Читать книгу Сила добра: Далай-лама о том, как сделать свою жизнь и мир лучше - Дэниел Гоулман, Richard Davidson - Страница 4

Место: Ньюпорт-Бич, Калифорния. Дата: 5 октября 1989 года.

Под аккомпанемент щелкающих фотоаппаратов и сквозь пульсирующую иллюминацию фотовспышек Далай-лама начал свою пресс-конференцию, посвященную присуждению ему Нобелевской премии мира.

О получении этой престижной премии Далай-лама узнал всего несколько часов назад и не успел до конца разобраться в том, что это означает. Когда один из журналистов спросил у него, что он будет делать с призовым фондом, в то время составлявшим около четверти миллиона долларов, Далай-лама был приятно удивлен, что вместе с наградой ему дадут еще и деньги. Не задумываясь, он ответил: «Это замечательно! В Индии есть колония-лепрозорий, и я бы хотел отдать часть денег туда». Как он сказал мне на следующий день, его первой мыслью было, кому – каким больным, бедным и голодающим людям – можно помочь этими деньгами.

Он часто подчеркивает, что никогда не думает о себе как о «стоящем над людьми и миром» Далай-ламе, а считает себя простым монахом. Поэтому у него нет никаких личных нужд, на которые он мог бы потратить Нобелевскую премию. Все деньги, которые Далай-лама получает в качестве премий или пожертвований, он немедленно раздает.

Например, я помню одну конференцию с участием общественных активистов в Сан-Франциско, в конце которой организаторами была раскрыта вся финансовая информация (что само по себе является неожиданным шагом на таких мероприятиях). Оказалось, что от продажи билетов после оплаты всех расходов осталось около 15 тысяч долларов, и к всеобщему удивлению и восхищению, Далай-лама тут же объявил, что жертвует все эти средства молодежной группе из Окленда, которая была так вдохновлена этой конференцией, что решила проводить подобные мероприятия своими силами. Это было много лет назад, и с тех пор я потерял счет таким щедрым жестам (разумеется, свою часть доходов от этой книги он также пожертвовал на благотворительные цели).

Звонок из Норвегии с известием о том, что посол находится в пути, чтобы лично вручить диплом о присуждении Нобелевской премии, поступил в десять часов вечера, когда Далай-лама уже спал крепким сном (обычно он ложится спать не позже семи).

Следующее утро Далай-лама, как всегда, начал с занятия духовными практиками, которые обычно длятся с трех часов ночи до семи утра (с перерывом на завтрак и новости BBC). Никто не посмел прервать его занятия, чтобы сообщить ему эту новость, поэтому официальное объявление в прессе вышло раньше, чем об этом узнал сам лауреат.

На его личного секретаря обрушилось цунами просьб об интервью от ведущих мировых СМИ, что резко контрастировало с ситуацией прошлых лет, когда журналисты не очень-то охотно давали слово духовному лидеру последователей тибетского буддизма. Неожиданно он стал кумиром мировых СМИ, и каждая крупная телекомпания и печатное издание в мире жаждала услышать от него хотя бы несколько слов.

Несмотря на то, что телефоны в то утро трезвонили без перерыва, Далай-лама спокойно предупредил секретаря, что он проведет запланированную на этот день встречу с нейробиологами, и распорядился отклонять все просьбы об интервью или назначать их на более позднее время. В конце концов, поддавшись настоянию своего помощника, он согласился включить в свой график пресс-конференцию во второй половине дня, ближе к вечеру.

К началу этой импровизированной конференции в банкетном зале местного отеля собралось более ста журналистов и фотографов. Последние устраивали между собой схватки в стиле регби, пытаясь протиснуться вперед и найти лучший ракурс для съемки.

Многих журналистов поспешно выдернули из соседнего Голливуда, где они освещали новости киноиндустрии и привыкли к знаменитостям совсем иного рода. Здесь же они встретили человека, который не жаждал ни славы, ни денег и вовсе не был польщен вниманием мировой прессы.

В нынешнюю «эпоху селфи», когда многие из нас чувствуют себя едва ли не обязанными сообщать о каждом своем шаге и приеме пищи всему миру, Далай-лама придерживается радикально иной позиции. «Вы – не центр Вселенной, – кажется, говорит он всем своим существом, – расслабьтесь, освободитесь от своих тревог, откажитесь от своей одержимости самим собой и умерьте свои эгоистические амбиции, чтобы подумать о других людях».

Возьмите хотя бы его реакцию на присуждение Нобелевской премии мира. Мне довелось присутствовать на той первой пресс-конференции, поскольку я был ведущим на трехдневной серии встреч Далай-ламы с группой психотерапевтов и общественных активистов, посвященных теме деятельного сострадания.

Когда на следующий день я брал у него интервью для газеты The New York Times, я еще раз спросил у него, какие чувства он испытал, когда узнал о присуждении ему этой высокой награды. На своем «ломаном» английском, как сам его называет, он ответил: «Что касается лично меня – никаких особо сильных эмоций». Он был рад тому, что это осчастливило окружающих его людей – тех, благодаря кому он получил эту награду. В буддизме это называется «мудита» – чувство удовольствия, которое мы испытываем при виде чужой радости.

Или возьмите такую черту его характера, как жизнерадостность. Кажется, его близкий друг архиепископ Десмонд Туту как никто другой способен выманить на поверхность эту веселую и озорную натуру Далай-ламы. Когда эти двое собираются вместе, они подтрунивают друг над другом и веселятся, как мальчишки.

