Читать книгу Волшебная почта. Книга 5. Служба Ненужных Посылок - Дарья Герасимова - Страница 2

Снеговик был серым. Серым, как шерсть соседской кошки, которая приходила иногда на участок, с хозяйским видом осматривая всё вокруг. Серым, как лёд на платформе, который унылый рабочий в оранжевой куртке старательно посыпал песком с солью. Серым, как утреннее небо, затянутое сонными тяжёлыми тучами, из которых медленно падали крупные снежинки.

Снеговик стоял у Есенинской, с любопытством рассматривая редких прохожих, торопливо бегущих на раннюю электричку. Может быть, снеговик казался живым из-за больших ярко-розовых очков, нацепленных на его нос. Носом снеговику служила небольшая ветка. На голове снеговика красовалась выцветшая соломенная шляпа с широкими полями и несколькими вороньими перьями.

Кит моргнул. Снеговик был серым! Ну точно! Кит снял лётные очки, которые ещё год назад ему дал Харлампыч. Сегодня он собирался занести их на почту. Уже год Кит работал курьером на Волшебной почте. Прекрасный год! Самый лучший в его жизни! Кит снова посмотрел на снеговика. Без очков снеговик был обычным, белым-белым, идеально белым, таким, как рисуют на новогодних открытках! Кит надвинул на глаза очки. Серый! В очках ничего белого в снеговике не было.

Кит снова снял очки. Обычный снеговик, похожий на тех, что после внезапной оттепели появились вчера на нескольких улицах посёлка. Кит с родителями вчера слепили одного такого возле их дома. Хохотали, потом играли в снежки, пришли домой мокрыми и счастливыми!

Времени рассматривать странного снеговика у Кита не было, он опаздывал в школу, и ему не хотелось объяснять Инессе Вениаминовне, почему он задержался на этот раз. Он помчался на станцию и успел запрыгнуть в первый вагон. Электричка загудела и плавно поехала дальше. Кит нацепил очки и выглянул в окно. Серый снеговик чуть наклонился и медленно, как будто вспоминая, как это делается, ухмыльнулся.

На почту Кит прибежал к шести часам вечера.

Сначала заехал домой, сделал уроки, поболтал с папой. После больницы папа уже не набирал так много заказов, как раньше. Кит тогда решил, что будет отдавать маме часть своей зарплаты, пока папа не поправится.

Без моря работы и без заказчиков, которые вечно куда-то торопятся, папе действительно становилось лучше, но он стал активнее вмешиваться в жизнь Кита. В этот раз он нашёл какие-то курсы по компьютерному дизайну и теперь всячески рекламировал их.

– Смотри, там удобное время: вечер пятницы и суббота. И ведут занятия известные специалисты. Я проверил. Подумай! Мы с мамой недавно обсуждали, что это перспективное направление, нужное. Или тебе кажется более необычным конструирование дронов? Ты когда-то спрашивал про это…

Про дроны Кит спрашивал весной, когда Марат думал над каким-то механизмом, который разносил бы почтовые конверты и мелкие пакеты.

Но ни летающая механика, ни дизайн сайтов Киту были совершенно не интересны. Он пошёл в седьмой математический класс просто потому, что нормально сдал все контрольные, а математический считался самым сильным в школе. Но после Осеннего фестиваля и папиной болезни Кит часто думал, что, наверное, стоило бы перевестись в химико-биологический. Ну, если потом выбирать медицинский вуз. Он смотрел в интернете фильмы про известных врачей, про разные научные открытия. С родителями Кит пока это не обсуждал и всё никак не мог решиться что-то поменять в своей жизни и хотя бы сходить к завучу и узнать, как перевестись в другой класс.

– Не надо мне на курсы, – Кит торопился на почту.

– Я тебя уже записал! – Папа был настроен решительно. – А то целыми днями пропадаешь непонятно где, а пора уже немного задуматься, чем ты будешь заниматься в жизни!

Кит пожал плечами и решил, что вечером или завтра обязательно поговорит с родителями.

