Читать книгу Волшебная почта. Книга 5. Служба Ненужных Посылок - Дарья Герасимова - Страница 3

Нормально поговорить с родителями вчера вечером не получилось. Сначала они ушли в гости к друзьям и поздно вернулись. Потом… Потом Кит сказал папе, что не хочет ходить ни на какие курсы, но папа неожиданно огорчился.

– Нет! Ну как это не хочешь? Это же отличные курсы! Самые продвинутые в Москве! Эх, если бы я был сейчас в твоём возрасте, точно бы пошёл всему этому учиться! А что сейчас? Получается, я зря договорился со знакомыми, которые ведут эти занятия. И теперь буду выглядеть дураком, когда скажу, что ты не придёшь!

– Ну так надо было сначала меня спросить, а потом уже записывать! – рассердился Кит. – Я вообще не собираюсь дальше учиться в этом твоём математическом и переведусь в тот, где больше часов по биологии и химии!

Папа совсем расстроился.

– Нет, я понимаю, что врачи всегда будут нужны, но программирование или дизайн гораздо интереснее! Там ты можешь творить, придумывать новое, а тут что? Вечные старухи с больной спиной или чьи-то плохие кривые зубы, если решишь быть стоматологом?

– Зато это востребовано! – попробовала снять напряжение мама.

Кит сказал, что в химико-биологическом будет потом практика в соседней больнице, а она даст дополнительные баллы при поступлении. Он специально залез на сайты нескольких медицинских институтов и выяснил это.

– Прекрасно! Прекрасно придумали! – горячился папа. – Сразу и посмотришь, чем тебе придётся всю жизнь заниматься. На все эти уколы, болячки, унылые палаты, бесконечные коридоры. Ты только внимательно смотри! Сам, сам потом прибежишь обратно в математический!

– Ты тогда зайди сегодня к завучу, – тихо посоветовала мама, – узнай, как перевестись в этот класс. Просто так можно перейти или, скорее всего, придётся писать какую-нибудь проверочную работу?

– Да, и я что-то не помню, чтобы у тебя были пятёрки по биологии, – продолжал кипятиться папа. – Может быть, это пустой разговор и тебя вообще туда не возьмут!

Было видно, что папа очень огорчился, что Кит не хочет учиться программированию или дизайну, которыми занимался он сам.

Первое, что сегодня Кит сделал в школе, – это пошёл к завучу, Ирине Анатольевне. В её кабинете на стенах сияли золотыми рамками грамоты и дипломы, на окне дремала стая кактусов, на столе аккуратными стопками лежали документы. Сама Ирина Анатольевна в строгом костюме мышиного цвета сидела за столом.

– Садись, Буранин, – Ирина Анатольевна оторвалась от чтения какой-то бумажки и посмотрела на Кита. – Рассказывай, зачем пришёл.

Кит уселся на стул напротив стола и сказал, что хотел бы перевестись в химико-биологический класс.

– Странное решение, Буранин, у тебя же хорошо с математикой! А в биологическом классе по ней меньше часов. И по физике будет меньше часов. Вдруг потом передумаешь? И что тогда? Скажешь, что, мол, школа виновата, недодали тебе нужных часов. Или родители твои придут разбираться, почему мы перевели тебя из самого сильного класса в другой.

– Не скажу! И родители точно не придут, мы с ними обо всём договорились.

Кит вспомнил, как негодовал утром папа, но не сомневался, что он точно не пойдёт в школу.

– Хорошо, тогда тебе нужно будет подойти в четверг, после уроков. И написать проверочную работу по биологии. Это, в общем, формальность, мы тебя и так переведём. У нас всё равно в этом классе меньше учеников, чем в математическом. Но учителю биологии стоит понимать, разбираешься ты в его предмете или плаваешь. Кроме того, нужно, чтобы всё было сделано по правилам. Мало ли какая комиссия придёт нас проверять, а они в последнее время что-то часто ходят, – Ирина Анатольевна поджала губы и кинула взгляд на бумагу в своих руках.

Биологию в их школе преподавала Елена Львовна. Она всегда задавала много домашки, которую Кит делал кое-как, лишь бы от него отстали, ходила в зелёных пиджаках и оценки в тетрадках ставила ручкой не с красными, а с изумрудными чернилами. А ещё она часто ездила в выходные на экскурсии со своим классом.

