Читать книгу Шаман - Дэлия Мор - Страница 4

Я не пошла за ним. Далось мне это с трудом, но я же сильная женщина. Стиснула зубы, сложила руки на груди и осталась лежать в кровати. Тревога почти не мучила, саспенс не нагнетался, как в качественных триллерах и фильмах ужасов. Самые страшные монстры сидели в кабинетах с полами из ценных пород дерева, а не мотались по якутской тайге. Всё, от чего я могла здесь умереть – холод, голод и скука. Мда. От последнего особенно. Древнерусская избушка, как музей, конечно, интересна, но и только. Я уже поела, до очередного похода в уличный туалет ещё пара часов есть – чем заниматься?

В голове прояснилось, мир обрёл четкость, и вернулось желание куда-нибудь приложить руки и голову. Поискать средства связи, например. Электричество в доме есть, значит, болезнью отказа от цивилизации шаман страдал в не слишком запущенной форме. Я бы не удивилась, достань он из кармана сотовый телефон последней модели. Молодой мужчина, а не дряхлый старик, которому уже ничего не нужно. Да и нельзя сейчас без связи. Люди перестали писать письма и ходить друг к другу в гости. Хочешь общаться? Купи телефон и заведи аккаунт в социальных сетях. Тем более Изге как-то нужно зазывать клиентов, согласных оплачивать его пляски с бубном. Да сто процентов у него интернет есть! Нужно только найти.

Я встала с кровати и пошла на экскурсию. Разрисованный бубен и клоунский наряд аккуратно лежали на стуле в углу. Я не рискнула прикасаться к медвежьей шкуре, пришитой к плечам бесформенной куртки, но подвески и украшения разглядела. Настоящие перья, камни с орнаментом, вырезанные из дерева лица с провалами глаз и открытыми ртами. Примитивизм, повторяющий тот уровень искусства, что был на здешних землях задолго до появления христианства. А ведь красиво. Если Изга это делал сам, то руки у него росли из правильного места.

Я пролезла чуть дальше и сняла тряпку, укрывающую рабочий стол. Мама дорогая, здесь целая мастерская! Скульпторские резцы в коробочках, мотки верёвки, тесьма, бусины, причудливые деревяшки и незаконченное украшение, закреплённое на раме. Мечта любой маленькой девочки или тетеньки, промышляющей торговлей хэндмейдом. Да за одно за это можно неплохие деньги выручить. Никакого китайского бисера, всё натуральное, нестандартное и потрясающе проработанное. Я с наслаждением потёрла кончиком пальца миниатюрный рогатый череп, вырезанный из белого камня. Сколько часов шаман над ним трудился? Или правильнее спрашивать, сколько дней? Две лампы над столом висели, огромная лупа стояла на подставке с держателем. Весь день здесь проводил, когда работал. Наверное, есть забывал. Но у меня такая увлеченность с некоторых пор вызывала смешанные чувства.

Как-то мы пили чай с одним доктором медицинских наук. Убелённое сединами светило только что проконсультировало отца, и разговор продолжился в гостиной. Я тянула мелкими глотками чай из фарфоровой чашки. Медицинские байки меня интересовали мало, я хотела услышать, что у пациента Карла Римана со здоровьем. Или хотя бы по настроению мужчин понять, стоит ли ударяться в панику. Доктор интеллигентно съел печенье и продолжил:

– Ходил к моему другу пациент. Долго ходил, но плодотворно и однажды похвастался, какие фигурки из дерева режет. Мой друг человек любопытный, да и искусство любит, так что попросил показать. А там на фотографиях профессиональная мастерская и все стены работами увешены. Панно, картины, резные наличники, скульптуры, подсвечники. «Сколько же на это времени уходит? – восхищенно выдохнул мой друг. – Много, – признался пациент, – на большую работу несколько недель». Тут стоило зааплодировать, но врачи привыкли смотреть на вещи под необычным углом. «А как у вас с женщинами, дорогой мой? – Да, никак, доктор. Проблемы у меня. – Голубчик, что же вы сразу не сказали? Вот визитка одного очень хорошего уролога, он вам поможет». Через полгода к моему другу снова пришел тот же самый пациент в лучезарном настроении. «Как ваши успехи? – спросил доктор. – Помог уролог? – О, да, мне стало намного лучше, спасибо за рекомендацию. Уролог, в самом деле, прекрасный. – Да не за что. Рад, что у вас всё наладилось. А что же резьба по дереву? Порадуете новыми шедеврами? – Да я давно уже резец в руки не брал. Некогда, знаете ли».

