Читать книгу Теория выбора и случайностей. Часть 2. Кто есть кто, или Долой маски! - Дарья Быстрицкая - Страница 8

Волнение по-прежнему не оставляло Анжелику. Оно ёрзало внутри каждый день, каждый час, каждую минуту. В какой-то мере девушка с ним смирилась, но её беспокоило то, по какой причине оно появляется. Она для себя связывала его со всеми невероятными событиями, которые происходили в последнее время с ней и её друзьями, а поэтому ожидала чего-то ещё в этом же роде, потому как исчезнуть волнение не соизволило.

Ангеле хотелось бы с кем-нибудь о нём поговорить, но с людьми обсуждать это было невозможно, а с друзьями она не могла. Её самым близким другом был Волк, и именно с ним она всегда могла обсуждать свои мысли и чувства, но на сей раз отчего-то не делала этого. Ведьма пробовала заговорить о своих ощущениях, но что-то её в самый последний момент останавливало, словно инстинкт самосохранения.

Римма замечала состояние коллеги, спрашивала о нём, а та лишь улыбалась, отшучивалась. И хотя внутренне убеждала себя в том, что волнение имеет происхождение мистическое, что-то шептало ей, что она ошибается, что оно принадлежит к какому-то иному роду. Временами это чувство казалось ей знакомым, но когда она начинала вспоминать, откуда знает его, и была почти у цели, безумный страх останавливал её. А, успокоившись, она снова оказывалась далека от разгадки. При этом девушка испытывала глубокое чувство вины за свою трусость, потому что она почти явственно слышала, как внутренний голос шептал ей: «Ты знаешь ответ, но боишься услышать его. Потому что тогда лишишься своего спокойствия».

Всё это мучило Ангелу, и она не находила себе места. Однако, к радости девушки, она отыскала себе пациента. Теперь её мысли были направлены на предстоящий сеанс, и думать о волнении времени не находилось.

Это был последний пациент в текущем году. Остальных она вылечила ещё до осени, и когда обнаружила, что осталось вылечить лишь одного, стала тянуть время. Ведьма не хотела исчерпать свой лимит задолго до окончания года: без работы ей было скучно, а потому она принялась более придирчиво подбирать последнего пациента. Тех, кого были способны исцелить и другие ведьмы, она отвергала и ждала человека с более серьёзным недугом. И, наконец, нашла мужчину, больного СПИДом, спасти которого было не под силу никому, кроме неё.

Вечером в пятницу они с Волком приехали к тому домой, где Анжелика и восстановила его иммунную систему, почти не испытав боли, но потратив много энергии. Как и всегда, девушка отключилась. В себя она пришла ночью.

В помещении было темно. Нестерова села. Она всё ещё находилась в состоянии полузабытья и мутным взглядом обводила комнату. Совсем незнакомую комнату. Эта мысль невероятно перепугала ведьму, и она вихрем взлетела с кровати и даже умудрилась пробежать половину пути до двери. Но тут у неё закружилась голова, и в глазах зарябило. Едва сознавая саму себя и своё тело, Лика замахала руками в поисках опоры. Сквозь какой-то туман до её слуха дошёл звук открываемой двери, и в следующий миг чьи-то руки обхватили её за талию, не давая упасть. Тотчас девушка всё поняла: что держит её Волк, и что она находится у него дома, в его спальне.

– Ты что, Лика? – послышался тихий голос Андрея. – Ты у меня дома.

– До меня дошло, – еле ворочая языком, ответила она.

Вновь наступила тишина. Туманов продолжал держать подругу за талию, ожидая, когда у неё прекратится головокружение. Очень медленно Ангела приходила в нормальное состояние. Однако, как только закончилось головокружение, с ведьмой начало происходить что-то странное.

Во-первых, к ней вернулось нормальное зрение, и она увидела, что Волк в одних только брюках. Конечно, она и прежде видела друга без рубашки, когда они ездили на речку, но в этот момент словно узрела его впервые. Торс вожака стаи произвёл на Анжелику не меньшее впечатление, чем когда-то произвела его спина.

Андрей вообще не принадлежал к типу волосатых мужчин. Основная часть его волосяного покрова находилась на голове. Волосы были у него и на руках и на ногах, но негустые, короткие и русого цвета, который не бросался в глаза. Грудь же его и спина были безволосыми. Совершенно. Кожа была гладкая, упругая и в свете фонаря, который едва-едва проникал в окно спальни с улицы, отливала серебром.

Туманов не был излишне накачанным, и все его мышцы были рабочие, развитые. Тело этого мужчины говорило об активном образе его жизни, о постоянных физических нагрузках. Его грудь тоже об этом говорила: на ней было множество впадин и выпуклостей, виден был пресс, каждая мышца скульптурно выделялась. Такими же скульптурными, как и грудь, были его руки, бицепсы, за которые держалась в данный момент ведьма. В общем, Волк был живая древняя скульптура, воспевающая красоту человеческого тела.

Во-вторых, Лика начала испытывать желание… очень странное желание… прикоснуться к нему. Ей хотелось пошевелить пальцами и погладить его бицепсы, хотелось прикоснуться губами к его груди, которая была как раз напротив её лица. Ей хотелось гладить его тело, хотелось, чтобы он обнял её. Его бицепсы, за которые она держалась, его руки, которые обнимали её за талию, жгли ей кожу. Девушке пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не двигать пальцами, чтобы он не понял её состояния, её желания, но она всё равно почти физически ощущала, как её дыхание касается его груди.

Андрей прерывисто вздохнул и чуть отстранился.

– Голова не кружится? – спросил он.

– Нет. Я в порядке. – Нестерова с трудом соображала. – Извини, что разбудила. Я не узнала твою спальню в темноте и отчего-то перепугалась.

– Ничего страшного. А-а… я понимаю, что ты, наверное, спать не хочешь, но сейчас два часа ночи, и я бы поспать ещё не отказался.

– Два часа какого дня?

– Воскресенья.

– А-а-а… – протянула ведьма, – твой единственный выходной. Я тоже, пожалуй, поспать не откажусь.

– Хорошо. Только… есть она проблема.

– Какая?

– У меня есть всего два набора постельного белья. Один из них в той кровати, на которой ты лежала, а на втором я сплю на диване в гостиной. Проще говоря, я спал на обоих. Прости. Просто я не подумал, что ты можешь очнуться среди ночи: раньше такого не случалось. Я могу предложить тебе лечь в моей постели здесь, если ты не брезгуешь, или положить тебя сверху под пледом, как ты лежала сейчас. Понимаю, что это не гостеприимно…

– Я не брезгливая! – оборвала его Анжелика. – В отношении тебя, по крайней мере. Я лягу здесь, если ты не против.

– Не против, естественно, – усмехнулся вожак стаи и поднял её на руки, посадив затем на стул, стоявший рядом с кроватью.

Он снял с кровати покрывало, откинул пододеяльник, который оказался пустым. Потом поискал что-то в шкафу и извлёк оттуда, как оказалось, одеяло.

– Тебе вставить его или ты сверху им можешь накрыться? – осведомился Туманов.

– Накроюсь сверху, – рассмеялась Ангела. – А ты что, совсем без одеяла спишь?

– Ну, да. Мне под одеялом всегда жарко.

В его голосе послышалось смущение, которое позабавило девушку. Волк подошёл к ней, поднял на руки и перенёс на кровать.

– Спасибо, – тихо произнесла она. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Лика.

