлюсь сам! – И Ник прыгнул в уже подготовленную тележку и поехал на ряд 150. В вечернее время приходящих покупателей было мало, что сыграло на руку Нику – он не стоял в очереди.

Каждый раз спускаясь сюда, Ник ощущал какую-то необыкновенную энергию. Всё место было пропитано странной, почти осязаемой мощной силой, исходящей от продуктов и их сетей. Она привлекала и пугала Ника одновременно. Прошло уже три года, как удивительные блюда вошли в жизнь обитателей королевства, и до сих пор существовали продукты, которые никак не раскрыли себя. Исследовать свойства таких Даров решили поварстье втайне от всех. Но не только загадочная энергия притягивала Ника. Огромный мир со всевозможными запахами и вкусами, которые Ник улавливал, как никто другой. От рождения это или благодаря работе, но у него появилось обострённое чувство запахов и вкусов. Он обходился без волшебного маиса, замечающего при поедании все запахи, даже самые скрытые. Ник был сам себе маис, радар по ароматам.

Ник приехал на нужный ряд и закупился мангустином. Он по привычке спустился до нулевого ряда, чтобы посмотреть, появилась ли новая информация по товарам. Здесь стояла небольшая кабинка со шторкой под названием «Попробуй меня». Желающий отправлял в щель десять злат и заходил внутрь. Прибор выбирал случайный кусочек волшебного продукта, продаваемого здесь, и давал попробовать, выдвинув механическую ложку вперёд с этим кусочком. Человек отведывал и тут же на себе ощущал действие Дара. Затем из щели выпадала маленькая листовка с описанием продукта и его местонахождением на рынке.

Ник подошёл к кабинке. Снаружи на нее каждый день торговцы расклеивали плакаты с надписями «товары дня» или «новинки». Новинок не было долгое время.

Рядом с ним прошествовал управляющий Бакетроу, который отчитывал нескольких парней за то, что на нулевом ряду на полу, на деревянном настиле, вновь появилось много дырок, будто кто-то их специально жёг. Он велел как можно скорее залатать их. Ник глянул себе под ноги.

Действительно, какие странные неровные щели.

Осмотревшись и не найдя больше ничего не привычного, он вернулся к тележке и поехал наверх к выходу.

Ник покинул рынок и попал на Центральную Королевскую площадь. С утра здесь шумели чашки и кружки, разливались литры напитка, а всё место заполнялось освежающим цитрусовым ароматом, разнося его по дворам. Так проходило чаепитие с лаймудом для всех бедняков. Король устраивал его несколько раз в неделю, чтобы поднять настроение и искусственно осчастливить малоимущие слои населения. Дольки лаймуда справлялись с этим безукоризненно и были всегда на вершине продаж фруктов с рынка.

Ник посмотрел на полусобранную сцену для предстоящего награждения и последующего пира после Агона. Время было позднее, и все рабочие уже ушли по домам, оставив инструменты на земле. Мимо то и дело пролетали лихачи на жёлтых банановых слипах. Дети, взрослые, а порой и старики любили носиться по всему королевству и за его пределами. А вот лежать с переломами и ушибами никто не любил, но с приходом Даров, а конкретно, красных грушеобразных микстурных яблочек, все травмы заживали быстрее.

Те, кто не носились на слипах, а просто гуляли, постоянно что-то жевали. Кто-то шутил, что королевство нужно переименовать во «Вкушающее королевство», потому что после постройки Бакетроу все только и делали, что ели, много и часто, заедая свои проблемы и дурное настроение.

Ник завернул направо и пошёл вниз по Храмной улице к своему дому. Ветер под вечер стал сильнее, но не настолько, чтобы уносить вещи и людей. Ник его называл «умеренным». Слева от Ника возвышался Храм Всевышних Богов. Его построили сразу, как провозгласили короля Лейфа. Воскресными днями здесь собирались жители, чтобы поблагодарить Богов за прекрасные Дары, помолиться за болеющих и умерших. Правда, их становилось всё меньше, и Ник догадывался почему. В этом виновна синяя вишня. Но сказать никому не мог, иначе все узнали бы, что он поварстье, и все последующие годы его домом будет местная тюрьма. Поварстье для короля равно враги веселью. Они, как считал король, вместо того чтобы радоваться и восторгаться волшебными продуктами, ищут в них проблемы, недостатки. И постоянно экспериментируют, нарушая лёгкую и беззаботную жизнь, которую он с таким трудом создал для всех! В Драйвиденском королевстве всё хорошо и отлично, а раз враги этого не понимают, то тюрьма их точно исправит.

