Читать книгу По снегу вверх - Денис Чернов - Страница 4

Утром Митя оделся попроще на случай, если придется работать грузчиком или землекопом, собрал себе бутербродов – вдруг приключение затянется на весь день, и отправился в центр города. Биржа труда была на пятачке у ресторана «Оазис». Митя много раз проходил мимо и видел толкущихся там мужиков. Взять и подойти к ним оказалось не так-то просто. «Была – не была!» решил он и зашагал в сторону «биржи». Мужики глядели на него оценивающе. Митя сразу понял, что в этой тусовке, как и в любом другом коллективе, есть лидеры, есть аутсайдеры и обычные середнячки.

– Здравствуйте, – сказал он, приблизившись.

– Ну, здорово, коли не шутишь, сказал мордастый кореец с тонкими усами и озорными глазами. – Чо пришёл?

– А тут работу ищут?

– Ты поработать хочешь?

– Хочу.

– И мы хотим. Ты вместо нас хочешь поработать или как?

– Да нет. Я в порядке очереди. Тут у вас очередь или как?

– Или как. А лет то тебе сколько?

– Двадцать четыре.

– Семиветровский?

– Я из второго микрорайона, но можно сказать, что семиветровский. Из второй школы.

– Чукчу знаешь?

– Знаю. Но я его на год старше.

– Это мой племянник, – с гордостью сказал кореец. И после этого протянул руку. – Камбоджа. Погоняло у меня такое. Можно Славкой.

Митя пожал лидеру руку и представился.

– Правила у нас такие, продолжил Камбоджа, – стоишь, не отсвечиваешь. Заказчики приходят, молча слушаешь. У нас тут есть аксакалы: я, Серый, Вася, Кимский. У нас право первой ночи. Если заказчик нам не нравится или денег мало, или работа не устраивает, я скажу. Тогда можешь вместе с остальными включаться, вопросы задавать, торговаться. Договоришься – работа твоя. Двадцать процентов отдаёшь мне. Я тут смотрящий. У меня общак. Я из этого общака нужным людям уделяю. Если тебя заказчики кинут или отмудохают ни за что, приедут ребята и глаза им на жопу натянут. Понимаешь, о чем речь?

– Да. Крыша это называется?

– Молодец. Умный.

– Если ты накосячишь перед заказчиком, он к нам придет тебя искать. Нам тоже на хер не надо это всё. Виноват – отвечай сам. Если не виноват, прикроем. Так что в твоих интересах от меня и от пацанов ничего не скрывать.

Митя посмотрел на серые угрюмые лица «пацанов». Всем им было за сорок лет.

– С прошлым всё в порядке? – прохрипел опухший суровый человек, которого Камбоджа представлял, как Серого.

– В каком смысле? – не понял Митя.

– В прямом! В рот не брал? В жопу не давал? Мы хоть и не блатные, но с обиженными полоскаться западло. Вон видишь чертила сидит? – Серый показал на мужичка, сидевшего на ящике из под бутылок в сторонке. – Это Валерик. С ним за руку здороваться не рекомендую. Он стукач и опущенный.

– А почему вы его не прогоните?

– А что мы не люди, что ли? Ему тоже жрать охота. Он за еду работает. У него тут даже свои заказчики постоянные есть. Его берут говно месить, туалеты чистить. Тут ещё один такой есть Миша. Но он сейчас на выезде. Мусора забрали труп из подвала вытаскивать.

– А они тоже деньги платят?

– А что ты думаешь, что у них денег нет? У них капусты столько, что тебе и не снилось. На кой хер им самим трупаков таскать.

Неподалеку остановился внедорожник. Из него вышли два парня и направились к бирже. Камбоджа перевел внимание с Мити на вновь прибывших.

– Мужики, поработать хотите? – спросил один из заказчиков.

– Может, и хотим, – с чувством собственного достоинства ответил Камбоджа, сплюнув сквозь зубы. Ты говори, чего делать, сколько денег платишь, а мы решим.

