Читать книгу Жираф – гроза пингвинов - Дарья Донцова, Darja Dontsova - Страница 12

Через пару минут мне стало понятно, что произошло.

Зоя варит для своих постоянных клиентов мыло, делает кремы, маски, краску для бровей и ресниц. Наибольшей популярностью у дам, которые постоянно забегают в элитный подвал на всякие процедуры для приобретения небесной красоты, пользуется медовый крем для лица, тела, рук, ног, все в одной банке. Сегодня Зоя нашаманила для одной клиентки маленькую такую порцию чудо-кремика и наполнила им ведро из-под майонеза. А дама не явилась за средством, которое, конечно же, разгладит морщины, сделает девичий овал личика, уберет грыжи под глазами, брыли, пигментные пятна, подарит густые брови-ресницы, превратит зубы в жемчужины, а волосы в лошадиный хвост.

Сначала Зоя расстроилась, она тратит немалые деньги на создание потрясающего омолаживающего средства, использует только экологически чистый мед из ближайшего супермаркета. А там совсем не дешевые продукты. Но потом ей пришла в голову идея всучить уникальное средство мне. Поэтому Яковлева заявилась к нам домой. У Зои правильное воспитание, она никогда не позволит себе водрузить емкость из-под майонеза на обеденный стол. Она интеллигентно поместила тару на маленькую скамеечку, которую я, девушка невысокого роста, использую, когда хочу достать что-нибудь с верхней полки шкафчиков.

Правила хорошего тона, в коих Зоя дока, предписывают сначала поговорить о всякой ерунде и лишь потом приступать к деловой части беседы.

Яковлева и Краузе разговорились, а я ушла в спальню. И тут настал звездный час мопсихи Фиры, отчаянной обжоры. Собака почуяла аромат меда, какао и прочих съедобных ингредиентов. Фируша приблизилась к источнику запаха. Мопсиха орудует передними лапами, как руками, а когти использует, как пальцы. Когда мы все уходим из дома, Фируша преспокойно открывает кладовку с припасами. Коим образом мопсиха, ростом с кота британской породы, ухитряется открыть крючок, который высоко приделан? Мы с Максом тоже никак не могли понять, как собака добирается до всего вкусного, а потом…

Потом муж установил в коридоре камеру. Придя домой, мы сели у ноутбука и увидели кино, которое запросто могло получить первый приз в номинации «нечеловеческого ума мопсиха – истребитель еды».

Сначала на экране появились мы. Я погладила Мусю и Фиру, ласково сказала:

– Девочки, не скучайте. Вернемся вечером, а Роза Леопольдовна появится часа через два, она пошла за продуктами, потом зайдет за Кисой в школу. Вам недолго одним сидеть.

Раздается хлопок двери. Муся поворачивается, уходит в нашу спальню. Ясное дело, она сейчас уляжется на мою подушку и мирно захрапит. А вот Фира… Подождав, пока наивная сестра устроится на кровати, черная мопсиха направилась в коридор, приблизилась к двери в чулан, разбежалась и боднула головой створку. Крючок подпрыгнул, но снова опустился в петельку. Фира повторила атаку. Результат тот же. Но упорству мопсихи могут позавидовать олимпийские чемпионы, она настроена на результат, не собирается сдаваться. Раз за разом Фируша колотилась в преграду, которая не дает ей добыть печенье-мармелад-зефир, потом изменила тактику. Она отошла в начало коридора, понеслась к двери, но, когда до нее остался один шаг, резко развернулась и упала на живот. Пол в этой части квартиры покрыт плиткой. Когда мы делали ремонт, я совершила ошибку, купила очень скользкое покрытие, давно хочу его поменять, да руки не доходят. Собака едет на пузе к двери и врезается в нее попой, которая намного больше и массивнее ее головы. Бах! Крючок подпрыгивает на рекордную высоту и не возвращается в петельку, заваливается в противоположную сторону. Дверь приоткрывается. Фируня встает, улыбается во всю пасть и шмыгает в кладовку. Откуда вскоре доносится хруст пакетов и бодрое чавканье.