Другие королевства не отставали и с каждым днём душевное состояние их жителей тоже становилось радужным и безмятежным. В первую очередь это касалось близлежащего Тейльвульского королевства. Удивительно, но природа и климат его кардинально отличались от Драйвиденского. Именно по этой причине там сложилось такое разнообразие флоры и фауны. Все королевства являлись независимыми друг от друга, у каждого был свой лидер, но в случае опасности они должны объединиться и работать вместе. Но подобных угроз ещё не случалось, и все надеялись, что уже и не предвидится.

Ник шёл дальше. Сочетание подземных и наземных домов удивляло. Конусные башенки подземных домов походили на мелкие грибочки в лесу, а стоящие рядом наземные дома – на пеньки. Не хватало яркой зелёной травы вокруг. Но в Драйвиденском королевстве такого никогда не было и не будет. Сухая, ветреная и жаркая погода полностью высушила бордовую почву, не дав шанса растениям. Единственные, кто здесь прижились – это сухоцветы и кактусы. Ломкие и высушенные блёклые цветы росли иногда возле домов, но чаще в Сухом Лесу неподалёку от королевства. Розовый, голубой, сиреневый, жёлтый и другие всевозможные, но запредельно тусклые цвета встречались в этом Лесу. Вдоль растений и сверху обвивалась тончайшая белая паутинка. Иногда она спадала вниз, к низкорослым сухоцветам, и окутывала их будто воздушным туманом. Эти нити издавали невероятно чарующий хруст в руках, и местные жители старались реже срывать их, чтобы не повредить.

Порой в королевство заглядывала невыносимая жара, но большую часть года температура не поднималась выше двадцати пяти градусов. А духота и пыльный ветер прекрасно существовали друг с другом. Раз в год проходил шустрый и мелкий дождик, никак не влияя на сложившиеся условия.

Но не только сухоцветы уютно устроились в безвлажной почве. Судя по всему, волшебным Дарам это тоже оказалось по нраву, раз они смогли спокойно прорастать, не требуя абсолютно никакой влаги.

Подземные дома стали считаться лучшим жильём: приятная прохлада от земли, отсутствие пыли и ветра, прекрасное соседство с погребом, где прорастали Дары. Такие дома могли содержать обеспеченные жители или те, кому их даровал король. Вся земля принадлежала королевству, и только король мог распоряжаться, кто вправе построить или не построить здесь дом. Вход в подземные дома делали в виде башенки с каменной конусной крышей, на остром конце которой развевался флаг с инициалами проживающей там семьи.

Наземные дома не придерживались какого-то единого оформления, их строили на свой вкус, но все они создавались одноэтажными из-за мощного ветра.

Чем дальше от площади уходил Ник, тем меньше становилось подземных домов и больше – наземных. И тем гуще становилась темнота на улице, а запахи канализации забивались в нос с завидным постоянством. Богачи хотели жить поближе к центру, то есть к рынку. Поэтому бедняков постепенно вытесняли к окраине королевства, где им самое место, как говорили они.

Ник не считался бедняком, но и богачом его не получалось назвать. После смерти матери в четырнадцать лет у него остались наземный дом, неумение сближаться с людьми и небольшие припасы денег. Он сильно экономил на всём. Не тратил на одежду. Зачем покупать новую, если старая ещё не потрепалась? Состав его гардероба был крайне скуден: белый свободный флаксшот, пара маек-безрукавок (в одной он шёл сейчас), шорты, сандалии. Флаксшоты были очень популярны, особенно при сильном ветре или жаре. Лёгкая льняная рубашка, в капюшон которой встраивались противоветренные очки, прекрасно пропускала воздух и не поджаривала человека.

Ник не тратил много денег и на еду, потому что большую часть времени он питался в «Закусочной» бесплатно и то перекусами да снеками. Самая любимая еда – быстрая еда. Он принципиально не ел блюда с волшебными продуктами, так как не доверял им. Питался ими в исключительно научных целях. Единственное, куда он тратил деньги, – это на эксперименты с продуктами. На оборудование и сами товары уходили приличные суммы, поэтому он начал брать в «Закусочной» полные смены и только вечера и выходные посвящать своим изучениям.

На улице уже стало совсем темно. Освещение в его районе – большая редкость. Король не любил тратить паслёны на окраину королевства, а жители – сорить деньгами, которых у них не имелось.

Ник подходил к своему дому. Мелкие наземные дома стояли прямо у проезжей дороги на Храмной улице. Вот деревянный дом Розы и Теодора с четырьмя детьми, следующий его, а рядом – каменно-деревянный дом мистера Тришьера, местного почтальона. Из дома Розы доносились крики, один из детей опять у кого-то украл еду. Их дверь резко распахнулась, и мелкий чумазый малыш лет пяти сделал пару шагов, чтобы выбежать на улицу. Его схватила Роза, такая же чумазая, и резко затащила в дом, хлопнув дверью.

