Читать книгу Ледяной ноктюрн - Дарья Кадышева - Страница 12

Впервые Лета оставалась так долго без солнечного света, блуждая вместе со своими новыми знакомыми в темноте туннеля под горой. Сколько часов они шли без остановки, она не знала. Ибо время уже потеряло свой смысл.

Логнар шёл впереди, подсвечивая путь магическим кристаллом, аки пророк, ведущий своих последователей к заветной цели. Только его светящаяся штука не позволяла споткнуться об какой-нибудь камень или пнуть ненароком какое-нибудь существо, одно из тех, что шипели где-то за поворотами Подгорого пути, шуршали сухой листвой, неизвестно откуда взявшейся, и блестели жёлтыми глазами во мраке. Туннель имел развилки, но маг шёл уверенно, выбирая пути. Он был тут не впервые, поэтому уже успел изучить все закоулки, тупики и опасности этой дороги под горой. Он говорил, что гора скрывает в себе целый лабиринт, чьи коридоры могли провести как и на выход, так и в ловушку.

Спускаться в вонючую дыру не хотелось, но другого пути не было. Или так, или двигаться через Ейр, к Драдору, откуда придётся зайти на территорию Лаустендаля, второго после Фулгура владения по количеству упырей и сехлинов. К тому же эта другая дорога займёт времени если не в три, то в два раза больше, чем под горой.

Подгорый путь был прорублен гномами Севера. Где-то тут таились их древние залы и шахты, прятавшие архитектурные чудеса и проклятые сокровища, тщательно охраняемые всякой нечистью. Маг обмолвился, что наткнулся на один из таких залов и едва унёс ноги от разъярённого некто, смахивавшего на недовеликана. И добавил, что один его друг, также исследовавший Подгорый путь, бесследно сгинул в его недрах.

До верхних помещений никто из ныне живущих так и не добрался, поэтому само их существование для многих было всего лишь мифом, а те, кто верил в него, говорили, что там обитали призраки первого гномьего короля и его окружения. Никто точно не знал, почему гномы покинули свои туннели под Хребтами Цэрлюма, даже они сами. Но северяне придерживались идеи, что на гномов за их алчность и ненасытность обрушилось страшное проклятие, вынудившее их бежать аж до самых Предгорий Фроуда.

О Подгором пути знали все, но мало кто отваживался заходить на него. Только те, кто знал правильную дорогу во тьме. Логнар блуждал здесь четыре дня, пока не выбрался на поверхность. Это не остановило его от возвращения во Флярдхейм этим же путём, и на сей раз он выбрал правильный маршрут, навсегда сохранив его в памяти.

Надо признаться, Лете было интересно слушать болтовню мага об окрестностях. Ей всё было ново и незнакомо, и она уже так далеко зашла, что теперь нескоро вернётся в центральную часть Великой Земли, достаточно изученную ею и обыденную, но родную. Да и всё лучше, чем идти молча, ведь иначе ей бы пришлось глядеть по сторонам, а это оказалось занятием, мягко говоря, не шибко привлекательным. Мрачность туннеля усиливалась острым гнилым запахом неизвестного происхождения, а волшебный кристалл мага выхватывал из темноты влажные, покрытые чем-то вроде грибка стены с гигантскими трещинами, которые внушали опасение, что проход не выдержит веса величественных гор, и они все будут тут похоронены под его завалами.

Да если бы только стены были так отвратительны, пару раз девушка наступила на что-то вязкое и липкое, но не стала ради своего же блага проверять. Потом какая-то визжащая тварь пронеслась у них под ногами, больно стукаясь своим тельцем о голени. Лета едва сдерживала свои сдавленные крики. Она не была пуглива, или брезглива, жизнь заносила её в жестокие леса и болота Куруада, на свежие кладбища с ордами мертвяков, в долины, кишащие проворными гоблинами. Но эта темнота просто давила на неё, и она постоянно испытывала тревогу, хотя не была одна, и рядом шёл Марк, что, казалось, должно было её успокоить.