– Металл надо погрузить на машину.

– Какой металл?

– Обычный металл.

– Обычный металл бывает разный.

– Запчасти – мосты, карданы, диски…

– Пара бойцов справится? Сильно тяжелых железяк нет, типа двигателей камазовских?

– Пара справится. У нас там лебёдка есть для тяжестей, ну и сами подхватим, если чего.

– Пять сотен это будет стоить.

– Дороговато. Мы рассчитывали сотни на две-три.

– Если бы вам надо было тряпки грузить, может и за три пошли бы. А на железках пуп рвать никто за эти деньги не станет.

– Ну, пять, так пять, махнул рукой один из заказчиков.

– Сотку давайте сразу. Остальное по факту.

– Ну что, молодой, поедешь на боевое крещение? – спросил Камбоджа у Мити.

– А у меня есть выбор?

– Выбор всегда есть. Но если откажешься, второго шанса может не быть.

– Поеду.

– Витёк, поедешь металл грузить? Спросил Камбоджа у мужичка лет тридцати пяти, стоявшего безмолвно в стороне от общей кучи.

– Да. А чего нет то?

Камбоджа взял с заказчиков сто рублей. Митя и Витёк сели в машину и поехали с заказчиками на погрузку. Их привезли в заброшенный автопарк на окраине города. Куча старых запчастей заросла бурьяном. Самосвал задерживался. Работодатели сели ждать в машину, а работники устроились на старом большом колесе в тени берёзы.

– Давно работаешь здесь? – спросил Митя У Витька, когда они остались одни.

– Месяца три.

– Нравится?

– Семью кормить надо. Чего тут может нравиться?

– А платят нормально? Не обманывают?

– Да всякое бывает.

– А как же крыша?

– Да херня это всё. Поверил, что ли? Простые коммерсанты, типа сегодняшних, кидать с деньгами не будут. А поедешь какому-нибудь авторитету на коттедж яму копать, кто за тебя пойдет? Попадешь под хорошее настроение – дадут денег. Не понравишься – прогонят ссаными тряпками, и никакой Камбоджа за тебя вписываться не станет. Скажет, что ты сам накосячил. Всё, как везде. Нашего брата все кинуть норовят.

– А мне Камбоджа нормальным мужиком показался.

– Да он нормальный. Порядочный даже можно сказать. Но жизнь сейчас какая-то скотская. Никто никаких гарантий никому дать не может. Некоторые люди, как люди. А некоторые хуже скотов. Видел бы ты, как с опущенными обращаются. Их за еду нанимают, бьют, оскорбляют, как будто они не люди, а говно. Жалко их.

Подъехал камаз. Началась погрузка. Работодатели оказались хорошими ребятами. Они на равных со своими наёмниками закидывали железяки в кузов, расчищали металл от стеблей крапивы и лопуха, проросших сквозь каждое отверстие. За два с небольшим часа кучу перекидали в самосвал, рассчитались и уехали. Митя и Витёк поделили деньги пополам и распрощались.

Придя домой, Митя сел за печатную машинку. Голова была переполнена впечатлениями и мыслями, которые не терпелось выплеснуть на бумагу. Но, оказавшись наедине со своим писательским инструментом, он впал в ступор. С чего начать? После нескольких минут раздумий он начал набирать текст:

«В наши трудные времена остаться без работы может каждый. Что делать тем, кто остался не у дел?»

Митя остановился и несколько раз перечитал написанное. Он понял, что именно так начинаются статьи в «Советском Сахалине», «Рыбаке Сахалина» и других островных газетах. Это и есть «вода». Каждому очевидно, что любой может потерять работу! Митя вырвал лист и разорвал его. Затем вставил новый. Немного подумав, он снова начал:

«В Корсакове, рядом с рестораном „Оазис“ каждый день собираются люди, которым нужна работа. Те, кому нужен помощник по хозяйству или грузчик, могут прийти сюда и нанять любого из стоящих тут мужчин».

