Читать книгу Партиалы - Дэн Уэллс - Страница 7

Оуэн Товар оказался высоким, худым, видавшим виды мужчиной. Он стоял у двери, держа на плече ружье с черным пластиковым прикладом. При виде Киры и Джанны Оуэн расплылся в улыбке.

– Если бы этот негодник предупредил меня, что с ним дамы, я бы давным-давно пригласил вас в дом.

Маркус встал перед Кирой, но Товар рассмеялся и похлопал его по плечу:

– Я не имел в виду ничего дурного, сынок: обычная любезность. Солдат я могу и спровадить, но матушка слишком хорошо меня воспитала, чтобы я оставил даму на улице в такой ливень, – Товар закрыл за последним солдатом дверь и повел группу за собой по темному коридору. – Кстати, кто меня обнаружил? Вот это охотник так охотник, только зря время теряет в Сети безопасности. – Оуэн открыл дверь, за которой оказалась залитая светом комната. Раньше тут, наверно, была гостиная, без окон, но с настоящим камином, в котором весело плясало рыжее пламя. Вдоль стен стояли старые диваны, на которых громоздились стопки одеял, а запертые двустворчатые двери в дальнем углу подпирала маленькая деревянная тележка. Кира повернула голову направо и подскочила от удивления, столкнувшись нос к носу с верблюдом.

– Долли, поздоровайся с гостями.

Верблюдица издала протяжный крик, и Товар рассмеялся:

– Давайте, ребята, не будьте невежами, ответьте Долли.

Маркус с улыбкой поклонился верблюдице:

– Рад познакомиться, Долли. Мистер Товар не предупредил, что у него такая очаровательная спутница.

– Положим, характер у нее на редкость скверный, – заметил Товар, – но мы все-таки умудряемся ладить. Наверно, она сбежала из зоопарка или какого-то зверинца. Я нашел ее несколько лет тому назад, паслась себе в лесу, – он провел группу в комнату и закрыл за ними дверь. – Стоило больших трудов сделать так, чтобы огонь не был виден снаружи, – пояснил он. – Камин-то действует, но в такой дождь дыма не видать, а значит, никому в жизни меня не обнаружить.

– Мы шли по следам шин, – сообщил Маркус и снял дождевик.

– Они сюда не ведут, – ответил Товар. – По крайней мере, прямиком.

– Я вас услышал, – признался Джейден с еле заметной улыбкой. – Долли не помешает несколько уроков тишины.

Товар покачал головой:

– Она просила сахару. Видимо, как раз в этот момент вы и проходили мимо. Большинство – я имею в виду, любопытные, кому не лень пойти на разведку, – никогда бы нас не нашли. Народ обычно шагает себе по колее в обход соседнего дома, через лес и упирается в речку. А мост-то упал! Что делать? Ну а доски, по которым я перебираюсь на другой берег, надежно спрятаны.

– Так вы бродяга? – поинтересовался Джейден.

– Я торговец. А значит, мишень для всякого сброда. Но это не значит, что нужно быть легкой добычей, – Товар взял стопку одеял с дивана у камина. – Лучшие места, разумеется, для дам. Когда я один, тут довольно уютно, но сейчас столько народу, что не до роскоши. Ну да ничего: в тесноте, да не в обиде.

Кира наблюдала, как Оуэн разбирает одеяла и, протискиваясь между диванами, устраивает спальные места для десяти человек и верблюда. Неужели он из Голоса? Никак не определишь, – по крайней мере, пока он не попытается их взорвать.

Товар протянул одеяло Брауну: тот смерил бродягу подозрительным взглядом и выхватил у него одеяло. Оуэн улыбнулся и отступил на шаг.

– Если мы не научимся доверять друг другу, ночь будет долгой и утомительной. Неужели вы правда думаете, что я из Голоса?

Браун ничего не ответил, и Товар обернулся к Джанне:

– А вы?

Затем повернулся к Джейдену, раскинул руки, точно для объятий, и поинтересовался:

– Вы тоже считаете, что я из Голоса? И то, что я, рискуя собственной жизнью, пустил чужаков переночевать и делюсь с ними одеялами – часть коварного плана по уничтожению остатков цивилизации?

– Я думаю, вы бывший военный, – предположила Кира, придвигаясь к огню.

Товар наклонил голову набок:

– С чего вы взяли?