– Нормальная тётка, – сказал Гулюкин, всё знающий про учителей. – В нашем доме живёт, у неё ещё есть толстая старая собаченция, а летом на окне орут попугайчики!

* * *

Весь оставшийся день Кит читал учебник по биологии. Да, он радовался, что наконец поговорил и с родителями, и с завучем. Но по биологии у него трояк. Папа был совершенно прав! Кит раньше редко открывал учебник и сейчас засомневался, что хорошо напишет проверочную работу.

На почту он пришёл вечером, когда тени от деревьев стали бирюзовыми и длинными.

– Мешок ненужных посылок всё же набрался, – вздохнула Эльвира Игоревна и скрестила руки на груди. – Их, правда, меньше, чем София Генриховна отвозила в прошлом году, но всё равно есть.

Яника уже сидела на высоком стуле в помещении с Гусями-Лебедями. Сегодня она должна была отвозить обычную почту, а Кит – всё остальное, для Службы Ненужных Посылок.

Над столом Харлампыча тикали несколько старинных часов, циферблаты которых показывали разное время. Под большой лампой грелась синяя механическая ящерица. Рядом с ней лежала небольшая горка мелких кристаллов, какие обычно пришивают на одежду, и возвышались холмики всевозможных шестерёнок и винтиков.

Марат брал то один, то другой кристалл, прикладывал их к телу ящерицы. Кривился, брал следующий.

– Сестра двоюродная попросила сделать ей на Новый год какую-нибудь механическую зверушку. Кота или собаку, даже механических, родители не разрешили. Поэтому я собрал ящерицу.

– А я предложила украсить её, ну, всё же это не ваши летающие чудища. – Яника покосилась в угол ангара, где дремал металлический птеродактиль, похожий на того, которого Харлампыч сделал летом. – А ящерица у тебя – в подарок! Да ещё девочке! Значит, нужны стразы и ящерица должна быть красивая, сверкающая!

Марат снова чуть скривился, но, пока Кит и Яника грузили посылки в Гусей-Лебедей, покорно выбирал из кучи кристаллы, походящие к ящерице по цвету.

В кабине серого Гуся-Лебедя было тепло. Кит бросил мешок на сиденье и набрал на экране:

«В Службу Ненужных Посылок».

Гусь повернул голову, кивнул и, расправив металлические крылья, вылетел наружу.

На этот раз снег вокруг был мелкий-мелкий. Снежная пыль медленно и сонно кружилась за стёклами, как будто где-то высоко, над тучами, кто-то огромный и невидимый собирался печь большой новогодний пирог. И теперь просеивал муку, тряся над землёй огромное сито. Кит смотрел вниз, туда, где горели маленькие огни далёких домиков, разбросанных в ледяной вечерней синеве.

Кит летел и думал, что, если горит огонёк, значит, в доме или в квартире кто-то есть, и вот именно сейчас – есть. Кто-то живёт, дышит. И когда он, Кит, летит высоко в зимнем небе, незнакомые ему люди радуются или ссорятся, мирятся или спорят, разговаривают о чём-то, делают уроки, пекут пироги, тупят в телефоне, готовят ужин, гладят котов, собак, одежду. Не знают о том, что кто-то летит над ними высоко-высоко в сером Гусе-Лебеде. Просто живут. Если есть огоньки, значит, живут! Вот в тёмном доме зажёгся новый огонёк, значит, кто-то вернулся. Пришёл из холодного зимнего мира домой.

Кит с Яникой не сразу нашли ангар с надписью «Служба Ненужных Посылок». Сначала они вместе отнесли обычные посылки и конверты на сортировочный пункт, потом отправились бродить по территории. Немного полюбовались парой расписных туристических Горынычей, неизвестно зачем залетевших сюда. Потом долго рассматривали стайку мелких избушек, у которых не было окон, только небольшая дверца. Посмотрели, как медленно и плавно приземляется большая серая избушка, у которой было аж восемь лап.

Нужный им отдел нашёлся в самом дальнем конце участка, в высоком длинном ангаре серебристого цвета с ржавой железной дверью, над которой светилась надпись, заметная даже без специальных очков.

