Читать книгу Бешеный ангел. Два тела Раймонда Луллия - Денис Гербер - Страница 3
Книга 1-я. Doctor Illuminatus
1
ОглавлениеКороли всегда находят повод для грусти. Даже в самые благоприятные времена. В жизни Эдуарда Второго таких поводов имелось предостаточно, да и времена благополучными назвать можно было разве что с оговоркой.
Одной из причин меланхолии была неудачная военная кампания в Шотландии. Английская армия, способная без особого труда снискать любую воинскую славу, оказалась наголову разбитой противником, в несколько раз уступавшим ей по численности. И вот уже Роберт Брюс осмеливался открыто заявлять о независимости страны и понемногу напирал на границы Англии, учиняя грабительские разгромы. Само слово «Шотландия» стало ненавистно слуху Эдуарда, превратившись для него в синоним слова «позор».
Вторым поводом стал голод, который уверенной поступью прогулялся по стране после череды неурожаев, вызванных повышенной влажностью. Крестьяне без устали молились на солнечную погоду, но святые, разгоняющие тучи, на помощь не приходили, а дожди всё продолжали и продолжали лить. Казалось, что всё в королевстве – от деревьев до каменных стен замков – пропиталось губительной влагой, и даже души людей начали понемногу подгнивать.
Последнее в большей степени касалось проклятых баронов. Подданные Эдуарда плели коварные заговоры и в злобе своей заходили далеко. Один из них – Томас Ланкастер, – по слухам, уже лелеял скорейшую расправу над королём и за кубком вина обсуждал с приближёнными варианты казни. Банальное повешение и четвертование ими были сразу отброшены, а на первый план выходили более изощрённые методы убиения, в основном связанные с нижней частью туловища монарха.
Другой подданный, а именно граф Уорик, был более сдержан в проявлении ненависти, зато изобретательности ему было явно не занимать. Он запускал в народ нелепые вымыслы, в которых Эдуард выставлялся то переодетой женщиной с приклеенной бородой, то самим «помазанником Сатаны», присланным для того, чтобы окончательно разрушить моральные устои добрых христиан, посеять разврат и хаос. Народ охотно подхватывал эти истории, и небылицы обрастали новыми, ещё более нелепыми подробностями. Апогеем насмешек стала картина, появившаяся на стене одной харчевни в Бирмингеме. На полотне изображался сам Эдуард с фамильным гербом Плантагенетов в руках. Сзади к королю вплотную прижался фаворит Гавестон, поднимавший гасконское знамя. А венчал эту немую сцену сам Ричард Львиное Сердце, который парил сверху, будто архангел, и угрожающе примерялся обнажённым мечом – видимо, намереваясь отсечь две грешные головы одним ударом. Поскольку автора этого шедевра найти не удалось, Эдуард решил проучить хозяина харчевни, приказав протащить того вокруг города вслед за лошадью. Во время этой «поездки» бедняга начал распадаться на куски, и обратно прибыла лишь одна волочащаяся на верёвке нога.
В общем, враги в стране множились как крысы, и признаки войны появлялись всё чаще – они просачивались, как привидения сквозь стены, в самых неожиданных местах. Из-за этого Эдуарду всё меньше времени удавалось проводить в своей сельской резиденции, где он привык коротать дни в простых развлечениях – купании и рыбной ловле, к которым привык с детства.
В довершение ко всему королева пришла в покои не вовремя.
Эдуард свернул записку, которую намеревался прочесть, и спрятал бумагу в руке.
– Я пришла так поздно, ваше величество, чтобы пожаловаться на своё самочувствие, – объяснила Изабелла.
Король поднялся с кресла и напустил на себя величественный вид. Он всегда считал, что выглядит недостаточно мужественно в моменты душевного беспокойства, а сейчас, без сомнения, был именно такой момент.
– Ужасные мигрени мучают меня, – продолжила королева, – должно быть, это последствия тяжёлых родов.
Эдуард взглянул на супругу. Незнающему человеку вряд ли бы удалось определить её настоящий возраст. Она одновременно выглядела умудрённой опытом женщиной и по-детски невинной красавицей. Тело – сильное и гибкое, как у хищника, полное благородной грации – было готово в любой момент совершить молниеносный прыжок и вцепиться в горло. Нет, скорее дерево будет страдать от мигрени, чем эта женщина!
– Вы бы хоть потрудились напустить на себя болезненный вид, сударыня, – сказал король. – И что же вы хотите?
– Стены Тауэра не лучшим образом действуют на меня. Я пришла просить вашего позволения покинуть столицу на некоторое время.
– Вот оно что!
Эдуард беспокойно зашагал по комнате, делая вид, что усиленно размышляет. Затем он остановился напротив королевы и долго смотрел на неё, поглаживая светлую бороду.
