Читать книгу Двоюродная жизнь - Денис Драгунский - Страница 22

Айлин никогда не любила Сандерса Доулби, но приняла его предложение от тоски, безысходности и родительских упреков. Она влачила свои дни как пленница нелюбимого человека, с которым, впрочем, уже пять лет не делила ложа, но была вынуждена жить в одном доме – пускай и в отдельном крыле.

Это была ужасная, унылая и скучная жизнь женщины, которая полностью зависит от своего мужа.

Каждое утро Айлин вставала в семь утра, принимала холодную ванну, завтракала кусочком сыра на горячем тосте, выпивала полчашки чаю, потом шла одеваться. Долго укладывала свои пышные пепельные волосы, смотрела в зеркало на свое чуть худощавое лицо, заглядывала сама себе в глубокие темные, словно бы искрящиеся глаза, легко вздыхала, потом слегка подкрашивала щеки, шнуровала корсаж, натягивала чулки, надевала платье и туфельки, пудрилась, накидывала пелерину, затягивала ленты шляпы и выходила на прогулку в Кенсуорт-Гарден. Там она заходила во французское кафе, пила горячий шоколад с легким пирожным, к двум часам возвращалась, ела фрукты и усаживалась на диван с книгой. Вечер наступал незаметно. Она обедала в одиночестве, потом либо оставалась дома читать и думать о своей судьбе, либо же – редко, раз в неделю – отправлялась в театр в сопровождении старика Джозефа, своего двоюродного дяди.

Это было мучительно! Но она не могла уйти от мужа, потому что у нее совершенно не было средств к существованию.

Так бы и продолжалось всю жизнь – но тут случились два события. Сандерс вдруг объявил ей о разводе и отказался платить хоть какое-то содержание. Но зато отец Айлин внезапно получил наследство и выделил ей небольшую, но достаточную сумму, чтоб она могла снимать себе квартиру и обеспечивать свои каждодневные нужды.

О, как она была счастлива. Это была совсем другая – веселая, бодрая, интересная жизнь молодой самостоятельной женщины!

Каждое утро Айлин вставала в семь утра, принимала холодную ванну, завтракала кусочком сыра на горячем тосте, выпивала полчашки чаю, потом шла одеваться. Долго укладывала свои пышные пепельные волосы, смотрела в зеркало на свое чуть худощавое лицо, заглядывала сама себе в глубокие темные, словно бы искрящиеся глаза, легко вздыхала, потом слегка подкрашивала щеки, шнуровала корсаж, натягивала чулки, надевала платье и туфельки, пудрилась, накидывала пелерину, затягивала ленты шляпы и выходила на прогулку в Кенсуорт-Гарден. Там она заходила во французское кафе, пила горячий шоколад с легким пирожным, к двум часам возвращалась, ела фрукты и усаживалась на диван с книгой. Вечер наступал незаметно. Она обедала в одиночестве, потом либо оставалась дома читать и думать о своей судьбе, либо же – редко, раз в неделю – отправлялась в театр в сопровождении старика Джозефа, своего двоюродного дяди.

Как это было прекрасно – ежеминутно ощущать свою независимость и свободу!

Однажды, в театральном антракте, к ее дяде Джозефу подошел, поклонившись, сравнительно молодой, но уже слегка седеющий господин, стройный, широкоплечий и большеглазый, с кожей цвета сливок перед тем, как их нальют в чашку с чаем. Дядя представил его племяннице. Это был мистер Фернборо, главный инженер и совладелец фабрики Роулинсона. Они с Айлин обменялись несколькими фразами, и Айлин, вечером вернувшись из театра домой, вдруг почувствовала, что этот человек мог бы стать ее любовью и судьбой.

Все переменилось в ее жизни.

Каждое утро Айлин вставала в семь утра, принимала холодную ванну, завтракала кусочком сыра на горячем тосте, выпивала полчашки чаю, потом шла одеваться. Долго укладывала свои пышные пепельные волосы, смотрела в зеркало на свое чуть худощавое лицо, заглядывала сама себе в глубокие темные, словно бы искрящиеся глаза, легко вздыхала, потом слегка подкрашивала щеки, шнуровала корсаж, натягивала чулки, надевала платье и туфельки, пудрилась, накидывала пелерину, затягивала ленты шляпы и выходила на прогулку в Кенсуорт-Гарден. Там она заходила во французское кафе, пила горячий шоколад с легким пирожным, к двум часам возвращалась, ела фрукты и усаживалась на диван с книгой. Вечер наступал незаметно. Она обедала в одиночестве, потом либо оставалась дома читать и думать о своей судьбе, либо же – редко, раз в неделю – отправлялась в театр в сопровождении старика Джозефа, своего двоюродного дяди.

Но теперь она каждую минуту вспоминала мистера Фернборо, и жизнь ее была освещена предчувствием счастья.