Бедняги. Надеюсь, Теодору немного повысят зарплату в этом месяце.

Ник подошёл к своему порогу и облегчённо вздохнул. Любимое место, где его никто не трогал! Один на один с мыслями и занятиями, разговорами с самим собой, никого не стесняясь и не подавляя привычки, как это бывало на людях.

Домик Ника был маленьким и одноэтажным. Основание до середины двери состояло из грубого серого камня, а остальная часть – из деревянных брусьев. Рядом с дверью находилось маленькое окно со ставнями. Они были сделаны из прочной рамы, которая крепилась к шарниру. Крылья держались на фасаде крючками во избежание ударов о стену в ветреную погоду. Ставни сохраняли температуру в доме и защищали от внезапных погромов. Обе затворки каждое утро приходилось открывать и каждый вечер закрывать. Но лень всегда брала верх над Ником, и он оставлял их открытыми.

Всего в доме насчитывалось три окна, второе виднелось на правой стороне дома, третье – на левой. На улице у порога слева рос небольшой куст блёкло-розового с белой сеточкой сухоцвета, что давно посадила мама Ника. Единственное, что она любила в жизни – это дом, и его она хотела сделать красивым и привлекательным. В целом домик отличался милотой, по задумке мамы он вскоре должен был стать целиком каменным и покрашенным в белый цвет. Но мама умерла, не исполнив своего желания, а у Ника стремления не возникло. Какая разница, в какой цвет он выкрашен?

Ник открыл ключом дверь и зашёл внутрь. Одна большая комната, только две кровати в правом углу огорожены самодельной деревянной перегородкой. Тот угол мама называла «опочивальней». Справа у входа – крючки и вешалки для одежды, но Ник игнорировал их, ведь намного быстрее положить вещь просто на пол. Тут же стояли бананы.

Слева у входа висел умывальник в виде глубокого сосуда с верхним отверстием для залива воды и с краником внизу. Под умывальником, на полу, стояло ведро, куда всё стекало. Когда ведро наполнялось, его уносили в одну из общественных отходных дыр, которую ещё давно при становлении королевства вырыли на окраине рядом с домом Ника. С умывальником соседствовало полотенце на крючке, а внизу стоял горшок, но последним Ник практически не пользовался. Если ему очень надо – он шёл в местный уличный туалет. Его строили для бедняков, ведь у состоятельных жителей были свои уборные и ванные, даже если это подземный дом. Воду Ник набирал неподалёку в уличной водозаборной колонке.

От умывальника и до конца комнаты растянулась кухня. Все стены в деревянных полках, на которых вплотную набиты различные банки со специями и продуктами, коробки с едой, кухонная утварь и очень много книг по кулинарии и алхимии. Рядом стояла газовая плита, которую Ник купил совсем недавно, когда прилично накопил денег. Сбоку от плиты – деревянный прямоугольный стол, а в центре комнаты – большой круглый. На столах господствовал беспорядок. Открытая книга со свежей каплей сладкого соуса на странице прилипла к смятому блокноту с записями Ника. Рядом валялись перьевая ручка, карандаши и термометр. Посередине стола расположились небольшая чешуйчатая дыня и пустая кастрюля, на дне которой лупа разглядывала мелкие крошки. В сам стол неуклюже были воткнуты ножницы и пара ножей. На весах лежал целый мангустин, а рядом – кусок жевательной ириски и стручковые бобы. Баночка с прогревающей карамелью стояла открытой с застывшей ложкой внутри.

Картина на прямоугольном столе вызывала больший интерес: грязные кастрюли, сковорода, ложки и тарелки, судя по запаху, лежали тут уже неделю. Но фруктово-овощной аромат перебивал благовоние грязи. Рядом стояло два деревянных покоцанных стула. Над всем многообразием горели паслёны приятного тёпло-белого света.

Ник подошёл к круглому столу, и его живот сильно заурчал.

Я ел вообще сегодня? Чесночные сухарики? Или это было вчера? Ну если вчера, то не страшно!

Ник отмахнулся от звуков живота и взял несколько стручков бобов со стола, которые он уже давно не мог разгадать. Чего только не делал с горошком, как только не варил его или смешивал с другими яствами. Всё безуспешно. Поварстье плюхнулся на стул, взялся руками за обратную сторону сиденья, чтобы пододвинуться, и угодил пальцами во что-то липкое. Совсем не удивившись, он вытер руку о валявшуюся рядом уже грязную салфетку и приблизился к столу. Он откинулся на спинку стула и сложил ногу на ногу. Аккуратно раскрыв один стручок, Ник съел суховатую зелёную горошинку. Нежный травянистый вкус приятно окутал рот.

Эх, бобы, бобы, вы такие зелёные и такие загадочные. Зелёные, как трава? Или трава зеленее? Зелёную траву я в последний раз, однако, видел в Иссинельском королевстве! Там так красиво. Так, стоп, о чём это я?

