Читать книгу Две банки китайского пива - Денис Кузнецов - Страница 3

– Привет. Помнишь?

Я назвал городок, в котором мы жили в детстве. Суета на стоянке такси в Шереметьево, мелкий ночной дождь, пронизывающий ветер – все сразу стало чем-то второстепенным, незаметным… Но поговорить толком не удалось, надо было ехать домой.

…В гарнизоне он появился внезапно, но эффектно. Вместо своего имени при знакомстве он гордо заявил: «Я из Одессы!». Так кличка и приклеилась к нему. Имени его никто не запомнил. То ли Саша, то ли Леша.

Отличался фанатической любовью к машинкам и машинам. Стремился везде быть лидером.

Его часто можно было увидеть на улице, таскающем на веревке какой-нибудь игрушечный грузовик, облепленный вырезками из сигаретных пачек «ТУ-134», «Родопи», «Космос» и других болгарских и отечественных марок (других в СССР в продаже не было).

Сначала он носился по гарнизону с машинками один, потом к нему присоединились я и еще несколько мальчишек. А потом наша компания сопливых водителей выросла до размеров небольшого ученического класса. Мы клеили вырезки из разных журналов, пачек сигарет, конфетные обертки, этикетки на автомобили (это называлось «забацать»), красили колеса, привязывали веревки и с криком бегали по окрестностям гарнизона.

Как-то мыпоехали с Одессой на ту сторону реки, на базар. Так, пошляться, купить каких-нибудь сладостей или, на худой конец, жвачки. Там нас встретили местные, отвели в закоулок и учинили допрос.

– Откуда? – злобно спросил невысокого роста пацан, похожий на оборванца.

– С гарнизона – ответил я.

– Че? – не понял шкет. Такого места в городе он не знал.

– Короче, снимай кроссовки.

Делать было нечего. Силы были неравны. Мы с Одессой против пятерых пацанов, двое из которых были явно старше нас. Варианта было два: драться, и тогда бы они нас побили и забрали бы кроссовки. Или отдать так.

– Пацаны, – тихо сказал Одесса и достал россыпь мелочи – вы не бейте нас.

Вот, возьмите деньги, но не бейте, ладно?

Шкет засмеялся.

– Ладно, не ссы, малой. Пусть он отдаст «кроссачи» и все.

Ехали назад мы молча. Прежде чем войти домой, я снял ненавистные кеды и забросил их на окно лестничной площадки.

После этого случая мы встречались редко, только в компаниях. Одесса меня избегал…

Вообще, это место – "за мостом" – было каким-то несчастливым для меня. Тут я потерялся. Здесь у меня отобрали кроссовки. Потерпел поражение в драке.

На остановке ко мне прицепился какой-то долговязый гопник:

– Слышь, ты, помнишь, в кино, я тебя позвал, а ты не подошел? Ты, в натуре, что ли, нюх потерял?

– Я вообще тебя первый раз вижу.

Гопник замялся. И обратился к приятелю.

– Сухой, че, не он?

– Не, по ходу.

Инцидент был исчерпан, но шпана уходить не торопилась. Финал по моей, абсолютно ненужной, инициативе был отложен.

– Попутали вы, пацаны.

– Че????!!!

Разговор мы продолжили за остановкой. Моя внутренняя готовность к драке была выше, чем, наверное, у Мохаммеда Али перед боем с Джо Фрейзером.

Внешняя – хуже. Я был обут в старые сапоги со скользкой подошвой. Была зима, склон за остановкой заледенел. Долговязый лягнул ногой, я увернулся и поехал вниз. Тут же, в яростном запале, начал карабкаться обратно, но тщетно…Гопники смотрели несколько минут на мои попытки, потом повернулись и пошли на автобус.

…Чем старше становился Одесса, тем больше проявлялась его любовь к автомобилям. Он мог часами, завороженно, смотреть на какую-нибудь старую «Тойоту», которые только-только начали появляться в городе.

Этой же любовью он заразил и младшего брата-дошкольника, который в поисках «моделек» лазил по мусоркам. Позже, как сказал Одесса во время нашей короткой встречи в аэропорту, он погиб вместе с отцом в Сирии. Во время бомбардировки.

Если бы я был постарше тогда, то, наверное, подарил ему всю свою коллекцию модельных автомобилей. В ней были «Чайка», «Москвич», «Жигули», «Нива» и много-много других, даже старинный «Руссо Балт» – подарки бабушек, родителей и просто купленные мной на скопленные деньги.

Все равно их украли очередные случайные собутыльники мамы и отчима, когда я отдыхал в пионерлагере. Как и мой первый магнитофон «Квазар», подарок Бабвали, и маленький телевизор, стоявший на кухне, и еще много-много разных нужных и ценных вещей.

Воры не трогали только книги и большого глиняного индийского слона. Самодельные, от пола до потолка, книжные стеллажи (их делал еще отец) занимали большую часть зала.

Среди модных (и, естественно, дефицитных – в то время хорошие и популярные книги тоже приходилось «доставать», как какую-нибудь «краковскую» колбасу, чешский гарнитур и т. п.) образцов зарубежной литературы вроде «Анжелики в гневе», «Всадника без головы», «Овода», стояли сказки Афанасьева, ЖЗЛ, полное собрание сочинений Чехова, Пушкин, Есенин, Лермонтов.

Две, самые высокие, полки были заняты произведениями советских авторов. Назывались они односложно: «Хлеб – имя существительное», «Золото – металл благородный» и тому подобное. Читать их было скучно, хотя иногда среди описаний трудовых подвигов и нравственных исканий представителей советского народа, попадались экземпляры, написанные хорошим, живым языком.

Глиняный слон, расписанный индийскими узорами, стоял там же, где и книги, на центральной полке. Любителей поживиться он не интересовал. Наверное, потому что был склеен в нескольких местах – как-то в пьяной ссоре отчим грохнул его о пол. Но даже с трещинами слон выглядел величественно и, по-музейному, красиво и вполне мог бы подойти для коллекции ценителей искусства.

Слон был настоящим, из Индии. Его подарил маме капитан, которого занесло в наш городок из Германии. Она берегла эту статуэтку, постоянно протирала ее от пыли, гладила и переставляла с полки на полку. С капитаном у мамы был роман, потом он уехал к семье, а мама вышла замуж за отчима.

…Как то давно я нашел Одессу в «Одноклассниках». На странице, на фото, между двумя красивыми иномарками, стоял улыбающийся, небольшого роста мужчина в красивом белом комбинезоне. Он стал автогонщиком. Под фотографией были написаны имя, фамилия и город: «Одесса».