Читать книгу Наука и христианство: история взаимоотношений - Денис Анатольевич Собур - Страница 22

Преемником Климента Александрийского на посту главы катехизисной школы стал его ученик Ориген (185-254). Ориген по праву может быть назван одним из величайших учителей древней Церкви. При нем в Александрийскую школу начинают собираться множество учеников привлеченных стройностью его богословской системы. Влияние Оригена на будущее христианского богословия невозможно переоценить.123 Считая, что вера выше разума, Ориген в то же время отнюдь не презирает разум, как ненужный балласт: «христианское учение отдает предпочтение тому, кто принимает истины веры после разумного и мудрого исследования, а не тому, кто усваивает их только простой верой».124 Знания, полученные философами, не могут противоречить истинной мудрости христианства: «Ведь не истинная мудрость, а незнание влечет к заблуждению; в мире ничто так не устойчиво, как знание и истина – эти две дочери мудрости».125

На примере богословия Оригена мы видим, что опасения Тертуллиана и Татиана не были беспочвенны. Пытаясь выразить истины христианской веры на языке философии Платона, Ориген принимает и некоторые заблуждения платонизма.126 Особенную важность эта проблема получает с учетом особенностей эпохи. Во II-III веках для Церкви было особенно важно сохранить свою индивидуальность под напором различных течений. Существуя в мире, она, тем не менее, должна была остаться верной Христу и его учению. Ей было важно не растворится во множестве религиозно-философских течений того времени. О реальной опасности подобного пути свидетельствует и множество гностических ересей127, и некоторые идеи учителей Церкви несовместимые с христианским Откровением128

В ту эпоху Церкви была необходима консервативная реакция, хотя конечно, не в столь радикальных формах как у Татиана и Тертуллиана. О. Андрей Кураев отмечает: «Для сохранения церковной идентичности было важно, чтобы на апологетический тезис второго века последовал антитезис третьего века – Тертуллиан (а отчасти и Ориген с его жестко-бескомпромисным увещеванием к мученичеству)».129 Противником использования философии для выражения учения Церкви был и священномученик Ипполит Римский († 238 г.). В своем сочинении «Обличение всех ересей», он ставит целью доказать антихристианский характер всех ересей путем выявления их зависимости от языческой философии. В этой работе, святой Ипполит указывает на прямую зависимость каждой из 33 гностических сект от того или иного течения в античной философии.130

Тем не менее, данная линия во внутренней жизни Церкви играла скорее оборонительную роль. Начавшийся в конце III века стремительный расцвет христианской культуры требовал умения вести диспуты с язычниками на их языке. В этот период христиане не только являют истину веры своим благочестивым образом жизни, но и успешно использую философские, риторические и филологические приемы. Как метко отмечал последний языческий император Юлиан Отступник: «Нас колют нашими же стилями131, то есть ведут против нас войну, вооружвшись произведениями наших же писателей».132 Наступающее IV столетие христианской эры, давшее миру великолепную плеяду богословов, по праву получит наименование Золотого века Святоотеческой письменности. И именно Ориген, систематизировав христианское учение в единой, пусть и несовершенной системе, заложил основы будущего великолепного здания христианской философии.