Митя снова перечитал написанное. Это уже не вода, не прописные истины, не штампы и не клише. Но это не тянет на начало интересной истории. С чего же начать? Надо с главного начать. Но что тут главное? О чем эта история? Как сформулировать ее смысл одной фразой?

Митя снова перезарядил машинку и написал:

«Корсаковские мужики победили безработицу!»

Как они её победили? Надо, наверное, расшифровать эту мысль, а потом уже рассказывать историю.

«Жители Корсаккова нашли альтернативу государственной службе занятости. Каждый день те, кому нужна работа, приходят на пятачок у ресторана „Оазис“. И сюда же устремляются за наёмниками те, кому нужны рабочие руки на один день».

Митя перечитал написанное и остался очень доволен. Он яростно застучал по клавишам. История лилась из него сама. Написав несколько абзацев, остановился и задумался. Он только сейчас понял, что пишет это он не для Андрея. Этот текст прочтут очень много людей, в том числе и Камбоджа. От этой мысли Митю бросило в жар. Вроде бы ничего плохого он про Камбоджу не написал. Ничего от себя не добавил. Раз он рассказал всё это ему – левому незнакомому парню, значит это всё не секрет. Значит, он рассказал бы всё это любому другому человеку. Но всё равно, наверное, это не очень хорошо – написать в газету про человека, не спросив у него разрешения?

Митя решил попить чаю. Пока пил, думал. Он решил, что не обязан спрашивать у Камбоджи разрешения. И ему вовсе не обязательно выдавать себя. Ведь все подробности работы на бирже он мог узнать от одного из тех, кто там работает или работал месяц-два назад. Вот как Витёк рассказал ему то, что недоговаривает Камбоджа.

Митя понял, как он может рассказать обо всём, не выдавая себя и Витька. Он придумал работника Сергея, который, якобы, некоторое время назад трудился на бирже и рассказал ему все подробности из жизни Камбоджи и его друзей.

Наутро он позвонил Людмиле. Та опять назначила встречу в фойе гостиницы.

Андрей спустился вниз ровно в 13.00. Пожал руку и взял приготовленный заранее текст. Митя жадно вглядывался в лицо нанимателя, пытаясь угадать его реакцию. Но кроме сосредоточенности он не мог разглядеть ничего. До тех пор, пока Андрей не дочитал до конца.

– Это офигенно! – сказал Андрей.

– Правда? – обрадовался Митя.

– Нет! Это даже не офигенно! Это А-ФИ-ГЕТЬ, как офигенно! Ты принят! Пойдем, дойдём до кафешки. Я сегодня ещё не обедал. Заодно введу тебя в курс дела.

Молодые люди вышли из гостиницы, прошли пару кварталов и вошли в небольшой ресторан, расположенный на первом этаже жилого дома. Хозяйка была им рада. Митя понял, что Андрей здесь частый и любимый клиент.

– Вы из Москвы приехали? – спросил Митя, не дождавшись, пока Андрей расскажет ему о новой работе.

– Почему ты так решил?

– Говор у вас необычный. У нас так не говорят.

– А мы разве не перешли на ты?

– Я и Людмилу тоже имею в виду. Вы с ней одинаково говорите.

– Да? Странно. Я-то из Москвы, а Людмила – из Кишинёва. Не думал, что у нас с ней говор одинаковый. Хотя, я вот тоже не особо отличаю ваш говор от приморского или амурского.

– А у нас разве есть говор? Мы вроде обычно говорим.

Андрей звонко рассмеялся, вогнав собеседника в краску. Митя понял, что сказал какую-то глупость.

– А вы и во Владивостоке, значит, были и на Амуре?

– Мы с Людмилой? Или мы опять на вы?

– Ну, я даже не знаю, – ещё больше засмущался Митя, решив молчать и слушать.