Ведьма проводила его сильную и высокую фигуру взглядом и стала раздеваться. Спать в одежде неприятно, невыносимо, и Лика решила зря не мучиться. Снимая бюстгальтер, она вдруг смутилась, хотя никто не мог её видеть: она слышала, как скрипнул под Андреем диван, когда он на него ложился. Раздевшись побыстрее, девушка нырнула под пододеяльник. Немного подумав, она пристроила свой бюстгальтер под брюки, на случай если другу что-то понадобится в комнате, и он в неё войдёт. На том успокоившись, Нестерова легла в холодную постель и накрылась ещё сверху одеялом.

Сначала её беспокоило лишь то, что она замёрзла, но как только она стала согреваться, с ней опять начало происходить что-то странное. Девушка повернула голову на подушке и вдруг почувствовала, что та пахнет… Волком. Это был тот самый специфический запах, про который Туманов говорил ей меньше, чем полгода назад. Подушка пахла им самим и немного его одеколоном. Такой родной запах, такой знакомый… Анжелика уткнулась носом в подушку. Теперь она чувствовала, что вся постель пахнет Андреем, и этот запах сводил её с ума. Ей было невообразимо приятно, что она чувствует этот запах, что он повсюду. Ещё ей была приятна мысль, что в этой постели спал Волк. Она гладила руками подушку, простыню, и ей казалось, что гладит она того кудрявого мужчину, который спит в соседней комнате.

«Извращенка», – сказала Ангела себе мысленно, но избавиться от этого наваждения не могла.

Ей было хорошо в его постели. Запах Андрея будоражил её душу. Все мысли теперь были о нём. Ей вспоминались те сумасшедшие мысли, которые приходили в голову, пока она стояла с ним рядом, вспоминался его голос, которого поначалу она так боялась, а потом полюбила. Как назло, ей стало вспоминаться, какие на ощупь его волосы, как это, когда он приобнимает за плечо, как это: кружиться с ним в танце. Ей вспоминались его насыщенно-карие глаза, широкая улыбка. От всех этих мыслей и воспоминаний у ведьмы снова стала кружиться голова. Но это странное гипнотическое состояние не проходило, и тому способствовали запах, исходящий от постели, и осознание того, что Волк в ней спал.

С мыслями о вожаке стаи Лика и заснула. Утром, когда она открыла глаза, оказалось, что солнце уже светит вовсю, а хозяин дома делает что-то на кухне: слышно было, как гремит посуда, и течёт вода из крана. Голова у девушки была тяжёлая и немного побаливала: сказывалось то, что она долго не могла заснуть.

Неожиданно Ангела припомнила, какие именно навязчивые мысли не давали ей заснуть этой ночью, и густо покраснела. Ей стало стыдно. Теперь, при свете дня, всё это казалось минутным помешательством.

Ведьма встала с постели и оделась. В гостиной послышались тихие шаги Туманова. Анжелика пришла в ужас от мысли, что он увидит её вот такую неумытую и непричёсанную, хотя раньше её это так не беспокоило. Но ей повезло: мужчина вскоре снова ушёл на кухню. Беспокойно озираясь, девушка пробежала в ванную. Там она умылась, очень критически осмотрела себя в зеркале, попробовала расчесать волосы руками, но должного результата не добилась.

Бегом же она вернулась в спальню. Ей хотелось, как можно скорее привести себя в порядок, но её взгляд упал на разобранную постель, и она не смогла пройти мимо. Заправляла её Ангела торопливо. Закончив, она приблизилась к туалетному столику, на котором лежала расчёска. Воспользоваться ею без спроса ей мешала совесть, но без расчёски с её волосами справиться было невозможно.

Раздался стук в дверь, от которого ведьма вздрогнула. Она так глубоко задумалась, что не услышала шагов друга и испугалась. Испуг выдавала рука, прижатая к груди.

– Прошу прощения, – послышался голос Волка, вслед за которым в дверном проёме появилась его кудрявая голова. На лице мужчины растянулась широкая весёлая улыбка. – Испугал? Прости. – Он вдруг рассмеялся: – Ты забавная какая-то сегодня. Такая резвая с утра пораньше. Бегаешь, как…

Девушка смущённо улыбалась после того, как он назвал её забавной, а когда он осёкся, не закончив сравнение, развеселилась тоже:

– Как кто?

Андрей стушевался и чуть покраснел.

– Вообще-то женщину принято сравнивать с ланью, но мне в голову пришло другое сравнение.

– Какое?

– Неважно.

– Важно! Говори.

– Нет. Не буду. Ты обидишься. – Против воли он улыбался.

– Скажи, Волк. Я не обижусь.

– Хорошо: ты бегаешь по дому, как перепуганная зайчиха. Прости, подруга: у нас попросту лани в лесу не водятся – только зайцы.

Лика хохотала. Туманов улыбался:

– Если бы я был поэтом, то все женщины бы от меня разбегались, чтобы я не написал про них стихи и не сравнил с чем-нибудь не очень поэтичным.

– Неправда. Мне нравится твоё сравнение. Всё лучше, чем быть ланью.

– Спасибо, что успокоила. – Он опять улыбнулся. – Ах, да! Привет, подруга!

– Привет, друг, – улыбнулась в ответ ведьма.

– Завтракать будешь?

– Да.

– Хорошо. Если ты не против, то я составлю тебе компанию: завтракал я уже давно и опять хочу есть.

– Я никогда не буду против такой компании, как ты.

– Отлично. Тогда я тебя жду.

– Волк! – окликнула его Анжелика.

– Да, Лика? – спросил он, вновь появляясь в проёме.

– А можно твоей расчёской воспользоваться?

Андрей улыбнулся подруге с ласковым укором.

– Зачем ты спрашиваешь? Конечно, можно.

– Спасибо! – прокричала она ему вслед.

Девушка по-прежнему улыбалась, хотя друг уже ушёл. От короткого разговора с ним у неё поднялось настроение, и губы не могли прекратить улыбаться, отражая внутреннее состояние своей хозяйки.

Ангела взялась за расчёску. Её глаза тут же зацепились взглядом за несколько кудрявых русых волосков, оставшихся в ней. И её вновь охватило это странное чувство близости к Волку. Она сердито замотала головой, отделываясь от наваждения, и принялась яростно чесать свои длинные волосы. Потом девушка быстро вытащила из расчёски свои волосы, оставшиеся в ней, и пошла прочь, как можно скорее, убегая от этой расчёски, словно в ней таится какое-то зло.

Она зашла на кухню, снова чувствуя себя смущённой, то краснея, то бледнея. Однако ей казалось, что ведёт она себя как обычно, не замечая, что всё делает иначе, чем всегда.

Они сели пить чай. Лика внезапно стала стесняться есть при Андрее. Ей мерещилось, что она всё делает не так: кусает, чай пьёт. Она краснела и старалась на друга не смотреть. Он же улыбался. Вскоре ведьма, несмотря на своё смущение, заметила это.

– Отчего ты такой счастливый? – полюбопытствовала она.

Туманов опустил глаза, не в силах стереть с лица улыбку. С ответом он немного помедлил, но всё-таки поднял глаза и, чуть смущаясь, пояснил:

– После того дня, когда мы отмечали окончание ремонта, ты первый гость в моём доме.

– Серьёзно?

– Да, с тех пор никто ко мне домой ни разу не приходил. Так что я очень рад тебе, как моей первой гостье. Впрочем, ты всегда желанный гость в моём доме.

