Читать книгу Моя Родина – Смерть - Денис Александрович Игумнов - Страница 4

Следующий месяц жизни Рю выдался тяжёлым и прекрасным одновременно. Он никогда не думал, не чувствовал и в мечтах не представлял, насколько он был силён, сколько в его мышцах заключено разрушительной энергии, насколько его разум заточен под противостояние с лучшими представителями мужского сообщества – свирепыми воинами, убийцами, захватчиками.

Уже на второй день ему стал тесен его родной, убогий спортивный зал. Он с лёгкостью победил в десяти тренировочных схватках подряд хитрого мастера – своего постоянного партнёра в еженедельных спаррингах. А заодно и всех остальных превратил в размазню, раскатав по борцовскому ковру в блины своих чистых побед. После таких подвигов, Рю пришлось искать новое место для своих тренировок (о работе он, естественным образом, забыл); им оказался "Дом Боли" – тренировочная база сборной команды страны по смешанным единоборствам. Сборы в этом чудесном месте проходили круглый год, там всегда толкалось немалое количество самых отъявленных головорезов из мира боевых искусств. За участие в тренировках элиты национальных костоломов пришлось заплатить, проще говоря, дать взятку главному тренеру. Все свои сбережения Рю отдал этому алчному типу. Правда, тот с самого начала не очень-то и возражал, мотивируя свой первоначальный отказ режимом. Но отказывать дураку, готовому расстаться со значительной суммой всего лишь за тем, чтобы через два-три дня с набитой мордой укатить восвояси, туда, откуда он выполз со своими бредовыми мечтами, тренер-директор не стал.

Тренера ждал сюрприз – всего второй такой сюрприз за долгую спортивную карьеру. В первый раз он был удивлён и потрясён, когда семнадцатилетний юнец из клуба конкурентов выиграл мировой кубок по микс файту, по ходу нескольких турниров разобравшись со всеми соперниками – матёрыми профессионалами, и в финальном соревновании победил в трёх боях подряд за один вечер. Причём одним из его поверженных противников оказался настоящий чемпион мира (всамделишный). Этого чуда-паренька после такого триумфа больше ни он, и никто другой из бойцов не видел. Мальчишка-вундеркинд, получив призовые деньги, ушёл в штопор загула, из которого так и не вернулся обратно в клетку. Бывает…

И вот сейчас тренер удивился по-настоящему во второй раз. Новичок не только не убежал из лагеря на второй день, но ещё и помимо того, что никому не позволил поменять геометрию своего лица, сам навёл знатного шороха среди бойцов. Никто из заслуженных ветеранов и талантливой молодёжи не смог достойно ему противостоять. Всех он заставлял признавать своё превосходство ещё до конца первого раунда. Обладая чудовищной силой, продолжающей расти день ото дня, и техникой, которая с каждым часом становилась лишь лучше, Рю мог выдержать любые тренировочные нагрузки и вытворял такое, что было не под силу ни акробатам, ни силовым жонглёрам. Для тренировки выносливости он использовал утяжелители, а точнее сказать веса, больше подходящие для подготовки элитных штангистов, и гонял с ними по залу словно спринтер-рекордсмен.

В последнюю декаду срока Рю проводил спарринги только сразу с несколькими партнёрами. Вёл бой против трёх-четырёх всесторонне развитых громил тяжеловесов. Победа неизменно оставалась за ним. Сотворив сенсацию в "Доме Боли", на тридцатый день Рю собрал вещички и уехал. Тренер-директор, наученный предыдущим горьким опытом, конечно, желал, чтобы уникум влился в его команду, но неожиданностью исчезновение нового таланта для него не стало. Был потрясающий мираж – раз и нету, растаял, как утренний дымок тумана под лучами солнца.

До назначенного охотником срока оставалось восемнадцать часов. Рю не испытывал тревоги или обычного, в таких случаях, мандража перед боем. Плотно поужинав, он вышел на балкон и окинул взглядом мерно двигающийся к часам тёмного покоя город. В его районе, да и во всём городе, даже в центре, было мало высотных зданий; дома обложенные чёрной глазированной плиткой щетинились множеством многопалых антенн, играя на своих боках бликами заходящего солнца. Ему это игра света и нарастающие с каждой минутой тени казались живым существом – мухой, попавшей в озеро малинового сиропа и медленно, в безуспешных попытках освободиться, барахтающихся в липкой ловушке. Пророческая картина.