Каким бы серьезным и важным ни было мероприятие, Далай-лама всегда готов посмеяться и пошутить. Я помню, как на одной встрече со светилами мировой науки он пошутил над самим собой (как это часто бывает). Он сказал, что ему приходится так много встречаться с учеными, что эта ситуация напомнила ему старую тибетскую притчу о том, как снежный человек ловил сурков.

Снежный человек вставал у входа в нору и ждал, когда из нее вылезет сурок. Как только сурок выскакивал из норы, он хватал его и садился на него сверху, чтобы тот не убежал. Но когда выскакивал следующий сурок, снежный человек вставал, чтобы его поймать, – и предыдущий сурок успевал убежать.

«То же самое происходит с моими знаниями, – со смехом сказал Далай-лама. – Как только я узнаю что-то новое, старые знания убегают из моей головы!»

Или вот еще случай: однажды Далай-лама ждал начала встречи с группой университетских ученых. Пока в зале собирался народ, хор старшекурсников развлекал аудиторию пением а капелла. Как только студенты запели, заинтригованный Далай-лама встал со своего места, вышел на сцену и зачарованно застыл перед хором.

Это было совершенно не по сценарию – представители университета, которые приготовились официально приветствовать гостя, стояли за кулисами, не зная, что делать. А в это время довольный Далай-лама стоял на сцене и лучезарно улыбался певцам, забыв про собравшихся в аудитории людей, которые с доброй улыбкой смотрели на него.

Однажды Его Святейшество пригласили на встречу с корпоративным топ-менеджментом: за длинным столом для переговоров сидели два десятка генеральных директоров, гостя посадили во главе стола. Пока они разговаривали, фотограф, нанятый специально для того, чтобы зафиксировать встречу на пленке, неожиданно оказался на полу рядом с креслом Далай-ламы, направил на него камеру с огромным телеобъективом и принялся его снимать.

Далай-лама остановился на полуслове, удивленно посмотрел вниз на фотографа и предложил ему прилечь на этом самом месте и немного вздремнуть. В конце встречи фотограф сделал официальный групповой снимок Далай-ламы с бизнес-боссами.

Когда группа разошлась, Далай-лама жестом подозвал к себе фотографа, крепко его обнял и попросил сфотографировать их вместе.

Такие маленькие детали сами по себе кажутся ничем не примечательными. Но в сочетании с бесчисленным множеством других моментов, высказываний и реакций они наглядно показывают те поистине уникальные эмоциональные установки и социальные алгоритмы, с которыми живет Далай-лама: этот эмпатический резонанс с окружающими людьми, чувство юмора и спонтанность, ощущение принадлежности к единой человеческой семье, а также замечательная щедрость, помимо прочего.

Отсутствие у него всякого намека на святошество, показной набожности – вкупе с его готовностью всегда посмеяться над своими слабостями – я считаю одной из самых потрясающих его черт. Он приправляет сострадание чувством радости, а не мрачными и пустыми банальностями.

Эти черты, без сомнения, являются плодом глубоких духовных практик, которыми Далай-лама занимался с раннего детства и до сих пор посвящает им около пяти часов каждый день (четыре часа утром и еще час в вечернее время). Эти ежедневные практики, безусловно, формируют его духовно-нравственный облик и его отношение к людям и внешнему миру.

Его уникальная иерархия ценностей, поддерживаемая высочайшей самодисциплиной в культивировании таких качеств, как исследовательское любопытство, внутреннее спокойствие и сострадание, дарует Далай-ламе радикально иной способ смотреть на наш мир.

Я познакомился с ним в начале 1980-х во время его визита в Амхерстский колледж, где нас представил друг другу его старый приятель профессор Роберт Турман. Я был поражен тем, насколько серьезные вопросы затронул Далай-лама на встрече с ведущими учеными университета, а также тем, до какой степени услышанное мной во время этого обсуждения перекликалось с моим собственным опытом психолога (и отчасти с моими интересами научного обозревателя газеты The New York Times).

В последующие годы я организовал несколько встреч Далай-ламы с учеными-психологами и регулярно посылал ему статьи из Times о последних научных открытиях. Мы с женой взяли за правило посещать все его лекции и проповеди, которые только могли. Поэтому, когда меня попросили написать эту книгу, я с радостью ухватился за этот шанс.

В то время как большинство моих книг посвящены исследованию новых научных тенденций и изобилуют большим количеством деталей, эта книга не является научной в строгом смысле слова, хотя Далай-лама и основывает свои взгляды на науке, а не на религии. В данном случае научные доказательства не являются моей самоцелью; я привожу их только лишь для того, чтобы подтвердить или проиллюстрировать излагаемые здесь мысли Далай-ламы. Те читатели, которые хотят узнать больше по тому или иному вопросу, могут обратиться к указанным мной источникам (хочу заранее предупредить, что я использовал «слепые» сноски, без нумерации в тексте – вы найдете их в конце книги).

Безусловно, то видение, которое сложилось у меня в ходе многочисленных бесед с Далай-ламой, – как и само повествование в этой книге – отчасти несет на себе отпечаток моих собственных интересов и волнующих меня проблем. Тем не менее я старался максимально точно передать его ключевые идеи и суть того послания, с которым он обращается к каждому из нас.