– Спасибо, Волк. – Нестерова улыбнулась. – А ты давно завтракал?

– Сразу как приехал из леса. Около восьми часов примерно.

– Кошмар! Неужели ты каждый день так рано встаёшь? Ты ведь никогда не высыпаешься!

– Отчего? – удивился вожак. – Во время отпуска я часто на пересмену не являюсь. А вообще я привык. И я из тех, кого называют жаворонками.

– Всё равно это ужасно, – вздохнула девушка. – Ну, а как там в лесу? – спросила она, отвлекаясь от грустных мыслей.

– А как может быть в лесу? Всё хорошо. Правда, сегодня на дежурство заступали Серёжа и Валера, но даже их рожи не способны мне испортить настроение: сегодня хороший день, солнечный, хотя и прохладно. А ты как себя чувствуешь?

– Нормально. Полный порядок.

Волк пристально посмотрел подруге в глаза:

– Точно?

– Да точно, точно! – рассмеялась Анжелика. – В какой-то степени СПИД лечить проще, чем многие болезни. От заразы избавлять больно, а восстанавливать иммунную систему – совсем нет.

– Не обманываешь меня? – прищурился мужчина.

– Нет. Клянусь.

– Ладно. Тогда пойдём дальше: как спалось?

Ведьма расхохоталась.

– А что, у нас какая-то определённая программа?

– Нет. То есть у меня в голове – да. Так как?

– Что? Спалось? Хорошо. Знаешь, я снова успела привыкнуть к квартире и забыла, как хорошо спится в частном доме. Такая тишина! Никакие соседи не орут, собаки не скребутся когтями по линолеуму, не слышен ничей телевизор. В доме какие-то другие звуки, они совсем иного характера.

– Да, – согласился Андрей, – в своём доме полно звуков, но это другое. Не представляешь, как я рад, что съехал из квартиры! Вообще не понимаю, как люди в них живут. Я всю жизнь прожил в частном доме, и квартиры мне невыносимы. Да и с волчьим слухом там с ума сойти можно! Всех соседей слышно.

– Представляю!

Друзья звонко рассмеялись. Потом они немного помолчали, продолжая улыбаться.

– А ты с соседями познакомился? – осведомилась Ангела. – Они, наверное, удивляются тому, на какие деньги ты купил себе такой огромный дом. Да и денег столько в него вложил! Даже в двадцать девять лет это почти никому без помощи родителей не удаётся.

– Может, и удивляются, но мне об этом не говорили. Я познакомился только с теми соседями, с которыми соприкасается мой огород, и познакомился, именно работая в огороде. А пару недель назад ко мне приходил участковый, чтобы познакомиться. Кстати, его фамилия Горлов. Он случайно не…

– Дима?! – в восторге вскричала Лика. – Дима Горлов? Твой участковый? Поверить не могу!

– Это сын Станислава Сергеевича?

– Да. Хороший парень, правда?

– Согласен. На отца совсем не похож – так сразу и не скажешь, что его сынок. Ответственный паренёк. Ты с ним знакома?

– Немного. Мне он нравится. Бедняга: он свою работу не любит.

– Серьёзно? – удивился Волк. – А не скажешь. Я ни на одной квартире своего участкового не знал, да и в родительском доме – тоже, а этот сам пришёл знакомиться. Удивил меня приятно. Кстати, он любопытствовал, на какие средства я умудрился дом купить.

– И что ты ему ответил?

– Правду. Сказал, что работаю на Владимира Чернова, и зарплата позволила накопить деньги. Ну, и везучий я, конечно.

– Почему это?

– Потому что нашёл этот дом. У нас редко такие большие дома строят, тем более редко продают – всё больше халупы всякие. Даже выбирать не из чего.

– Но ты так много в него вложил!

– Хорошо, что было, куда вкладывать! – рассмеялся вожак стаи.

– И то верно, – сдалась всё-таки Нестерова.

Они задумчиво замолчали. Девушка грустно вздохнула.

– Отчего грустишь? – спросил Андрей.

– Это был мой последний пациент в этом году. Жаль. Отчего так мало людей требуется вылечить? Впрочем, я не права. Тем ведьмам, которые имеют семью и детей, такого количества достаточно. Это мне одной, наверное, занять себя нечем.

– Значит, выходи замуж, чтобы не скучать.

– Не рано ли?

– В двадцать три года? Нет, в самый раз. Это мне уже становится поздновато жениться, а тебе – самое время.

– Да? А я не думала что-то о замужестве совсем.

– Значит, пришла пора подумать, – улыбнулся Туманов.

Анжелика неуверенно улыбнулась и ничего не ответила. В душе её было смятение, и мысль о замужестве была почему-то неприятна. Друг на неё внимательно смотрел, и она почувствовала себя неловко. Ей даже страшно стало, что он со своей проницательностью и мудростью поймёт её состояние.

– А ты по-прежнему боишься не успеть жениться? – осведомилась ведьма, желая отвлечь Волка.

– Не особенно.

– Но всё же боишься. Отчего? Боишься, что через пару лет облысеешь? Ведь многие говорят, что те, у кого густая шевелюра в молодости, в зрелости её теряют совсем.

Мужчина улыбнулся, убирая кружки со стола. Ангела хотела встать и помыть их, но хозяин дома взглядом приказал ей сидеть.

– Конечно, причёску Фёдора Бондарчука мне не очень хотелось бы, – сказал он, ополаскивая кружки под краном. – Но я надеялся, что в магии существует какой-нибудь способ это предотвратить.

– Да, думаю, существует. И мне даже кажется, что я знаю, как это делается. Обращайся, если что.

– Спасибо, обращусь. Но пока что, к счастью, со мной всё в порядке. – Андрей обернулся. – Лика, мы ведь сегодня в лес собирались. Едем же?

– Едем, едем.

– Сначала к тебе едем, чтобы ты переоделась, да? Вряд ли ты будешь гулять по лесу в таком официальном костюмчике.

– Да, ты прав.

– Отлично. А сейчас я переоденусь. Подождёшь?

– Конечно.

Он вышел из кухни.

– Ой, Волк! – вскричала, опомнившись, девушка. – А с кем едем-то? С Лёвой?

– И с Мишей, – ответил вожак, появляясь вновь на кухне. – У его Ксюши сегодня какие-то дела, и свидания не получается. Так что едем вчетвером. А Федя с Олей идут как раз на свидание и к нам не присоединятся.

– Ясно. Спасибо.

Мужчина кивнул и ушёл переодеваться. Минут через десять друзья уже ехали к дому Лики. Девушка всю дорогу сожалела, что у неё нет времени зайти в ванную: чувствовала она себя кошмарно грязной и мечтала лишь помыться.

Наверх они поднялись вдвоём.

– Разувайся, Волк, – сказала Ангела, когда они зашли в квартиру, – проходи. Я не такая шустрая, как ты, поэтому придётся немного подождать. Но не бойся: я не слишком долго.

– Лика! – окликнул Туманов её, находившуюся уже на полпути к своей комнате. Она остановилась и обернулась, вопросительно подняв брови. – Мы никуда не торопимся. У нас есть время, поэтому если ты хочешь сделать что-то ещё, то делай: думаю, полчаса у нас найдётся.

На лице ведьмы появилась счастливая улыбка, в которой она сама себе не отдавала отчёта. Мужчина, увидев эту улыбку, тихонько фыркнул себе под нос от смеха.

– Кажется, я угадал твои мысли.