Кит с Яникой вошли внутрь и попали в просторный холл, где было прохладно и сумрачно. Напротив входной двери разместился небольшой гардероб, где на крючках соседствовали белое пальто и чья-то рабочая куртка с пятнами краски. По обеим сторонам холла, напротив друг друга, были открыты две высокие резные двери.

Кит заглянул в ту, что слева, и увидел маленький театральный зал. Вдоль стен зала тянулись ряды высоких массивных колонн. Под потолком, ближе к сцене, размещались небольшие балкончики, по три с каждой стороны. На стенах и колоннах таинственно мерцали лепные гирлянды, покрытые золотом. В витых светильниках мягким вечерним светом горели лампочки. На потолке куда-то плыли облака, нарисованные на тёмном небе, за ними сверкали маленькие звёзды. Стулья в зале были массивные, из тёмного дерева и синего бархата. На сцене стоял длинный стол, спрятанный под тяжёлой тёмно-зелёной скатертью.

Нет, им с посылками точно не сюда.

Яника уже заглядывала в другую дверь. Кит встал рядом.

Помещение, которое он увидел, больше всего напоминало склад или оптовый магазин, освещённый яркими современными лампами. В помещении что-то тихонько гудело, тикало, шипело, стучало. Пахло лесом и каким-то средством для мытья полов. Вдоль стен тянулись металлические стеллажи с коробками и ящиками. У полок с ботинками и шляпами теснились передвижные вешалки, заполненные самой разной одеждой. На соседних полках стояла посуда: старые чайники, расписные чашки, огромные нелепые вазы. Рядом с вазами висело несколько больших картин в помпезных позолоченных рамах. На той, что стояла первой, Кит разглядел тщательно выписанную зимнюю берёзовую рощу. На полу перед стеллажами сияли боками огромные самовары, скучала пара больших белоснежных слонов и сидели всевозможные бронзовые и керамические звери.

«Наверное, и наш тигр сидел бы здесь, ну, если бы его не забрали», – невольно подумал Кит, входя в помещение вслед за Яникой.

Полки рядом со зверями были забиты книгами, как современными, в мягких потрёпаных обложках, так и явно старинными, большими, в тяжёлых кожаных переплётах с золотым тиснением. Из специальной подставки торчали удочки и разноцветные зонты. Рядом с подставкой скучали несколько манекенов в рыцарских латах. На ближнем к двери стеллаже громоздились коробки, наполненные всевозможными предметами: шерстяными клубками, мелкими пластмассовыми игрушками, флакончиками, старыми лотерейными билетами, морскими камешками, устаревшими моделями телефонов, серебряными лягушками. У стены спало какое-то непонятное растение, без листьев, но с ветками ярко-жёлтого цвета.

– О, это же рай для коллекционеров! – восхитилась Яника, перебирая маленькие флакончики для духов, сваленные в одну из коробок.

Флакончики были украшены стеклянными цветами и птицами, на некоторых танцевали нимфы и фавны.

– Как можно было не пойти забирать такое? – удивилась Яника, рассматривая на свет флакон с зелёными ягодами смородины на крышке.

Кит пожал плечами. Ну стекляшки и стекляшки, ему было гораздо интереснее, что происходит в центре зала. Там, за длинным столом с движущейся лентой посередине, сидели несколько реликтовых лешаков. Кит видел похожих в сортировочном отделе. Но эти лешаки казались старше. У них было больше веток-рук и кора, покрытая в некоторых местах светлым, выцветшим мхом. Казалось, что лешаки нарядились в старинные жилеты с мелкими грибами, кустиками черники и серебром тонкой лесной травы вместо драгоценных камней и вышивки.

У ближнего конца стола скопился десяток высоких металлических корзин-контейнеров на колёсиках, где лежали нераспечатанные посылки. Кит присмотрелся. На всех них была красная печать «Возврат», говорящая, что посылку почему-то не забрали двое: тот, кому она была отправлена, и тот, кто её отправил.

Рядом с контейнерами сидели более молодые лешаки. У некоторых на ветках чуть шевелились нежные светло-зелёные листья. Лешаки брали из контейнера коробки или пакеты, что-то отмечали в ноутбуках перед собой и складывали всё на движущуюся ленту.