Так что теперь, когда я вижу увлеченных коллекционеров, мастеров художественного свиста и других обладателей огромного количества свободного времени, то знаю, что с женщинами у них никак. Изга жил в избе совершенно один и, вместо того, чтобы устраивать личную жизнь, плёл браслеты из бусинок и камешков. Даже жаль его стало и непонятно как так вообще? Привлекательный мужчина, сильный, хозяйственный, не урод ни разу. И один. Да в деревнях к таким очереди выстраивались, бабы за волосы друг друга таскали и глаза выцарапывали, а он сам себе суп варил. Что-то неправильное творилось в якутской тайге. Необычное, нестандартное, необъяснимое. Неужели, он и вправду шаман? Шарлатаны обычные люди, с ними ужиться – раз плюнуть. А вот с теми, кто всерьёз слышал голоса в голове, проводил каждый день обряды, пил кровь жертвенных животных и я бы, лютый скептик, поостереглась ночевать под одной крышей. Ну его на фиг. Страшно. Хотя до сих пор Изга ничего пугающего не делал. Я почти поверила, что он нормальный. Не псих. А деревенские бабы, видимо, знали о нём больше.

Кстати, где он? Полчаса прошло, до сих пор не вернулся. Уже замерзнуть должен был, даже если ничего не случилось. А если случилось? Блин, не дай Бог! Мне не улыбалось остаться невесть где в гордом одиночестве. Уж лучше с шаманом.

Я оделась, кое как забравшись в ватную телогрейку и валенки. Не для меня шили, я утонула в мужской одежде. Живот болел люто, ещё и слабость возвращалась, намекая, что я рано выскочила из кровати. Лежать нужно больше, чем ходить. Ну, я одним глазком посмотрю, чем он занят, и вернусь. Вдруг дрова решил порубить? Или воды принести? Да мало ли что шаман мог делать без угрозы для жизни, а я тут волновалась за него.

Спрятаться зимой сложно. Я только вышла наружу и сразу же увидела тропинки шагов. Поблизости никого нет, следов крови, вспаханных сугробов после драки тоже. Шаман степенно удалился мимо туалета на пригорок. Ладно, если не окоченею на ледяном ветру, то найду. Ноги на каждом шагу выскакивали из валенок, а когда возвращались обратно, утопали в голенище выше колен. Не сгибались поэтому. Я шла, как Терминатор с проржавевшими шарнирами. Губы кусала от злости на боль, устала жутко и промочила потом ещё одну рубашку. Изга будет злиться. Увидит меня и заорёт на всю тайгу: «Ирина! Я же тебе сказал оставаться в избе!»

За холмом неожиданно вырос гигантский дом, я аж присвистнула. Ничего себе дворец! Два полных этажа и мансардные окна на крыше. Фундамент настолько высокий, что подвал тоже имелся. А я спала в одноэтажном бревенчатом музее и «до ветру» ходила на улицу. Кто здесь жил? Где шаман?

– Изга, если вам что-то будет нужно, не стесняйтесь, – звонко сказала женщина, а я, как воровка, застуканная на месте преступления, прижалась спиной к стене. Вдруг не заметят? Сердце стучало, аж пульсировало, в глазах ненадолго потемнело. Я шагнула чуть дальше и увидела широкую спину Изги в тулупе.

– Сандара, ты бы не ездила ко мне больше.

– Почему? – тихо спросила она дрожащим голосом.

Я эти переживания и страх узнала бы из тысячи, не напрягаясь. Мужчины стараются отказывать деликатно, подстраивают ситуацию так, чтобы женщина выступила инициатором, но не всегда получается. Влюбленные девушки не желают слышать «нет». Они теряют гордость, плачут, кричат, обещают всё, что взбредет в голову, лишь бы остаться.

– Я вас чем-то обидела?