– Ты угадал моё желание. Я бы не отказалась зайти в ванную. Ты это предполагал?

– Именно.

– Но… как ты догадался?

Волк улыбнулся.

– Во-первых, исхожу из того, что сам бы чувствовал на твоём месте, во-вторых, кое-что знаю о твоём характере, а в-третьих, ты сегодня спала в чужой постели – не удивительно, что тебе хочется помыться.

– Я чувствую себя грязной, но совсем не от того, что спала в твоей постели.

«А из-за тех мыслей, которые приходили мне в голову, пока я там спала», – мысленно закончила фразу Анжелика, проходя в свою спальню.

Мылась она быстрее, чем обычно, и при этом против воли всё время думала о том, что Волк совсем недалеко, что их разделяют считанные метры. Она чувствовала, как он близко.

Девушка тщательно вытерлась, но если тело после этого стало сухим, то волосы – нет. Они были очень густые и длинные, и на их естественное высыхание обычно уходило несколько часов. Однако сегодня их у Нестеровой не было в наличии, а потому она просто воспользовалась магией: стоит только встряхнуть головой, и волосы абсолютно сухие.

Одевшись во всё свежее, ведьма вышла из ванной. Андрей повернул голову на звук, и его брови при виде подруги удивлённо приподнялись.

– Ты мыла голову? – с сомнением в голосе спросил он.

– Да.

Из горла мужчины вырвался смешок, а губы изогнула улыбка.

– Неплохо же быть ведьмой.

Лика широко улыбнулась ему, соглашаясь, и прошла в комнату. Там она воспользовалась дезодорантом, духами, ещё раз расчесалась и после этого вышла совершенно готовая.

– А всё-таки ты – шустрая, – заметил вожак стаи, одеваясь. – Я готовился к более длительному ожиданию.

Друзья приехали в резиденцию Дьявола. Полчаса они общались с членами Общества, а затем вчетвером, как Туманов и обещал, отправились в Тёмный лес.

Они ехали в машине, Лёва оживлённо что-то рассказывал, и все улыбались, слушая его. Но неожиданно Ангела почувствовала тревогу, и улыбка с её лица сползла. Она чуть повернула голову и посмотрела на Волка, который сидел рядом и вёл машину. Его брови тоже оказались нахмуренными, и это абсолютно точно не имело отношения к процессу вождения.

Внезапно в автомобиле раздался шум от звонивших телефонов. Четверо чертей вздрогнули.

– Это чей? – спросил Курганов.

Каждый потянулся к своему телефону и обнаружил, что он звонит. И так уж вышло, что кнопку принятия вызова друзья нажали одновременно.

– В течение получаса требуется прибыть в резиденцию, – разлился голос Владимира Петровича по джипу. – Общее собрание в летнем зале.

В машине наступила тишина. Члены Общества Дьявола сидели, как оглушённые. Медленно, всё ещё находясь в состоянии шока, они убрали свои телефоны. Вожак стаи развернул автомобиль и направил его назад, к городу.

– Извините, ребята… – тихо сказал Лев, берясь руками за спинки передних сидений и пододвигая свою голову к Ангеле и Волку. – Может, это прозвучит немного по-женски, но: у меня плохое предчувствие.

– Не у тебя одного, – так же тихо заметил Андрей.

– Да уж, – поддержал друга Миша.

Анжелика просто кивнула, присоединяясь к волкам: сил говорить не нашлось. Внутри неё установился какой-то холод, который определённо не предвещал ничего хорошего. Девушка в панике и отчаянии схватила Туманова за предплечье, словно хотела попросить его не ехать в резиденцию, и она действительно этого хотела, но вслух не произнесла ни слова. Он же, по-видимому, понял всё без слов.

– Мы не можем не ехать, – вполголоса сказал мужчина. – По Закону мы обязаны являться по первому зову.

Нестерова кивнула и убрала руку. Её ладонь горела от прикосновения к его телу, но она этого уже не осознавала. Беспокойство всё больше разрасталось в её груди.

– Ни разу нас ещё не собирали, – пробормотал себе под нос Самойлов. – За все восемь лет.

В мрачном молчании друзья въехали во двор резиденции и, с трудом отыскав место, припарковались. Многие члены Общества уже прибыли, другие – как раз прибывали. Четверо чертей вышли из автомобиля. Каждый из них старался справиться со своим страхом.

– Влезли в чужую тайну, и теперь будем вздрагивать от любого шороха, – заметил Лёва.

Друзья замерли и посмотрели на его мрачное лицо. Мысленно они все с ним согласились: если бы они не знали ничего лишнего, то и поводов бояться этого собрания у них бы не было. Зная характер Владимира Петровича, который за последнее время катастрофически, к тому же, испортился, они боялись мести с его стороны, но не признавались в этом даже себе самим.

Тяжело вздохнув, волки и ведьма двинулись ко входу в здание, вливаясь в общий поток чертей.

– Судя по вашим лицам, вы тоже считаете, что ничего хорошего нас там не ждёт, – сказал Федя, догнавший их вместе с Олей.

– Да, именно так мы и считаем, – ответил за всех Миша.

Когда уже шестеро друзей вошли в резиденцию, их догнали Кира, Игорь, Петя, Лёня и Рома. Все были встревожены. На половине пути до летнего зала Волк вдруг резко остановился. Ведьмы и волки, шедшие с ним, тоже прекратили идти и посмотрели на него, повернувшегося к ним.

– Волк, что случилось? – спросила Лика.

– Когда к резиденции подъезжали, видели, кто находился в зале с Владимиром Петровичем?

– Нет, – ответил Лёва. – А кто?

– Никита, Жора и Эдик. – Взгляд вожака стаи переместился на блондинку. – Мне просто кажется, что я начинаю понимать, в чём смысл твоего видения.

– В чём? – сдавленно прошептала ведьма.

Мужчина помотал головой, отказываясь отвечать, и только коротко приказал, снова начиная идти:

– Пошли.

Ангела от него немного отстала. Ей стало ещё страшнее, и, как никогда, она нуждалась в поддержке. Кира схватила её за руку и потащила за собой.

– Пошли, Ангела. Нужно идти.

Анжелика посмотрела на девушку с отражавшимся в глазах страхом. Та её приобняла, пытаясь поддержать. Вместе они подошли к летнему залу. Двери были закрыты, и вся толпа стояла в коридоре. На лицах членов Общества Дьявола отражались смятение и испуг.

Из зала вышел Алексей. В его руках были два листка бумаги. Он со всеми поздоровался и подошёл к Андрею. Один листок Люцифер вручил вожаку и прошептал ему что-то быстро на ухо. Тот кивнул, давая понять, что всё уяснил. Миша взял отходившего сына Дьявола за плечо и спросил что-то – Лёша в ответ лишь растерянно пожал плечами. Нестерова догадалась, что спрашивал его Самойлов о цели собрания.

«Значит, и Люцифер не знает, в чём дело», – подумала она.

Туманов и Чернов стали оглядывать толпу и делать какие-то пометки в листочках. Сквозь страх девушка умудрилась понять, что они проверяют наличие своих подчинённых. Глазами она отыскала Виктора и увидела, что у него в руках тоже находится листочек, но он в нём уже ничего не отмечает. Вскоре закончили и Андрей с Лёшей.

Сын Дьявола забрал листочки у вожака стаи и главы Группы внутреннего порядка и исчез за дверью. Спустя короткое мгновение он распахнул эту двустворчатую дверь и скомандовал всем заходить.

