Читать книгу В сторону света - Денис Рябцев - Страница 3

Это было в то время, когда «вау» и «упс» в России почти уже вытеснили «ого» и «ой». Цивилизация, разменявшая третье тысячелетие, поменявшая Пушкина на Донцову, придумала слова «зво́нят» и «ло́жут». И недалёк час, когда закопают последних, кто помнит наверняка, как это по-русски…

Отошедшее от либеральных ценностей, успокоенное и жующее, общество пропитывалось идеями жизни по кредитам, тупо стремясь к обыденной стабильности и благополучию.

* * *

– Да кто попрёт-то? Китайцы? – размахивал пивным стаканом слесарь Юрий. Он только что закончил рабочий день в автомастерской и перешёл через дорогу глотнуть пенного напитка. Худой, морщинистый – по его лицу, видимо, катались танки. Но глаза, почти детские, сохранили какой-то искристый цвет молодости, россыпь костров юности. А может, это сделал своё дело отблеск неоновой вывески на пивной.

За одним столиком со слесарем сидел директор мелкой рекламной фирмы и щёлкал фисташки, тщательно обсасывая солёные скорлупки. Директор был моложе, но макушку его уже тронула залысина. Дорогой костюм и галстук, итальянская сорочка и лакированные туфли очень не вязались с антуражем придорожного дешёвого кафе. Кареглазый, вдумчивый, он смотрел на Юрия, будто зритель в театре: отстранённо, но с интересом.

– Я тебя спрашиваю, Максим.

Слесарь привстал с пластикового стула и протянул свой стакан директору, для того чтобы чокнуться:

– Давай за Россию?

– Давай, – вяло ответил рекламист, поднимая бутылку.

– Дзинь, – озвучил удар кубков слесарь. – Никто на нас не замахнётся теперь. Россия, сам знаешь!

– Нет, – Максим оживился, – Юра, я же тебе об ощущениях своих говорю. Война скоро. Понимаешь? Вот, может, этот прекрасный летний вечер, когда мы с тобой пьём пиво, последний. А завтра – бух! И всё!

– Что? – испуганно переспросил слесарь.

– Всё, – Максим раскусил орех и тщательно прожевал ядрышко. Он продолжал следить за реакцией случайного собеседника. – Окопы, Юра. Взрывы. Что там ещё бывает? Ты сам-то никогда не воевал?

– Нет, – слесарь опешил.

– Ну а кино видел? – продолжал со спокойным лицом директор. Его, видимо, забавляло происходящее: он, молокосос, практически на мякине разводил взрослого дядьку. – Сердцем чувствую, Юра, придётся нам ещё повоевать, брат!

– С кем? – слесарь отставил в сторону недопитый стакан.

– Мало врагов, что ли? – поинтересовался Максим. – Чем лучше мы живём, тем больше всех раздражаем. Я-то, уж поверь, это знаю.

– Кого раздражаем? – захлопал глазами слесарь.

– А, – махнул рукой директор. – Мне пора, Юра!

– Стой, – схватил за руку собеседника слесарь. – Ты серьёзно? Делать-то что?

– Я серьёзно, – Максим взглянул на циферблат своих наручных часов. – Бункер копай, Юра, с едой. Голод будет. Скоро. Вот, возьми от меня часы в подарок. Классный ты мужик. Одно слово – Юра! Помни: времени осталось мало…

– Да с чего это мне твои часы? – слесарь ещё чаще заморгал, нервничая.

– Все эти цацки – мусор. Ничего не стоят. Носи, не стесняйся. Не Швейцария, конечно, но приличные. Малайзийские вроде…

В этот момент громко заиграла мелодия сотового. Максим достал из внутреннего кармана пиджака телефон: «Да, я. Кафе тут уличное, прямо с проспекта сворачивай на Ленина. Да. Жду».

Юра, открыв рот, наблюдал за случайным знакомым. Тот договорил, убрал телефон на место и пошёл, не оборачиваясь, к дороге. Ещё минута, и директора подобрал чёрный внедорожник с тонированными стёклами.

Юра посмотрел на подаренные часы. Он даже вспотел, и теперь старенькая рубашка неприятно прилипала к лопаткам: «Чёрт знает что такое! Война будет. Надо же».

* * *

Штыковая лопата врезалась в сухую глину и вырвала шмат, будто мысль о грядущей войне в юриной голове проделала глубокую рытвину.

– Чего, туалет копаешь? – через забор дачного участка спросил вечно пьяный сосед слесаря.

– Туалет, – коротко отрезал Юра, проклиная человеческое любопытство.

Штык, штык, ещё один. В рост ямка. Чем глубже копает герой, тем неуютнее и теснее кажется бункер слесарю. И опять лопата врезается в стенки. Всё просторнее погреб получается, шире, а слесарь, потный и грязный, как трактор, без устали продолжает копать.

Солнце садится. Становится темно. Завтра смена в автомастерской, полная мыслей и тревоги. У одного из клиентов заклинит коробку передач – ерунда. Юрий впервые в жизни сляпает кое-как. Не до клиентов. Тысяч пять пробежит и так.

К яме. Быстрее копать. Вот спасенье. Только Юра знает страшную правду, только он может себя уберечь. От войны. Малайзийские часы на руке давно начали отсчёт.

Яма уже шириной с «жигули». Два Юриных роста ниже поверхности грядок. Лестница, лопата, ведро в зубы. Копать!

«Всё! Если ещё сниму два штыка, достану воду, здесь она неглубоко. Достаточно. Теперь займусь укрепленьем стен. Нужен кирпич, цемент, арматура»…

Юра дома на кухне чертит схему бункера. Жена, не дождавшись безумца в постели, смотрит беззаботные сны про большую любовь.

