Читать книгу Шаман - Дэлия Мор - Страница 6

Проспать до утра не удалось, я отдохнула и открыла глаза. Диван вспомнила не сразу, гостиную тоже. Пока привыкала к темноте, всё казалось чёрным и бесформенным. Солнце отдыхало на другой стороне планеты, а Луна, видимо, уменьшилась до состояния огрызка и стыдливо пряталась за облаками. Хотелось играться словами: «Не видно ни зги. Изги тоже нигде нет». Он укрыл меня одеялом и ушел. Я попыталась встать, и тут что-то зашуршало в углу.

Мыши?! Мамочки, я не выносила мышей! Кто ещё мог шастать по дому? Вот и живи на природе. Чёрт, мыши! Серые, мерзкие, гадят везде, в комнате воняет.

– Фу, господи!

– Ирина? Что такое?

Невысокий холм одеяла зашевелился, и я увидела шамана. На коврике спал, под диван забился. Рядом со мной место было, а он выбрал «половую жизнь». Постеснялся? Тогда почему в спальню не ушел? Мне, конечно, приятно, что он берёг мой сон, но было неловко.

– Ничего, – выдохнула я. – Испугалась.

Он встал, зажёг свет в комнате. Сразу весь. И я надолго зажмурилась. Дурная врачебная привычка. В больницах так делали. Я лежала в детстве на обследовании ещё когда платной альтернативы не было. Медсестра заходила в палату на десять человек и врубала лампы. Орала: «На анализы!» Ни один звонок будильника после я ненавидела так сильно, как её противный квакающий голос.

– Как себя чувствуешь? – сонно пробормотал Изга. – Живот болит? Покажи.

Спасибо воспоминаниям, отреагировала я на автомате. Вытянулась на диване, откинула одеяло, и, когда ткань сорочки поехала вверх по голым ногам, сообразила, что раздета. Стесняться шамана я за это время меньше не стала. А после того, как видела его с бубном, дистанция стала ещё больше. Настоящий шаман, почти небожитель, а тут я с отросшей щетиной на всех местах. Да, на всех. Зону бикини я эпилировала до гладкой кожи. Привыкла так, нравилось. А за три дня вынужденного отпуска неухоженность стала бросаться в глаза. И так лежу нечёсанная, неумытая и противная сама себе.

– А можно я оденусь сначала? – пролепетала я, прижимая сорочку к ногам. – Ладно, шуба могла после аварии пострадать, и ты её выкинул, но бельё-то целое. Верни, пожалуйста.

Отреагировал он странно. Я приготовилась упираться рогами и отстаивать своё право не светить голым причинным местом перед посторонним мужчиной, а Изга сгорбился, отвернулся и уже на ходу ответил:

– Сейчас принесу.

Что с ним? Муха-девственница укусила? Тоже стесняться начал? Хирург? Как-то слабо верилось, но задавать вопросы я не стала. Теперь Изга в моих глазах мог выглядеть настолько чокнутым, насколько ему самому нравилось. Представить страшно, как далек его мир от привычного мне. «Чёрный шаман» – звучало круто. Почему-то гораздо солиднее, чем белый. Это как чёрный маг, да? Тот же смысл?

Он вернулся с комком ткани в руках и протянул мне. Тонкий хлопок брендовой маечки я узнала наощупь. Раскрыла и на колени выпало остальное бельё. Чистое. Бережно выстиранное и высушенное так, что на ткани не осталось заломов. Я покраснела. Останься бельё несвежим, я хотя бы была уверена, что Изга его не трогал. А так – сколько раз прикоснулся? Это было интимнее и бесстыднее, чем все врачебные осмотры вместе взятые.

– Отвернись, пожалуйста, – попросила я, едва ворочая языком, но шаман уже встал ко мне спиной.

Пальцы перестали гнуться. Я неуклюже ворочалась и пыхтела, не обращая внимания на вспыхнувшую боль в животе. Перетерплю. Главное, быстрее одеться.