Коробки и посылки с движущейся ленты забирали более старые лешаки. Вот лешак с раскидистыми ветками-рогами взял большую коробку. Замер, держа её в руках-ветках и словно прислушиваясь к тому, что происходит внутри, что-то пробормотал себе под нос. Потом аккуратно открыл. Вынул из неё несколько баночек-колб с яркими птичьими перьями, прикрепил к ним какие-то бирки, что-то написал на них. Потом поднялся, собрал всё многочисленными руками-ветками и неторопливо понёс к стеллажу с надписью «Сувениры».

Рядом другой лешак вытряхнул из коробки стопку обычных полотенец и прихваток и теперь раскладывал их на полках с надписью «На продажу». Третий доставал из коробки пакетики с гвоздями и шурупами.

Остальные лешаки тоже были заняты делом.

Неподалёку от стола, у старинного шкафа, стояла знакомая Киту Людвига Ивановна. На этот раз на ней не было привычных лётных очков, шлема или перчаток, только высокие ботинки, длинный жилет и ярко-белая рубашка с кружевными манжетами. Кит не обратил бы на эти кружева никакого внимания, если бы Яника восхищённо не пискнула:

– Вау! Это же ручная работа, восемнадцатый век!

Людвига Ивановна жестикулировала, что-то эмоционально объясняя стоящему перед ней Серафиму Павловичу Волк-Лесовскому, начальнику сортировочного пункта «Андроновка». Кит сталкивался с ним несколько раз. Первый раз – когда по посёлку летали Призрачные Совы, а из их посылки просыпался звёздный порошок. Потом – когда кто-то решил переслать по почте синелапых речных кур и они разлетелись по всему почтовому отделению.

– Нет, я считаю недопустимым, что книги у вас тут пылятся годами! Что значит «через сто лет они станут дороже»? Да их тогда вообще никто не будет на бумаге читать! Я сама теперь большую часть книг смотрю в интернете! Значит, будем потихоньку разносить по разным книгообменникам. Пусть живут дальше! А одежда? Зачем её хранить в таких количествах? Можно же отдать, ну не знаю, в театры, в фотостудии! В конце концов, – Людвига Ивановна внимательно посмотрела на работающих лешаков, – можно посадить кого-то всё лишнее фотографировать и продавать через «Открыто» или похожие порталы.

Серафим Павлович пыхтел от возмущения, охал, хватался за сердце. Заметив Кита с Яникой, переключился на них.

– Вот! Вот про это я вам тоже говорил утром! Все отделения как отделения! Раз в месяц привозят нам ненужные посылки. А эти, из сто тринадцатого, привозят их только в конце года! А если там что-то опасное? Если что-то требует срочного решения?

Людвига Ивановна наклонила голову и строго посмотрела на Кита.

Кит не знал, как часто по правилам надо отвозить ненужные посылки.

– Да мы, это… обычно сами с таким справляемся. – Он снова вспомнил белого тигра в цветочках, за которым не пришёл хозяин. Тигр уже год прекрасно жил у Милы с Омутовым. И с посылкой, меняющей цвет, они сами разобрались!

– Да, у вас там опытный начальник! – хмыкнула Людвига Ивановна. – Выгружайте всё, что привезли, во-о-он в тот контейнер! – Она показала на свободную металлическую корзину на колёсиках.

Кит отнёс мешок туда, куда ему указали, переложил из мешка коробки и пакеты, с некоторой опаской поглядывая на сидящего рядом с контейнером лешака.

Яника в это время рассматривала мелкие предметы на стеллажах.

– А куда потом это всё девается? – спросила она.

– Посылки разбирают, сортируют. Обычные предметы, которые иногда посылают Волшебной почтой, уезжают в секонд-хэнды. Что-то старое – в антикварные магазины. Простые предметы с волшебной составляющей, которую не получается изменить, можно потом купить в нашем магазине. А что-то уж совсем интересное попадает на аукцион…

– Что значит «изменить волшебную составляющую»? – заинтересовался Кит.

– Лешаки чувствуют, если в предмете есть магия, волшебство, некая дополнительная энергия от эмоций, которых в обычном предмете не бывает. Если этой энергии мало, лешаки вытягивают остатки. Подпитываются ею. Им только хорошо от этого, вон, зима, а на некоторых листья зеленеют! – Людвига Ивановна прищурилась и строго посмотрела на лешаков.

