Читать книгу Бей в сердце - Денис Александрович Артемьев - Страница 5

Один из варангов, пока остальные осматривались, примеривались, подошёл к конусу и – командир хотел его остановить, но не успел, он только вскинул руку и открыл рот, когда было уже всё кончено – дотронулся пальцем до ноги странной фигуры. Краснокожий абориген осыпался, словно песочный, порошком, окружив конус пончиком красного вала.

– Урод, – выдавил из себя Ян Глинко.

– Командир, я…

– Позже поговорим, отойди оттуда.

Учёные обступили конус. На вершине конуса висел тот обруч, который обхватывал голову краснокожего, а его самый длинный отросток, не спеша, сворачивался рулетом, подползая к нашлёпке.

– Нужен рентген, – проговорил Шаманов.

Стольников, приняв слова профессора за прямое указание, сбегал за своим рюкзаком и принёс портативный рентгеновский аппарат – собственной разработки. Рентген выглядел как портативный прибор ночного виденья – железные полосы направляющих, для того чтобы надевать прибор на голову; окуляры, как телескопические трубы; несколько ручек настройки. Профессор надел рентгеновский аппарат на голову, отрегулировал и посмотрел на конус пирамиды. Представшее перед ним изображение отличалось всего двумя цветами – серым и зелёным с малочисленными оттенками. Пирамида была монолитной, серой, а внутри неё пробегали точки зелёных искр, идущие, выныривающие из-под её основания и скользящие в несколько восходящих потоков к вершине, а оттуда входящие в «украшение» сгинувшего во прахе краснокожего. Сам артефакт окружала серая аура, в которой зелёные искры гасли.

– Это типичный лутбокс, – высказал догадку Яков.

– Что-что? – снимая аппарат, переспросил Павел Юрьевич.

– Контейнер с призом, – объяснил Тимофеев. – Игровой термин.

– Угу. Есть предложения, что делать будем дальше? – Профессор хотел, чтобы высказались все.

– Что вы увидели? – Поинтересовалась Симонова.

– Похоже, что вот эта конусообразная конструкция – это зарядное устройство для прибора… м-м… который упал с головы статуи.

– Надо его взять с собой, – предложил Яков.

– Кого взять с собой? – профессор не понял.

– Гаджет этот, – Вязов показа пальцем на прибор непонятного назначения.

– Я согласен с Яшей, – высказался Стольников. – Мы сюда пришли за артефактом – вот он, надо брать.

– Рискованно, – профессор покачал головой.

Дискуссию учёных прервал шум: наёмники оживились, забегали по залу. Глинко, стоя у второго входа, говорил по рации, и лицо у него было такое напряжённое, как перед выстрелом. Закончив сеанс связи, он быстрым шагом подошёл к Шаманову.

– Профессор, на наше охранение напали, надо идти на выручку.

– Когда?

– Что – когда? Немедленно, ребята гибнут.

– Мы вам можем чем-то помочь?

«Вот, сука, индюк», – подумал Ян.

– Вы пойдёте с нами.

– Почему?

– У меня приказ. Я не могу вас оставить здесь без прикрытия.

– Ну так оставьте с нами кого-нибудь из ваших солдат.

– Я не могу так рисковать, профессор! Мне могут понадобиться все мои люди. Собирайтесь, хватит споров.

– Но…

– Без всяких. Быстро.

Глинко отдал распоряжение и повернулся спиной к учёным. Шаманову очень не понравился такой тон командира наёмников, но он понимал, что ситуация чрезвычайная, и решил подчиниться.

– Уходим, – обратился Шаманов к учёным.

– Вот так, прям сразу? А прибор? – удивился Игорь.

– Мы за ним вернё… – хотел пообещать Шаманов, когда увидел, что Яков приблизился к конусу и совсем без волнения, как-то буднично, как снимал бы мобильник с зарядки, взял артефакт в руки. И… ничего не произошло.

– Ну ты и придурок, – подытожила Виктория.

– Да, Яков, могло и долбануть, – предположил Тимофеев.

– Ивент, – объяснил Вязов, что означало – событие в игре.

– Это не игра, – покачав головой, осуждающе сказал Сергей.

– Так, быстрее, молодые люди, давайте сюда ваш гаджет и пошли. Ничего не изменишь, разбираться позже будем, – спустил пар профессор. – Наши вооружённые друзья нас ждут, не будем их задерживать.

Вязову повторять два раза не пришлось: он запихнул гаджет себе в рюкзак и отправился вместе со всеми на второй выход.