За окнами почтового отделения кружился мелкий снег. На окне напевал песни допотопный радиоприёмник. Кто-то из посетителей недавно нашёл его в сарае и принёс Харлампычу как неработающую штуковину из прошлого. Харлампыч штуковину починил, и теперь она тихонько мурлыкала на окне, рядом со змеючником.

У стола, за которым все обычно пили чай, суетилась баба Шура, разрезая золотистый пирог с яблоками.

В зале была толпа народа.

«Странно! – подумал Кит. – Сегодня же понедельник, технический день, и все стараются не приходить с посылками и конвертами».

Однако у каждого окошечка топтались небольшие очереди, а у письменного стола стояла София Генриховна, начальница их почтового отделения.

– Сегодня мы проводим ревизию, разбираем посылки и письма, за которыми никто не пришёл, и вообще наводим порядок перед Новым годом, – София Генриховна недовольно покосилась на разбросанные по столу листы писчей бумаги с нарисованными человечками и домиками. – Всё ненужное складываем у стола Эльвиры Игоревны. Она сейчас будет выяснять, за какими ещё кто-то придёт, а какие – всё, никому не нужны! Кто пришёл за посылками, не волнуйтесь, сегодня всё получите и наконец ваши посылки покинут стены почтового отделения.

Марат с Яникой суетились возле стеллажей, раскладывая на них небольшие коробки. Эльвира Игоревна выдавала посылки и одновременно отвечала по телефону. Перед ней высилась стопка разноцветных почтовых пакетов. На каждом тревожно краснела большая печать «Возврат».

– Да, вернулось. Нет, не знаю, почему её не получили в срок, – невозмутимо твердила она в трубку. – Если в отправлении было что-то нужное или важное, вы должны завтра подойти на почту и забрать его. Нет, полежать ещё оно точно не может, и так уже год хранится. Да, можно сегодня вечером или завтра утром. Потом всё! Больше хранить не будем! Да, за это придётся заплатить. Сколько? Расходы на отправку вашей посылки в обратную сторону…

На том конце провода кто-то начал причитать тоненьким голосом.

Эльвира Игоревна вздохнула и повесила трубку.

– Вот сколько лет работаю, а не понимаю, почему людям так сложно иногда дойти до почты и получить посылку.

Рядом со столом Милы лежал мешок с бандеролями.

– Мне тоже потом нужно будет обзванивать народ, всех тех, кто уже почти год как ленится и не заходит, чтобы получить то, что им прислали. Даже не возвратки!

– А может быть, они не знают, что что-то пришло? – Кит решил заступиться за неведомых получателей посылок. – Ну мало ли, вдруг у них что-то изменилось. – Он вспомнил про старушку, которая весной забыла про существование Волшебной почты, и про девочку, которая, наоборот, стала видеть то, чего не замечала раньше.

– Так мы каждый месяц звоним! Помнишь же, как сам разговаривал. – Мила показала Киту на пакет. – Вот эти надо просто разложить по адресам. Завтра Иван Харлампович разнесёт.

Кит взял мешок, сел в большое зелёное кресло рядом со столиком, за которым обычно пили чай, и принялся сортировать письма. Звонить незнакомым людям он не любил. Впрочем, ему пришлось заниматься этим лишь однажды, в самом начале его работы.

– Неполученные коробки тоже нести к столу? Стеллажи мы разобрали! – Марат поставил рядом со столом Эльвиры Игоревны несколько полосатых коробок и пошёл к окну, где Яника уже разливала по чашкам ароматный чай. В почтовом отделении запахло малиной и летним солнцем.

Марат плюхнулся на стул рядом с Китом, цапнул с окна радиоприёмник и принялся крутить на нём какие-то колёсики. Радиоприёмнику это явно не понравилось, песни сменились шипением, щёлканьем и заунывным воем, как будто в небе над планетой сломалась летающая тарелка и героический инопланетный экипаж пытался хоть кому-то передать сигнал бедствия.