– Вы используете специфическую лексику, – пояснила Кира. – «Мишень», «разведка» и прочее. Плюс то, как вы держали ружье, когда открыли нам дверь. Ну, и сейчас вы с Джейденом стоите в абсолютно одинаковых позах.

Джейден и Товар посмотрели сначала друг на друга, потом на себя: ноги на ширине плеч, спина прямая, руки сложены сзади. Они почти одновременно с некоторым смущением подались назад, расцепили руки и переступили с ноги на ногу.

– Если он в отставке, это еще не значит, что он не из Голоса, – заметил Браун. – Многие мятежники тоже из военных.

– Ну, если служба в армии – доказательство вины, то семь из десяти человек в этой комнате под подозрением, – возразил Товар.

– Так расскажите нам о себе, – попросил Маркус, усаживаясь на диван. – Если мне предстоит целую ночь ждать, пока вы, ребята, закончите ходить вокруг да около и перестреляете друг друга, хоть развлекусь.

– Оуэн Товар, – с поклоном повторил высокий мужчина, – родился и вырос в Мейконе, штат Джорджия. Студентом два года играл в футбольной команде, потом закончил университет, пошел служить в морскую пехоту и на войне лишился четырех пальцев на ноге. Это была война с Ираном, а не Война за Изоляцию, не та, что с китайцами, о которой вы, наверно, подумали, не та, на которую мы послали партиалов воевать вместо себя. Большинству из вас лет восемнадцать – двадцать, верно? А значит, было года два-три, когда кончилась та война, и пять-шесть, когда настал конец света? Слово «война» для вас – автоматически война с партиалами – что есть, то есть, – но я вас разочарую: это была никакая не война, а массовое убийство и полный капец. Видите ли, в войне обычно участвуют две стороны, и даже если силы не равны, какие-то шансы есть у каждой. А так называемая «война с партиалами» была скорее похожа на избиение очкарика в подворотне.

– Я помню Войну за Изоляцию, – произнесла Джанна. – Тут не только дети эпидемии.

– Я бы никогда не позволил себе поинтересоваться у дамы ее возрастом, – галантно заметил Товар, пристраиваясь на диване у камина. Он держался непринужденно, однако Кира заметила, что ружье лежит рядом с ним – только руку протяни. Джейден расположился напротив Товара, но большинство солдат остались стоять. Кира села вместе с Маркусом, положив его руку себе на плечи – так было теплей и спокойнее.

– В общем, какая разница, что за война, – резюмировал Товар, – мне оторвало четыре пальца, я вышел в отставку по инвалидности, вернулся домой, в Джорджию, и занялся хоккеем.

– Что-то мне не верится, чтобы в Джорджии играли в хоккей, – усомнился Спаркс. – Это же южный штат, верно? Джорджия-то? А в хоккей играли на льду.

– Точно, на льду, – кивнул Джейден, – какой может быть хоккей в Джорджии? Тем более без пальцев на ноге.

Товар улыбнулся.

– Вот сразу видно, что вы дети эпидемии, – он повернулся к Джанне: – Но вы-то помните катки?

Женщина еле заметно улыбнулась:

– Конечно, помню.

– Каток, – продолжал Товар, – это такая огромная комната, размером с добрую баскетбольную площадку, внутри холодильника. Только представьте: там настолько холодно, что лед не тает. На катке собираются зрители, иногда целые сотни, – мы выступали в низшей лиге, – кричат, болеют за вас, делают волну на трибунах, словом, страсти накаляются, как у нас с вами сейчас, народу битком набито, точно дров в камине, а холодильнику хоть бы хны – пыхтит себе, остужает горячие головы. Лед крепкий, между периодами его достаточно полить водой, и спустя несколько минут он гладкий и плоский, что та чирлидерша «Тигровых акул». – Товар ехидно ухмыльнулся. – Прошу прощения, старые счеты.

– Бред какой-то, – заметил Спаркс. – Да такого количества электричества городу на год хватит.

– Конечно, если мы про городок вроде Ист-Мидоу, – ответил Товар. – Он жрет не больше промышленного кондиционера. А в былое время города, даже мелкие, вроде Мейкона, проглотили бы Ист-Мидоу целиком. Сотни тысяч людей водили машины, смотрели кино, висели в Интернете по семьдесят восемь часов на дню, и все равно электричества хватало, чтобы устроить каток в Джорджии – одном из самых жарких штатов, как вы сами сказали, где вроде как и не надо было ничего морозить.