Нет, ты просто надоела. Повзрослеешь, поймёшь. А зря я, оказывается, половое воздержание Изге приписывала. Крыл деревенских коровушек направо и налево, как бык-осеменитель. Натурой за услуги брал или просто так? Здоровья ради? Быстро управился, кстати. Раздевал хоть или раком в коридорчике поставил и поимел? Я не понимала, почему так сильно разозлилась. Какое мне дело? Еще одной идиоткой попользовались и выбросили. Впопыхах. Наврав с три короба в том числе мне. «Ирина, тебя хотят убить! Накройся одеялом с головой и не высовывайся». А то что? Якутская пассия увидит соперницу, разведёт сопли и долго не уйдёт? Кинется на меня со словами: «Сучка ты крашенная»? Что случилось бы? Чего он так боялся? Аж кричал: «Это мои гости!» Твои, твои. У тебя таких баб, видимо, тонны. Запутался в них, не знал, какая придёт?

– Ты ни в чем не виновата, – скорбно ответил шаман. – Но посторонним людям этого не объяснить. Я не хочу скандала. Твой муж не дурак, он будет ревновать. Ты хоть представляешь, как подозрительны твои поездки ко мне?

Какие страсти, боже! Она ещё и замужем! А якутский простофиля, значит, рогами крышу юрты пробивает? Давно ли? Нет, ну Сандару понять можно. Деревенские ухаживать не умеют, а шаману родом деятельности положено лапшу на уши вешать. Глазом не успеешь моргнуть, как ноги расставишь. «Изга Шаманович, я ваша на веки». И трусы хоть выжимай.

– Мне плевать на Олега, – всхлипнула якутка. – Пусть думает, что хочет. Всю душу вымотал.

– Сандара, нет. Так нельзя. Сломать просто, сложно построить. У вас семья…

– Нет! – закричала она. – Не хочу, надоело! Я врала вам, я никогда его не любила. Вышла замуж, потому что позвал. Детей хотела, думала в них себя найти, сердце успокоить, но ничего нет! А я любви хочу. Разве я прошу слишком много? Обычного счастья… С вами…

– И ты готова изменить мужу? – сухо спросил шаман. – Вот так запросто?

Сандара замолчала. Мне показалось, я чувствовала, как она дрожит. Желание язвить и злиться пропало напрочь. Я слышала в словах шамана чужое эхо. Голос толпы. «Изменить. Шлюха, шлюха».

– Да, – твердо ответила Сандара и вытерла глаза рукавом. – Готова. Я уже изменила. В мыслях. Полгода страдаю, сны сняться. Я всё обдумала. Развестись хочу и жить с вами. Я бы готовила, убирала дом, заботилась о вас. Я люблю…

– Ты не знаешь меня, – холодно ответил Изга. – Что будет, если сломаешь семью, а потом разочаруешься?

– Я знаю, – упрямо закивала якутка. – Я знаю, какой вы человек. Год общаемся, этого достаточно. А все мелкие недостатки легко можно вытерпеть. Вы храпите по ночам? Разбрасываете по дому носки? Ерунда. Мне хорошо с вами и это главное.

Гордости нет, разума нет, только собачья жажда не расставаться с хозяином. Скулить будет и вилять хвостом, пока Изга не прогонит палкой. А он не позволит ей остаться. Приговор уже вынес. «Изменщица. Шлюха». Я прижалась к стене и не дышала. Сандаре до пропасти оставался один шаг. Она его сделала.

– Пожалуйста, Изга, – прошептала якутка и поцеловала шамана.

Меня всю перекрутило внутри. Я понимала, что он прав, я переживала за неё, но где-то среди яркого взрыва эмоций тонкой лентой тянулось собственное сожаление. Шаман не свободен. Вокруг него чужие женщины, они заявляют на него права, виснут на шее с поцелуями. Где-то, может быть, есть госпожа Извольская. Одна или несколько бывших. Любовницы, интрижки, случайные знакомые. Он не свободен. Сам кого-то любил, с кем-то спал и выдерживал такие сцены. А меня просто не было. Изга стал ещё один мужчиной, прошедшим мимо и не запомнившим моего лица. Я для него – пустое место. Вылечит и забудет.

– Уходи, Сандара, – тихо попросил шаман. – Пожалуйста.

Я отвернулась, проехав бедром по стене, и с трудом разжала замерзшие пальцы. Каждый шаг обратно к избе эхом отдавался в голове. Глупое сожаление, что не мой мужчина. Странное и не правильное. Я расклеилась после аварии, стала слишком чувствительной. Трагедию нашла там, где её нет и быть не может.

