Читать книгу Стиратели памяти - Даррен Симпсон - Страница 10

К тому времени, как они добрались до столовой, Жонкиль немного приободрилась. Она благополучно отлепилась от мусорного ведра и оставила его на тележке рабочего в одной из верхних комнат.

В столовой было шумно. Слышались гомон голосов, звон посуды, стук ложек и вилок. Жонкиль пришлось повысить голос:

– Прогулка пошла мне на пользу. Я всегда чувствую себя лучше после пробежки.

– Супер! – Циан встал на цыпочки, рассматривая очередь у стойки с едой. Потом он окинул взглядом ряды столов. – Ага! Нам повезло. Похоже, Сиз и Руби с нами в одной смене.

Жонкиль замедлила шаги, оглядывая столовую и рассматривая мозаики на стенах.

– Эти узоры – они изображают волны, да? – Её зрачки расширились. – И эти фонари на верёвках… И как будто старинные корабли…

– Не привыкай к ним. Завтра там будет что-нибудь другое. Нам лучше встать в очередь, пока всё вкусное не кончилось.

Вскоре на их подносах стояли тарелки с гратеном из макарон и ревеневым крамблом. Они уже отходили от стойки, когда Циан услышал, как кто-то окликнул его по имени. Он обернулся и увидел доктора Хейвена за столом для персонала. По бокам от него сидели мисс Ферримен и профессор Вадаш. Хейвен дружеским жестом подозвал Циана. Направляясь к столу, он одними губами прошептал Жонкиль:

– Видишь того всклокоченного старикана в лабораторном халате? Это профессор Вадаш.

– Вадаш? – Жонкиль, прищурившись, глянула на профессора. – Не очень-то эта фамилия ему подходит. Она звучит… ну, по-европейски, а он вроде как азиат или типа того.

– Вряд ли персонал здесь использует настоящие имена.

– Почему нет?

– Трудно сказать. – Циан немного замедлил шаг. – Вообще-то я никогда об этом толком не задумывался.

Он нахмурился и снова пошёл быстрее.

– В любом случае, расскажи ему, как тебя впечатлила перетасовка. Он всегда бесится, когда жители так её называют.

– М-м, – задумчиво протянула Жонкиль. – Не уверена, что хочу его задирать.

– Ничего он тебе не сделает. Ты новенькая и ещё только осваиваешься.

Жонкиль это не воодушевило.

– Конечно, можешь ничего такого не говорить, – прошептал Циан, ухмыляясь, – но ты много потеряешь.

Они подошли к столу. Нож и вилка доктора Хейвена идеально симметрично лежали по сторонам от стейка, нарезанного аккуратными ровными кусочками. Хейвен промокнул губы салфеткой.

– Жонкиль, как прошёл твой первый день?

Серые глаза уставились на девушку. Доктор пристально наблюдал за выражением её лица.

Жонкиль коротко кивнула.

– Хорошо… наверное. Циан был отличным гидом.

– Неужели?

Приподняв седую бровь, доктор перевёл взгляд на Циана. Тот открыл рот в преувеличенном изумлении.

– Кажется, мне удалось удивить вас, доктор Хейвен?

Хейвен лукаво улыбнулся.

– Не дождёшься. Итак, Жонкиль, с мисс Ферримен ты уже знакома…

Мисс Ферримен оторвалась от еды и коротко кивнула.

– Да, – сказала Жонкиль. – Мы встречались.

– А как насчёт профессора?

Мужчина, сидевший рядом с доктором, вскочил и энергично пожал Жонкиль руку. Его движения были стремительными, а слова вылетали изо рта с невероятной скоростью.

– Рад познакомиться, Жонкиль Я профессор Вадаш. Присматриваю за технической стороной здешних дел – механизмами, инженерами, программистами и т. д.

Циан легонько пнул Жонкиль по лодыжке. Она на мгновение встретилась с ним взглядом, сглотнула и с улыбкой ответила:

– Я недавно видела… перетасовку. Это действительно нечто.

Профессор застыл. Пару секунд он стоял неподвижно как статуя – только веки подрагивали. Циан изо всех сил старался скрыть ухмылку, но невольно съёжился под взглядом мисс Ферримен. Она неодобрительно покачала головой.

Вадаш наконец обрёл дар речи.

– Перетасовка! – повторил он, словно выплюнув это слово.

Профессор выпрямился, выпятив хилую грудь.