Группа внутреннего порядка потянулась ко входу вместе с ведьмами и волчицами. Волки же мужского пола не шелохнулись, дожидаясь, когда в зал войдут женщины. Невольно Лика улыбнулась: волки постарше так были воспитаны, а остальные переняли пример своего начальника, который никогда не обойдётся с женщиной негалантно.

Ведьмам было велено встать на одну сторону зала, а волкам – на другую. Никита, Жора и Эдик и вправду находились в зале, как Волк и говорил. Это заставило Ангелу напугаться ещё больше, и ей не стало легче, потому что только Жора и Эдик встали к стае – Никита остался стоять рядом с Владимиром Петровичем.

Когда все, наконец, вошли в зал, и каждый нашёл себе место, наступила тишина. Бессмысленное ёрзанье, разговоры и обеспокоенные перешёптывания прекратились. Все взгляды были прикованы к Дьяволу.

– Всем добрый день, – сказал мужчина, оглядывая собравшихся. – Думаю, сегодня обойдёмся без длительных вступлений. Итак, несколько волков не желают работать под началом нынешнего вожака. Один из них предлагает себя на эту роль.

Члены Общества ахнули и посмотрели на Андрея. Его лицо было невозмутимо, ни одни мускул не дрогнул. Он продолжал спокойно глядеть на Чернова.

– Мало ли чего они не хотят, – произнёс вполголоса Лёша. – Кого это волнует?

– Меня волнует, – ответил спокойно Владимир Петрович. – Что ты на это скажешь, Андрей?

– А что я могу сказать? – ровным голосом спросил Волк. – Вы можете поступать так, как считаете нужным. Вы – Дьявол, а потому можете назначить вожаком, кого вам будет угодно.

– Это я и сам знаю, но чтобы Никита стал вожаком всех волков, нужно устроить ему испытание. А волков созвать может только вожак. Ты это сделаешь?

– Право избрать одного из волков нашей стаи на должность вожака и предложить его кандидатуру волкам, чтобы ни случилось, остаётся за мной, поэтому созывать волков я отказываюсь. Рекомендовать Никиту на эту должность я не намерен ни сейчас, ни в будущем.

По залу прокатился испуганный вздох. Туманов оставался невозмутимым. Дьявол прищурился:

– Что ж, тогда придётся обратиться к предыдущему вожаку стаи.

– Ни один из предыдущих вожаков не имеет над волками власти, – заметил Никита.

Андрей бросил на парня снисходительный взгляд.

– Я рад, что хоть это-то ты знаешь, – тихо оборонил он.

– Вот как? – воскликнул дрожащим от ярости голосом Владимир Петрович. – А ты, значит, отказываешься?

– Да, отказываюсь. Во-первых, на пенсию мне ещё рановато, да я и не собираюсь, а во-вторых, то, что делает Никита, у людей называется «подсиживать». Помогать ему в этом я не намерен. Даже странно, что с подобным вопросом вы обращаетесь ко мне, Владимир Петрович. А злитесь вы зря: созывайте волков сами, раз вам так угодно. Вы на это право имеете.

– Они не станут слушать меня.

– Станут. Они обязаны подчиняться любому члену Общества.

– Обязаны, но не так. Да и как я, по-твоему, должен с ними разговаривать?

– Вы обладаете магией, – спокойно пояснил Волк. – Вам ни к чему уметь разговаривать на их языке.

– Верно, но… – Мужчина осёкся. – Я думал, что ты согласишься. Припоминаю, что прежде ты не желал быть вожаком. А теперь что? Власть понравилась?

– Власть здесь ни при чём. Никита, я так понимаю, недоволен тем, как я работаю?

– Да, именно так.

– Что ж, тогда и я буду откровенен. Я считаю, что как рядовой работник Никита справляется со своими обязанностями плохо, а потому награждать его ещё большей ответственностью, не вижу смысла. К тому же, я не доверю Никите ни стаю, ни тем более лес. И, раз уж вы предлагаете нарушить правила и назначить нового вожака до окончания срока нынешнего, то, думаю, будет уместно спросить на сей счёт мнение всех членов стаи. Если большинство волков и волчиц желает иметь другого вожака, то я подчинюсь и созову волков. У меня всё.

Повисла тишина. Дьявол посмотрел на волков и волчиц, спрашивая взглядом, желают ли они нового вожака. Большинство отрицательно помотали головами. А Туманов не обернулся. Он не смотрел, каково мнение членов стаи. Сердце у Ангелы сжалось: она понимала, как сейчас плохо её другу. Гордость не позволяла ему повернуться и узнать, каков вердикт, и он лишь стоял прямо и ждал, когда этот вердикт озвучат. Ответ большинства волков и волчиц вызвал у ведьмы слёзы, которые она едва смогла сдержать. Их верность её другу, своему начальнику, порадовала девушку.

– Нет так нет, – пробормотал Чернов и уже громче сказал: – Тогда я предлагаю разделить стаю.

Черти вновь потрясённо ахнули. В наступившей затем тишине отчётливо послышалось ошарашенное восклицание Алексея:

– Разделить стаю? Что? Как… это?

– Очень просто, – спокойно ответил ему отец.

– Нет. Это невозможно. Стая одна – так было всегда. На свете может быть только один вожак и никак иначе.

– Ничего страшного в этом не вижу: среди ведьм тоже есть разделение.

– Какое ещё разделение?!

– Группа внутреннего порядка. Основная часть ведьм находится под твоим руководством, а остальная – под руководством Виктора.

Лёша медленно распрямил плечи и повыше поднял голову. Никто не видел его лица, но голос был холодный и твёрдый:

– Группа внутреннего порядка – это не деление среди ведьм. Группа должна состоять из членов Общества Дьявола, а члены Общества – это не только ведьмы, но и волки. В Группу внутреннего порядка всегда входили и те, и другие. Так было до Георгия Дмитриевича. То, что сейчас Группа состоит только из ведьм, не есть правильно. Так быть не должно. И со стаей это сравнивать нельзя. – Мужчина набрал в лёгкие побольше воздуха и продолжил: – За тысячу лет существования Общества Дьявола стая никогда не разделялась, она всегда была едина. Лес – один, и стая – одна. По-другому быть не может. Властью вожака награждается только один – таков закон магии. Иначе сделать не получится даже при большом желании. И в Чёрной книге об этом ни слова: как Венера создала Общество, так оно и существует. Она никогда не давала разрешения уродовать стаю.

– Но и не запрещала.

– Да невозможно делать стаю! Это немыслимо. И для чего? Чтобы удовлетворить амбиции Никиты?

Люцифер горячился, и все понимали, почему. Все знали, что сын Дьявола не страдает никакими «националистическими» убеждениями и любит волков не меньше, чем ведьм. Всем были ясны и понятны его боль, ярость и изумление по поводу сделанного Черновым-старшим предложения.

Никто и никогда из членов Общества не слышал, чтобы Алексей спорил с отцом, тем более – спорил так горячо и настойчиво. Многие в какой-то мере за него испугались – они испугались реакции Владимира Петровича.

Задав последний вопрос, зеленоглазый ведьм, наконец, посмотрел на вожака стаи. И увидел предупредительный взгляд. Андрей глазами просил его прекратить спорить, предупреждал, что это бессмысленно.

Лёша осёкся, замолчал. У него было ещё полно аргументов, но он оставил их при себе. Изумрудные глаза скрылись за чёрными ресницами. Мужчина более ни на кого не смотрел – особенно не смотрел на отца, не желал. Он пытался сдержать себя, и с ужасом ощущал, что тонет в пучине отчаяния.