– Слушай, а можно вопрос? – спросила я, лишь бы не молчать. Вынужденная пауза напрягала и нервировала. Спина шамана тоже. – Чёрный шаман вроде чёрного мага?

– Нет, не вроде, – отозвался он, даже не пытаясь обернуться. – Смысл разделения на белых и чёрных в другом.

– В чём? Расскажи, пожалуйста, мне интересно.

Бюстгальтер я сначала хотела надеть под сорочкой, но проталкивать лямки в узкие рукава оказалось неудобно. «Верх» пришлось снимать полностью.

– Миры делятся на верхние, где живут боги, средние, где живут люди, и нижние, принадлежащие мертвым, демонам и Эрлику. Белые шаманы потому белые, что они путешествуют только по верхним мирам. Служат богам, приносят им жертвы и никогда не спускаются на нижние миры.

– А чёрные шаманы не поднимаются на верхние?

Я не врала на счёт интереса. Подозревала, что Изга специально для меня упрощал объяснения, но он говорил. Не задирал нос, как принято у всяких гуру, не отвечал снисходительно: «Ты вряд ли поймёшь такие сложные истины, девочка», он рассказывал.

– Нет, поднимаются. У нас нет запретов. Я могу обратиться к богам, а потом спуститься в царство теней. Богам обычно нет дела до проблем людей, зато Эрлик и его слуги принимают в нашей жизни самое живое участие. Когда человек долго болеет, считается, что его душу забрал Эрлик. Это не всегда так, но если я вижу, что душа ещё живого человека уже в царстве теней, то могу её оттуда вытащить. Иначе она останется там.

– Человек умрёт? – я начинала понимать. – Царство теней – загробный мир, а Эрлик кто-то вроде Харона?

– Скорее Аида, – потеплевшим голосом ответил шаман. – Ты оделась?

– Да, я готова к осмотру.

Он обернулся, а я послушно задрала сорочку до груди. В положении лёжа живот проваливался к позвоночнику, и любая девушка выглядела чуть стройнее, чем она есть, но я всё равно заметила торчащие рёбра. Чёрт, один килограмм из своих пятидесяти я точно потеряла. Нет, ну а что? При ускоренном метаболизме за мной не заржавеет. Три дня строгой диеты а-ля коматозник и можно заработать сочувственный взгляд доктора.

– Сейчас живот болит?

– Чуть-чуть, – приуменьшила я степень своих страданий, – внизу.

Пальпировать Изга начал от желудка, периодически спрашивая: «Здесь? Здесь?» Пока не прошелся по всем здоровым органам, до места удалённой ранее селезёнки не добрался. Вокруг белой повязки давил с особой осторожностью. Я млела от того, как он задерживал дыхание и прислушивался к ощущениям на кончиках пальцев. Хороший хирург тоже немного шаман со сверхспособностями. Видит и чувствует то, что другие и представить не могут.

– А духи тебе сейчас подсказывают?

– Нет, – улыбнулся Изга так широко и открыто, что я не удержалась и по-детски скопировала улыбку в ответ. – Я слышу их голоса только в трансе. Вне измененного сознания они тоже, бывает, толкают под руку, но это редкость. Обычно они живым не докучают. Половина рассказов о домовых, барабашках и полтергейстах – выдумка.

– А вторая половина?

Шаман добрался до кишечника, и сохранять невозмутимый вид стало сложнее. Я морщилась, сопела и проклинала каждый неприличный «бульк» в животе.

– Вторая – нет, – ответил он, на мгновение оставив меня в покое. – Бывает, прицепится какая-нибудь сущность и мешает жить. Со стороны человек выглядит нервным, дёрганым, злым без причины. Не до фильмов об Эмили Роуз, конечно, но приятного тоже мало. Тогда родственники идут к шаману.

– И ты становишься экзорцистом?