– Ты видела? – ошалело спросил Макс. – Она смеялась от радости!

Теперь понимаете, почему я не удивилась тому, что проделала мопсиха сегодня? По сравнению со вскрытием кладовки откупоривание ведерка, в котором ранее был майонез, а сейчас находится нечто, издающее соблазнительный аромат меда, какао и еще чего-то, детская проблемка. Фируня поддела когтем крышку, сбросила ее, засунула в ведро мордочку… И тут все пошло не так. Тара приклеилась к Фируше. Дно отвалилось, когда собачка, желая вздохнуть, начала что есть силы трясти головой и стучать ею о пол. И вот вам результат. Истребительница продуктов сейчас похожа на молодых женщин, которых любил рисовать фламандский художник Корнелис де Вос. Если помните, у многих из них на платьях высокие белые воротники.

– Немедленно отойди от собаки, – велела я Зое, – и быстро говори, что входит в состав «восхитительного кремика».

Яковлева скосила глаза влево.

– Так уж я рассказала: мед и какао.

Я схватила Фиру, отнесла ее в ванную, ополоснула теплой водой голову и шею собаки, промокнула полотенцем, поставила псинку на пол и сказала:

– Непременно освобожу тебя, только сбегаю за ножницами.

Через пару минут я попыталась разрезать ведро, но потерпела неудачу и закричала:

– Зоя!

Соседка мигом примчалась на зов.

– Я туточки.

– Из чего сделан крем? – повторила я вопрос и услышала все тот же ответ:

– Мед и какао.

– Называй все ингредиенты, – потребовала я, – до единого.

– Больше там составляющих частей нет, – на голубом глазу соврала Яковлева.

– Если с Фирушей что-то случится, Макс подаст на тебя в суд, – пригрозила я, – и не сомневайся, он выиграет дело.

– Мед и какао, – захныкала Яковлева.

– Продукт пчеловодства липкий, – согласилась я, – но он чудесно растворяется в воде. Мне не хотелось освобождать мопсиху путем стаскивания ведра. Легче его разрезать. После обливания теплой водой мед должен был стечь с Фируши. Но этого не случилось. Более того, слой крема между ведром и шеей мопсихи стал твердым. Или ты называешь, что еще намешано в твоей косметике, или тебя арестуют.

– Интересно, за что? – не испугалась соседка. – Статьи, которая предусматривает наказание за доставку в дом крема, нет. Фира сама в ведро башку засунула.

Я растерялась, Зоя-то права. Но тут Роза Леопольдовна схватилась за сердце и застонала.

– Мне плохо, у меня инфаркт. Про косметику в Уголовном кодексе, наверное, ничего нет. А вот за доведение человека до смерти определенно есть статья. Умираю!

Я тоже сообразила, что надо сказать.

– Женщиной, которая варит дома косметику без лицензии, а потом тайком продает ее, заинтересуются Роспотребнадзор и налоговая инспекция.

Зоя прижала руки к груди.

– Я никогда никого не обманываю, а уж вас, моих самых любимых соседей, мне и подавно не придет в голову обдуривать. Лампа спросила: «Из чего состоит крем?» Клянусь своим валютным счетом, он из меда и какао. Но, чтобы кремик приобрел приятную текстуру, не стекал, в него, естественно, добавлен стабилизатор. Я использую только натуральные, экологически чистые продукты, лучшие, беру их у своих поставщиков.

– И что там еще намешано? – прошипела Краузе.

– Гипс, – призналась Зоя.

– Гипс! – повторила я. – Вот почему «крем» окаменел. И как теперь освободить беднягу?

– Если подержать башку в воде с полчасика, масса размокнет! – предложила Роза Леопольдовна.

– Шикарная идея, – кивнула я, – жаль, Фируша не красноухая черепаха, не сможет дышать, если ее голову полностью опустить в воду.

– Мой кремик никогда не изменится даже на глубине в километр, – заявила Яковлева, – потому что в нем еще находится закрепитель.

– Улучшителя вкуса там нет? – разозлилась няня.