А ещё здесь была ужасная влажность. Тяжёлая, цеплявшая тело до появления пота, хотя в туннеле было по-прежнему холодно.

«Кернун великий, мать его…»

– Как долго нам идти до острова? – спросила Лета будничным тоном, как будто не испытывала сейчас моральных и физических мучений. – Как его там…

«Ну что же ты, в самом деле… Слабачка. Ты выжила в пустыне Скалистых островов, шагая без еды и воды несколько дней, а сейчас заныла?» – одёргивала меж тем себя девушка.

– Удёнгал, – ответил Логнар. – Долго нам идти. Очень долго. Предупреждаю сразу.

– Очень долго по холоду, – добавила Лета. – Так себе перспектива.

– Нежная прям такая, – хмыкнул Марк. – Расслабься. Насмерть не замёрзнем.

– Остров от нас далеко. И он скрывает в своих глубинах Кар Триг, Покой Полукровки, гробницу твоего великого предка.

– Кто-нибудь из вас уже там бывал?

– Нет, но я знавал тех, кто плавал туда, змейка, – ответил ей Конор. – Какой-то курган они там встречали, однако не рискнули подойти ближе.

– Почему?

– Драугры, – сказал Родерик. – Все боятся хранителей курганов, их мести за расхищение могил.

– Мертвяков, что ли?

– Драугры – не тупые мёртвые вонючие куски мяса, вяло стремящиеся пожрать живую плоть. Они свирепые и жестокие воины, проклятые при жизни и восставшие в смерти, чтобы стеречь гробницы.

– И вы с ним сталкивались? Только говорите за себя, а не за своих друзей и знакомых.

– Нет.

– Мне начинать говорить про то, что мы все покойники, или нет?

– Суариванская Гадюка испугалась? – Конор растянул губы в усмешке, поравнявшись с ней. – Ну конечно. Драугров ядом не отравить.

«Он что, теперь вечно будет напоминать мне про мои грешки?» – подумала Лета.

Заслужила она своё прозвище около двух лет назад, когда угодила в стычку с Братьями Зари в Суариве, маленькой стране на севере Ардейнарда, где у Драгона был дом. Она смогла одолеть семерых рослых воинов только потому, что смазала лезвие меча ядом змеи редкого вида. Этот трюк она проделывала много раз, но именно случай в Суариве закрепил за ней звание подлой убийцы и вынудил навсегда покинуть этот край.

– Как, позволь спросить, вы собрались справляться с тем, с чем ещё не встречались? – спросила Лета, вырываясь из плена воспоминаний.

– Мы знаем о драуграх достаточно.

– По картинкам в книжках? Или по рассказам и мифам? Вы не знаете, куда идёте. Вы не знаете, что нас ждёт. Я среди самоубийц…

– Трусиха, – ухмыльнулась Бора.

– Нет. Единственная, кто в здравом уме.

– Тогда оставайся в нём подольше. Вильки легко его теряют, когда оказываются здесь, в Недхе.

Лета не нашла что ответить и сдержала вздох. И сколько ещё дней предстоит ей провести в этой компании?

Они выбрались из туннеля ближе к ночи, когда Лете начало казаться, что прошла целая вечность. Свежий воздух был подарком богов, даже ледяной ветер, бросившийся в лицо, не испортил впечатления от ощущения свежести и свободы после многих часов, проведённых под землёй. Туннель начал резко уходить вверх пару минут назад, и пришлось почти карабкаться по этому склону, то и дело спотыкаясь и опираясь на холодный камень руками. Впереди забрезжил спасительный свет, и Лета подумала, что ещё не всё было потеряно.