Встал Рю с первыми лучами новорожденного светила в три тридцать, оделся, выпил стакан воды и вышел на улицу. Охотник не говорил, где и во сколько произойдёт их встреча, тем не менее Кут Рю хорошо знал это место. Рю шёл в свой бывший борцовский зал, в котором столько лет тренировался и прожил не такую уж и плохую часть своей жизни. У него с собой был запасной ключ: старый тренер доверял своим ученикам и почти каждый из них имел дубликат.

Около пяти утра он добрался до зала. Внутри привычно пахло вчерашним потом и борцовскими матами. Осмотревшись по сторонам, Рю включил свет. Постоял рядом с дверью несколько секунд и выключил свет. Излишняя откровенность яркого освещения сейчас ему была ни к чему. Возможная смерть – дело интимное и не терпит сверкающей ярким светом рези хирургического стола. Во всяком случае, ему хотелось драться в привычной удобной для него обстановке. По той же причине Рю переоделся в свою старое борцовское трико и повидавшие виды борцовки. Подготовившись, он присел в дальнем конце зала на тренерский стул и начал ждать.

Ожидание продлилось совсем недолго и не успело превратиться в изматывающую душу пытку. Из мрака коридора в зрачок дверного проёма вплыл его враг. Сил, одетый в чёрный комбинезон, шёл молча. Внимание к себе привлекал даже не его угрожающий вид, а одна деталь, выбивающаяся из цельного образа пришедшей за ним смерти. У охотника на поясе, похожем на широкий армейский ремень, болтался пузырь с плоским дном, наверное, украденный (вырванный) у какой-то диковинной нездешней рыбы, закаменевший и превратившейся в прозрачную коробку неизвестного назначения. Больше всего такой формы предмет походил на упаковку для торта. Но к чему он здесь? Пузырь покачивался и с глухим пустым звуком бился об ляжку охотника, отсчитывая-отстукивая мгновения до начала схватки.

Они сошлись ближе к противоположной от выхода стене, так что Рю успел сделать всего пару шагов навстречу охотнику. Сил – господин насилия, нанёс удар первым. Подпрыг, и резкий удар локтем сверху вниз, нацеленный в свод черепа. Рю успел уклониться, хотя от неожиданности покачнулся и едва не потерял равновесие, и в ответ навстречу атакующему бойцу выкинул, с разворота, ногу, нацеленную пяткой в живот. Охотник сделал шаг в сторону и вперёд, провёл комбинацию, состоящую из двух прямых ударов руками, и закончил правым хай-киком. Рю поставил блок и ответил боковым, апперкотом и снова боковым. После этой атаки Рю перестал быть опасным для Сила, охотнику стали понятны все намеренья противника, теперь он читал его как страницы школьного букваря.

Сил не использовал в бою сверхспособности, с каждым избранным им и самой природой, на всех опущенных им планетах, соперником он дрался на их уровне силы. Насколько был развит в боевом отношении его сегодняшний враг, настолько и он позволял себе пользоваться внутренними резервами организма. Сейчас он мог с лёгкостью предсказать любое действие Рю, и тот, спустя несколько секунд, тоже понял, осознал, что теперь он обречён. Как настоящий воин, отчаявшейся выиграть бой и увидевший в глазах врага скорую гибель, он решил подороже продать жизнь и доставить максимальное количество неприятных мгновений охотнику. Рю рванулся в безрассудную атаку, вложив в неё всю свою безнадёжность и нерастраченное желание жить. Увы, к этому порыву неконтролируемой ярости Сил был готов и всё, что удалось добиться Кут Рю, вылилось всего в три жалких точных удара из выпущенных им двух десятков, вскользь задевших охотника. В свою очередь, единственный выпад Сила стал смертельным – кулак костяшками указательного и среднего пальца врезался коротким хуком в висок Рю и его ноги подогнулись, он качнулся вперёд, сделал шаг, откинул голову назад и свалился назад на спину. Кости черепа треснули и пронзили височную долю мозга зазубренными щепками. Но он ещё дышал. Тело не хотело признавать поражение и упрямо продолжало раздувать в себе жадными лёгкими неминуемо затухающий кислородный пожар жизни.

