Читать книгу Солнечный круг - Денис Алексеев - Страница 3

Дождь за окном кабинета 207 стучал в стёкла, будто пытался ворваться внутрь и смешать краски на столах. Артём теребил в кармане куртки баночку с золотой акварелью, подаренную Соней, чувствуя, как капли дождя отсчитывают время до начала занятия. Отец сегодня не пришёл – задержался на работе, но перед уходом оставил на кухонном столе пакет с печеньем Лизиной мамы и записку: «Помни: даже дождь моет небо для солнца».

– Он с каждым днём становится поэтом, – усмехнулась Соня, замечая, как Артём прячет записку. – Может, заведёшь ему скетчбук с рифмами?

– Он больше рифмует цифры в отчётах, – ответил Артём, но уголки губ предательски дрогнули. Впервые за месяц ему не хотелось срывать злость на первом попавшемся.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла Анна Петровна с папкой в руках. Её серый плащ блестел от дождя, а в волосах застряла капля, похожая на алмаз.

– Сегодня не просто занятие, – сказала она, ставя на стол проектор. – Сегодня начало чего-то большего.

Экран ожил, показывая фотографию больничного коридора: стены в потрескавшейся краске, окна с решётками, но на дверях каждой палаты – самодельные рисунки. Солнца, цветы, надписи «Вы справитесь!».

– Это онкологическое отделение городской больницы, – объяснила Анна Петровна. – Там живут дети, которые каждое утро выбирают между страхом и надеждой. Мы можем подарить им второе.

Лиза подняла руку:

– Но как? Мы же не врачи…

– Мы художники. – Анна Петровна включила следующий слайд: огромная стена в холле больницы, серая, безжизненная. – Вот наше полотно. Мурал под названием «Солнечный круг». Что, если сделать так, чтобы каждый ребёнок, идущий на процедуры, видел: мир за этими стенами ждёт их возвращения?

Кирилл, обычно молчаливый, вдруг заговорил:

– А если администрация не разрешит?

– Я уже говорила с директором. – В голосе педагога прозвучала уверенность, но Артём заметил, как её пальцы сжали край папки. – Он дал принципиальное согласие. Осталось убедить историков и бюрократов.

– А если мы испортим стену? – вырвалось у Артёма. Он тут же пожалел о словах, но Соня одобрительно кивнула:

– Спрашивает как настоящий лидер!

– Мы испортим её, только если нарисуем пустоту, – ответила Анна Петровна. – Но вы же не дадите этому случиться?

Артём молчал, вспоминая своё солнце с трещинами. «Кто я такой, чтобы дарить надежду?» – кричала голова. Но сердце шептало: «А вдруг получится?».

После объяснения проекта команда собралась у окна. Лиза разложила на столе карту города, Кирилл достал блокнот с эскизами, Соня разлила чай в стаканы с надписями «Твори!», «Верь!», «Делись!». Артём сел чуть поодаль, листая скетчбук. На последней странице его солнце теперь светилось золотыми лучами сквозь трещины.

– Мне нужен организатор, – объявила Лиза, тыкая пальцем в карту. – Кто будет общаться с больницей?

– Ты сама идеальна, – улыбнулась Анна Петровна. – Твои стихи оживляют даже скучные инструкции.

– А я возьму техническую часть, – тихо сказал Кирилл. – Посчитаю, сколько краски нужно, как закрепить рисунок на штукатурке…

– А Артём? – спросила Соня.

Все повернулись к нему. Артём почувствовал, как щёки вспыхивают.

– Я… не готов быть лидером.

– А кто-то просил тебя быть лидером? – Соня швырнула ему набросок стены. – Рисуй. Это твоя зона ответственности.

– Почему я?

– Потому что ты видишь трещины и превращаешь их в лучи. – Её голос смягчился. – Помнишь золотую точку в чёрном море? Это и есть надежда.

Артём взял карандаш. На бумаге он нарисовал круг – не идеальный, с дрожащими линиями, но внутри него пустил корни цветок из солнечных лучей.