Он задумался. Мои аналогии ставили его в тупик. Да, я плаваю в мат.части, но нужно как-то встроить новые знания в старую информационную матрицу. Это единственный способ усвоить их. Соотнести непривычное с привычным.

– По сути да, – кивнул он, – я изгоняю злых духов. Мелких проказников выдёргиваю бесцеремонно, а с ребятами посолиднее приходится договариваться.

У меня, наверное, глаза горели ярче потолочных ламп. Всегда заводилась, наблюдая, как работают профессионалы, а тут два специалиста в одном.

– Здесь болит? – спросил Изга и как-то особенно глубоко надавил.

– Нормально, – пискнула я, стараясь не стонать. – Терпимо.

Спорить и ловить меня на лжи он не стал. Я давно привыкла к своему экстремально низкому болевому порогу. Любой осмотр причинял дискомфорт, даже если я совершенно здорова. А после операции должно быть больно. К тому же синяки на животе никуда не делись. Не до бикини пока и пляжных фотосессий.

– Хорошо, ничего серьёзного нет, – подтвердил Изга мои мысли. – Сейчас повязку поменяю и катетер уберу.

Захотелось его поддеть. Не как в прошлый раз, а мягче.

– Я думала, ты меня всё время будешь, как шаман, лечить.

Есть такой бзик у людей, увлеченных духовностью. Потусторонние силы казались всемогущими, а традиционная медицина ерундой. Таблетки – химия, прививки – зло, всевозможные терапии при онкологии – попытка злых докторов сократить жизнь. Только травы, только медитация.

Изга замер на мгновение, а потом дотянулся всё-таки до саквояжа под диваном.

– Я бы хотел, но раз взялся за скальпель, то появились нюансы, которые нужно проверять постоянно, а не только в трансе. Как заживает шов, например.

Супер! Адекватность у нас на месте. Я окончательно расслабилась и позволила шаману побрызгать мою повязку бесцветной водичкой без запаха.

***

Повязка прилипала намертво. Не сползала с тела даже после душа, поэтому отклеить её от кожи был тот ещё фокус. Изга размочил края хлоргексидином и осторожно поддел ногтем уголок. Ирина терпела ровно две секунды, потом зажмурилась. Не стонала, но шаман видел, как ей больно. Что-то не так. Руки сами замерли, прекращая пытку. Под повязкой в том месте, где к коже прикасался клей, появилось раздражение. Вчера ещё не было, а сегодня характерная краснота и припухлость.

– У тебя аллергия на препараты есть?

– Нет, – мотнула головой пациентка, – я всё переношу нормально. А что там?

С другой стороны пошли пятые сутки, признаки аллергии должны были проявиться гораздо раньше. Раздражение от мелких механических повреждений? Перевязка травмировала кожу, как ни крути.

Ирина не вытягивала шею и не пыталась скосить глаза. Да, её волновало, что происходит, но она ждала ответа от него. От Изги. Признала в нём врача и хотя бы своё здоровье, наконец-то, решилась доверить.

От осознания по телу разливалась эйфория ещё большая, чем когда Ирина спрашивала про Эрлика. До чего же примитивная реакция, а как приятно. После всех споров, ругани и швыряния посудой, словно мёд на краюшку хлеба налили. Душистый, ароматный, сладкий.

– Кожа у тебя нежная, – пробормотал Изга. – Раздражение появилось от перевязок. Я возьму пластырь другого размера. Ещё пару дней придется потерпеть. Извини, но если не закрывать шов, в него может попасть инфекция.

– Хорошо, – кивнула она. – Делай, что нужно.

Шаман заменил узкую повязку на широкую, но экзекуцию с отрыванием пластыря пришлось продолжить. Катетер тоже фиксировался на руке специальной «бабочкой». Изге не понравилось причинять Ирине боль. Не правда, что все врачи немного садисты. Когда хирург делает скальпелем разрез, пациент уже давно спит и ему хорошо. А ещё никак не удавалось отделаться от шаблона специфических отношений. Двадцать лет запрещал себе воспринимать пациенток, как женщин, и вот теперь нужно, а никак. Заклинило в голове. Не теми глазами он смотрел на предназначенную ему вселенной пару. Что-то шевельнулось, когда попросила бельё вернуть, и опять шов, перевязка, катетер.