Ник в ступоре остановился и посмотрел на стручок в руках.

Что-то я отвлёкся! Итак, бобы!

Тут он съел ещё одну горошинку и продолжил рассуждать:

Они как круглые бусинки, возможно, это с ними связано! Но душистая бусинка выглядит совсем по-другому. Кстати, её я почему-то тоже детально не исследовал. Да, все сразу поняли, что она даёт аромат, но вдруг там скрыто что-то ещё?

Ник слегка качался на стуле, подёргивая ногой. Зачем-то осмотрев всю комнату, он остановил свой взгляд на стручке бобов.

Опять сбился, Ники! Ты сейчас работаешь над Б-О-Б-А-М-И!

Он хлопнул себя ладонью по лбу.

Хотя это, может, и не я… Точно! Бобы сбивают с мысли!

Он в спешке принялся искать свой блокнот среди завала на столе и когда понял, что это будет не быстро, выпотрошил все горошки из стручка и прямо внутри него нацарапал карандашом: «Сбивают с мысли». Отложил стручок в сторону.

Фух, интересненько.

От семейства бобовых у Ника пересохло в горле, и он пошёл налить воды в стакан из чайника. Жадно выхлебав всё до последней капли, со стуком поставил стакан на столешницу, вытер капли с губ рукавом и задумался.

Так-с, а чем я сейчас занимался?

Он понял, что потерял мысль, и наверняка это было неважно, потому решил заняться (наконец-то!) своими экспериментами. Он нашел блокнот, отклеил его от книги, перелистал до чистой страницы и взял карандаш.

Над чем Ники сегодня будет работать? Он задумчиво оглядел стол. О, бобы! Как удачно, с вас и начну!

Ник записал сегодняшнюю дату и время, а напротив указал название исследуемого продукта. Усевшись поудобнее, он начал по одной поглощать горошинки. Но абсолютно ничего не происходило, никакого волшебства.

Почему у меня вяжет рот, будто я их уже много съел… а что я вообще ел? Может, пора следить за питанием и есть хотя бы два раза в день?

Ник рассмеялся. Шутки-самосмейки – частый гость в его доме. Скорее в королевстве пойдёт дождь, чем Ник станет правильно питаться.

Так-с, а о чём я сейчас думал?

Он взял карандаш и только хотел начать вносить заметки, как наткнулся на надпись о дате и времени, о том, что пару минут назад он уже решил заниматься бобами.

Ой, так Ники уже начал опыты на бобах?

Поварстье громко хмыкнул и наклонил голову. Да, его мысли порой сбивчивы и живут своей жизнью, но, чтобы забыть размышления, которые буквально тут же варились в его голове, такого ещё не происходило. Он никак не мог припомнить, что сейчас делал, но ощущение, что это уже случалось с ним, крепко вцепилось в сознание.

Ник в спешке начал поднимать со стола все предметы и внимательно их осматривать. Столько раз он ел бобы, но именно сейчас произошло что-то необычное. В руки ему попался пустой стручок от бобов. Он раскрыл его и ахнул. Внутри была выцарапана фраза «Сбивают с мысли», которая глубоко въелась странным образом в иссохший стручок.

Кожица стручка так сильно поглотила её… будто впитала все буквы…

Ник всё ещё разглядывал стручок, пока к нему не пришла идея. Он начертил что-то в блокноте, взял другой стручок бобов, выпотрошил его и что-то записал внутри него. Потом встал со стула и опять замедлился, о чём-то задумался. Вновь сев, Ник посмотрел в блокнот, а потом в пустой зеленый стручок, и огромная улыбка растянулась на всё лицо.

«Сейчас буду думать о стакане и запишу это на стручок бобов. Возможно, я об этом забуду», – гласила надпись в блокноте.

«Стакан», – прочитал Ник слово на уже высохшем стручке.

Бобы для назойливых мыслей и стирания их с памяти! Прекрасно! – Ник прыгал от радости.

Ники назовёт тебя… – Тут он на секунду остановился.

Бобо-забывалка!

В такие моменты Ник считал себя абсолютно счастливым человеком, а энергия доходила до предельного значения. Повеселившись ещё чуть-чуть, он принялся за второй, гораздо загадочный для него продукт.

Взял со стола мангустин и начал внимательно рассматривать. Круговой разрез, который он сделал три дня назад, уже полностью зарос. Мангустин был, как новенький.

Занятно!

Ник резко сел на стул и начал усиленно что-то писать, сгорбившись над бумагой так сильно, что его нос поравнялся с серединой карандаша. Начертив каракули, понятные только ему, он встал, взяв мангустин двумя руками.