– Жонкиль, здесь, в Убежище в Нигде, мы используем термин «реконфигурация». Ре-кон-фигу-ра-ция, – раздельно повторил он, тщательно выговаривая каждый слог. – То, что происходит, когда Убежище реконфигурируется, перетасовкой назвать нельзя никоим образом. Слово «перетасовка» предполагает элемент случайности, а в этом процессе – уверяю тебя – случайность не допускается ни в малейшей степени. Требуются невероятно точные расчёты, чтобы комнаты и стены перемещались подобным образом, не только избегая столкновений, но и позволяя зданию оставаться функциональным. Требуется очень продвинутый компьютерный алгоритм, который обеспечивает эквивалент управления дорожным движением в городе. Ты это понимаешь, Жонкиль?

Мгновение девушка смотрела на него, потом заморгала и кивнула.

– Да, профессор.

Вадаш снова заулыбался.

– Тогда больше никаких разговоров о перетасовках.

Мисс Ферримен прочистила горло. Её тёмные губы и лоб неодобрительно сморщились.

– Циан, думаю, тебе лучше отвести Жонкиль за столик. Должно быть, вы оба голодны.

Циан жизнерадостно улыбнулся и хлопнул себя по животу.

– Как волки, мисс Ферримен. Когда-нибудь где-нибудь!

Приподняв несуществующую фуражку, он развернулся и повёл Жонкиль через зал – к столику, где обедали Руби и Сиз.

– Ахой! Не возражаете, если мы присядем?

Веснушки Руби – почти чёрные на фоне её смуглой кожи – съехались к переносице, когда она сморщила нос.

– Сделайте милость.

Циан поставил поднос на стол и жестом предложил Жонкиль последовать его примеру.

– Жонкиль, познакомься с Сизом и Руби. Сиз и Руби, это Жонкиль.

– Ахой, Жонкиль, – хором отозвались они.

Циан открыл рот, охваченный желанием рассказать друзьям о находке в китовых костях – и спросить Руби и Сиза, что они об этом думают. «Между красным и зелёным. С-7072…». Однако он тут же спохватился и недовольно взглянул на стол доктора Хейвена. Ему невероятно хотелось снять камень с души. Почему-то кости по-прежнему беспокоили его. «Нужно обмануть Стирателей памяти… Не забывай…»

– Итак, Жонкиль… – Сиз поправил очки в проволочной оправе, а вилкой, зажатой в другой руке, указал на девушку. – Мы видели, как вы разговаривали с профессором Вадашем. Ты произнесла это слово, да?

– Перетасовка?

Сиз и Руби застыли и задёргали веками, пародируя профессора, а потом захихикали. Циан смеялся вместе с ними. Теперь он чувствовал себя намного лучше. Он увидел, что Жонкиль тоже улыбается, принявшись за еду.

Руби провела рукой по своим медно-каштановым кудрям.

– И как тебе Убежище, Жонкиль?

Жонкиль задумчиво жевала.

– Ну… ко многому нужно привыкнуть. Я хочу сказать: очень ко многому.

– Ты освоишься. Даже скучно станет.

Руби не глядя взяла со своего подноса стаканчик с таблетками, закинула содержимое в рот и запила глотком сока. Циан и Сиз последовали её примеру, выжидающе глядя на Жонкиль.

Девушка заглянула в бумажный стаканчик на своём подносе. Некоторое время она рассматривала таблетки – все пастельных тонов, но разнообразных форм. Потом, прикусив нижнюю губу, Жонкиль отправила их в рот и глотнула немного воды.

Руби подцепила на вилку немного макарон с сыром.

– Кстати, здесь довольно круто. Можно делать кучу интересных вещей. – Она отправила макароны в рот и заговорила, не отрываясь от еды: – Как тебе понравилась перетасовка?

Жонкиль неторопливо прожевала и проглотила.

– Это было… довольно напряжённо.

– Просто сиди в своём гнезде, что бы ни случилось. – Руби глянула на Циана и Сиза. – Помните, что произошло с Изумрудом?

Ребята синхронно кивнули.

– Бедный Изумруд, – прошептал Сиз, резко вздрогнув.

Жонкиль склонила голову набок.

– Изумруд?

Циан вытер рот тыльной стороной ладони.

– Он был одним из первых жителей Убежища. Предположительно выпал из своего гнезда во время перетасовки. Оказался между стеной и полом, и от него остался фарш.