– Ирина, – позвал Изга в спину, я не расслышала с первого раза и продолжала идти. – Ирина, стой!

«Ты чужой и никогда моим не будешь». Спокойно нужно принять это. Как данность.

– Да, – ответила я и остановилась.

***

Метка потеплела и снова наполнялась силой, хотя только что почти исчезла. Значит, не в избе дело. Не в амулетах, разложенных по углам и висящих на стенах. Ирина спаслась от смерти, но потом вернулась на прежнюю тропу.

– Что ты почувствовала? – спросил шаман, облизывая обветренные губы. – О чём думала?

Дочь Карла Римана подняла на мгновение взгляд и снова отвернулась.

– Ни о чём. Это не моё дело. Извини, я не подслушивала, случайно вышло. Пошла тебя искать и нашла.

Ох, она про разговор с Сандарой! Для шамана он остался в звенящей пустоте. Необдуманный и неосознанный до конца. Уединение нужно и время, чтобы переварить. Сейчас метка отвлекала. Она важнее. Речь о жизни идёт, а не о придуманных проблемах.

– Ирина, я о другом. Тебе смерть грозит. Я уже говорил, но повторю. Есть метка, особый узор наложенного проклятия. Я вижу их просто так, не впадая в транс и не разговаривая с духами. Это часть моего дара и само по себе проклятие. Я не могу спасти всех. Многие умирают, не прожив больше года после того, как у них появилась метка, но некоторым можно помочь. Если метка не статична, если она «дышит», как у тебя. Что ты сделала только что? О чём подумала? Скажи, это важно.

Холод забирался под тулуп, над ухом беззвучно хихикали слуги Эрлика. Ходить за душой больного человека в царство теней всегда чревато. Изга не мог вернуться, не прихватив с собой несколько зловредных духов. Они питались негативом, провоцируя самого шамана и создавая вокруг него плотное облако ненависти. Вспышка Сандары – не их затея, но они воспользовались моментом. А теперь Ирина смотрела волком и цедила сквозь зубы:

– Не скажу. Оставь меня в покое, пожалуйста. Я не запрещаю тебе сходить с ума, только меня не впутывай, хорошо? Ты обещал подумать, как мне вернуться домой, когда окрепну. Я встала. Стою, не падаю. Говори. Снегоход, кажется, сломался. Что нужно, чтобы его починить?

Метка темнела на глазах, в сложном узоре закручивались новые витки. Хоть что-то выглядело однозначным. Уезжать из дома шамана Ирине категорически нельзя.

– Инструменты у меня есть, снегоход в гараже, пару дней работы и я справлюсь, если не случится что-то ещё. Раз ты хорошо себя чувствуешь, то пойдем в дом. Нет смысла страдать от неустроенного быта в избе, если она больше не влияет на метку.

– Почему пару дней? – вскинула подбородок Ирина. – Там настолько сложный ремонт?

– Я не знаю, я не механик. Сначала нужно разобраться с поломкой.

– Хорошо, – кивнула она и прошла мимо, с трудом переставляя ноги в огромных валенках. Шлейф раздражения и ненависти ощущался на вкус. Слуги Эрлика пировали, захлебываясь от восторга. У Изги был талант делать женщин несчастными даже, когда он искренне хотел помочь. Шаман проводил Ирину до двери, а сам пошел в гараж.

Одной стеной он примыкал к дому, обогревался радиатором, но температура выше двенадцати градусов всё равно не поднималась. Утеплён скверно. Изга сел на ящик с хламом посреди другого хлама и снял шапку. Мысли путались, затылок ныл, а горечь на языке от чужой ненависти заставляла морщиться. Ирина его ненавидела, Сандара ненавидела. Вот он снегоход, никуда не убежит, шаман здесь, чтобы подумать.

Якутка сорвалась. Год носила в себе привязанность, лелеяла её, как чахлых росток холодной весной, и вдруг выдала всё одним махом. Как бы до дома добралась, не разбилась на снегоходе. Все сейчас будут виноваты, но она в первую очередь. В зеркало на себя смотреть не сможет. Волосы обрежет или будет долго сидеть в ванне, чтобы смыть с себя несуществующую грязь. Вопросов «почему» много, ответов мало, но куда важнее знать «зачем»? Если Ирина молчит о метке, значит, нужно зайти с другой стороны.

