Читать книгу Наука и христианство: история взаимоотношений - Денис Анатольевич Собур - Страница 25

Святители Василий Великий и его брат Григорий Нисский происходили из знатного и богатого каппадокийского рода. Всего в семье было десять детей, из которых пятеро, вместе с матерью и бабушкой, причислены к лику святых. Отец их, Василий старший, был известным ритором в Неокесарии. Св. Василий получил блестящее образование. Начал он учебу в Kecapии, затем продолжил Константинополе и, наконец, в знаменитом Афинском университете. Здесь встретился он с Григорием Богословом и между ними завязалась крепкая дружба.

После пяти лет в Афинах св. Василий глубоко изучил все достижения греческой науки. Философ, филолог, оратор, естествовед, хорошо знавший астрономию, математику и медицину, – «это был корабль, столь нагруженный ученостью, сколь сие вместительно для человеческой природы».138 Святитель Григорий восторженно рассказывал о времени их молодости: «Нам известны были две дороги: одна – к нашим священным храмам и к тамошним учителям; другая к наставникам наук внешних».139

Отношение Василия Великого к светской учености легко проследить в его наставлении «К юношам, о том как получать пользу из языческих сочинений». Святитель видел роль светской образованности в тренировке ума, приготовлении к изучению глубин христианского учения, как «привыкнув смотреть на солнце в воде, обратим, наконец, взоры к самому свету».140 Говоря об отношении к языческим книгам, святитель ставит в пример пчел, которые «не на все цветы равно садятся, и с тех, на какие нападут, не все стараются унести, но, взяв, что пригодно на их дело, прочее оставляют нетронутым».141 Он рекомендует принимать сочинения, содержащие правила добродетели, приводя в пример Гомера, Солона, Перикла, Сократа. Впрочем, нужно брать не все по порядку, а только полезное: «Ибо стыдно вредное в пище отвергать, а в науках которые питают нашу душу, не делать никакого разбора».142

Примером замечательного синтеза положений христианства и научных взглядов IV века явились написанные св. Василием Великим «Беседы на Шестоднев». Толкуя рассказ Моисея о шести днях творения, Василий Великий обращается и к современным ему научным достижениям, через них показывая премудрость Творца. В этой книге св. Василий, по словам прот. Георгия Флоровского, переводит библейские образы на язык эллинистической космологии.143 Конечно, конкретные детали научной концепции, на которую ссылался св. Василий сегодня устарели. Однако его подход к светской науке актуален до сих пор. Например, он пишет: «некоторые естествоиспытатели остроумно доказывают, что земля пребывает неподвижной по следующим причинам»144 и далее воспроизводит аргументацию Аристотеля-Птолемея. Пересказав научную теорию, святитель заключает: «Но если в сказанном доселе кажется тебе что-нибудь удивительным, то обратись с удивлением к Божией премудрости, которая так сие устроила. Ибо изумление пред великими предметами не уменьшается, когда открыт способ, каким произошло что-нибудь необычное».145 Это восхищение премудростью Божией, устроившей все «мерой, числом и весом» (Прем. 11.21) повторят в своих трудах многие ученые христиане. Весь же «Шестоднев» прот. Иоанн Мейендорф охарактеризовал как «блестящий пример того, как умный и образованный богослов использовал современные ему достижения человеческого познания для защиты и проповеди христианства… Он прекрасно понимал, что нет никакого конфликта между научной информацией и библейским Откровением, ибо Библия не является (и не претендует являться) источником научной информации». 146

Свт. Григорий Богослов происходил из города Назианз, из семьи епископа. Как и св. Василий он получил отличное образование. С ранней молодости им овладевает «какая-то пламенная любовь к наукам». «И не совсем чистые учения старался я придать в помощь истинным», – вспоминал он.147 Св. Григорий учился в Кесарии Палестинской, в школе, основанной еще Оригеном, затем в Александрии и, наконец, в знаменитых Афинах. Святитель навсегда остался «любомудром» (философом). «Я первый из любителей мудрости, – говорил он о себе, – я никогда не предпочту этому занятию ничто другое, чтобы сама Мудрость не назвала меня жалким, как учителя мудрости и образования».148 Он включал сюда и внешнюю мудрость, – «мы извлекали из наук пользу и для самого благочестия, чрез худшее научались лучшему и обращали их немощь в твердость нашего учения».149 Вообще же св. Григорий называл философию – «стяжанием и имением всего драгоценнейшим».