– Говорят, у нас теперь есть свои «Волшебные новости Кратово», какой-то паренёк сделал. Представляете, сидит у себя на даче, читает кучу местных чатов, а потом озвучивает все новости в эфире. И музыку ставит! Иногда не один ведёт, а с сестрой. Мне Ильмар про это недавно рассказывал.

Марат повернул колёсико вправо, прислушался к чему-то, потом чуть сдвинул влево. Радиоприёмник зашипел, как змея, которой наступили на хвост.

Марат аккуратно постучал по стенке радиоприёмника, подвигал колёсико снова. Шипение сменилось пощёлкиванием, скрипом и скрежетом, сквозь которые чей-то механический голос монотонно бубнил: «Пересаживаемся аккуратно! Аккуратно!» К инопланетянам явно успела прилететь помощь.

Потом снова раздалось шипение, визг, и вдруг чей-то молодой весёлый голос произнёс, как будто продолжая рассказ, начатый раньше:

– Да, в прошлом году акцию не устраивали, было мало снега. А эта зима порадует нас снегопадами. По нашему прогнозу, тайная информация, вы же понимаете, снегопады будут до субботы. А в субботу – в субботу наш секретный гидрометцентр обещает небольшую оттепель…

– А оттепель, как мы знаем, всегда несёт что-то интересное… – добавил явно детский голос.

– Да, поэтому в субботу художник-концептуалист Вадик Птичкин и всем известный фотограф-путешественник Эдуард Омутов собираются провести на Кратовском пруду акцию «Зимняя стража». Вместе со всеми желающими они собираются слепить сотню снеговиков!

– Вот ровно сотню?

– Да! Думаю, всё получится! Поэтому не забывайте шапки, шубы, валенки, берите старые шляпы, вёдра, шарфы, пуговицы…

– И морковку! Морковку обязательно!

– Да, как же без морковки! И приходите в субботу к двенадцати часам дня на Кратовский пруд!

– Лепить снеговиков!

Марат поставил радиоприёмник на стол, но задел колёсико, и вместо продолжения рассказа снова зазвучала музыка.

– Пойдём?

– Обязательно! – Яника махнула рукой. – Мы несколько лет назад с дедом ездили на их акцию, куда-то на поле под Коломной. Дед ещё потом в городе забрал пару редких летучек! Полосатых таких, с длинными хвостами! Они в какой-то старинный особняк залетели, а там теперь музей. И никто им был не рад! Вот как можно не радоваться летучкам? Но тогда, кажется, все на поле лепили не снеговиков, а одну большую снежную гусеницу! Катали комки из снега и просто ставили их один за другим. Получалось что-то длинное, странное, но было весело. Голову слепил сам Птичкин и потом руководил, куда ставить следующие части. Омутов снимал с дрона всё это, ну чтобы потом в интернете у него была красивая картинка. А рядом с полем поставили палатки, где все пили чай с баранками!

– В этом году тоже так будет! – улыбнулась Мила. – Избушки с чаем, и пироги, и баранки, и призы за самых необычных снеговиков. Эдик уже несколько недель только этим и занимается. Обзванивает кого-то, договаривается, чтобы в Кратово в эти дни снега выпало больше и оттепель была именно в субботу. Ах да, ещё в этом году они хотят пригласить музыкантов, чтобы вечером немного поиграла живая музыка! Понятно, что зима, холодно, но так точно будет веселее!

Кит слушал и разбирал стопку писем. Неполученных было всего пять, он кинул их в синюю сумку, в которой Харлампыч обычно разносил письма.

Потом посмотрел на стопку коробок и пакетиков у стола Эльвиры Игоревны.

– А что будет дальше с теми коробками, за которыми никто не придёт?

– Эти посылки вы, Никита, завтра отвезёте в Службу Ненужных Посылок. Там пусть с ними разбираются! Если вам не сложно, приходите завтра на работу пораньше, можно сразу после школы. В этой службе всегда всё очень долго оформляют, а мне не хочется, чтобы вы возвращались домой поздно! – София Генриховна неодобрительно покачала головой, глядя на бесхозные посылки. – Надеюсь, к завтрашнему дню их станет меньше!