– А если энергии много? – спросил Кит.

– С теми предметами, где энергии больше, всё сложнее. Надо разбираться, хорошая там энергия или такая, которую нужно нейтрализовать. Если там что-то хорошее – оставляют, пусть помогает новому хозяину. Если негативное, то убирают. Разное, ох, разное иногда посылают, – Людвига Ивановна хмыкнула, с неодобрением разглядывая высокие красные сапоги, которые выпали из коробки у одного из лешаков и теперь весело прыгали на столе.

Кит обернулся. Сапогам стало скучно топтаться на месте, и они бодро зашагали по столу, пока их не сцапал бородатый растрёпанный лешак. На мгновение лешак замер, к чему-то прислушиваясь. Потом достал из-под стола большую зелёную коробку, спрятал в неё сапоги.

– Вот, смотрите! Они замирают, прислушиваются и, если могут, в этот момент нейтрализуют то, что у них в руках!

Но в сапогах, по-видимому, оказалось много энергии. Сапоги продолжали стучать и прыгать в коробке. Лешак поднялся и с невозмутимым видом понёс коробку в конец стола, к более молодому сотруднику.

– Сейчас они всё зафиксируют, запишут, и, скорее всего, обувь отправят на аукцион, – пояснила Людвига Ивановна. – Всё же нечасто попадается старинная вещь такой восхитительной бодрости и здоровья!

Кит снова оглядел зал, потом спросил:

– А почему вы этим занимаетесь? Ну то есть… это… вы же раньше посылки отвозили…

– Осенью решила поменять работу. Возраст уже не тот, молодой человек, чтобы каждый день, и в дождь, и в снег, летать с пакетами и коробками! К тому же в нашем почтовом отделении наконец нашли нескольких курьеров! А Серафим Павлович давно предлагал пойти в Службу Ненужных Посылок. Раньше он один всем занимался, но последние пару лет тут совсем аврал, посылок, за которыми никто не приходит, стало больше. Так всегда бывает в сложные времена, вот он и предложил мне заведовать этим отделом. Хорошая работа! Мне нравится! А какие к нам интересные люди заглядывают на наши распродажи и аукционы! Коллекционеры, собиратели всякой всячины…

– Какие аукционы? – заинтересовалась Яника.

– Каждую последнюю пятницу месяца Служба Ненужных Посылок открыта для посетителей, – ответил Серафим Павлович. – В большом зале, где сейчас работают лешаки, можно купить то, что вы видели на стеллажах.

– А всё необычное, экзотическое или с яркой магией отправляется на аукцион. Он у нас проходит в малом зале, – добавила Людвига Ивановна, махнув рукой в сторону зала с бархатными стульями. – Если вам интересно, приезжайте в пятницу. Заодно заберёте документы о том, что ваши посылки приняты, чтобы сегодня их долго не ждать. Начало аукциона у нас в шесть. Распродажа начинается на два часа раньше…

– Очень интересно! Мы придём! – просияла Яника, она снова подошла к коробке с флакончиками и теперь вертела в руках пузырёк с двумя маленькими стеклянными голубями на крышке.

– Придём, – согласился Кит.

Он посмотрел на жёлтое дерево у стены и подумал: вдруг такое нужно Семёну Евдокимовичу Карасёву. Карасёв любил всё, что растёт. На участке у него стояла большая оранжерея с буйными зелёными зарослями и небольшим прудиком. Кит дружил с Семёном Евдокимовичем и иногда помогал ему что-то пересаживать.

– А вот это дерево тоже можно будет купить? – Кит показал на сухое растение в горшке.

– Это? – Людвига Ивановна приподняла бровь. – Да можете так забрать, оно тут уже несколько лет пылится. Только отметьте у лешаков номер, чтобы они зафиксировали в системе, что, мол, всё, предмет нашёл дом!

«Ну, это не предмет, а растение, – подумал Кит, подходя к молодому лешаку с серой корой, который стучал по клавишам ноутбука тощими ветками-пальцами. – Хотя, может быть, оно просто такое старое, что уже неживое. Просто ветки и ствол. Но всё равно, пусть лучше Семён Евдокимович посмотрит…»

Лешак открепил от горшка с растением бирку, хмыкнул и что-то отметил в ноутбуке.