Когда Глинко по рации вызвал группу охранения, которую он оставил у озера, чтобы обезопасить себе тылы, он понял, что они попали. Наёмников атаковали превосходящие силы, и, судя по всему, это были бойцы отряда, часть которого они уничтожили в подводном столкновении. Он принял решение разделить своих людей. Первая часть – из четырёх человек – поплывёт обратно прежним путём и станет наживкой, отвлекающим манёвром, а вторая часть остальных бойцов пройдёт через второй вход, чтобы оказаться на вершине скалистого холма, под которым и блестело синее озерцо, в которое они погрузились час назад.

Варанги выскакивали на лысину холма из скрытого в зарослях подземного хода парами и сразу окунались в грохот боя. Глинко не спешил отдавать приказ на открытие огня. Он ждал, когда его четверо пловцов всплывут, дадут ему знак и отвлекут на себя внимание. Оставив учёных лежать в кустах у самой дыры входа, наёмник поползли к краю холма. Враги атаковали с трёх сторон: из гущи джунглей, в лоб; лезли с левой стороны холма, огибая его и заходя группе охранения во фланг; и вели огонь, прижимая наёмников ЧВК Ярыгина, засевших за валунами на берегу озера, не давая им и головы поднять. Трёх бойцов, посланных, как снайперы, на вершину холма, атакующие уничтожили. Видно, снайперов застали врасплох, подобрались и взяли на ножи. Их трупы с перерезанными глотками валялись под деревьями, растущими у края вершины холма. Но враг сделал ошибку, никого не оставив здесь, наверху: боевики спустились ниже, переместившись несколько вбок и вправо, чтобы сократить дистанцию, бить точнее и отрезать путь отхода группе прикрытия.

В ушах Глинко наушники рации перекликались голосами мексиканцев (ага, значит, их противник – местные), сканер прочёсывал эфир, вскрывая чужие каналы связи, перехватывая сообщения на автомате, транслируя их командиру наёмников, и, помимо прочих позывных, чаще всего звенело – «Минотауро». Ян сделал логичный вывод, что этот самый Минотавр был командиром, координатором действия мексиканского отряда в бою. Теперь его личной задачей стало вычислить Минотавра.

Мексиканцы в камуфляжной форме, с лицами, заштрихованными чёрной краской, стреляли длинными очередями, напирали. Три бойца из центральной части атакующего отряда, под прикрытием пулемётчика, щедро расходующего боеприпасы, вплотную приблизились к укрытию славян и бросили пару гранат. Одна граната вылетела из-за валунов к ним обратно и взорвалась в воздухе, другая хлопнула в расположении наёмников. Поднявшись, боевики запрыгнули на валуны. Не успели они сделать и выстрела, как их срезало несколькими перекрёстными очередями снизу. Мексиканцы задёргались, вскинули автоматы и дали погребальный салют по самим себе. Судорогой смерти сведённые пальцы жали на крючки до тех пор, пока не опустошили рожки. Отстрелявшись и получив сполна, боевики грохнулись с валунов спиной назад.

В наушники Глинко, в скороговорку испанской речи, вклинились пара русских слов: «Обед на плите», что означало всплытие – четверо застрельщиков вынырнули на поверхность озера – вынырнули и сразу стали стрелять. Их мексиканские боевики тоже заметили, сосредоточив огонь на них. Секунды решали – жить пловцам или нет.

– Огонь! – скомандовал Ян.

Каждый наёмник заранее взял себе на прицел по боевику, поэтому посланные ими пули нашли себе цели. Группа, залегшая на холме, была уничтожена сразу, центральная часть мексиканского отряда откатилась обратно, под прикрытие джунглей, оставляя трупы своих боевых товарищей остывать, а раненых корчиться на пропитанной кровью земле. Шедшие слева боевики затаились, прикрывшись под защитой особенностей пейзажа. В ушах Глинко снова запищало: «Минотауро, Минотауро». Ян послал двоих бойцов в обход, они должны были спуститься с холма и зайти в тыл боевикам, залегшим слева, а сам, взяв ещё четверых, пошёл направо.

Очень скоро, перегруппировавшись, мексиканцы пошли в повторную атаку. Вот теперь стало ясно, кто есть такой Минотавр: из джунглей выскочил рослый мужчина в белых одеждах, который в правой руке держал пулемёт, а в левой – горящую палку, но, нет, не палку – меч! Одновременно из леса заухали гранатомёты – заработали РПГ. С десяток реактивных гранат взлохматили вершину холма, а ещё парочка ударила по валунам. За Минотавром потянулись боевики: они бежали и безостановочно стреляли на ходу. Сам Минотавр обрабатывал склоны холма, умело подавляя огневые точки наёмников. Когда он подбегал к валунам, на левом фланге вспыхнула перестрелка – там две группы, столкнувшись лов в лоб, начали бой на встречных курсах. Мексиканцы тоже задумали совершить обходной манёвр: они поднимались, а бойцы ЧВК «Штраус» спускались.