Моложе был, легче переключался. Снимал белый халат, выходил на улицу и улыбался хорошеньким девушкам. Сейчас тоже было хорошо, но не так. Просто спокойно, что она рядом, жива, относительно здорова и ей пока ничего не угрожает. Может, в этом дело?

Она уже у него дома. Они уже вдвоём и рядом больше никого нет. Конфетно-букетный период сгорел в рухнувшем вертолёте. Изга сварил Ирине суп, постирал её одежду и думал, не посмотреть ли вместе фильм, подключив планшет к телевизору? Тихая семейная идиллия без семьи или длительных отношений. Он потеряет даже это, если Ирина соберёт вещи и уедет в столицу.

– Я обещал, что мы поговорим, когда тебе станет лучше, – Изга вынул катетер, приложил к сгибу локтя ватный шарик и заставил Ирину согнуть руку. Всплеск адреналина взвинтил нервное напряжение. – Я готов.

***

А я нет. Я так долго жила в состоянии критической нехватки времени, сорванных графиков, дедлайнов и жёстких сроков, что впервые вывалившись из системы, чувствовала себя так, словно упала на дно колодца и растеклась амёбой. Сначала слабость не позволяла встать и куда-то пойти, потом отсутствие мобильного под рукой. Я видела десяток кошмарных снов о работе, но не могла сказать даже какой сегодня день. Что произошло в строительном холдинге «Альянс», пока меня не было? Но лежать нельзя. Пора собирать себя в кучу. Есть множество дел, завязанных на меня так крепко, что они не решатся без личного присутствия. Никто банально не включит рабочий компьютер, не зная пароля. Подчиненные, конечно, примут на себя ответственность и разрулят самые срочные моменты, но чёрт, накуролесят сгоряча так, что я за голову схвачусь, когда зайду в офис.

Нет, они не тупые. Хорошие специалисты с прекрасной мотивацией работать и командным духом, однако есть такая неприятная штука, как уровень доступа к информации. Стратегические решения, известные исключительно топ-менеджменту холдинга, личные пожелания отца, интересы множества других людей, увязать которые вместе – отдельное искусство. Всё это скрыто от глаз среднего звена, происходит кулуарно и в кулуарах же остаётся. Отсюда, наверное, и растут ноги у любимого мифа всех служащих, что руководство не работает, а только указания раздает. Мало кто видит, что мы делаем на самом деле. Шаману я тоже сейчас не смогу всего объяснить. Большая часть оправданий, зачем мне срочно в столицу не подлежит разглашению. Да я и не должна, собственно. Мы чужие друг другу люди. Совершенно посторонние. Встретились, пообщались, разбежались.

– Изга, – осторожно начала я. – Скажи, пожалуйста, сколько будет стоить вызвать к тебе другой снегоход? Я сейчас не могу заплатить, сумку с документами, картами и наличкой потеряла, но есть те, кто сделает перевод. Нужно только позвонить.

– Да, – вздохнул шаман и откинулся на спинку дивана. – Ты угадала самый важный момент. Звонки. Постарайся сейчас выслушать меня до конца, не перебивая и не нервничая. Я всё расскажу медленно и по порядку. Твоя сумка у меня, документы, карты и деньги на месте. Вещи целые. Шуба висит в шкафу, одежду я постирал и тоже спрятал. Ждал гостей. Не хотел объяснять им, откуда у одинокого холостяка женские сапоги в теплых сенцах. Сим-карту из телефона вытащил и положил отдельно, сам телефон отключил. Это принципиально. Устройство посылает сигнал в сеть и его местоположение легко вычислить. Звонить нельзя. Пока тебя считают мёртвой или хотя бы без вести пропавшей, тебя не ищут, чтобы добить. Обнаружишь себя, и охота начнётся заново.