Дьявол бросил взгляд на сына и понял, что отвечать не требуется. Глаза его переместились на Туманова.

– У тебя будет какое-нибудь предложение по поводу того, как нам разделить стаю?

– Для начала я хотел бы знать, с кем имею дело.

– То есть? – не понял мужчина.

– Могу я попросить тех, кто не желает работать со мной, но желает работать с Никитой, отойти в сторону и встать с рядом с Никитой?

– Да, конечно.

Главы Общества и стаи одновременно посмотрели на волков и волчиц. Те поняли команду. Волки стали выходить из общего строя и становиться рядом с Никитой. Там были «новички» – Серёжа и Валера, естественно, были Жора и Эдик; за ними подошли к Никите Данил и Антон, Гена и Виталя. Многие решили, что это всё, но, чуть помедлив, из общего строя вышла Виолетта.

Толпа потрясённо ахнула. Летта ещё больше сжалась от реакции чертей, но всё же приблизилась к группе Никиты и встала рядом с Данилом. Тот ей улыбнулся и, чтобы подбодрить, обнял за плечо.

Все в ужасе смотрели на волчицу, а потому не заметили, как зажмурился на мгновение Андрей. Он знал, зачем она это сделала, понимал. И Ангела это поняла: Виолетта хотела перестать быть его подчинённой, чтобы иметь право на его любовь.

Туманов с мукой посмотрел на кареглазую девушку и сокрушённо покачал головой, словно хотел ей сказать, что теперь роман между ними тем более невозможен. Лика вскоре догадалась, что именно это он и хотел ей сказать: он не имел права подвергать её опасности, а Никите и его приятелям могла не понравиться их связь. Его враги могли отыграться на ней, если она будет иметь к нему хоть какое-то отношение. Сама того не сознавая, Летта стала от него ещё дальше чем прежде.

Нестерова и многие другие ведьмы подумали, что уж теперь точно всё, но Волк словно ждал чего-то. И дождался: из толпы вышел тридцатисемилетний волк по имени Вадим. Анжелика, Оля, Кира и ещё несколько молодых ведьм, стоявших рядом, удивились, но не удивился никто из волков, которым было за тридцать. На их лицах было написано понимание. То же понимание отражалось на лицах Андрея и Миши.

Ангела повернулась к Ольге:

– А Вадим-то почему?

Зеленоглазая ведьма пожала плечами: её тоже интересовал ответ на этот вопрос. Давняя подруга Нестеровой по имени Ира придвинулась к ним поближе.

– В своё время Вадим должен был стать следующим вожаком стаи, – зашептала Ирина. – Все думали, что он им будет, и сам Вадим на это рассчитывал, но Олег выбрал Андрея. Так что дело в неудовлетворённых амбициях, девочки. И, кстати, поначалу Вадим доставал Андрея, проблемы ему создавал: сам подчиняться не хотел и других на это подбивал. Нервы он Андрею попортил, но все остальные волки потом успокоились, смирились и полюбили Андрея, а Вадим, видимо, нет.

Ведьмы обменялись понимающими взглядами и снова повернулись к «трону» Дьявола.

– Всё? – спросил вожак, обращаясь к оставшимся стоять за ним волкам. – Или кто-то ещё хочет?

Те твёрдо помотали головами: их решение было окончательным.

– Дальше что? – осведомился Владимир Петрович.

– Если вы позволите, я бы хотел переговорить со своими подчинёнными: мне нужно знать их мнение по поводу того предложения, что у меня есть. Мы выйдем ненадолго?

– Хорошо.

– Благодарю.

Туманов стремительно пересёк зал и открыл дверь, кивком головы призывая волков и волчиц покинуть помещение. Члены стаи подчинились. Последним из летнего зала вышел Волк и закрыл за собой дверь.

Ведьмы сначала зашумели, но скоро опомнились и замолчали: Дьявол-то был тут. До того, как волки вышли, Лику мелко трясло изнутри, теперь же всё её тело крупно дрожало. Наконец, происходящее дошло до её сознания со всей ясностью. Это была не шутка и не сон: её любимую стаю вот-вот разорвут на части. Девушке показалось, что и её сейчас разорвёт. Она никак не могла охватить мозгом эту мысль, что стаи как таковой с минуты на минуту не станет, что всё будет иначе. Она с трудом верила в происходящее.

Глаза у Анжелики наполнились слезами, которым она не позволяла пролиться, которые из последних сил сдерживала. Оля и Кира её состояние заметили.

– Ангела, не вздумай плакать, – прошептала блондинке на ухо Ольга. – Он на тебя смотрит.

«Он» означало Дьявол. Нестерова выпрямилась и подняла голову выше, не желая выглядеть побеждённой. Теперь она почувствовала на себе взгляд Владимира Петровича, но смотреть в ответ на него не могла: в глазах по-прежнему стояли слёзы, которые выдавали её душевное состояние полностью.

Дверь в зал распахнулась. Волки прошли на свои места. Андрей встал впереди волков.

– И каково твоё предложение? – осведомился Чернов-старший.

Вожак стаи твёрдо посмотрел ему в глаза. Голос его тоже был твёрдый.

– Я могу… – на мгновение его взгляд метнулся к Лике, – … отдать Никите и его подчинённым первый участок.

Кое у кого из ведьм с губ сорвался потрясённый возглас. Это были те, кто о видении Ангелы слышал. У самой же Ангелы по щекам потекли слёзы. С мукой во взгляде она, не отрываясь, глядела на Волка.

– Только при условии, что вы на нашу часть леса заходить не будете, – сказал Никита, подумав.

– Прекрасно. Тогда в ответ прошу вас не заходить на нашу часть.

– Идёт.

– Но учти: с настоящими волками и лесником ты будешь общаться через меня. Если такая необходимость возникнет, но я думаю, что это вряд ли.

– Вот и договорились, – заметил Дьявол. – Итак, Андрей, твои подчинённые дежурят до семи часов понедельника, а затем ты распределяешь своих волков уже по семи участкам. Никита же занимается своим участком.

– Хорошо, – согласился Туманов и посмотрел на Никиту. – Смотрите не опоздайте, а то ваш участок останется без присмотра.

– Это уже наше дело.

– Ошибаешься: тогда это станет делом Группы внутреннего порядка.

Невольно взгляды многих обратились на Виктора, и только теперь все заметили, с каким холодным отвращением смуглолицый мужчина смотрит на Никиту. Когда он почувствовал, что все на него глазеют, тут же прекратил глядеть на новоиспечённого начальника и отвернулся.

– У твоих волков, Андрей, есть сорок минут, чтобы вернуться на свои посты, – сообщил Владимир Петрович. – Через сорок минут я свою защиту с леса снимаю.

Вожак стаи кивнул.

– Собрание окончено, – объявил мужчина. – Всем всего доброго.

Члены Общества стали покидать летний зал. На этот раз волки, дежурившие в лесу, вышли первыми, чтобы успеть вернуться на свои места за отведённые им 40 минут. Ведьмы замешкались, поэтому члены стаи ушли из зала вперёд: им всем хотелось уйти из этого зала как можно быстрее. Кира и Ольга поволокли Анжелику из помещения. Сама она едва осознавала, что происходит. Слёзы больше не текли по её лицу, но в голове образовалась пустота.