– Все равно не верю, – упорствовал Спаркс.

– Я рассказывал о команде низшей хоккейной лиги из Мейкона, штат Джорджия, – напомнил Товар. – Теперь мне и самому не верится, что такое когда-то было возможно. Знаете, как мы назывались? Хотя, если вы не верите в то, что мы вообще существовали, так в это и подавно не поверите: «Гуляки из Мейкона». – Он загоготал. – Брехня, конечно, какой свет не видывал, но уж что было, то было – «Гуляки из Мейкона». – Оуэн хлопнул себя по колену; кое-кто из солдат рассмеялся, и даже Кира не удержалась и хихикнула. – Мы выступали в низшей лиге, к высшей нас и близко бы не подпустили, с нашим городком, где болели за что угодно, кроме хоккея. Мы знали, что никогда ничего не добьемся, так почему бы не прикольнуться? В сороковые, когда я играл, мы официально считались самой жесткой командой в стране, то есть фактически в целом мире. Кстати, потому меня и взяли, без пальцев-то. Фигуристу, конькобежцу, форварду НХЛ без пальцев никуда, но впечатывать соперников в борта хоккейной коробки и выбивать им зубы можно без всяких тонкостей.

– Хоккей, – задумчиво проговорил Маркус, – спорт королей.

Товар замолчал и, вспоминая что-то, устремил взгляд вдаль:

– Вот чего мне не хватает больше всего. Как же я скучаю по былым денькам. У нас было столько ресурсов, что мы могли тратить их налево и направо, на никому не нужную чушь. «Золотой век человечества», – Оуэн скривил губы в печальной ухмылке. – Правильно говорят: чем выше взлетел, тем больнее падать.

Джейден кивнул и улыбнулся краешком губ:

– Не могу сказать, чтобы после этой истории я стал вам доверять, но вы мне нравитесь.

Товар кивнул:

– Очень мило с вашей стороны в сложившейся ситуации.

Он выудил из заднего кармана фляжку, сделал глоток и протянул Джейдену. Тот отпил и вернул Товару.

– Я, как врач, жду начала самого интересного, – произнес Маркус.

– Извините? – Товар выглядел удивленным.

Маркус ухмыльнулся:

– Покажите нам пальцы.

Солдаты одобрительно загудели. Товар кивнул.

– Сами напросились, – наклонившись, он принялся развязывать шнурок. – Биотехнологи со всей Америки предлагали нарастить мне пальцы с помощью генетического материала, как инвалиду войны и так далее, но я решил, что раз уж меня ранило, нечего делать вид, будто я цел и невредим. Итак! Хозяин шоу уродов предупреждает, что детям и женщинам лучше не смотреть, но поскольку среди вас таковых большинство, что уж поделать, – Оуэн снял ботинок, потихоньку спустил носок, обнажая бледную волосатую кожу, и, наконец, широким жестом стащил его с пальцев.

– Смотрите!

Все ахнули, то ли от шока, то ли от смеха, и Кира поймала себя на том, что морщится и улыбается одновременно. Ступня Товара была усеяна рубцами и мозолями; четыре пальца отсутствовали, а уцелевший большой неловко загибался вбок. Ноготь на пальце отсутствовал, а еще ступня была белой и блестящей.

– Какой ужас, – сквозь смех проговорила Кира. – Так как, говорите, это случилось?

– Я служил подрывником в морской пехоте, – пояснил Товар, вращая изувеченной ступней.

Атмосфера в комнате изменилась настолько внезапно, что в буквальном смысле слова повеяло холодом: солдаты в ярости вскинули мокрое оружие, и на Киру брызнули капли. Товар с носком в руках потерял равновесие, хоть и сидел, и едва не слетел с дивана, стараясь отодвинуться от ружей.

– Вы чего? Что я сделал?

– У вас есть десять секунд, чтобы сказать нам, где вы были последние сорок восемь часов, – процедил Джейден, глядя через прицел, – или мы вас пристрелим. На всякий случай.

– Вы о чем вообще? – заорал Товар.

– Девять, – начал отсчет Джейден. – Восемь.

– Погоди, – вмешалась Кира и подняла руки, чтобы утихомирить солдат. – Дайте ему подумать.

– Семь, – продолжил Джейден.

– Я не понимаю, о чем вы! – крикнул Оуэн.

Кира подалась вперед.