Подгорый путь вывел их на равнину, почти не покрытую деревьями, и это давало возможность обозреть местный пейзаж до самого горизонта. Пустынный, гористый, окружённый скалами и синим вечерним небом, захватывавший дух своим необъятным простором. Далеко в вышине, на небосводе, вобравшем в себя тёмную лазурь наступающей ночи, зажигались первые звёзды. Выход из Подгорого пути находился на склоне, уже в начале которого вниз уводила ухабистая тропа, скрываясь между валунами и редкими хвоями.

– Калло Интни, – проговорил Логнар. – Ночлег Богов.

– Что, прости? – переспросила Лета, перестав вникать в его тихие монологи с тех пор, как почувствовала близость освобождения из плена под горами.

– Место, куда приходят ночевать наши боги, желая приобщиться к жизни смертных.

Лета кивнула со знанием дела, хотя вновь прослушала его реплику. Ей хотелось кубарем скатиться с этого склона и долго-долго лежать на морозной земле, наполняя лёгкие чистым воздухом.

Отряд решил устроиться на ночь прямо возле входа под горы, сойдя со склона и обнаружив через несколько метров каменистый широкий навес, а неподалёку от него – бурно журчащий ручей. Местечко было не совсем безопасное, поэтому было решено выставить на ночной дозор сразу двоих. Лета не стала вызываться добровольцем. Тело подвело её сегодня и требовало хорошего крепкого сна. К её удивлению, Марк предложил постоять на страже, на пару с Родериком. Она думала, что он устал также, как и она, но, видимо, волчья кровь была горячее и дарила ему больше сил и выносливости, чем раньше. А она – неженка, да и только.

Пока все другие обустраивали небольшой лагерь, искали хворост до костра и умывались водичкой из ручья, Лета стояла, закрыв глаза и вкушая всю прелесть горного воздуха. Как же это было восхитительно…

– Тяжело привыкнуть к климату, да? – полоснул по её ушам ненавистный голос.

– С чего решил? – отозвалась она.

– Да ты вся испариной покрылась, – заметил Конор.

– Отвали.

– Учти, тебя никто на ручках не понесёт. Ну, разве что твой ручной пёсик.

– Я сказала, отвали.

– Ты лучше присядь. Так будет легче.

В его безобидных словах чувствовалось такое презрение, что Лета открыла глаза и поглядела на него. Он ухмылялся. Впрочем, как и всегда. Все двадцать четыре часа в сутки.

– Отойди. По-хорошему прошу.

– Узнать бы, как ты просишь по-плохому, – проговорил он, но оставил её в покое.

Лета цокнула языком, провожая его взглядом.

Она выпустила воздух из лёгких, только сейчас заметив, что стояла напряженная, вцепившись ногтями в собственную ладонь за спиной. Этот тип её нервировал, хотя ничего особенного не делал, только бросался ехидными замечаниями. Но она всё равно чувствовала какую-то… опасность.

Ощущения были странные и совсем незнакомые.

Она вернулась к отряду, когда костёр уже разгорелся, а на равнину опустилась ночь. Берси настраивал свою цитру, и девушка, недолго думая, направилась к нему. Положив сумки рядом с его пожитками и отстегнув ножны от ремней на спине, она села рядом. Кто-то уже дремал, кто-то продолжал полоскаться в ручье, а северный бард выглядел наиболее бодрым из всех.

– Споёшь для меня? – попросила она, чем вызвала у него румянец на высоких скулах. Или это был просто отсвет от пламени костра.

– Что желает милая госпожа? Песню, гимн, легенду? – улыбнулся Берси.

– А есть у тебя произведение о твоём прошлом?

Он поглядел на неё искоса и откинул кудрявую прядь с лица.

– О моей прошлой жизни? Нет. Ничего. Она была бесславной, как и жизни всех Сынов до их избрания.

– Почему?

– Многие из нас – либо бывшие трэллы, либо бедняки, которым приходилось выживать, – пояснил с неохотой Берси.

– И вы умеете сражаться?