Нож и вилка Жонкиль со звоном упали на тарелку. Руби выковыривала из зубов остатки макарон.

– Покойся с миром, Изумруд. Все твои части.

– Хотя я не уверен, что это правда, – заметил Циан. – Изумруд, возможно, просто страшилка для других жителей – чтобы не вылезали из гнёзд.

Сиз расстегнул воротник и энергично почесал шею.

– А я думаю, так оно и было. Эти комнаты движутся слишком быстро.

Циан заметил в тарелке комок чёрных подгоревших макарон. Он отодвинул их вилкой и спрятал под листом салата.

– Боже, Сиз! – сказала Руби, – Может, хватит так чесаться? Ты мне портишь аппетит.

– Это всё Циан виноват. Наш гонщик засыпал меня песком, когда катался на квадроцикле.

Циан заулыбался.

– И чуть не сбил с ног! – продолжал Сиз. – Ты вообще открываешь глаза, когда ездишь на этих штуках?

Циан расхохотался. Он чувствовал, как таблетки из бумажного стаканчика начинают действовать. Онемение и лёгкое покалывание распространялись от лба до тыльных сторон ладоней. Теперь Циан удивился: почему ещё недавно его так беспокоили китовые кости? Он улыбнулся и потёр шею, наслаждаясь этим ощущением покалывания. Доктор Хейвен был прав: то, что он видел, – просто чьи-то каракули. Бессмысленная чушь.

Сиз, меж тем, продолжал возмущаться:

– Даже Нефрит водит лучше тебя, а ему лет восемь или около того.

Циан закатил глаза и улыбнулся Жонкиль.

– Вот что тебе надо знать о Сизе: он обожает переживать буквально из-за всего.

Сиз всплеснул руками.

– Ничего подобного!

– Именно так. Ты всегда ищешь повод побеспокоиться. Я как-то спросил об этом доктора Хейвена.

Сиз скрестил руки на груди.

– Спорим, ничего ты не спрашивал?

– Спрашивал.

Теперь руки Сиза напряглись.

– Серьёзно? – Он наклонился к Циану. Его глаза за стёклами очков стали ещё больше. – И что он сказал?

– Это просто черта характера. Вряд ли об этом стоит беспокоиться.

– Вряд ли? Что он имел в виду?

– Ну, я не помню его слова в точности… – Циан увидел, как в глазах Сиза нарастает паника. – На самом деле я почти уверен, что он не считал это поводом для тревоги.

– Нет! Ты сказал «вряд ли»! То есть это всё-таки может быть поводом, так? Иными словами, есть шанс, что моя тревожность – это что-то, о чём… стоит тревожиться. А если…

Он осёкся и уставился в свою тарелку.

Руби расхохоталась и игриво хлопнула его по руке.

– Поверить не могу, Сиз! Ты беспокоишься о том, что ты беспокоишься? Это невероятно даже для тебя.

Сиз выпрямился на стуле.

– Да? Ну, если так уж невероятно, что я волнуюсь о разных вещах… в отличие от некоторых, – он многозначительно посмотрел на Циана, – тогда да, я невероятный.

Руби снова похлопала его по руке, а потом коснулась предплечья Жонкиль рукояткой своего ножа.

– Итак, Жонкиль, далеко ли отсюда море?

– Море?

Руби нетерпеливо подпрыгнула на стуле.

– Да. Ты не заметила, где оно, пока летела на вертолёте?

– Не могу сказать. Пилот завязал мне глаза перед вылетом. Но море должно быть рядом, верно? Я видела гавань. И маяк.

– Конечно, – отозвалась Руби. – Только вот маяк заколочен досками. И моря не видно даже с вертолётной площадки.

– Ой. – Жонкиль задумалась. – Похоже, ты права. Я думала, просто отлив…

– Далековато для отлива, тебе не кажется?

Циан гонял салат по своей тарелке.

– Прилива никогда не бывает, Жонкиль. Море ушло и больше не вернулось.

Жонкиль нахмурила брови и потёрла переносицу.

– Как такое может быть?

Циан пожал плечами.

– Не знаю. Однажды я слышал, как это обсуждали сотрудники. Возможно, промышленное орошение. Или химикаты и загрязнение окружающей среды. Но это не точно. Они сами ничего толком не знают, как и мы. Неизвестно, где находится остров и почему вода отступила, но да, приливов больше нет. Я даже не помню, когда последний раз видел море. Никто из нас не помнит. И со всех сторон только песок.