Св. Григорий с силою защищал ученость, в том числе и «ученость внешнюю, которой многие из христиан, по худому разумению, гнушаются, как злохудожной, опасной и удаляющей от Бога. Но мы не станем восставлять тварь против Творца. Не должно унижать ученость, как некие о том рассуждают, – напротив, нужно признать глупыми и невеждами тех, кто, держась такого мнения, желали бы видеть всех подобными себе, чтобы в общем недостатке скрыть собственные свои недостатки и избежать обличения в невежестве».150 Такие резкие слова святителя показываю, как важно для него было не допустить изоляции христианства от культуры окружающего ее мира.

Дело св. Василия продолжил и его младший брат святитель Григорий, епископ Нисский. Свое образование он получил в Кесарии Каппадокийской, где «обнаружил необычайную склонность к философии».151 Огромное влияние на взгляды святителя оказало богословие Ориген. Часть заблуждений оригенизма святителю удалось переосмыслить, иные же остались в его взглядах до конца жизни. Несмотря на некоторые догматические ошибки152, свт. Григорий почитается Церковью как «отец отцов» и «столп православия».153

Св. Григорий Нисский унаследовал от Оригена не только любовь к греческой философии, но и склонность к аллегорическим толкованиям. Очень хорошо его подход показывает толкование одного из эпизодов ветхозаветной истории (Исх. 3:22).154 Вот что пишет святитель: «Посему того смысла, какой представляется с первого взгляду, приличнее понятие высшее, повелевающее добродетельно ведущим свободную жизнь заготовлять богатство внешнего образования, которым украшаются иноплеменники по вере. Ибо нравственную и естественную Философию, геометрию и астрономию, и словесные произведения, и все, что уважается пребывающими вне Церкви, наставник добродетели повелевает, взяв в виде займа у богатых подобным сему в Египте, хранить у себя, чтобы употребить в дело при времени, когда должно будет божественный храм таинства украсить словесным богатством».155 Главная ценность, которая имеется у Египтян, по мысли святителя, это вовсе не золотые украшения, но знание «внешней премудрости», которая необходима для украшения здания Церкви.

Свт. Григорий Нисский с огромным почтением и любовью относился к своему старшему брату св. Василию. Он дополнил его труды по сопоставлению библейского учения о творении мира с достижениями современной ему науки.

В то же время, к своей персоне святитель относился довольно скромно. Он отнюдь не считал своего мнения в научных и богословских вопросах истиной в последней инстанции, подчеркивая: «Слова сего не выдаем за догмат, чем подали бы повод клеветникам, но признаемся, что упражняем только свое разумение в предлагаемых мыслях, а не истолковательное учение излагаем в последующем».156 Перу св. Григория также принадлежит работа «Об устроении тела человека». В ней он соединяет светские познания об устроении человеческого организма с христианским учением о человеке как образе Божием. Этот труд стал достойным продолжением Шестоднева свт. Василия, в котором, как писал св. Григорий «недостает рассуждения о человеке».

Противники Церкви понимали опасность проникновения христианства в культуру империи. В 361 году на престол взошел император Юлиан, прозванный Оступником. Как и Великие Каппадокийцы, он получил блестящее образование. Они с св. Василием и св. Григорием Богословом вместе учились в Афинском университете и были лично знакомы. Родственники готовили Юлиана к карьере епископа, но юноша предпочел христианству языческую религию. Пытаясь остановить рост христианства, он, помимо прочего, запретил христианам преподавать и учиться в языческих школах. Как известно, преподавание риторики, грамматики в римских школах основывалось на изучении текстов Гомера, Гесиода и других классиков. Это давало Юлиану основания требовать, чтобы христиане либо принимали их целиком, совершая предписанные там жертвоприношения, либо не лицемерили и отказались бы их изучать вообще. Такие меры против христиан вызывали протест даже у языческих философов.157 Тем не менее, подобные призывы целиком отказаться от языческой культуры звучали и внутри Церкви. Так, Тертуллиан протестовал против чтения христианами языческих текстов.158

Подобные запреты встретили достойную оппозицию в лице св. Григория Богослова. Святитель писал, что дар слова и словесные науки принадлежат всем людям, а не лишь языческим богам. Даже если язычники использовали греческую образованность, то она от этого не стала их исключительной собственностью, «подобно тому, как и другие многие вещи не перестают быть общими оттого, что у вас установлено приносить их в жертву богам».159

Реставрация язычества Юлианом была обречена. Языческая римская культура необратимо отходила в прошлое. Великие Каппадокийцы осуществили грандиозный культурный синтез, в котором христианство вобрало все лучше из греко-римской культуры. Им удалось выразить христианские истины на языке, понятном образованным слоям общества. Это привело к рождению великой византийской культуры, говорившей на греческом языке. Практически одновременно с этим в западной части империи рождалась средневековая латиноязычная западная культура. Отцом это культуры по праву может быть назван блаженный Августин.