– Он тебе не сказал?

– Кто?

– Родерик.

– Что я ей должен был сказать? – отозвался тот, подойдя к ним и плюхаясь землю рядом.

– У нового поколения Сынов появился сехлин, – улыбнулся Берси.

– А, ты про это.

– Что? – недоуменно произнесла Лета.

– Его зовут Ви, и раньше он служил в личной гвардии императрицы. Более доблестного мужчины я не знаю, – пояснил Берси. – Он присоединился к нам, потому что сердце его полно теплоты и любви к слабому человеку. Он неоднократно просил императрицу смягчить жестокие законы, не брать кровь хотя бы у детей и позволить нам законно покидать Север, но она была непреклонна.

– И вы ему верите?

– Когда ты его встретишь, ты всё поймёшь. Он был жертвой страсти к императрице, как и многие до него, но её предательство стало последней каплей, и он покинул Фулгур. Благодаря его урокам и опыту, те, кто ни разу в жизни не держали в руках меча, теперь сражаются с яростью, подобной Арирмиру.

– Сехлин, ставший нам братом. Верный и любимый нами, – добавил Родерик.

– И он обучил тебя? – полюбопытствовала Лета у Берси.

– Как и других. До этой жизни я… Я не знал ничего, кроме песен. Я работал в банке крови во Флярдхейме. Я зарабатывал тем, что подставлял свою шею клыкам благородных господинов, а не просто сдавал кровь в заморозку.

Он поднял руку, чтобы поправить шарф на шее. Лета уже догадалась, что там он носил «следы» своего прошлого, но сделала вид, что не заметила. Мозг нагнал жути, придавая её мыслям красочную картину вампиров, упивавшихся кровью сказочно красивого Берси.

– Сыны Молний часто устраивали диверсии – отдельные убийства, захваты гарнизонов, нападения и грабежи, – продолжил бард. – Однажды они напали и на банк крови, где я проводил свои дни, после чего я присоединился к ним. Я не мог больше вынести этого…

– Извини.

Берси покачал головой и приласкал струну цитры, поглаживая её и вызывая нежное дребезжание.

– Не за что, – сказал он. – Никто не верил, что я смогу стать достойным воином. Кроме Ви. Он посвящал мне много времени, и в конце концов я стал тем, кто способен отнять у имперцев их поганую жизнь.

Он принялся наигрывать какую-то тихую мелодию, и Лета настроилась послушать его игру, но тут свет от костра заслонила чья-то тень. Она уже настроилась буркнуть ругательство, но, повернув голову, заметила, что это был Лиам. Он, как ни странно, освободился от верхних одежд, оставшись в дорожном жилете, льняной рубахе и шерстяных штанах. Лета подняла голову и с удивлением обнаружила на его щеках щетину, которую, в принципе, могла бы рассмотреть и раньше, если бы не сторонилась оказываться близко к нему. Эльфы всегда имели гладкие лица, а тут… Жёсткие волоски покрывали нижнюю часть его лица, делая его вид уставшим и… привлекательным.

– Есть разговор, – сказал он, кивая головой в сторону.

Лета подчинилась только потому, что не могла в данный момент найти причину улизнуть от него, хотя ей очень хотелось остаться с Берси. Они вместе поднялись на склон, ко входу в Подгорый путь, чтобы их никто не подслушал. Лета сложила руки на груди, избегая взгляда Лиама. И всё же ей было любопытно, что он скажет.

– Не замёрзла? – спросил он.