Черти выходили из зала в полнейшем молчании. Ведьмы переживали за своих мужей, парней, друзей и не знали, как им помочь. Все с трудом верили в то, что единой стаи больше не существует.

Оля, Кира и Лика нашли комнату, в которой находились вожак и большая часть его подчинённых. Здесь же было несколько ведьм, стоявших рядом со своими мужьями. Многие смотрели на Андрея.

– Вы уж простите меня, – тихо сказал он волкам.

– За что?! – удивились те.

Насыщенно-карие глаза смело поглядели на всех.

– Просто Владимир Петрович мстит мне. Иначе бы этого не было.

– И мне, – громко произнесла Ангела.

Все изумлённо оглянулись на неё.

– А нам? – хором спросили Миша, Федя и Лёва.

– Нет, – спокойно ответил Волк. – Это мы вас втянули. Вы ни при чём, и Владимир Петрович это понимает. Месть имеет отношение только к нам с Ликой.

– За что? – воскликнула Оля. – За что вам мстить? Ничего не понимаю. Кто, кого и во что втянул?

– Мы не можем сказать, Оля, – объяснил Курганов. – Да и теперь это уже не имеет значения.

– Почему не можете? – поинтересовался Лёня.

– Потому что не можем и всё.

– А в чём дело? – осведомился волк по имени Саша. – Что вы не так сделали?

– Мы просто узнали чужую тайну, – пояснила Нестерова. – Нечаянно. А потом посмели заикнуться об этом… По моему мнению, ничего такого уж плохого мы не сделали.

– Тогда извиняться здесь не за что, – сказал Стёпа.

– Верно, – поддержала его Ася. – И вообще-то так даже лучше. Тебе же легче, Андрей: не придётся больше следить за этими ленивыми тупоголовыми ублюдками.

– Не лучше, Ася, – возразил тихо вожак стаи. – Тёмный лес здесь ни при чём. Все наши конфликты его не касаются. Он – один, а мы разрываем его не части. И вот этим самым ленивым ублюдкам мы доверяем целый участок!

– Но ты ведь не просто так отдал им именно первый участок? – поинтересовалась Кира.

– Нет, не просто так. Первый участок прилегает к городу, там меньше леса. И вековых деревьев там нет, только молодняк.

– Вот и прекрасно, – подытожила Оксана. – Молодняк не жалко.

– Жалко, Оксана. Эти деревья тоже имеют право однажды стать вековыми. И настоящей границы между участками нет, а потому, если загорится у них, то легко перекинется и к нам.

– Не загорится, – твёрдо сказала Анжелика. – Мы, ведьмы, этого не допустим. Тёмный лес не сгорит. Никогда.

Волки с благодарностью посмотрели на девушку. Туманов ей слабо улыбнулся.

Постепенно все стали расходиться. Последними распрощались и вышли Оксана и её муж по имени Женя. Остались только самые близкие друзья. Все молчали.

– Погулять по лесу сегодня обязательно нужно, – заметил Федя. – Хоть напоследок по первому участку пройтись.

– Да, надо, – согласился Лёва. – Но только не сейчас. Давайте уже после обеда.

– Давайте, – вздохнули все остальные, принимая предложение.

Медленно и как-то печально волки и ведьмы стали покидать комнату. Федя и Оля ушли, крепко взявшись за руки, Миша и Лев за ними, после – Лёня, Рома, Игорь, Петя, Ярослав и Кира. Ангела и Волк остались вдвоём. Их глаза встретились.

– Не могу в это поверить, – прошептала ведьма, приближаясь к другу. – Не могу поверить, что это действительно происходит с нами. Мне жаль. Мне так жаль, Волк…

Она обняла его, желая утешить, но вдруг сама расплакалась. Андрей обнял её, осторожно поглаживая по спине. Девушка тихонько рыдала, крепко прижавшись к нему. Её руки тоже гладили его по спине и немного – по кудрявым волосам. Долго они стояли, обнявшись, и молчали.

Спустя несколько минут Анжелика почти справилась с собой и отстранилась.

– Прости, – сказала она, всхлипнув. – Утешитель из меня никакой.

Он ласково улыбнулся.

– А мне и не требуется утешение: я не такой впечатлительный, как ты. Всё не так уж и плохо.

– Неправда! Это было отвратительно… всё, что он говорил тебе… Я в какой-то момент подумала, что ты возьмёшь и откажешься от должности в пользу Никиты.

– Я бы, может, и отказался, но только не в его пользу. Хотя… нет, наверное, нет. Это свинство: я уже согласился на эту должность и должен довести дело до конца, хочется мне того или нет.

– Что же теперь будет? – тихо спросила Нестерова.

– Не знаю. Наверное, всё будет почти так же, как и прежде. Мы скоро привыкнем.

– Привыкнем?

– Да, Лика, ко всему можно привыкнуть. И мы привыкнем – куда мы денемся?

Ведьма присмотрелась к другу повнимательнее.

– Может, ты и прав. Но тебя что-то мучает. Что?

Туманов опустил голову.

– Тебе стыдно, – поняла вдруг она. – Но из-за чего? Ты можешь собой гордиться! Ты потрясающе держался! И Владимир Петрович не сможет считать себя победителем! Я тобой горжусь.

Он улыбнулся слегка.

– Спасибо, подруга.

– Волк, в чём дело?

Насыщенно-карие глаза посмотрели на блондинку неуверенно.

– Мне перед Тёмным лесом стыдно, – пояснил Волк негромко. – Я не знаю, правильно ли я поступил. Может, существует какое-нибудь лучшее решение? Мне казалось, что ничего другого предложить нельзя. А вдруг я ошибся? Вдруг было более правильное решение, а я его не увидел, упустил?

– Нет. Ты всё сделал правильно. Ничего другого ты не мог им предложить.

– Думаешь?

– Да, не сомневаюсь. И перед Тёмным лесом тебе нечего стыдиться: ты ни в чём не виноват. Если кого и можно обвинять в чём-то, то Владимира Петровича, а не тебя. И вообще: Тёмный лес тебя обожает!

– С чего ты это взяла?

– Я это знаю, – твёрдо сказала Лика.

Она не лгала: она была в этом твёрдо уверена. Она чувствовала любовь леса к Волку, и он сам не раз говорил ей об этом. Тёмный лес был благодарен вожаку за заботу.

Девушка вздохнула и несмело подняла на друга глаза:

– Прости меня, Волк.

– За что?! – опешил он.

Она замялась. Против воли слёзы вновь навернулись ей на глаза. Голос её дрожал, когда она заговорила.

– Если бы я не сказала, что нужно спросить разрешения у Владимира Петровича… если бы мы не пошли к нему… Прости меня! Я не думала, что всё так кончится!..

– Лика…

– Не надо было идти к нему! – вскричала Ангела. – Не надо было спрашивать ничего у Макса!.. Зачем я просила?!.. Это я, всё я!.. Прости, Волк…

– Лика! – оборвал Андрей подругу, прижав к себе её содрогающееся от рыданий тело. – Прекрати. Хватит. Что за глупости ты несёшь? При чём здесь всё это? Какая теперь разница, кто, что и кому сказал? – Его руки ласково гладили её по голове. – Всё, успокойся. Давай не будем искать виноватых, о'кей? В этом нет никакого проку. И я уже говорил тебе: ты была права. Мы правильно сделали, что пошли к Дьяволу, иначе было бы хуже.