«Ненависть, ненависть», – повторял шаман и тер ладонями лицо. Её слишком много для отката после камлания. Нецелесообразно вываливать столько, чтобы накормить духов. Значит, сама ненависть – ключ. К чему? Что он пропустил? На что никак не мог обратить внимание? Такое случалось часто, на самом деле. Нельзя учиться, когда уверен, что всё знаешь. Если прежние выводы рассыпались, и четкая картинка реальности смазалась – это хорошо. Шаман растёт. Мысленно пробирается туда, где ни разу не был. Нужно вспомнить всё, что видел недавно и посмотреть на это ещё раз.

«Я разведусь» от Сандары – шок и удар. Она вышла замуж не просто так. Олег предназначен ей. Старая легенда о связанных душах. Две половинки одного целого, живущие в гармонии и дополняющие друг друга. Изга видел это в трансе, как прочную нить между людьми. Редко видел. Обычно пары обходились без предназначения. Просто жили вместе, любили, рожали детей. Оттого каждая пара «связанных» воспринималась, как нечто уникальное и очень ценное. Изга налюбоваться не мог на Сергея Конта и его Наталью. Девушка-медиум. Странная и немного чокнутая, как все, у кого есть дар. А бизнесмен прикипел к ней всей душой и наизнанку выворачивался, чтобы помочь. Изга не удержался. Когда прилетел работать, первым делом посмотрел, нет ли связи? Она была. Мощная, прочная. Но и метка смерти на Сергее тоже. Шаман отложил признание, позволив паре сначала решить свои проблемы, а потом всё же сказал Наталье на их свадьбе. Петь хотелось от радости за них. Надежда появлялась, что если медиум нашла своё счастье, то и шаману когда-нибудь перепадёт. Нужно терпеливо ждать. У него потому с семьей ничего не вышло, что он не встретил свою половину. Вот придет она, и всё сложится. Счастье, любовь, дети.

У Сандары и Олега уже сложилось, как же. Тоже предназначенные. Когда Сандара пожаловалась, что родственники к разводу подталкивают, а она не хочет, шаман и полез посмотреть связь. Вдруг люди правы и проще развестись? Оказалось, что нет. Они потому и поженились так быстро. У предназначенных пар иначе не бывает. Им не нужно проверять чувства, они знают, что любят друг друга и хотят быть вместе. Но прошло семь лет, и жена возненавидела мужа. Гармония рассыпалась, всё улетело в какую-то беспросветную бездну. Так не должно было быть, но так было.

Шаман перебирал пальцами отросшие волосы на затылке и повторял, как мантру: «Ненависть, ненависть». Если глупцу кажется, что чего-то не может быть, значит, так и есть. Он обожествлял саму идею связанных душ. Считал, что в их отношениях всё идеально. Ни одной ссоры, ни одного упрека, полное взаимопонимание. А это не так. Взрослый мужик жил иллюзиями наивного пацана. Предназначенные могут ненавидеть друг друга. Они и развестись, судя по всему, могут. Да, это выбивало почву из-под ног и делало мир темнее, чем он был. Шаман и так не слишком верил в идеалистически красивые вещи, а теперь становился ещё злее и циничнее. Оставалось понять, зачем ему преподнесли эту истину и натыкали в неё носом? Чтобы повзрослел? Состарился тогда уж, возраст давно не тот для взросления. Или чтобы отчаялся найти себе пару и всю оставшуюся жизнь прожил один, как настоящий отшельник в избе посреди сибирской тайги? Похоже на правду сильнее, чем любой другой вывод.

Он встал с ящика, чтобы заняться снегоходом и споткнулся.

– Твою же мать! – тихо вырвалось со стоном. Несчастные пальцы, он их когда-нибудь сломает. Что за манера у духов именно так давать понять, что вывод неверный? Что тогда?! О чём ещё он должен подумать?

Ненависть, связанные пары, развод. Нет, развода ещё не было, это лишняя деталь. Ненависть, «связанные», метка Ирины… Она слышала разговор с Сандарой и пропустила его через себя. Шаман обязан знать, о чём подумала его гостья. Без этой детали картинка не сложится. Снегоход подождет, нужно вернуться в дом.