– Так… начнём? – спросил он, поднимая лист.

Вечером, дома, Артём не мог уснуть. Мысли крутились вокруг мурала: «А вдруг мои рисунки не смогут согреть этих детей?». Он достал скетчбук и начал новый набросок – стену, покрытую ладонями разных размеров. В центре – солнце, излучающее свет в форме сердец.

За дверью скрипнули половицы. Отец заглянул в комнату:

– Не спишь?

– Думаю о проекте.

Отец присел на край кровати, разглядывая рисунок.

– Когда мне было четырнадцать, я рисовал дом, который построю для мамы. – Он усмехнулся. – С тех пор не брал в руки карандаш. Боюсь, что мечта осталась на том листке.

– Почему перестал?

– Повзрослел. Решил, что стены важнее картин. – Отец провёл пальцем по солнцу в эскизе. – Но твоё солнце… Оно настоящее. Не идеальное, но живое. Как ты это делаешь?

– Не знаю. Просто рисую то, чего не хватает. – Артём отвёл взгляд. – Сегодня Соня сказала: «Ты видишь трещины и превращаешь их в лучи». А я думаю: а вдруг это обман?

– Нет обмана в том, что даёт надежду, – тихо ответил отец. – Даже если луч дрожит.

Он встал, но у двери остановился:

– Завтра я помогу вам с эскизами. В институте меня учили чертить проекты. Пусть будет полезен хоть в чём-то.

На следующем занятии кабинет 207 напоминал штаб: стены увешаны эскизами, на столах – банки с красками, скетчбуки, чашки с остывшим чаем. Анна Петровна принесла новости:

– Директор больницы одобрил проект, но потребовал согласовать детали с историками. Говорит, здание – памятник 80-х годов.

– Это же не Эрмитаж! – возмутилась Лиза. – Там же просто больница!

– Для кого-то – да. Для других – символ эпохи, – мягко ответила Анна Петровна. – Кирилл, можешь проверить архивные документы?

– Уже скачал базу по постройкам области, – кивнул тот, поправляя очки. – Если здание действительно 80-х, историки не смогут запретить мурал.

Артём тем временем рисовал в углу. Его эскиз изменился: солнце теперь держали в ладонях дети разных возрастов. Маленький мальчик с волосами-ёжиком тянулся к лучу, на котором висела скрипичная нота. Рядом девочка в очках рисовала книгу с раскрытыми крыльями.

– Это они? – тихо спросила Соня, подсаживаясь рядом.

– Не знаю их имён. Просто… чувствую.

– Ты гений, Артёмка, – она шлёпнула его по плечу. – Вот только одна проблема: солнце слишком большое. Лучи выходят за границы листа.

– Потому что надежда не помещается в рамки, – вмешалась Анна Петровна, глядя на рисунок. – Но историки потребуют чётких границ. Придётся найти баланс.

Позже, когда остальные обсуждали технические детали, Артём остался один. Он достал телефон и нашёл фото мамы в старом альбоме: они сидят на пляже, она рисует на песке солнце, а он, пятилетний, пытается повторить её движения. Надпись под фото: «Катя и Артём. Лето навсегда».

Сообщение от мамы пришло внезапно:

«Котёнок, прости, что не пишу часто. Здесь строю свой “Солнечный круг” – помогаю в детском центре. Рисуем с детьми мечты. Помнишь, ты всегда говорил: “Солнце лечит”? Ты был прав».

Артём перечитал сообщение десять раз. Пальцы дрожали, набирая ответ:

«Мы с отцом делаем мурал для больницы. Хочу нарисовать солнце, которое не ломается. Поможешь советом?».

Ответ пришёл через минуту:

«Твой луч всегда светил ярче моего. Жду твоих эскизов».

На следующий день Анна Петровна привела гостью – бабушку Сони, Елену Васильевну. Её серебряные волосы были аккуратно уложены, а в глазах читался опыт десятков лет работы волонтёром.

– Она знает всё о больнице, – представила Соня. – Сама водит туда арт-терапевтов.