– А далеко лететь?

– Нет, тоже до Андроновки, но только другое помещение, найдёте где. Яника тогда сегодня отвезёт наши обычные отправки, а вы займётесь этими.

В кармане куртки у Кита по-прежнему лежали лётные очки, в которых были видны надписи, незаметные обычным зрением, или что-то необычное, не такое, как в окружающем привычном мире.

Но как только Кит подумал про очки, сразу вспомнил утреннего снеговика, странного и ухмыляющегося!

– Я утром видел у станции снеговика, – начал было рассказывать Кит.

– Так их же много вчера налепили и у вас, и в нашем посёлке, – Яника вылила остатки чая в горшок с ветвящимся змеючником, который с прошлого года зеленел на окне Волшебной почты.

– Этот снеговик был серый! Ну, когда я посмотрел на него в очках, то увидел, что у него внутри что-то серое! Так-то, внешне, он был самым обычным.

Серых снеговиков никто не встречал.

– Может быть, это опять Златогоров дал своим ученикам какое-то задание? Типа прошлогодних сов? – предположил Марат. – Надо будет спросить у него!

Марат с Яникой придумали несколько версий, почему снеговик был таким, но потом посетителей на почте стало больше и всем стало не до разговоров.

Яника полетела отвозить письма на сортировочный пункт.

Перед Маратом и Китом Харлампыч поставил мешок со старыми посылками, который давно пылился у него в ангаре.

– Их тоже надо разобрать! Кажется, они уже второй год у нас лежат. И да, придётся вам тоже обзванивать адресатов.

Кит разбирал письма, но всё думал о том, что же такое странное образовалось внутри снеговика. Само оно там появилось или кто-то помог?

Ближе к вечеру прибежал запыхавшийся Карасёв, который волновался, что вдруг не получил какие-то письма. А если там семена? А если живые растения, черенки, саженцы? Непорядок, пропадут же!

Потом заглянула Деметра Ивановна, беспокоясь, что какие-то из её коробочек кто-то не получил и они вернулись к ней обратно.

– Конец года, не хочется, чтобы мои коробочки отправились в Службу Ненужных Посылок, у них там и без меня хватает забот, да и не нужно, чтобы они попали в случайные руки.

Потом стали приходить незнакомые Киту люди, молодые и старые, весёлые и сердитые, и куча коробок, мешков и пакетов рядом с креслом Эльвиры Игоревны начала потихоньку уменьшаться.

Вечером была метель. Огромные хлопья, похожие на белых мотыльков с множеством крыльев и лапок, кружились с ветром, то взлетая, то приземляясь на дорогу и чёрные ветки деревьев. Редкие прохожие торопились по домам, пробираясь сквозь живое белое марево. У магазина на углу Антошка чистил снег. Киту было непонятно, зачем надо чистить снег сейчас, когда он тут же засыпает всё только освободившееся пространство. Но Антошка упорно сражался со стихией, снова и снова освобождая от снега небольшой кусочек тротуара. Пятнистой собаки рядом с ним не было видно.

Перейдя железнодорожные пути, Кит быстро пошёл по тропинке среди заснеженных деревьев и тёмных дач. Под фонарями снег казался лёгким, золотистым, сверкающим, в тенях – тяжёлым, фиолетовым и тёмно-синим.

У пруда рядом с мраморным мостом он встретил Семихвостова. Алексей Петрович выгуливал собаку. Он неторопливо шагал вдоль берега, а Гроза носилась среди сосен, ловила снежинки или что-то заметное только ей одной. Иногда она подпрыгивала так высоко, что Киту казалось, будто собака не отталкивается от земли, а просто носится по воздуху, размахивая вёртким белым хвостом. Хвост мелькал, сбивал снег с замёрзшей травы и низких веток и почему-то казался длинным-длинным, будто принадлежал не собаке, а какому-то ещё зверю.

«Чего только в этом снегу не померещится», – подумал Кит и поспешил домой.