Рю дышал через рот, его живот быстро вздувался и опадал, прилипая к позвоночнику. Агония умирающего была привычным зрелищем для молодого бога, и дожидаться прихода костлявой карги с косой он не стал. Отцепив от пояса пузырь, он приложил его к лицу Рю. Плоское дно тут же растаяло и пузырь ожив, приобретя удивительную эластичность, наполз на лицо полутрупа: черты Рю стали кривиться, растекаться и меркнуть, будто помещённые под многометровую толщу воды. Человека тряс мелкий озноб, впрочем, в нём не было ничего осмысленного, просто животный рефлекс, ненужный подарок эволюции. Кожа сползла, обнажились ярко красные мышцы и белые нити сухожилий, а затем и их пучки расползлись, лопнули вишнёвыми брызгами. Глаза растворились под невидимым кислотным воздействием, на несколько секунд мелькнул оскаленный в неизменной насмешливой улыбке сахарный череп, но и он не устоял, а распался на кусочки зловещей мозаики и исчез. Пузырь освободил начинку головы от ненужной кожуры плоти. Мозг выполз из дыры и, устраиваясь поудобнее, повозившись по прозрачным стенкам, присосался к ним. Дно пузыря материализовалось вновь и отрезало головной мозг от отростка, соединяющего его с позвоночником. Сил поднял пузырь и прикрепил к поясу. Рю был мёртв: он лежал, раскинув в стороны руки, с дырой на месте лица и выеденным изнутри кровавым орехом головы.

Здесь, на этом островке разумной жизни, затерянном в космосе, охотнику делать было больше нечего. Добившись цели – победив, убив и забрав трофей, Сил поспешил к посадочной шлюпке. Меньше, чем через час после поединка, он оказался на его невидимом корабле, висящем молчаливой угрозой на орбите.

Сил шёл по длинному и широкому туннелю-коридору, ведущему далеко в глубину корабля, в его хвостовую часть. От чёрных угольных панелей стен потолка и ребристой поверхности пола исходил холод настоящей пустоты космоса. Здесь находилось личное хранилище охотника – его коллекция смертей. За стенами в индивидуальных сотах-ячейках ждали своего часа мозги всевозможных представителей гуманоидных рас.

Не доходя до середины коридора, Сил остановился, отодвинул панель в правой стене. В чёрный туннель, освещённый пронзительно белым отрешённым светом – визуальным воплощением холода, оттуда, изнутри морозильной камеры, заструился зелёный желеобразный туман. В геометрически правильных шестиугольниках, вмонтированных в вертикальную плоскость, сидели ажурные куски розового мяса, покрытого извилинами, служившие своим хозяевам при жизни вместилищем беспокойства мыслей и устремлений. Несколько сот оставались пусты: в одну из таких прозрачных ямок Сил и поместил свежий трофей. Он прямо вставил в ячейку пузырь коробки со всем содержимым и, дождавшись, когда оболочка пузыря расползётся по границам шестигранника, кинул последний взгляд на принадлежащее только ему и только ему подвластное богатство, и задвинул панель на место.

Охотник не отдыхал и не бил баклуши, он ни одной секунды не позволял себе проводить в праздности, боясь закостенеть и не вырасти до звания полноценного бога. Только что закончив одну охоту, он уже вёл приготовления к следующей. На время перелёта к следующей планете его ждало капитанское кресло, конструирование многомерных зданий планов, мысленный эксперимент участия в глобальной вселенской войне, затачивающий боевые навыки молодого бога – вечного пожара сражений и удушливого дыма коптящих гор трупов – до степени абсолютного оружия – бесконечно острого меча, с лёгкостью разрубающего планеты и звёзды. Новая цель – новая боль. В его корабле-колыбели до неизвестного ему самому часа хранились зерна будущей армии бога-завоевателя. Пока их было недостаточно, всё ещё недостаточно: две тысячи лет скитаний, несколько миллионов биологических образцов и всё равно этого было мало. Власти всегда мало и никогда не бывает достаточно. Сил имел силу бога, и не осознавал этой простой истины. И если не произойдёт коренного перелома в выстроенной им системе поисков и безудержного жадного накопления, ему предстояло блуждать и дальше до полной победы энтропии над живой и мёртвой материей вселенной. Бесконечность пути и смерть в конце как награда.