«ПГС, – шепчет Юра и пишет, – три куба. Цемента 40 мешков…»

* * *

– Троит, мастер, на прошлой неделе клапана выставляли, – владелец машины машет руками. – Почему не тянет машина, Юрий?

– Да что же вы хотите от этого «унитаза»? – зло отвечает слесарь. – Вон, берите иномарку и не задавайте глупых вопросов. «Хаммер», к примеру. Копает великолепно!

– Вы что, – любитель теряет дыханье, – зажрались тут все? Я сейчас пойду жаловаться мастеру цеха!

– Да хоть Господу Богу, – Юрий посматривает на малайзийский циферблат. – До конца смены пятнадцать минут. Заезжайте завтра, если хотите.

* * *

Бункер накрыт монолитной бетонной подушкой. Люк с большими замками – по эксклюзивным чертежам. Лестница вниз. Там топчан и полки с провиантом. Бутилированная вода. Мука. Сахар. Соль. Консервы и спички. Два десятка автомобильных аккумуляторов. Провода. Верёвки. Инструмент. Газовая плитка и два потёртых баллона с газом. Тесно от барахла. Сыро.

«Как сделать нормальный воздухообмен? Вот незадача. И просмотр поверхности, как на подводной лодке. Нужно создать перископ».

* * *

– Я два дня назад делал задний мост у вас, Юрий. Помните меня?

– Да, – машет слесарь рукой. – Вас тут таких знаете сколько? И с мостами и без…

– Колесо заднее на дороге потерял. Это вы так поменяли подшипник полуоси справа?

– Слушайте, – Юра хватает автолюбителя за отворот рубахи, – откуда вы такие любознательные берётесь? Ездить учитесь – вот ответ.

– Да я вас… – клиент приседает и бьёт Юрия в нос. – Собака, лови!

Юра спокойно стирает под носом юшку и смотрит на часы: «Двадцать минут до конца смены». Поднимая глаза, он спокойно спрашивает:

– Я ещё что-то могу для вас сделать?

Но клиент этого уже не слышит. Он бежит прочь, обезумев.

* * *

Сегодня жена посетила дачу. Долго смотрела на полки и провиант в бункере. Её давно тяготила мысль, куда делся семейный автомобиль и почему муж стал ходить пешком. Если продал машину, то почему не сказал о деньгах? И теперь она поняла, где все вырученные средства. Поджав губы, на самой грани «разрыда» она дрожащим голосом выдавила только: «Дурак!»

* * *

– Клиенты жалуются, Юрий Петрович, – мастер, толстый трутень за компьютером, поднял глаза на работника. – Что творится с тобой, Юра? Ведь никогда не было проблем.

– Всё нормально, – уперев взгляд в пол, отвечает слесарь. Только руки, битые грязные пальцы снуют, выдавая тревогу.

– Последнее предупреждение, Юр… – снисходит начальник. – И то в силу того, что я тебя давно знаю. А так… Мы никого держать не будем.

«Десять минут до конца смены. Перископ. Как сделать перископ?».

* * *

– Послушай, – женщина нежно прикасается к морщинистой щеке супруга, – у моей подруги есть знакомый психолог. Тише! Не кипятись! Он мастер своего дела. Я договорилась.

– Какого чёрта тебе надо? – Юрий отталкивает жену, но ловит её через мгновение за локоть и прижимает к себе. – Со мной всё нормально. Пойми.

– Ты устал на работе, – не верит жена, – ты переутомился. Столько лет без отпуска пашешь. Это «синдром усталости», я читала об этом в журнале…

– Я не устал! – почти орёт ей в ухо супруг. – Не делай из меня идиота. Это всё пишут для тех, кому плохо, чтобы было ещё хуже.

* * *

– Юрий Петрович! – мастер чешет за ухом. – Как ты думаешь, зачем я тебя пригласил?

«Ну свинья вылетая, – думает Юрий. – Ещё хрюкни, боров».

– Не знаешь? – продолжает мастер спокойно.

– Не знаю, – опускает лицо вниз слесарь.

– Ты уволен! – боров вскакивает с кресла и вытягивает указательный палец в сторону двери. – Собирай свои инструменты и катись отсюда к чёрту! Расчёт получишь в начале недели!

– Да иди ты сам… – в сердцах выкрикивает Юрий и чертит рукой дугу от плеча. С запястья слетают малайзийские часы. Летят через кабинет. Попадают мастеру в брюхо…

* * *

Пожар в автомастерской собрал всю округу поглазеть на яркое шоу. Пожарные люди и пожарные машины, пожарные шланги, пожарные лестницы. И бельмом скорая, будто из другого фильма. Всё красное, а она, собака, белая.

Пламя. Тяжёлое. Резиновое. С чёрной копотью. Не спеша тянется в небо, образуя неуместное грозовое облако под палящими лучами лета.

– Юра, – женщина споткнулась и обронила с ноги правую туфлю. – Мастер, где Юра?

Боров зло хватает женщину за руку, наотмашь бросает ей в ладонь малайзийские часы:

– Юра твой поджёг мастерскую!

– Где он?.. – не верит женщина. – Ответьте, где он?

– Сгорел на работе.

* * *

Под обломком обгоревшей и рухнувшей стены пожарные раскопали живое тело слесаря. Выжить помог стоящий рядом автоподъёмник, который не позволил плите упасть на бетонный пол и придавить бедолагу. Пока обгоревший мусор оттаскивали в сторону, Юрий, лёжа на спине, любовался небом. В тот момент он неожиданно понял, что на руке нет малайзийских часов. И ещё, главное, – ему среди этой вонючей гари впервые в жизни дышалось легко…