– Успокойтесь, – уверенно проговорила она. – Он вас не понимает.

– Кира, не делай глупостей!

Кира обернулась к Товару:

– Все из-за ваших слов о службе подрывником. У нас выдался трудный день, обстановка была взрывоопасная, и ребята просто хотят знать, были ли вы…

– Ни слова больше, иначе он догадается и уйдет в несознанку.

Кира впилась в Товара взглядом:

– Так где вы были?

– Вчера я был в Смиттауне, – ответил Товар. – Оттуда приехал прямо сюда. Там ферма на старом поле для гольфа. Я возил им оружие.

– Оружие?

– А вы думали, я щенками торгую? Я же подрывник, продаю то, в чем разбираюсь. У фермеров нет вашей Сети безопасности Лонг-Айленда, а значит, им нужно оружие. В большинстве подвалов старых домов припрятаны ружья, так что я их… отыскиваю и продаю.

– Это не снимает с вас ответственности, – возразил Джейден.

– Я понимаю, вам в это трудно поверить, вон у вас сколько стволов, – в отчаянии проговорил Товар, – но не у всех на острове есть ружья. Не у всех обитателей острова рядом патруль Сети безопасности, когда появляется кто-то подозрительный. Люди чуют, что надвигается война между Голосом и Ист-Мидоу, и стремятся себя защитить. А я им в этом помогаю.

– Врет он все, – заметил один из солдат.

– Вы не можете этого знать, – возразила Кира. – Нельзя же стрелять в человека лишь потому, что вам что-то померещилось.

– А вас что, пытались взорвать? – поинтересовался Товар.

– Видите? – воскликнул тот же солдат и шагнул к нему. – Он всё знает!

– Спокойно, – утихомирил его Джейден. – Без команды не стрелять.

Кира сглотнула:

– Вспомните, о чем мы говорили последние несколько минут. Любой дурак догадался бы, что нас пытались взорвать. Знай он про бомбу, в жизни не признался бы, что служил подрывником, верно? – Кира обернулась к Товару: – Вы бывали в Ашарокене?

Он покачал головой:

– Это что, город такой? Не может быть! Ну и названьице.

– Вы сказали, что продаете оружие и амуницию, – перебил Джейден. – А взрывчатку?

– Нет, конечно, я же не идиот, – возразил Товар. – Её купят разве что такие же, как я, или те, кто задумал чего похуже – наподобие случившегося с вами. Так что всю взрывчатку я тщательно прячу.

– Где? – спросил Джейден.

– Часть в тележке, часть в тайниках по всему острову.

Джанна, сидевшая на тележке, подскочила:

– Так подо мной все время была бомба?

– Она со стабилизатором, – успокоил Джанну Товар и поднялся с дивана. Солдаты снова наставили на него автоматы, но Оуэн поднял руки, демонстрируя, что не собирается бежать. – Ничего не взорвется, не бойтесь, – в одном ботинке он проковылял к тележке. – Тут водный гель, он абсолютно инертный, пока его не активируешь, но даже тогда нужен детонатор.

– И где же вы находите взрывчатку? – спросил Джейден, по-прежнему держа Товара на прицеле. – Я думал, военные давно отовсюду ее забрали.

– Ту, которую применяли в армии, – да, – подтвердил Товар, – а эту использовали в производственных целях. – Он снял с тележки тяжелое покрывало и показал белую пластмассовую канистру, похожую на обычную с водой. – Эту я нашел на стройке; активирующий порошок на другом конце тележки. И я вам клянусь, что никому ничего такого не продавал.

Кира посмотрела на Джейдена.

– Если он нам соврал, – сказала она, – то это самая искусная ложь в истории мира. Все равно нам всем надо в Ист-Мидоу, так давайте опустим ружья, и пусть Сеть безопасности разбирается. Если они решат, что он виновен, то посадят его в тюрьму, но я не позволю вам его убить.

– Это вторая худшая идея, которую я когда-либо слышал, – заметил Товар, – но поскольку первой была выстрелить мне в лицо, то пусть уж лучше так. Я только «за».

Джейден уставился на Киру, его глаза горели, точно два уголька. Спустя несколько мгновений, показавшихся Кире вечностью, он все-таки опустил автомат.

– Ладно. Но если по дороге он попытается сбежать или выкинет еще что-то в этом роде, я церемониться не буду, пристрелю на месте, как мятежника из Голоса.