Ну, что, мой мангустиновый друг, покажешь, на что ты способен?

Он выдохнул, подбросил мангустин и тут же поймал. Ничего не произошло. Он подкинул его ещё повыше. Ничего. Ник хмыкнул и подкинул его с большей силой. Мангустин ударился о потолок, и в этот же момент его половинки раскрылись, оттуда мгновенно распахнулось что-то похожее на метровый зонт, состоящий из мелких решёток-паутинок, сцепленных друг с другом. Эта конструкция ударилась о голову Ника и тут же молниеносно спряталась обратно в мангустин. Фрукт упал на пол, и здесь повторился тот же трюк – появился зонт. Но на этот раз он не сворачивался обратно.

Ник ахнул. Он склонился над конструкцией и впился в неё взглядом. Резкий, но приятный фруктово-приторный аромат пронзил его нос. Ник быстро повернулся к круглому столу, схватил лупу и начал изучать объект. Сетчатая поверхность состояла из коричневых тончайших палочек жевательных ирисок. Внешне она походила на круглую паутину. А на двух противоположных сторонах этой паутины находилось по половинке мангустина. Было видно, что сеточка тянется именно из них.

Точно, это ириски! Это они так сцепились!

Ник аккуратно потянул палец к поверхности «зонтика», и, как только он коснулся её, она тут же свернулась обратно в оболочку мангустина. Две половинки захлопнулись как ни в чём не бывало. Ник поднял фрукт с пола и повертел в руках.

Никакого шва или разреза, ничего! Это удивительно! Но зачем она раскрывается? Как это применять?

Ник вновь швырнул мангустин, теперь уже на пол, и конструкция опять раскрылась. Он взял со стола блокнот, оторвал пустой лист бумаги и аккуратно положил его на эту сетчатую паутину. Ничего не произошло.

Хм-м…

Он наклонился и ещё раз прикоснулся к сетке. И в ту же секунду сетка закрылась, скрепив половинки мангустина и вытолкнув лист. Ник стоял и размышлял, наблюдая, как лист плавно падал на пол.

То есть, ты, дружище, реагируешь на человеческое тело… Хм-м…

Ник всё равно решил опробовать разные предметы, чтобы подтвердить свою теорию. В ход пошли лупа, карандаши, паслён, ножницы и даже остатки хлеба. Мангустин с раскрытым «зонтиком» не реагировал ни на что.

Ник схватил с крючка в зоне кухни яркую в красный цветочек рукавицу-прихватку, что давно покупала мама, и надел на правую руку. Осторожно прикоснулся к раскрытой сетке, та тотчас закрылась.

Ладненько. А что, если… Ники сядет на тебя?

Комичность фразы не сразу дошла до Ника, а когда это случилось, он издал нелепый смешок и закрыл свой рот руками, чтобы не рассмеяться ещё громче. Странная привычка пришла из школьных времён, где ему приходилось вести себя тихо и неприметно, чтобы одноклассники не добрались до «этого обормота-чудилы с последней парты».

Ник отбил мангустин опять о пол, и тот раскрылся. Немного неуверенно поварстье подошёл, развернулся спиной к паутине и медленно сел на неё. Он слегка провалился, и тут же сеточка плавно подбросила его, давая возможность встать Нику на ноги. Паутина тут же спряталась в мангустин. Парень застыл на месте на несколько секунд и подкинул фрукт ещё раз. Теперь он упал на сетку боком, и она тут же моментально его отпружинила, юный экспериментатор легко встал на ноги, как в прошлый раз.

Ник подпрыгнул, взвизгнул и захлопал в ладоши, как ребёнок, который увидел в цирке таинственный фокус. Его глаза замерцали. Он опять резко развернулся к столу, сел и принялся дотошно записывать что-то в блокноте. Потом так же резко остановился. Встал, схватил банное полотенце с другого дальнего крючка и завязал его на поясе. После чего взял мангустин с пола и опять подкинул его. С двумя слоями одежды Ник осторожно сел на раскрывшуюся паутину, и она всё равно его вытолкнула и закрылась. Ник на этом не остановился – он подбежал к незаправленной (как обычно) кровати, стянул одеяло и обернулся им. Раскрыв фрукт, он аккуратно сел на него, и, о чудо, ничего не произошло. Мангустин не вытолкнул его и не захлопнулся.

Значит, через три слоя одежды уже не чувствуешь…

Ник уселся за стол и продолжил чертить свои каракули.

Он давно пытался разгадать мангустин. Его тоже выращивали на рынке, но никаких свойств при поедании он не выделял. Продавцы, конечно, говорили покупателям, что, съев его, вы будете счастливы весь день, но это обман. В самом начале стало понятно, что фрукт не обладал волшебным действием, в отличие от других. Но прибыль превыше всего, и потому в ход пошли хитрости. Но Ника не покидала идея, что мангустин не так прост, как казался. Когда он в прошлом съел плоды, оставив половинки фрукта немного полежать, то через некоторое время они склеились. Тогда Ник начал подкидывать мангустин вверх и заметил, что при кидании половинки разъединяются, а при падении – склеиваются.

