Читать книгу Иногда я звоню Богу. Стихи 2016—2017 гг. - Денис Грабкин - Страница 2

Мне страшно заглянуть в твои глаза.

А вдруг в них промелькнет недобро искорка

Смешка, что разгорается неистово,

Чужую неуверенность дразня?

Мне трудно заглянуть в твои глаза.

А вдруг ты безрассудна и отчаянна

И только прикрываешься молчанием,

Мне взглядом унижающим грозя?

Мне больно заглянуть в твои глаза.

А вдруг бываешь ты по-женски мстительна?

И, что-то затаив, все ходишь бдительно,

Внезапная, как майская гроза!

Мне стыдно заглянуть в твои глаза,

Когда в них вся дрожит от болей давешних

И от обид невысказанных, давящих

Твоя такая робкая слеза.

Километры бегут, километры,

За окошком мелькают огни —

Словно кадры немой киноленты,

Пролетают неслышно они…

Этот запах костров придорожных,

Небосклона остывшая синь…

Что-то важное предаешь ты,

Уходя, никого не спросив…

Ты прости мне напрасные фразы,

Запоздалых раскаяний лед…

Я вдруг понял – прости, что не сразу, —

Что нас больше ничто не сведет.

На шоссе – облетевшие листья,

Притаились деревья во мгле…

Что-то больно внутри шевелится,

Что-то вдруг застонало во мне.

Километры маршрут отмеряют,

Беспощадно в ночи проносясь,

И с их бегом во мне отмирает

С прежней жизнью незримая связь…

На потертой приборной панели

Стрелка дергается, словно нерв…

Как же страшно, взмолившись: «Поверь мне», —

Вдруг услышать прощальное «Нет».

А ты спросонья улыбаешься,

Свежа и дивна, как в кино,

И будто тайно умиляешься,

Как солнца луч глядит в окно…

А в этой комнате просвеченной,

Храня предутреннюю тишь,

Напоминанием о вечере —

Цветы, вино… А ты все спишь…

Я встану, выйду тихой поступью

В мучительный балконный зной,

А ты, едва прикрывшись простынью,

Неслышно встанешь за спиной…

И ничего уже не значащим

Для нас вдруг станет целый мир,

Ведь нам двоим, так много знающим,

Так мало нужно в этот миг…

Дай на тебя мне наглядеться

Со стороны, едва дыша,

Как будто приоткрывши дверцу

В тайник, где теплится душа…

Дай мне вглядеться в руки, плечи,

В волну рассыпанных волос…

Я где-то слышал: «Время лечит»,

Да вот скупится на наркоз…

Где ты теперь? Нездешним снегом

Объята, взята в хоровод…

И я, когда он валит с неба,

Чего-то жду который год…

Я, может, большего хотел бы,

Но перед обликом твоим

Я буду тенью, только тенью —

Так будет лучше нам двоим.

Все смешалось – снег московский и мы.

Мы потеряны в объятьях зимы.

Мы объяты беспредельной тоской —

Снова снег зашелестел над Москвой.

Ты, наверное, все так же легка,

Как несметный этот пух в вышине,

И все так же ты, увы, далека,

И шаги твои не слышатся мне…

Ты, наверное, все так же светла,

Словно эта пелена за окном…

Жизнь нас как-то на мгновенье свела

И насмешливо разъяла потом…

Ты, наверное, все так же сидишь,

За окно, как в бесконечность, смотря,

Может, даже ты за мною следишь,

Только выдать мне не хочешь себя…

Разделяют нас снега да снега…

А дождемся ли весны вдалеке?

Говорю с надеждой я: «До свида…»

Но не слышно окончанья в пурге.

Мы катались с тобой в троллейбусах,

Мы ходили, смеясь, по шпалам.

Ты мне все – про Ферма, про Лейбница,

Я в ответ тебе – строчки Шпаликова.

По осоке шли, как по лезвиям,

По полям, где цветет мать-и-мачеха,

Пела где-то во мне поэзия,

Пела где-то в тебе математика…

Ты купала меня в логарифмах,

Я тебя осыпал хореями…

Наскочив на любовь, как на рифы,

Друг без друга жалко хирели мы…

С чувством пьяно мешался разум,

И в сплетении двух колечек

Видел я два влюбленных глаза —

Ты же видела бесконечность…

…Сквозняком в предрассветной комнате

Пробивался в окно июнь…

Одеяло валялось скомканным,

Рвался ветер, и свеж и юн…

Ночь истлела шнуром бикфордовым,

И заря освещала полнеба…

Ты шептала: «Ты тоже – формула…»

Я шептал: «Ты тоже – поэма…»

Ветер в дома, завывая, просился,

Листья с деревьев ронял…

В ночь грозовую мне как-то приснился

Недолговечный роман.

В лунную тишь уводила аллея

В отблесках серебра…

Лист молодой наливался, алея,

Красками сентября.

В комнате слышались звуки романса

И граммофонный визг…

Лист колыхался, лист порывался

Взмыть в ошалевшую высь…

Полунамеки, полуответы,

Шляпка, вуаль, уста…

Лист, весь дрожа, оторвался от ветки,

Вольною птицей став…

Чахнут цветы в разрисованной вазе,

Платье лежит в углу…

Кружится лист в ослепительном вальсе,

Будто бы на балу…

Лист изможденный ударился оземь.

Вечный полет – обман…

Помнишь ли недолговечный, как осень,

Наш позабытый роман?