– А когда-то вы, мадам, сетовали на то, что двор слишком часто переезжает. Почему, собственно говоря… Ах, да – мигрень. И куда вы желаете отъехать?
– Я могла бы некоторое время пожить в Виндзоре или в любом другом замке, который вы мне вроде бы подарили, но я там практически не бываю.
Король повернулся к супруге спиной.
– Сударыня, я вынужден отказать в вашей просьбе. И знаете почему?
Он резко повернулся обратно и принялся драматически тянуть время. Королева молча смотрела на него в ожидании ответа. Её взгляд не выражал абсолютно ничего, даже обычного презрения.
– Из соображений безопасности.
Наконец-то Изабелла стала проявлять первые признаки гнева. Она испепелила монарха презрительным взглядом и подошла чуть ближе, словно воспитательница, готовая отчитать нашкодившего ребёнка.
– Вам, ваше величество, постоянно мерещатся заговоры! Даже самого порядочного человека вы готовы превратить в предателя, но не понимаете того, что любой заговор, даже самый ничтожный, творится группой людей. Как я могу навредить вам, если совершенно лишена общества друзей? Ни одной родственной души не было подле меня со дня нашего венчания! Кругом одни надсмотрщики и шпионы!
Эдуард загадочно улыбнулся. Видимо, он добился того, чего хотел.
– Вы как всегда неправильно поняли меня, сударыня. Когда я говорю о безопасности, то имею в виду безопасность не себя лично, а всей королевской семьи. Вы разве не знаете, какое настроение нынче царит в народе? А проклятые бароны! Да они нарочно раздувают этот пожар, чтобы свершились их подлые планы. Монархия не была под такой угрозой со времён Генриха Третьего. Как я могу гарантировать вашу безопасность и безопасность наследника? Ведь вы же намерены взять его с собой?
– Если кому-то из королевской семьи и угрожает народный гнев, так это вам, ваше величество. А ещё, я думаю, они бы с превеликим удовольствием повесили Хьюго Диспенсера!
– Какие, однако, злые речи вы говорите, сударыня! – сказал Эдуард, расплываясь в довольной улыбке. Он крепче сжал в руке непрочитанную записку, которая как раз была от его любимого фаворита. – Скажите: что с того, что в трудный для страны период я окружаюсь надёжными людьми? Милый граф всегда готов оказать мне, так сказать, дружеское участие. И не только в государственных, но и в личных делах.
– Особенно в личных!
Эдуард откровенно расхохотался. Изабелла уже едва сдерживала себя. Её речь всё ещё казалась беспристрастной, но внутри – это было видно – полыхал настоящий пожар. Приходя в покои короля, она заранее была готова к отказу на свою просьбу, поэтому особо и не расстроилась, однако упоминания об интимных связях супруга всегда разжигали в ней ярость. Нет, она не ревновала Эдуарда, поскольку презирала его с момента первого знакомства, но то, как король выставлял свои пороки напоказ, пробуждало в ней разъярённую женскую натуру. Какой позор для монаршей семьи! Иногда казалось, что она единственная при дворе, кто понимает это.
Изабелла повернулась было к выходу, но, чувствуя спиной улыбку, остановилась.
– Вы говорите, что окружаете себя нужными людьми, но от многих этих «нужных людей» ваш покойный отец старательно очищал страну. Вы же привлекаете этот мусор назад и удивляетесь после этого, почему народ и бароны вас не любят.
– Только не делайте вид, сударыня, что вас как-то волнуют интересы государства!
– Самое страшное – что и вас они совершенно не заботят!
– Вот это напрасно, сударыня, – оправдался король, – буквально сегодня я имел беседу с лордом-казначеем о наших финансовых проблемах.
– И что же вы решили? – поинтересовалась Изабелла. – Хотя можете не отвечать – я догадываюсь. Вы увеличили не только налоги, но и пошлины в портах. Поздравляю, ваше величество, теперь вас не любят не только в Англии, но и за её пределами!
Довольное выражение вмиг исчезло с лица Эдуарда. Однако он быстро взял себя в руки и по-прежнему язвительным тоном продолжил:
– По поводу внешней политики можете не беспокоиться. Пока есть вы, я всегда могу надавить на вашего брата – короля Франции.
Изабелла резко повернулась и на сей раз решительно двинулась к выходу.
– Вы останетесь здесь, в Тауэре, сударыня, рядом со своим законным супругом до тех пор, пока отсюда не уедет двор, – крикнул ей вслед Эдуард и засмеялся.
После ухода королевы он почувствовал себя совсем разбитым. Странное дело: он полностью подчинил Изабеллу своей власти, он унижал её публично и наедине, но всякий раз, одерживая верх, ощущал в душе ядовитый осадок. Это печалило его больше всего.