Читать книгу Клуб миллионеров. Узник - Дарья Белова - Страница 9

Каждый день вот уже на протяжении целой недели проходит одинаково.

Ранний подъем и завтрак. Там я, к сожалению, ничего не ем. Мои просьбы остались неуслышанными, а молочную кашу я так и не полюбила.

Затем ненавистная уборка.

У комнаты Узника всегда останавливаюсь и перевожу дыхание. Перед глазами отчетливо встает картинка с его идеальным телом – это раздражает – потом и Маркиза. Как бельмо.

Ее синий взгляд снился мне в одну ночь, она шептала всякую ерунду, от которой я проснулась в холодном поту.

К слову, ни босса, ни его любовницу больше не видела. Возможно, никто из них не захотел снова дефилировать передо мной. Или… Когда я позже заглянула в спальню, она была пуста. Они уже ушли.

Самое тяжелое – уборка зала.

Помещение очень большое. Метров сорок, или больше. Хоть камин сейчас и не разжигают, но от него постоянно разлетаются пепел и пыль. А местная домработница хуже Долорес Амбридж. Следит за каждым движением моей тряпки.

Знала бы она, что именно этими руками я копировала известное произведение Моне, так бы не разговаривала.

Есть и плюсы во всем этом рабстве.

Я узнала, что в коридоре есть две камеры, освещающие два входа: северный и южный. Камеры есть возле спальни босса, в зале, на кухне. А та, что у главного входа – это не просто камера. Она оснащена по последнему слову техники, обзором в триста шестьдесят градусов.

В доме из охраны только Марат и еще один мужчина, который вел меня наверх в первый день. На улице охранный пост. Сколько там сидит человек, я не знаю, но каждый час один из них совершает обход по территории. А она немаленькая.

Моя картина висит рядом со спальней босса. Можно сказать, в эпицентре всего.

– Ну и что ты здесь прохлаждаешься? – Долорес выходит из-за угла и тут же нападает. Собака сначала принюхиваться будет: враг? Не враг? Эта рубит своими претензиями. Никакой палач не нужен.

– Отдыхаю, – после глубокого вдоха и выдоха произношу.

И, как ни странно, ее я не боюсь. Узника, Сергея – его помощника, даже Марину-кухарку опасаюсь, а вот Амбридж вызывает лишь неразрывное раздражение. После общения с ней я вся чешусь.

– Иди в кладовую. Нужно убрать. За мной.

Хотела бы не подчиниться, но лишь покорно бреду за пышным задом, облаченным в такое же черное платье, как и у меня.

– Вот, – указывает на рассыпанную муку. – Еще все полки протри. Затем пол.

Долорес уходит, громко хлопнув дверью.

Смотрю на свои руки, которые из-за постоянного контакта с водой стали суше, и хочется плакать. Думала, все закончится за несколько дней. А на деле я и правда заперта в его доме. У меня нет связи с родными, я не знаю, как мне отсюда выбраться без помощи, которую нам обещали.

Тупик.

Смахнув несколько слез и медленно выдохнув через сложенные в трубочку губы, беру веник с совком и убираю сначала рассыпанные продукты.

Ей-богу, это сделал кто-то специально. На полу не только мука, но и крупы и вообще, чего только нет.

Не знаю, сколько времени у меня уходит на то, чтобы убрать эту кладовку. Она здесь еще тоже немаленькая. Сколько же человек питается на кухне?!

Из кладовки выхожу под вечер. Пока никого нет, пробираюсь к черному выходу. Он идет из кухни. Приметила его еще в первое свое помещение.

Нет, сбежать я не пытаюсь. Лишь подышать свежим воздухом. Меня же не выпускают. Как пленницу. Водят с утра до ночи только по одним и тем же тропам.

Черный выход ведет на территорию за гаражом. Или что это? Одноэтажное здание с красной крышей.

Вокруг много кустов. Кажется, это спирея. В начале лета зеленых листьев практически не видно из густо распустившихся белых цветов.

Делаю несколько шагов по территории. Тихо-тихо. Нельзя ведь.

Надо бы дышать полной грудью, а я боюсь сделать вдох. Все тело парализовало.