– Подожди, – попросила я. – Мне тоже нужно всё обдумать медленно и по порядку.

Сумка нашлась. Моя любимая Furla с удобными ручками и внутренними карманами. Банковскими картами я уже, наверное, воспользоваться не смогу, их заблокировали. Налички при себе немного, но она есть. Особенно радостно было за документы. Восстанавливать паспорт не так долго, как муторно. Плюс многие вещи на него завязаны. От тех же банковских карт, которые без него не разблокировать, до мелочей вроде пропуска на парковку. Так что внимательный шаман, прихватив из вертолета сумку, одним махом избавил меня от большинства проблем. Ежедневник же ещё с паролями и кодами доступа, список контактов в телефоне! Я бы половину информации не смогла восстановить. Мамочки, какое фантастическое облегчение. Расцеловать бы Изгу, да неправильно поймет.

Так. Следующий момент. Телефон. Поступил шаман правильно. Хоть я и обижалась немного, что не сказал всего сразу, но ругать его особо не за что. Существуй мифические наёмные убийцы в реальности, меня бы это спасло. Как бы убедить его, что опасности нет? Да, он бормотал что-то про метку смерти, но какие, к чёрту, метки? Вертолёт упал случайно. Точка. Не злые духи же ему лопасти раскрутили в обратную сторону и выкачали горючее? Всегда есть грань между материальным миром и тем, куда ходит Изга под ритм бубна. Законы физики, например. Двигатель не мог отказать просто так, поломка в момент взлёта уже была.

– А как ты меня нашел посреди тайги? – спросила я, обернувшись на шамана.

Не помнила уже, задавала ли этот вопрос. Сейчас была готова выслушать и «потустороннюю версию» в том числе. Изга не спешил отвечать. И чем дольше молчал, тем отчётливее я понимала, что помогли ему вовсе не навигатор с сигнальными ракетами. Хорошо, я деликатно подтолкну:

– Да ничем уже не удивишь. В бубен стучал?

– Да, – глухо ответил он. – Я камлал к духу-хранителю места, где упал вертолёт, и она подсказала мне путь. Сам вертолёт просто увидел. Он на авторотации долго планировал и громко шумел.

Блин, как всё просто. Я ждала откровений о разговоре с богами, а тут всего лишь: «Иди два часа прямо, а потом налево, за холмом с тремя соснами искомое пожарище». Лихо. Я со своим топографическим кретинизмом в городе без карты ориентироваться не могла, а Изга ходил по тайге, вспоминая неясные видения из транса. И ведь нашел. Здесь мне доказательств чуда не требовалось. Будь как-то иначе, я бы сгорела или замерзла насмерть.

– Всё равно мне нужно как-то добраться до дома. У меня аврал на работе, понимаешь? Дистанционно не все вопросы можно решить. Да и отец волнуется. Он пожилой человек, у него слабое сердце. Как бы мы не ругались, я его единственная дочь. Я не верю, что ему наплевать. Иногда так кажется от обиды, злость на нем сорвать хочется. Но я не думаю, что он легко махнет рукой: «Пропала и ладно». Нельзя включать мой телефон, давай позвоним с твоего. Сам ему скажи, что я жива и скоро приеду. Пожалуйста.

Я редко кого-то искренне просила так, как Изгу. Обычно, если человек упирался рогом, я или давила через его покровителей или искала обходные маневры. Всегда есть больше, чем один способ решить проблему. Да, будет дороже, дольше или сложнее, но препятствие нужно обойти. Почему так делала? Не хотела унижаться. Любой проситель априори слаб. Пнуть его и отказать – сплошное удовольствие. Особенно женщину. Особенно в «мужской» строительной профессии. Я поздно поняла, что и шаману-то зря сказала «пожалуйста» и заглядывала в глаза. Хрупкое равновесие без скандалов, моё спокойствие, потеплевшее отношение к Изге – все перечеркнётся одним холодным «нет». Меня перекорежит от боли и вернётся желание спорить, стоять на своём до последнего и язвить. Защитная реакция. Шипы дикобраза. Да, я это понимала.