Ник стал экспериментировать с мангустином в сочетании с другими волшебными Дарами. Он перепробовал разные продукты, пока не добрался до жевательных ирисок. Или, как он их называет, «моделирующих ирисок». Ник разрезал пополам мангустин, съел мякоть, а в опустевшие половинки выложил тонкие палочки из ирисок. Почему палочки? Ответа на этот вопрос не было. Просто ему хотелось сделать именно палочки. Он знал, что для превращения бананового слипа в ролики требуется три дня, поэтому отложил мангустин тоже на три дня.

И вот сегодня, на четвёртый день, у него всё получилось!

Я назову тебя «Защитный мангустин»!

Ник продолжал писать.

А если это будет другая поверхность?

Ник резко встал и ударил продукт о стол. Результат был такой же. Ник опять широко улыбнулся. Он начал бросать мангустин в другие поверхности: стул, плиту, кровать. Так увлёкся своим занятием, что не заметил шум приближающего транспорта на улице как раз в то время, когда мангустин случайно угодил в окно. Раскрывшаяся сетка вдребезги разбила стекло и выпала на улицу. Послышались возгласы людей и резкое торможение колёс. Ник рванул к двери, распахнул её и в ужасе уставился на дорогу.

Там стояло три электрических четырёхколёсных велосипеда – или по-другому мувсайкла – королевских придворных со светящимися паслёнами вместо фар. В первом и во втором ехало четверо стражей, но сейчас они встали и направили ружья на Ника. В центральном мувсайкле сидел Перс Купер и надменно смотрел на Ника. Возле бампера его транспорта лежала защитная паутина мангустина и остатки разбитого стекла.

Ник дёрнулся, чтобы побежать к мангустину, но один из стражников резко закричал:

– Стоять! Ни с места! Руки за голову!

Ник остановился и медленно поднял руки. Глаза стали огромными, во рту появился противный привкус жёлчи. Сердце колотилось, как безумное, а мысли путались:

– Н-но-о… сэр… Ники не сделал ничего плохого… Его окно случайно разбилось…

– … И упало на меня, чуть не убив? – холодно закончил фразу Перс Купер.

Ник не знал, что сказать. Его рот онемел, и он не смог выдавить из себя ни звука.

– Надеть на него наручники! – крикнул глава стражей своим подчинённым. – Вас арестовывают за покушение на убийство мистера Перса Купера, придворного короля Лейфа Всевышнего!

Двое стражников подбежали к Нику, завели его руки за спину и сковали в наручники. Затем они силой опустили поварстье на колени и встали рядом. Ник всё ещё пребывал в ужасе и переводил взгляд то на них, то на Перса Купера. Он заметил, что губы главы стражей скривились в едва заметной улыбке.

– С… г… м-м… – попытался сказать Ник.

– Что мычит этот обормот? – спросил Перс Купер, подходя к Нику.

– Не можем понять, сэр! – доложили стражники.

Глава стражей подошёл к Нику. На его груди позировала вышитая огромная буква G. Внимательно посмотрев на поварстье, он перевёл взгляд на сетку от мангустина.

– Обыскать его дом! – приказал Перс Купер подчинённым.

Сбылся самый страшный кошмар Ника. Несколько стражников зашли в дом и начали переворачивать всё вверх дном, изучая записи блокнота и книги на полках.

Нет… н-нет… этого не может быть! Мне это снится!

– Сэр, вам нужно это увидеть, – крикнул один из стражей.

Перс Купер вошёл в дом. Прошла минута, но для Ника время моментально замёрзло. Глава покинул помещение и с довольной ухмылкой приблизился к Нику:

– Так ты у нас поварстье!

Ник с открытым ртом уставился на него. Тело стало тугим и уже не подчинялось своему хозяину. Вздохи участились, внутри всё барабанило. Вслед за главой вышли стражники, вынося в коробках его блокнот, книги и некоторые продукты. Одна и та же мысль крутилась в голове Ника:

Скажи что-нибудь! Не молчи, чёрт побери! НИКИ!!!

– Глухонемой поварстье, это что-то новое, – с презрением ухмыльнулся Перс Купер.

– Н-ники… Ники – просто повар! – наконец выдавил из себя Ник, запинаясь на каждом слове.

– Ага, а начальник – просто дядя, который посадит тебя в тюрьму, – засмеялся глава стражей. – Увезти его во второй участок, запереть в свободной камере! – Затем он наклонился к Нику: – А завтра будет суд, где ты все свои байки расскажешь судье, «Ники-просто-повар», у-ха-ха!