Часто облизываю губы, руки сжаты в кулаки, смотрю вокруг во все глаза. Господи, прошла всего неделя, и скоро буду бояться собственной тени.

Непонятно откуда взявшаяся собака начинает громко лаять. Темно-коричневый доберман открывает свою пасть, я вижу белые клыки, которые вот-вот сомкнуться на моей руке. Или ноге. Неважно где, главное, псина накинется и загрызет.

Адреналина в крови целая тонна. Сердце грохочет, что бьет изнутри на разрыв.

Собаки – мой страх. В детстве однажды покусала. У меня даже есть небольшой шрам на предплечье. Его не сразу заметишь, но уродливые маленькие линии напоминают о том дне.

Еще змеи. Я боюсь змей. И, слава богу, Узник их не держит.

– Фу, Молли! – довольный мужской голос приказывает собаке, и она мигом успокаивается. Нет, доберман по-прежнему остается рядом в опасной близости, но хотя бы не лает.

– Спасибо.

– Что ты здесь делаешь? – грубость Узника не знает пределов.

Смотрю себе под ноги и вижу начищенные мужские туфли. Они такого же цвета, как и собака. Молли.

– Тебе повезло, что она не накинулась на тебя. Ее долго этому обучали.

Новая волна адреналина подкашивает ноги. Молли начинает обнюхивать меня, а мужчина молча наблюдает. Либо за собакой, либо за мной.

– Убери ее. Пожалуйста.

Мой подбородок дрожит. Я в какой-то точке невозврата нахожусь. Вспоминаются все дни, все ощущения, его правила игры.

Поднимаю взгляд на Узника, напарываясь на него, как на острый нож. Тот проникает лезвием в мои мысли. Глаза мужчины чуть прищурены, на губах и намека нет на хоть скверную, но улыбку.

Его присутствие делает двор, где мы стоим, таким маленьким и душным, я вмиг забываю, что нахожусь на открытом воздухе, и вокруг меня несколько соток земли. Может, и больше.

– Ты боишься собак?

Киваю.

– Почему?

Силой заставляю себя не закатить глаза. Он пытается вывести меня на разговор? Несмотря на царящий внутри страх, я не ведусь.

– Молли чувствует лживых сук. И на тех, кто уже находится на территории, никогда не лает. Только на чужих.

Узник наклоняется к моему лицу и вдыхает мой запах. Потом задевает прядь волос, снова касается плеча и чуть его сжимает.

Его касания горячие, но до сих пор чужие и даже… Противные. Хочется смахнуть с себя их. Отряхнуться.

– Ты можешь закончить все это, – кивает на мое платье, – что ты сегодня делала? Драила полы? Выносила мусор?

– Заправляла вашу постель, – вскидываю подбородок.

Молли успокоилась. Устроилась рядом, положив тощую морду на мои ноги. Когда это создание не лает, вполне себе дружелюбное.

– Тебе не хочется этого делать. Каждый день ты собираешься с мыслями, чтобы надеть эту тряпку, – снова взглядом показывает на мою форму, – возишься в грязи… Просто расскажи, зачем ты ввязалась в это?

Наши лица как-то слишком тесно друг другу. Я и не поняла, как так получилось… Его губы почти касаются моих.

Меня ошпаривает холодным воздухом. Легкие взрываются от нехватки кислорода. Внутри все рушится, перестраивается. Его запах дурманит, тон заставляет мысли работать не в нужном русле.

Я будто хочу ему верить…

– Как только ты скажешь мне правду, я отпущу тебя.

– Ты врешь, Узник.

Уголок его губ летит вверх. На лице красуется самодовольная усмешка, после которой понимаю – он опасен, чем многие думают.

– Ты умная сука. Но и не с такими справлялся. Сегодня вечером едешь со мной. Вся одежда уже у тебя в комнате.

По спине ползет холодок, как самая настоящая змея. Я чувствую каждое шевеление ее чешуек и задерживаю дыхание.

– Когда я выберусь отсюда, то отомщу за все, – сама приближаюсь к его губам.

Еще жалкий миллиметр, и я коснусь их. Они жестко сомкнуты. Узник злится.

– Тем интереснее игра, Ангелина.