– Но я спросила у Макса…

– Правильно, что спросила! Мы давно должны были спросить. Рано или поздно это всё равно бы вылезло. Так какая разница сейчас или потом? Никто ни в чём не виноват. Вышло так, как вышло.

Туманов посмотрел с нежностью на ведьму и мягко рассмеялся. Его рука легла на её щёку и изгиб шеи, поворачивая её лицо к нему.

– Ну зачем ты пытаешься сделать себя виноватой? – со смехом воскликнул он.

А её вдруг снова словно ударило током. Из-за этой его тёплой ладони. Всё началось по новой: она опять чувствовала его запах, чувствовала тепло, исходящее от его тела. Она ощущала на себе его ласковый взгляд, видела его улыбку. Ей захотелось накрыть его руку своей и покрепче прижаться к ней. Ещё захотелось повернуть лицо и поцеловать эту большую шершавую ладонь. А, может, просто уткнуться в неё носом…

Все эти мысли и желания промелькнули в голове Анжелики, и она резко опустила глаза, чтобы друг ничего не понял. На её щеках появился румянец. Девушка уткнулась лицом в плечо Андрея на пару секунд, а потом быстро отстранилась, справившись с собой.

– Поедешь обедать домой? – торопливо спросила ведьма, не глядя на мужчину.

– Да. И ты со мной. Или, если хочешь, завезу тебя на квартиру, а сам поеду к себе.

– Нет, – она отрицательно помотала головой, – обедать будешь у меня. Завтракали у тебя, значит обедать будем у меня. Так будет справедливо.

– Лика… – рассмеялся он.

– Мне проще приготовить, чем тебе, – добавила Нестерова. – И у меня всегда больше свободного времени. Уговорила?

– Уговорила, – усмехнулся Волк. – Тем более я обожаю твою стряпню.

Они поехали к ней домой и там пообедали борщом. Во время трапезы девушка внимательно смотрела на друга. Он был задумчив, но не печален и не мрачен. По лицу было видно, что он просто обдумывает те проблемы, которые встали перед ним в связи с изменениями. Он думал о проблемах, а она – о нём и тех странностях, что происходят с ней.

Лика чувствовала, что в душе её что-то творится, но что именно она пока не совсем понимала. Ей было страшно от тех мыслей, что приходили на ум, от тех желаний, что возникали. Ей было стыдно перед другом, хотя он и не ведал о том, что происходило в её душе.

Девушка смотрела на Волка, ей было приятно смотреть на него, и она не могла не смотреть. Она не могла ничего с собой поделать.

Смешно, но ей нравилось, как он ест. Ей нравилось, и она любовалась тем, как он это делает. Он не чавкал, не сопел, не причмокивал, но и не держался напыщенно. Андрей просто и спокойно ел, не издавая лишних звуков и не изображая из себя аристократа. Он держался с достоинством, как делал это всегда.

Мужчина ел с аппетитом, а потому не было ничего странного в том, что Ангеле нравилось на него смотреть: когда кто-то хорошо ест, на это всегда приятно посмотреть. К тому же, он не отказался от добавки, что ещё больше порадовало ведьму как хозяйку. Правда, при этом он немного смутился, как будто в том, что он ест больше неё, есть что-то постыдное.

Девушка смотрела, как друг уплетает вторую порцию, и думала о том, как много энергии он всегда тратит. Ей думалось о его тяжёлой работе кузнеца, о каждодневных пробежках по Тёмному лесу и о том, что он всегда бодрый, несмотря ни на что. В нём словно был неиссякаемый источник энергии.

Он сам был полон энергии и других заражал ею. Рядом с ним хотелось двигаться вперёд, развиваться и просто жить. А Анжелика ещё и чувствовала себя защищённой. Прежде она ощущала себя защищённой рядом с мамой, а потом это ощущение потеряла вместе с ней, но вновь обрела его, когда стала дружить с Волком. Для девушки Андрей был, как каменная стена, за которой можно было укрыться от всех бед, и она часто укрывалась. А он, похоже, не был против.

Сегодня беда случилась в первую очередь у него, а он не просил никого о помощи и даже словно не нуждался в ней. Пожалуй, его спасал оптимизм.

– Жаль, что мы не разгадали моё видение раньше, – тихо сказала Лика.

– А если бы и разгадали, то что? – спросил вожак стаи. – Что случилось бы? Мы ничего бы не смогли ни изменить, ни предотвратить. Нет смысла даже думать об этом.

– Наверное, ты прав, – вздохнула она.

Через полчаса Ангела, Волк и все их друзья были уже в Тёмном лесу. Первоначальный шок прошёл, и теперь они злились. Злились на Владимира Петровича, на Никиту, на всех его приятелей. Они были обижены за вожака, за те претензии, которые ему предъявили, гордились им и твёрдо стояли на его стороне.

Когда черти зашли на первый участок, ими овладела грусть. Они с тоской смотрели на эти знакомые до боли деревья, кустики, тропинки и мысленно прощались с ними, но в душе надеялись, что всё это ненадолго. И молили об этом Бога и Венеру.

Друзья почти не разговаривали и только впитывали эти картины, чтобы сохранить их в своей памяти. Анжелика шла вместе со всеми, испытывала те же чувства, что и они, но помимо прочих было ещё одно чувство, которое испытывала она одна – страх. Это был страх перед Дьяволом.

Девушка начала понимать, насколько не ограничена власть главы Общества. Она осознавала теперь, что он может сделать всё, что ни пожелает, и что никто не сможет ему в этом помешать. Он имеет абсолютную власть над всеми и всем. И никакие Законы, никакая Группа внутреннего порядка не смогут его остановить. Никто его не контролирует.

Правда, она, Ангела, Дьявола сильнее. Но от этого ведьме становилось ещё страшнее. Её огромная сила есть и огромная ответственность. Теперь она осознавала это в полной мере. И при этом понимала, что не знает, как остановить Владимира Петровича при необходимости. Понимала, что, несмотря ни на что, не сможет причинить ему вред.

Вдыхая морозный ноябрьский воздух полной грудью, Нестерова засунула руки в карманы куртки и повернулась к друзьям, остановившись у молодой осины. На лицах ведьм и волков была написана грусть. Чтобы отвлечь их от переживаний, она спросила про Вадима.

Члены Общества стали делиться мнениями обо всех ушедших. Как оказалось, никто из присутствующих волков Вадима не любил и о его уходе не сожалел. Расставание со многими членами стаи сожаления не вызывало, но Ярослав заметил, что не думал, что из стаи уйдёт Данил. Туманов признался, что никакого конкретного мнения – плохого или хорошего – о Даниле у него так и не сложилось.

Ангелу это удивило: сама она парня не любила и твёрдо относила к числу плохих. Сомнения Волка на его счёт её изумляли, но не изумляли слова Ярослава: девушка часто видела, как Данил и Ярослав хорошо и по-дружески разговаривали. И понимала, что Ярослав испытывает к Данилу дружескую симпатию, хотя это и вызывало у неё недоумение.

Скоро беседа перешла на Виолетту. Её уходом были шокированы все без исключения. Никто не понимал мотивов, которыми волчица руководствовалась при принятии этого решения. Но о них догадывались и Лика, и Андрей, и Федя, однако вслух ничего не произнесли. Туманов только признался, когда его спросили, что боится за Летту.

Через пару часов друзья покинули первый участок и Тёмный лес. Ангела, уходя, обернулась и бросила на первый участок прощальный взгляд. И в тишине ей померещился тяжёлый вздох, прокатившийся по лесу.