Она покачала головой. Он был готов, как всегда, отдать ей последнее, лишь бы она чувствовала комфорт. Она вспомнила их с Лиамом короткие встречи на Скалистых островах. Почему-то тогда она чувствовала, что больше ничего не желает. Но время, не справившееся с лечением её внутренних, истекавших воспоминаниями ран, принесло ей осознание. Лета словно вынырнула из глубокого озера, из оцепенения, в котором находилась после смерти Драгона… И трезвая правда реальности её почти обескуражила. Она была пульсирующим клубком из ярости, страха и боли. Приходилось постоянно душить это в себе, чтобы не разреветься, как младенец, и не наорать на первого встречного. Хуже всего была скорбная пустота, накатывавшая на неё перед сном, холодное и глухое ничто. Это вынуждало её искать утешение, и Лиам с его манерой говорить прямо и высмеивать абсолютно всё, что попадётся ему глаза, был отличным лекарством. С ним можно было забыть обо всём, что терзало.

Раны всё ещё болели, но его помощь больше не требовалось.

Она поглядела в светлое лицо эльфа.

– Я провожу вас до места, где назначена встреча с Сынами Молний, – проговорил Лиам, встретив её взор. – С ними же я и отправлюсь во владение Кьярдаль, на переговоры с ярлом, который должен дать войско.

– Это вроде не твоя забота.

– Мне нужно то, что находится в Кар Триге. Мне ясно дали понять, что получу я этот эликсир не просто так.

– Откуда ты вообще узнал про всё это?

– Ну, легенда гласит, что Талак отправился на Север, как велели ему его видения. Он так и не вернулся. И если Логнар говорит, что его тут и похоронили, значит эликсир бессмертия лежит вместе с ним.

– Бред, – фыркнула Лета. – Если бы не этот холод собачий, я бы решила, что сплю, и просила бы меня ущипнуть. Ты лишился рассудка. Предположим, что эликсир существует… Но восемьсот лет уже прошло. Чем бы оно ни было, оно испарилось или истлело.

– Ты иногда такие смешные вещи говоришь, Айнелет, любовь моя, – улыбнулся Лиам, и у девушки дрогнуло сердце. – Эликсиры подобного рода хранятся вечно.

– Ты же не знаешь наверняка.

– Начнём с того, что я готов ухватиться за любой миф. Я знаю, никакое чудо не избавит от старости и смерти. Однако в преданиях говорится, что Талак был знаком с одним алхимиком, который, по слухам, жил на земле более четырёхсот лет. Тут и думать ничего не надо. Логнар подтвердил, что эльф-полукровка Талак имел при себе много волшебных зелий. Это уже написано в книгах северян.

– Я бы в это не поверила, – отозвалась Лета.

– Правда? Ты, девушка, которая сама по себе является невероятной случайностью, ребёнком эльфа и илиара, не верит в чудеса?

– Полуэльфа, – резко поправила Лета. – В роду моей матери сплошные полукровки. Я на четверть человек, и ничего особенного во мне нет. А эликсира бессмертия не существует.

– Вот мы это и проверим. Даже если мне придётся для этого стать мальчиком на побегушках и уладить конфликт с ярлом Кьярдаля. Я стерплю.

– Какой конфликт?

– Год назад он был согласен отдать своих воинов Сынам, а потом вдруг передумал и объяснять ничего не хочет. Мне предстоит убедить его изменить своё решение.

– На самом деле, это мудрый выбор – послать тебя на встречу с ярлом. Ты ведь всё знаешь о людях. Знаешь о их желаниях и всё такое.

– Особенно о твоих, – Лиам понизил голос, заговорив с той интонацией, которую она обожала.

«Ну всё. Прибыли».

– Расскажи о них, – не отступила она, поглядев на Лиама.

– Ты хочешь забыть, кто ты такая, – проговорил он. – Забыть боль, кидаясь в опасность. А что её может тебе дать? Путешествия? Керничьи дела? Так ли сдался тебе этот дракон, ради которого ты притащилась аж на Север? Он не последний, ты чувствуешь, что есть ещё. Но ты куда-то несёшься, сломя голову, лезешь в неприятности. Даже тогда, когда мы уговаривали тебя помочь, ты не сильно ломалась. В глубине души ты понимаешь, что этот поход принесёт тебе что-то новенькое, что подстегнёт твои попытки стереть воспоминания. Тебе кажется, что стоит тебе остановится, и ты угодишь в плен страданий… Я прав?