– И Марата надо будет с собой обязательно взять! – увлечённо говорила Яника, когда они вышли на улицу. – Я там видела несколько ящиков с разными железками и инструментами. Я, конечно, в этом ничего не понимаю, но уверена, что Марат подберёт там что-то хорошее!

Они попрощались с Людвигой Ивановной и Волк-Лесовским и шли к Гусям-Лебедям. Снегопад кончился, низкое зимнее небо было плотно затянуто городскими серебристо-розовыми тучами.

– И на коллекционеров тоже интересно посмотреть! Все же разное собирают: кто котиков, кто курительные трубки, кто открытки, кто керамические тыквы. Дед как-то раз рассказывал, что однажды приехал за летучками, а попал на чаепитие людей, коллекционирующих дожди и туманы! Представляешь? Как только где-то начинается дождь, эти ненормальные выходят на улицу, собирают воду.

– Из луж? – удивился Кит.

– Нет, из луж неинтересно, там, кажется, просто ставится колба, и она должна сама заполниться каплями, ну, чтобы не было посторонних примесей. Но чаще все ищут на таких распродажах что-то практичное. Бабка с подругами собирают старые ткани, тесьму, пуговицы, а потом шьют из них что-то новое… – Яника вдруг замолчала, словно вспомнив что-то. – Ой, бабка же говорила, что завтра потащит меня на их предновогодние посиделки, а у меня домашка не сделана, – Яника ускорила шаг. – Я тогда сейчас сразу домой полечу, а завтра на почту не приду. Всё, тогда до четверга!

– До четверга! – Кит махнул рукой и полетел обратно на почту.

* * *

В зале для посетителей на этот раз было почти тихо. Мила с Софией Генриховной уже ушли. Марат с Харлампычем пили чай у окна. На приёме посылок Эльвира Игоревна спорила с какой-то старушкой в сером пальто и с воротником из какого-то старого облезлого чёрно-бурого зверя.

– Ну вы же год, год не приходили за своей бандеролью!

– Ну и что! Не ходила, не ходила, да вот и пришла!

– Простите, но всё, ваша бандероль уже уехала в Службу Ненужных Посылок. Вы можете сами в пятницу подъехать туда и попробовать получить её обратно.

– Так вот и могу? – Старушка погладила облезлый мех, и Кит вдруг заметил, что не воротник, а какой-то живой зверь лежит у старушки на плечах, очень старый зверь, много повидавший в своей жизни.

– Конечно! Вам надо будет приехать днём по адресу…

Зверь покосился на Кита неожиданно ярким янтарным глазом и снова замер.

– А давай на днях до работы пройдём по улицам, посмотрим снеговиков? – предложил Марат. – А то я всё думаю про твой рассказ, и что-то мне там не нравится.

– Завтра? – чуть нахмурился Кит, который собирался в среду хоть немного подготовиться к проверочной работе.

– Нет, – тоже нахмурился Марат. – Завтра я тоже не смогу, надо с отцом в магазин съездить, всё закупить перед праздниками.

– Тогда в четверг! Давай часов в пять? Я как раз уже освобожусь от школы. И можно будет перед работой всё осмотреть.

– С того, которого ты видел у станции, начнём! Надо же проверить, что ты там такое заметил, тем более я тут у Харлампыча интересную штуку нашёл – ловушку для негативной энергии. Вот и посмотрим, есть ли в снеговиках что-то стрёмное.

– Отличная идея! – согласился Кит, собираясь домой.

Он обмотал растение свитером, чтобы не заморозить, и вышел на улицу.

Рядом с магазином на углу стоял большой новый снеговик, украшенный крышечками от пивных бутылок. В руке у него была настоящая метла. Неподалёку Антошка снова чистил снег.

– Серая хмарь не спит, не спит. А её – раз, и поймали! Поймали, изловили да в клетку посадили! – напевал Антошка, потом замолчал, замер, похлопал руками, на которых были варежки разного цвета.

На этот раз на Антошке была драная чёрная куртка, из ворота которой торчала голая шея. Кит поздоровался с ним и пошёл дальше. Махнул рукой Деметре Ивановне, которая шла навстречу. Деметра Ивановна улыбнулась, потом перевела взгляд на Антошку. Заметила его голую шею и стала что-то доставать из сумки.