Зоя восприняла ее вопрос всерьез.

– Что ты! Разве крем едят! – захихикала она.

– Закрепитель, – протянула я. – Какой?

– Клей ПВА, – сообщила Яковлева.

Я попятилась.

– Клей? ПВА?

– Экологически чистый, из натуральных компонентов, – запела ту же песню соседка.

Я сцепила зубы. Молчи, Лампа.

– Нам надо освободить Фиру, – дрожащим голосом воскликнула Краузе, – но гипс от ПВА стал намного крепче. Придется пилить.

– Ведро сидит на голове и на шее, – напомнила я, – одно неверное движение пилы…

– Ой, ой, – запричитала Яковлева, – вот же глупая собака! Угораздило ее обжорничать. От таких животных одни неприятности!

Похоже, на моем лице появилось совсем неласковое выражение, потому что Яковлева всплеснула руками и со словами «Совсем забыла! На плите суп кипит» бросилась в коридор.

Через секунду раздался стук двери. Мы с Краузе остались вдвоем и уставились друг на друга.

– Пилу применять нельзя, – отрезала няня.

– Нельзя, – эхом отозвалась я.

– Топор тоже не подойдет, – продолжала Краузе, – и долото с молотком не наш вариант. Но!

Роза Леопольдовна вскочила и пошла к двери.

– Есть идея! Сейчас вернусь.

Я прижала к себе Фиру.

– Мы тебя непременно спасем. Даже не сомневайся!

– Вот! – радостно возвестила няня, появляясь в столовой. – Смотрите! Пилка и кусачки для ногтей.

Я подпрыгнула.

– Начнем с ведра, потом распилим гипс. Сейчас сбегаю за своим маникюрным наборчиком.

С тарой из-под майонеза мы справились легко. А вот «воротник» пилили долго и упорно. Хорошо хоть от него стали отваливаться куски. Но даже самой нудной и глупой работе когда-нибудь приходит конец.

– Ура, – заликовала Краузе, – у нас получилось.

– Да, – согласилась я.

– Но гадость по-прежнему на Фируше, – приуныла Роза Леопольдовна, – просто в ней получился распил. Почему гипс не свалился?

– Он прилип к шерсти, – предположила я.

– И что дальше? – растерялась Краузе.

– Отпустим собаку, – решила я, – пусть побегает, разомнет лапы, попьет воды, отдохнет, и опять за дело!

– Нам придется спиливать все украшение? – испугалась Роза Леопольдовна. – Думала, сделаем одну бороздку и оно упадет.

Я не успела ответить, из холла раздался голос Вульфа.

– Дома есть кто живой? Где Киса!

Краузе изменилась в лице.

– Господи! Девочка в художественной школе! Ее забрать надо! Который час? Фу! Успею.

Няня поспешила к двери, туда же, услышав голос любимого хозяина, направилась и Фира. Второпях Роза Леопольдовна споткнулась о мопсиху, взмахнула руками и упала прямо на собаку.

Я кинулась к потерпевшей бедствие няне и задала гениальный вопрос:

– Вы живы?

Интересно, кто-нибудь когда-либо говорил в ответ: «Нет, я уже умер»?

– Вроде да, – прокряхтела Краузе и стала подниматься.

Фира, почуяв свободу, с несвойственной ей скоростью улетела в холл.

– Елки, что с тобой? – спросил Макс.

– Это просто гипс, – крикнула Роза Леопольдовна.

– С клеем ПВА, – добавила я, – сейчас все объясню.

Мы с Краузе направились к входной двери, почему-то у нас под ногами что-то хрустело.

– Мне надо в школу за Кисой, – засуетилась няня, наклонилась, чтобы взять туфли, и замерла.

– Вам плохо? – насторожилась я.

– Фира! – коротко сказала Краузе.

Я перевела взор на мопсиху, которая сидела у подставки для обуви, и удивилась. А где воротник?

– Гипс отвалился! – закричала няня. – Наверное, когда моя тушка шлепнулась на Фирушу, он распался на мелкие кусочки. И отвалился.