– Я уже забыла, кем была, – тихо проговорила Лета.

– Если я произнесу его имя, ничего не шевельнётся внутри тебя?

– Зачем ты так? – подняла она на него усталый взгляд.

– Ты не должна забывать. Никогда. Ты должна прочувствовать каждый спазм, каждую секунду этой боли, и только тогда, спустя время, тебе станет легче. Страдания не уйдут, но их станет меньше… Прими боль. Другого выхода нет.

Лета поджала губы, собираясь отойти от него, отбежать, только чтоб не слышать его слов… Лиам сомкнул на её запястье пальцы, не давая уйти. Прикосновение после такого долгого перерыва отозвалось нежнейшей тонкой болью. Её тело приготовилось взорваться от бешеного потока крови по венам. Чувства, не чувства, но её организм Лиама любил и ждал.

– Почему ты не хочешь быть со мной, Айнелет? – спросил эльф, сильнее смыкая пальцы на её руке.

– Я говорила, что мне нужно время.

– Да, я дал тебе месяц, и чуть не сдох за него, – прошептал он с гневом, наклонившись к ней. – А потом ты взяла и скрылась. Словно сбежала.

Она не ответила, переведя глаза на пятно костра вдали от них.

– Когда-нибудь всё, что я делал, и то, кем я был, перестанет иметь значение, и ты придёшь ко мне.

– Ты думаешь, что я сбежала от тебя из-за того, что увидела тогда на островах? – ощетинилась Лета. – А говоришь, ты знаешь людей.

Она вырвала руку и спустилась вниз, оставляя Лиама глядеть ей вслед. Надо было пройтись после такого разговора, а ещё лучше – окунуться с головой в прорубь, остужая свой больной рассудок, твердивший ей о том, что она – набитая дура.

***

Полукровки нигде не было видно. Конор заметил, как она ласкалась со своим эльфом, затем вроде бы они поссорились, она прикрикнула на него и убралась со склона. Интересно…

Конор оставил точильный камушек и меч. Девчонка его настолько забавляла, что он не поленился подняться на ноги, порядком уморившиеся от долгого пути, и найти её. Но перед этим он ещё раз обвёл глазами тот сброд, что его окружал. Берси, местный поэт, в прошлом грязная подстилка для кровососов, потрудившийся сочинить целую оду, восхваляющую Сынов Молний, бормотал себе под нос песни и теребил струны своей бандуры. И какой чёрт его дёрнул тащить это с собой? Она же размером с крупную собаку и весит также.

Кстати, о собаках. Конор посмотрел в другую сторону, где волколак и Родерик уже заступили на дозор, сидя на плоском валуне, подстелив себе под задницы чей-то плащ. Псина была какая-то тихая, молчаливая, перекидывалась редким словечком только со своим дружком или с полукровкой. Мутный парень. Как и тот, что сидел рядом. Хоть девчонка знала его с детства, она и понятия не имела, что сделал Север с Родериком Великанья Кость, как этот южанин, самоуверенно считавший себя частью их народа, приучился пить грибные отвары, от которых у него начисто сносило крышу… Полукровка несказанно удивится, если узнает об этом.

Бора, обозлённая присутствием другой женщины в команде, дремала, положив под голову свою сумку и щит. Её тело было напряженно, Конор чувствовал это с расстояния. Милая, сладкая Бора… Сущность ревнивой, прежде единственной привлекательной женщины в рядах Сынов Молний, проявлялась даже сквозь сон. Баб среди них никогда не было много, и наличие ещё одной, пусть и забредшей к ним временно, вселяло беспокойство в чёрное женское сердце. Но настороженные холодные взгляды, которыми Бора испепеляла полукровку не находили никаких сходств с теми, что она дарила волколаку… Похоже, лохматый ей приглянулся.