С Людмилой я познакомился здесь неделю назад. Мы с ней работаем на одном проекте, – Андрей сделался серьёзным и сильно понизил голос, практически до шёпота. – Это губернаторские выборы. Наша задача сделать так, чтобы Николаев был переизбран на третий срок. У кандидата серьёзный конфликт с мэром Южно-Сахалинска, который тоже метит на этот пост. Против нас выступают очень серьезные силы. Часть элит на стороне Николаева, часть – на стороне Михайленко. Команда у нас большая – человек двадцать. Основная часть – полевики, они занимаются социологическими исследованиями, сбором подписей, прямой агитацией.

– По квартирам ходят?

– Нет. По квартирам пехота ходит. И плакаты на остановках тоже пехота расклеивает. Если с пехотой считать, то в кампании сотни людей задействованы. Наши координируют работу пехотинцев, причём по всей области. Нанимают, контролируют, обеспечивают материалами. Я тебе всё подробно рассказываю, чтобы ты понимал, во что ввязываешься. Это всё тебя не касается, но знать полезно. И всё это – большой секрет. Никому внутренней кухни не рассказывай. Мы тут в очень серьёзные игры играем! Так вот. Помимо полевиков, есть блок СМИ. Миша Гринберг у нас фигачит по три полосы в день про то, как губернатор всех любит и про то, как все должны любить его.

– Три полосы – это сколько?

– Это три газетных страницы А-третьего формата. Но бывает, что и по четыре. Миша из гостиницы выходит только чтобы портвейном и колбасой затариться. Это его топливо. Ира Зайцева пристраивает по всем газетам, которые не под Михайленко, то, что пишет Миша. Ну и вообще у неё много всяких дел. Она у нас типа кризисный менеджер. Разруливает любой геморрой. Если менты кого-то из пехоты заметут или тираж газеты в типографии арестуют. Володя Кривонос и Саня Волошин – работают в новостях на ГТРК. Володя – журналист, Саня – оператор. Они снимают сюжеты, в основном про то, какой мудак Михайленко, но иногда и нашего хвалят. И, наконец газета, «Наши острова». Наш ключевой инструмент. Миша Гринберг обеспечивает нас демиургией. Учит народ, как надо любить губернатора. Но этим народ не насытишь. Для того, чтобы люди брали газету в руки, она должна быть интересной. Вот в этом нам поможешь ты. Мы уже взяли двух ребят, но они не справляются. Илья Шекелев и Ромка Бе. Илья – талантливо пишет, но очень своеобразен.

– Это тот самый, который из группы Йух?

– Да. Ты его знаешь?

– Лично не знаком, но он у нас в универе – живая легенда. Говорят, что его дипломная работа по Достоевскому по своему уровню тянула на кандидатскую. А какие гениальные песни он пишет! Ты слышал?

– Да. Стихи у него потрясающие. Но эти гении – такие гении! Оторвать задницу от стула и сходить на встречу с человеком – для него настоящий подвиг. Ромка – тоже в своём роде фрукт. Хороший парень, ушлый, коммуникабельный. Истории добывает – пальчики оближешь. Но писать не умеет вообще. Я их с Шекелевым объединил. Ромка фактуру добывает, Шнобелю всё рассказывает, тот пишет статью.

– Я думал, что его только в рокерской тусовке Шнобелем зовут.

– Нет. У нас он тоже Шнобель. Сам так отрекомендовался.

– А Людмила кем у вас работает?

– Она – координатор. Если тебе для работы что-то нужно: мобильник, ноутбук, фотоаппарат… Если машину тебе надо съездить куда-то. Все водители у неё в подчинении. Есть ещё Мария, но она у Людмилы в подчинении. Так что по всем вопросам к ней.

– А ты руководитель блока СМИ?

– Нет. Я руководитель всего проекта.

– Всего?! – Митя застыл на несколько мгновений в изумлении. Вся эта пехота и все остальные – они у тебя в подчинении?

– Да.

– И с губернатором ты лично общаешься?