Ника подняли и потащили в крайний мувсайкл. Только сейчас Ник увидел, как из соседнего дома подглядывала за происходящим Роза. Они встретились глазами, и она тут же скрылась из виду, задёрнув шторы.

Мир рухнул. Ник чувствовал, как всё вокруг плывёт. Его посадили на место и приковали наручниками к сиденью.

Никогда не катался на мувсайклах…

Один из стражей нагнулся к сетке мангустина и хотел её убрать, но она тут же закрылась в цельный фрукт. Стражник почесал затылок и пошёл докладывать своему начальнику, после чего забрал фрукт и положил в коробку к остальным вещам поварстье. Стража расселась по мувсайклам, один из них разместился рядом с Ником.

Процессия с шумом тронулась. Два больших колеса крепились к передней оси, а два маленьких – к задней. Этот транспорт полностью зависел от электрического привода и работал на батареях, которые располагались на доске под пассажирским сидением. Его скорость развивалась до двадцати пяти километров в час – чуть больше скорости обычного велосипеда. В каждом мувсайкле размещалось два места и звонкий клаксон. Такую комфортную доставку могли себе позволить только король, придворные и другие зажиточные люди королевства.

Транспорт ехал колонной, и в каждом находилось по стражнику. Мувсайкл Ника ехал последним. Он безучастно смотрел вокруг на ночные пейзажи и никак не мог собраться с мыслями. Казалось, это происходило не с ним, а с другим Ником Обисом. Тёплый, но резкий ветер дул всем в лицо, заставляя щуриться Ника, но не стражей – те надели очки.

Колонна двигалась сначала вверх по Храмной улице, а после Прачечной свернула налево, на улицу Порядка. Здесь, проехав пару домов, они остановились у входа во второй участок стражей. Страж, что сидел рядом с Ником, отстегнул его, взял за наручники и вывел. Встав, Ник оглядел здание. Небольшой одноэтажный каменный дом с дворовым участком слева, огороженным таким же каменным забором, и ещё одним строением с плоской крышей справа, к которому вела отдельная дверь. Окна в доме решётчатые, что в принципе было необязательно, ведь все камеры с заключёнными находились под землёй. Крыша здания состояла из каменного конуса с развевающимся на ветру флагом с названием места. Серый дом с серым забором и таким же серым участком.

– Нет, нет! Это какая-то ошибка! Меня скоро точно выпустят! – вслух воскликнул Ник.

Страж удивлённо посмотрел и подтолкнул его внутрь. Открыв двойную дверь, он завёл Ника в небольшой зал, где стояло четыре стола со стульями. Сбоку справа находился шкаф с оружием и униформой. Здесь же располагалась небольшая кухня с посудой, кофе и другими напитками. В дальнем правом углу приютился маленький стол с медицинскими инструментами. В дальнем левом – решётчатая дверь с навесным замком, через которую было видно круговую лестницу, ведущую вниз к камерам. Слева почти во всю стену развалился большой стеллаж с пронумерованными полками, где хранились личные вещи заключённых и рабочая форма преступников. Здесь же виднелась дверь, ведущая во внутренний двор. Освещение выдавали белые и тёмные фиолетовые паслёны.

В ночное время здесь обычно немноголюдно, поэтому сейчас их встретили только двое стражей – Бак и Верджил. Они вальяжно сидели за столами, а Бак и вовсе закинул ноги на стол.

– Приказано посадить его в свободную камеру! Завтра будет суд, – доложил страж своим коллегам, когда они с Ником вошли.

– Пф, вот ж люди, не могут до утра подождать. Надо именно ночью вляпываться, – скривился Бак, – что он натворил?

– Покушение на убийство мистера Перса Купера и… он – поварстье.

– У-у-у… Давненько их не было, – Бак потирал злорадно руки.

– Нужно оформить его сейчас, меня там ждут! Мы сопровождаем Перса Купера.

– Да боже ты мой, оформим мы его, только не ной! – Бак откинул голову и закатил глаза.

Страж сделал вид, что его это ничуть не задело. Он развернулся к ним спиной так по-военному чётко, будто был на параде перед толпами зевак, и отмаршировал к выходу.

Тело Ника шаталось, а взгляд ошеломлённо метался от одного стража к другому.

– Старина, оформишь его? – Бак повернулся налево и посмотрел на Верджила.

– Будет сделано, – с этими словами второй страж тяжело поднялся со своего места и, пыхтя, подошёл к соседнему столу. Тучный мужчина с пивным животиком, лет пятидесяти, с седыми волосами и небольшой бородой взял с края стола бумаги, уселся и указал Нику пальцем, чтобы тот подсел к нему. Ник послушался. Верджил, взяв перьевую ручку, начал задавать Нику вопросы и записывать это всё в рапорт:

– Имя, фамилия?