Нож и вилка Жонкиль по-прежнему лежали на тарелке. Она слегка приоткрыла рот.

– Получается, даже персонал не знает, где именно мы находимся? И в каком месте этот остров?

– Ну, думаю, пилот вертолёта должен иметь какое-то представление. И водители судов на воздушной подушке тоже. Но мисс Ферримен говорила мне, что новым сотрудникам завязывают глаза, когда везут их сюда. Доктор Хейвен очень тщательно следит, чтобы мы были отрезаны от всего остального мира. Для нашего же блага.

– Отрезаны… – пробормотала Жонкиль. – И весь остальной мир… наши прежние жизни… – Она опустила взгляд, уставившись на собственные руки.

– Но ведь для того ты сюда и приехала, верно? Сбежать и забыть. – Циан нахмурился. – Эй! Всё в порядке?

Он наклонился ближе к Жонкиль. Сиз и Руби последовали его примеру. И все трое с изумлением увидели, что на её глаза навернулись слёзы.

Жонкиль отодвинулась, морщась и утирая лицо.

– Хватит! Пялиться невежливо, неужто не знаете?

Все отвернулись. Сиз съёжился.

– Прости, Жонкиль. Просто… Я давно уже не видел, как кто-то плачет.

Карие глаза Руби широко распахнулись.

– Да! На что это похоже?

– На что похоже?.. – Ярость Жонкиль испарилась, сменившись недоумением. – Ты имеешь в виду плакать?

Все трое энергично кивнули. Девушка пошевелила губами, подбирая слова. Она приложила руку ко лбу.

– Я… не знаю. Это… – Жонкиль покачала головой. – Это вроде как больно, но не так, как обычно. Нечто вроде боли. Это как… выпустить что-то наружу.

Некоторое время трое друзей молча обдумывали ответ. Циан потёр подбородок. Улыбка тронула уголки его губ.

– То есть вроде как боль, версия два?

– Нет! – Жонкиль скривилась. – Какая гадость!

Циан перестал хихикать – Руби с такой силой толкнула его в плечо, что он едва не свалился со стула.

– Не обращай внимания на Циана, Жонкиль. Он идиот, который страдает маниакальным пристрастием к дурацким шуткам.

Циан потёр плечо.

– Эй! Это ты всё время надо мной смеёшься!

– Да. Над тобой. – Руби обернулась к Жонкиль. – В любом случае, ты тоже скоро забудешь, как плакать. А пока, я бы сказала, тебе нужно немного взбодриться. Завтра мы отвезём тебя на «Серенити».

– Что такое «Серенити»? – спросила Жонкиль.

– Большая развлекуха. Скоро увидишь.

Циан побарабанил ладонями по столу. Потом хлопнул Сиза по руке и указал на его поднос.

– Ты должен мне пудинг.

Сиз вскинул бровь.

– С чего бы?

– Не прикидывайся дурачком. Ты проиграл пари. – Циан ткнул большим пальцем в сторону Жонкиль. – Сегодняшний вертолёт привёз новую жительницу. Я был прав, а ты ошибался. Так что давай-ка сюда пудинг.

Сиз заёрзал на стуле.

– Но сегодня ревеневый крамбл! Неужели не можешь подождать до завтра? Ты же знаешь, что это моё любимое блюдо!

– Ещё бы! Ревеневый крамбл – король всех крамблов. Герцог десертов. Поэтому он и моё любимое блюдо. Давай его сюда.

Скорчив угрюмую мину, Сиз пододвинул тарелку к Циану, и тот немедленно принялся за еду.

– Если тебя это утешит, – сказал он, ухмыльнувшись, – ты получишь другой десерт.

– Да?

– Фигу с маслом.

Сиз со вздохом покачал головой.

– Шутишь ты так же хреново, как водишь.

Циан принялся за второй крамбл. Он ткнул в сторону Жонкиль ложкой, измазанной заварным кремом.

– С тобой всё в порядке? Ты опять делаешь эту фиготу со своими пальцами.

Жонкиль стиснула руки.

– Сегодня вечером мы покажем тебе игровую комнату и гостиную. Может, ты развеселишься. А если нет, завтра будет «Серенити». «Серенити» – это нечто!