– Я всё больше с вициком (вице-губернатор – жарг.) по внутренней политике, с пресс-секретарём. Но некоторые вопросы приходится напрямую решать.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Всего на год старше меня! Я в шоке! У нас в электросетях если ты мастером стал в двадцать пять, получил власть над бригадой монтеров из десяти человек, то ты уже почти гений. А давно ты так вот?

– В компании я три года уже. С окончания универа. Я на социолога в МГУ учился. Потом пришел в компанию. Сначала интервьюером, потом координатором, потом руководителем полевиков. Это у меня первая компания в статусе руководителя проекта. Да, кстати, тебя устроит зарплата в пятьсот долларов?

– В месяц? – удивился Митя.

– Ну не в день же!

– Более чем! Это же… – Митя не привык иметь дело с валютой и замешкался, пытаясь перевести в рубли.

– Около пятнадцати тысяч рублей, – помог ему Андрей.

– Да! Это даже больше, чем я рассчитывал!

– Но учти, что про наши внутренние дела даже самым близким ни слова! И на время проекта забудь про выходные и про личную жизнь!

Андрей посмотрел на часы и спохватился.

– Пойдем скорее! У меня встреча важная через полчаса. А мне нужно тебя нашим представить. Да, кстати, ты знаешь о том, что Шекелев не любит здороваться за руку? Если хочешь сделать ему приятное, обойдись без рукопожатий при знакомстве.

Андрей привёл Митю в гостиничный номер, который был заставлен оргтехникой. За столом сидела молодая брюнетка с ноутбуком и что-то быстро писала.

– Это – Людмила, а это – Дмитрий, – представил Андрей.

– Очень приятно! – Людмила вскочила и кокетливо протянула вошедшему руку.

Митя немного смутился. Он не привык к рукопожатиям с дамами. Он как-то неловко взял протянутую ему руку и поцеловал её.

– Ой, как это мило, – закатила глаза девушка. – Неужели в нашей команде неандертальцев появился настоящий джентльмен?!

– Люда, выдай Дмитрию ноутбук. Он будет работать журналистом. И ещё ему понадобится мобильник с сим-картой и, наверное, фотоаппарат.

– Всё это прямо сейчас?

– Ну как минимум ноутбук нужен сейчас. Ты ведь готов приступить к работе? Нам твой материал сегодня нужен, мы его в этот номер поставим.

– Да. Конечно! Я в вашем распоряжении. – Митя опять смутился. – Если вы покажете мне, как пользоваться ноутбуком. Я до сих пор только с печатной машинкой дело имел.

– Шекелев покажет. Люда, у тебя есть свободный ноут?

– Есть. А мобилку я завтра организую. И фотик тоже. После утренней планёрки. Лады?

Она достала ноутбук и протянула его Мите.

– Вы меня простите, но от меня Москва отчёт ждёт, сказала она, возвращаясь к своему занятию.

Митя и Андрей отправились в соседний номер. Там было накурено. В номере стояли четыре кровати. На той, что у окна, полулежал Илья Шекелев. Митя сразу его узнал. Он был на концерте группы Йух, где Илья играл на бас-гитаре и после этого несколько раз видел его в университетской столовой. Каждый раз в окружении симпатичных девушек. Шекелев был хорош собой – с пепельными волосами и серыми хрустальными глазами. У него был высокий лоб и выдающийся нос, за который его прозвали Шнобелем.

Рядом развалившись в кресле сидел круглолицый кореец. Он тут же вскочил навстречу вошедшим, поздоровался за руку с Андреем, затем протянул руку Мите.

– Роман Бе! – отрекомендовался он, придерживая собеседника за локоть левой рукой и немного наклонившись, как бы выражая глубокое почтение.

– Митя. То есть, Дмитрий.

– Ну уж дудки! – сказал Шнобель, не отрываясь от своего ноутбука. – Первое слово дороже второго. Будешь Митей.

– Да я не возражаю.

– Шнобель, научи парня пользоваться ноутом, – попросил Андрей. Это наш новый журналист.

– Платочком носовым он пользоваться уже умеет? Я вам что нянька? Может ему письку потрясти, когда он посикать сходит?