Шаман встал с дивана и дотянулся до джинс, висящих на стуле. Носил все-таки нормальную одежду.

– Твой отец не связан с меткой. Он не желает тебе смерти и не причастен к покушению. Это я тоже могу видеть. Мой телефон отследят, если я позвоню напрямую. Лучше передать послание через другого человека. Он уже согласился вмешаться в это дело, думаю, мы не навредим ему сильнее. Подумай, что написать отцу. Коротко, но с какой-нибудь важной деталью, известной только вам. Вот телефон.

В мою ладонь лег тонкий смартфон с большим экраном, а по телу волнами разливалось тепло. Сам девайс не при чем, было приятно, что Изга уступил. А ещё он включился в мои проблемы и начал их решать. Причём не только разговорами о зловещих знаках, а реальными делами. Редкие мужчины в наше время настолько щедры. Особенно после моих недавних сцен. Другой бы просто выставил с вещами за дверь: «Жива, здорова? До свидания». Холостяки особенно не любили, когда женщины клевами им мозги. Не привыкли они. Вернее, никто не приучил за десять лет брака. А тут не просто холостяк, но целый затворник. Сандару вон как развернул обратно к мужу. То самое «Свободна!» Почему со мной тогда обращался по-другому?

Я открыла окно сообщения и задумалась над экраном. А, правда, почему? Понравиться я ему не могла. Тощая, побитая, с размазанной по лицу косметикой. Еле смыла остатки водостойкой туши, пока шаман сидел в гараже. Кричала, ругалась, рвалась куда-то. С кулаками на него набросилась, в конце концов. Типаж «истеричная баба», как он есть, и вдруг такое внимание. У меня паранойя разыгралась, версии в голову полезли самые неприглядные. От соучастия в покушении на мою жизнь до расчета на особую награду. Выкуп, например, за богатую наследницу. Раз шаман забрал мою сумку, то и в документы мог заглянуть. Ежедневник почитать, баланс карт проверить с телефона. А что? Деньги всем нужны, даже таёжным затворникам. Тем более, у него дом не достроен.

Я делала вид, что сочиняю письмо отцу, а сама прокручивала версии в голове. Покушение сразу мимо, зачем тогда спасал? Выкуп тот ещё бред, но опровергнуть его никак не удавалось. Изга меня кормил, спать укладывал, держал возле себя и запрещал пользоваться телефоном. Таинственную метку смерти только он видел и легко мог её придумать. Запугивал опять же: «Тебя убьют! Нельзя домой!»

Я покрутила телефон в пальцах ещё несколько секунд и сказала:

– Любое сообщение можно отследить. Насколько длинной должна быть цепочка отправителей и получателей, чтобы твой телефон затерялся? Или ты компьютерного гения попросишь помочь? Бесполезно. Отец письмам с неизвестных адресов не доверяет. Удалит, как спам, не открывая.

– Не будет сообщения, – покачал головой Изга. – Вернее, оно будет, но я попрошу Сергея поговорить с твоим отцом лично.

– Какого Сергея? – нахмурилась я, подозревая, что хитрый план шамана сейчас превратится в не очень вменяемую авантюру. – Мужа Сандары? Или его друга из деревни? Да охрана их близко не подпустит ни к офису, ни к нашему дому.

– Конта Сергея Геннадьевича. «ТФК-групп».

Вот теперь у меня точно поехала крыша. Все версии смешались и превратились в совсем уж невероятный гибрид, поверить в который – глупость. Я просто села на диване, вытянула ноги и спросила:

– Откуда ты знаешь сына Конта?