– Н-ник… Ник Обис.

К Нику вернулся голос, и он немного выдохнул. Успокоил себя, что это всё злая шутка и скоро его освободят.

– Адрес?

Ник сглотнул:

– Храмная улица, дом восемнадцать. Сэр, а когда меня отпустят?

– Пф-ф, за такое минимум год точно дадут, чудик! – ответил Бак. Он подошёл к кухонному столу и налил себе кофе.

– Н-но… это было случайно! Ники не хотел никого убивать! – Глаза Ника стали влажными. – Ники простой житель, который хочет помочь людям!

– А ты точно чудила, – усмехнулся Бак и поглядел на него, – ты о себе всегда говоришь в третьем лице?

Ник промолчал. Чувство действительности медленно возвращалось к нему. Он уловил кисло-приторный запах, что показалось странным. Начал разглядывать униформу Бака. Чёрная льняная рубашка с коротким рукавом, косым воротом и всего одной пуговицей у шеи. Штаны тоже чёрные, но хлопковые, с накладными боковыми карманами и с резинкой внизу у щиколотки. Рубашка была заправлена в штаны и подвязана чёрным ремнём. На ногах торчала закрытая обувь на шнурках с резиновой подошвой и хлопковым верхом для лёгкого бега.

Бак вернулся с кружкой кофе и опять закинул ноги на свой стол.

– Место работы и должность? – продолжил допрос Верджил.

– Ники… то есть я работаю помощником повара в «Закусочной», – Ник опустил голову.

– Хозяина зовут Савва?

Ник кивнул.

– Расскажи в подробностях, как ты организовал покушение на мистера Перса Купера.

– Что? Покушение? Я не… – Ник посмотрел на стража беспомощными глазами, и ураган чувств нахлынул на него. – Это всё случайность и ошибка! Окно разбилось случайно! Я заигрался, понимаете, просто потерял счёт времени и не углядел, как мангустин угодил в окно! А в этот момент проезжала колонна, и это всё случайно разбилось, понимаете? Я не смог остановить мангустин, и он улетел! – протараторил Ник. Его дыхание сбилось, он нервно дышал.

– Значит, мангустин? Хорошо, так и запишу, – Верджил аккуратно и медленно выводил каждое слово.

– Как давно ты поварстье и на какую тайную организацию работаешь?

Глаза Ника округлились, а мышцы тела сильно сжались. Губы уже давно потрескались, а во рту стало так сухо, как в почве Драйвиденского королевства.

– Я… я не поварстье, – тихо сказал он.

– Значит, признаваться отказываешься. Хорошо, – и Верджил опять уткнулся в листок.

Бак радостно попивал кофе и криво улыбался, глядя на Ника:

– И-и-и что-о-о ва-ам, лю-юди, не-й-мё-ётся-я? – медленно протянул Бак, – жи-ви-те-е спо-кой-но-о, не-е лезьте-е ку-у-да не на-адо!

– Ты опять его выпил? Нам же тогда запретили, – посмеялся Верджил.

– Н-но-о, никто-о же-е не ви-ди-ит, рассла-абься! – также не спеша ответил Бак.

Оба принялись хохотать. Стало понятно, что Бак выпил кофе вялук-сорт. Напиток, после которого фразы и слова растягиваются, как пластилин.

Посмеявшись вдоволь, Верджил встал, поднял Ника, и они пошли к решётчатой двери. Открыв навесной замок ключом, что висел в связке у него на ремне, они начали спускаться по винтовой лестнице. Вдоль лестницы слева располагалась гладкая земляная дорожка для удобного скатывания тележек и других приспособлений на колёсах.

Пройдя около двадцати ступенек, они попали в тёмное подземное помещение, которое освещало четыре паслёна голубого цвета. Вдоль стен смотрели друг на друга множество камер, разделяемых широким проходом. Ближайшая камера слева пустовала, туда Ника и определили, предварительно сняв с него наручники.

Страж закрыл камеру, повесил замок, провернул ключ и пошёл обратно в кабинет.

Зазвучали хлопки, громкое пение Бака сверху и тяжёлое топтание танцора Верджила. Ник сразу понял, что Бак налил для старика кофе сорта тактон, заставляющего танцевать даже самого неумелого недотёпу.

Ник оглядел камеру: холодный земляной пол, каменные стены и решётка. В правом углу стояла длинная деревянная лавочка, а в левом – дырка в земле, называемая туалетом. Из предметов всё. Тяжёлый запах сырости и печали неспешно окутывал вокруг воздух. В противоположной камере не было соседа, поэтому поварстье остался совсем один. Со своими мыслями.