Минотавр не стал лезть на валуны, а перепрыгнул полуметровое препятствие и приземлился прямо среди врагов. Всего за валунами защищались пятеро бойцов, ещё трое были убиты. Пётр, а это был он, это его позывной был «Минотавр», присел и дал очередь, разорвавшую в клочья бойца, не успевшего отреагировать на угрозу, внезапно очутившуюся у него за спиной, потом засадил раскалённый ствол в глаз первому оказавшемуся ближе стрелку и получил сапёрной лопаткой под рёбра. Не обращая внимание на ранение, Пётр круговым движением огненного меча срубил голову тому, кто исхитрился его ударить, и, продолжив орудовать мечом, зарубил оставшихся двух наёмников. Ещё кровь не престала дымиться на клинке, ещё Пётр стоял, опустив голову и меч, наблюдая дело своих рук, как железо царапнуло камень и хлопнул подствольный гранатомёт. Глинко, спустившись с горы, опоздал, но сумел отомстить за павших братьев. Пока остальные наёмники отжимали боевиков обратно в лес, он разобрался с Минотавром.

Граната угодила Петру в живот, раскрыв его тюльпаном, и отбросив тело на валуны, но и такое, для любого другого смертельное ранение, его не остановило. Практически располовиненный Пётр старался подняться, опираясь на меч. Ян, переведя прицел на голову, два раза нажал на спусковой крючок – две коротких очереди разнесли голову на красные хлопья, превратив во взвесь красного тумана, медленно осевшего каплями рубиновой росы на камни.

Бой гремел ещё четверть часа, боевики картеля из ячейки Ла Ресистенция, отправившиеся за артефактом, были выкошены под корень, но и чэвэкашники понесли значительные, невосполнимые в условиях джунглей, потери. Из двадцати восьми в строю оставалось всего двенадцать, из которых шестеро раненых, двое – тяжело.

Глинко, заинтересовавшись необыкновенной живучестью Минотавра, не преминул полюбопытствовать, осмотрел его труп. И у него глаза на лоб полезли, когда он понял, кто лежал у его ног. В каше внутренностей то тут, то там торчали какие-то замысловатые железки, в прозрачных изогнутых восьмёрками сосудах до сих пор кипели какие-то разноцветные жидкости, золотые гофрированные трубки вели к грозди керамических шариков, выпирающих в брюшную полость из грудной клетки; полупрозрачные, кожистые курдючки продолжали сокращаться, дышать – и всё это вместе тикало, бурлило кровавыми пузырьками. Ну а голова – то, что от неё осталось – вообще представляла собой нечто из фантастического фильма про будущее. Верхняя часть черепа отсутствовала, мозг выстрелы Яна распылили, а на нижней челюсти, на языке лежало что-то вроде повреждённого большого процессора, треснувшего по всей плоскости, и дымящие осколки электронной схемы.

Когда учёные спустились с холма, Глинко попросил профессора дать оценку трупу Минотавра.

– М-да. Что-то страшненькое. Небывалое.

– Ну так что это? Протезы?

– Да, для протезов слишком сложно. Если бы я верил в чудеса, то я бы сказал, что мы имеем дело с кибернетическим организмом, гибридом между живым человеком и компьютеризированной машиной. Но я в сказки не верю. Мы такое делать не умеем.

– Вы имеете в виду – люди не умеют?

– Да, конечно, люди. Кто же ещё? Не инопланетяне же. – Шаманов посмотрел на Глинко и добавил: – Надеюсь, в них вы не верите.

– Признаться, закралась мысль.

– Хотя я вас понимаю. И что, это двигалось?

– Ещё как. И не просто двигалось, она скакало, как безумное, по полю боя и убивало. А вот видите меч?

– Да. А с ним-то что не так? Понимаю, необычно, конечно, в условиях современного огневого противостояния, но вполне может быть прихотью.

– Прихотью… Угу. Профессор, пока был жив его хозяин, он горел.

– Что значит – горел?

– Пылал. Клинок окутывало настоящее пламя, о чём, кстати, говорят и останки моих людей, зарубленных этим Минотавром. Края ран обожжены – и обожжены сильно.

– Простите, кем?

– Это его так называли мексиканцы: «Минотауро», – по-нашему это Минотавр.

– Ясно. Ну и что же меч? Говорите, прямо-таки пылал?

– Да.

Шаманов, предварительно стерев кровь с рукоятки, взял в руки меч. Меч оказался удивительно лёгким, судя по виду, должен был весить килограмма 3–4, а весил вполовину. Профессор повертел его в руках, понажимал на рукоятку, зачем-то понюхал лезвие и объявил:

– Пожалуй, мы возьмём его с собой.

– Не возражаю.

Отряду варангов, тому, что от него осталось, предстояла долгая, тяжёлая дорога обратно на побережье. Там, в море, их ждала подводная лодка, отдых и квалифицированная медицинская помощь.