Предводитель чудо-компании одиноко восседал возле костра, то ли медитируя, то ли снова философствуя о предназначении всех и каждого. Его талисман чуть подрагивал, горя лёгким голубым свечением. Юношеское лицо Логнара скорчилось в мрачную гримасу, веки шевелились от неспешно вращавшихся по сторонам глазных яблок. Да, он точно философствовал сам с собой.

Конор повернулся к лагерю спиной и заметил полукровку, внезапно возникшую у ручья и державшую руки под его потоками. Он направился к ней.

– Ну что, керничка-черничка, простила мне дракона?

– Чего ты хочешь? – лениво спросила она, обернувшись, но продолжая сидеть на корточках.

– Не знаю, – пожал плечами Конор. – Может быть, мне нравится твоё общество.

– Тебе нравится выводить людей из себя, – заключила Лета тоном лекаря, поставившего исключительно правильный диагноз.

– Если я тебя выведу, ты ведь скрестишь со мной клинки? Было бы неплохо. Сражение с тобой в Бледном лесу было любопытным действом, – он насмешливо глянул на нее. – Напомнило мне кое-что другое…

– Убирайся, – прорычала она, вскакивая на ноги.

«Ох ты. Сучка не в духе».

– Неа.

Конор подошёл к ней ближе, складывая руки на груди.

– Я уже встречал таких, как ты. У вас, керников, превосходная техника, но вы забываете о защите, всегда атакуете в открытую. И сражаетесь без щитов, в отличие от нас, северян.

– Многие сражаются без щитов. Ты, например.

– У меня вместо щита есть топор. Но только вы, керники, одной рукой держите меч, а другой хватаете смерть за горло…

– В этом и весь смысл быть Стражем.

– Не знал, что среди вас остались женщины.

– Я единственная обученная за последние пятьдесят лет.

– Но не получившая метку, – он бесцеремонно дёрнул ее за рукав, обнажая чистое предплечье. – Почему?

– Это личное, – она мгновенно выдрала руку. – Ещё раз тронешь меня – убью.

Конор хмыкнул.

– Неудивительно, что ты единственная. Если все кернички склонны бросаться пустыми угрозами.

– Откуда тебе известно, что пустыми?

На его лице мелькнула тень раздражения.

– Следи за язычком, змейка. А то я возьму нож и проверю, действительно ли он у тебя раздвоенный, или это все байки… Ты, должно быть, и вправду дура. Немногие женщины хотят примкнуть к Стражам Маарну после того, как Хагну Львицу посадили на кол, на котором её окровавленным телом любовался весь крестьянский люд, пока оно окончательно не сгнило.

– Да что ты об этом знаешь? – Лета была уже на грани.

– Достаточно для того, чтобы восхищаться вашей непоколебимой верой в то, что вы делаете. Вы – отличные воины. Жаль, что вам суждено вымереть, как вымерло то, что вы защищали.

– Сгинь, – прошипела она. – Иначе кто-то из нас не доживёт до этого чёртова острова.

Он бы наверняка добавил бы что-нибудь едкое в её адрес, но она первая ретировалась, обойдя его и направившись к лагерю. Её щёки пылали от злости. Он смотрел на её жёсткие чёрные косы, представлял, как наматывает их на свой кулак, глядел на изгиб её спины и на широкие, крутящиеся от быстрого обозлённого шага бёдра.

Помилуй Один, да эта маленькая паршивка не знает, с кем связалась. Они достанут это чертово кольцо, и он перережет ей горло. У девчонки был слишком острый язык и явное отсутствие мозгов, что его раздражало, даже несмотря на привлекательную внешность. Маленькая змея, её и не заткнёшь, она, чтоб её, всегда норовит оставить последнее слово за собой. Неосторожная дрянь.

«Жаль, что ты пока ценна для Логнара, гадючка».