Читать книгу Сначала я придумал чувства в пилюлях - Денис Славиков - Страница 5

На календарь упал знаменательный день. После предварительной подготовки прибора к работе его оставалось только протестировать в моей системе. Приступил я к этому поздней ночью в своей лаборатории.

Оборудование исполнило своё предназначение за несколько секунд и оставило в пробирке пару капель заветного чувства. Одно движение руки отделяло меня от путешествия назад в прошлое, в этот момент меня переполняло чувство радости и счастья: вот оно, я сделал это, я сделал то, чего так долго хотел. Однако эти чувства постепенно осыпались на пол, они стихли, и от них осталось лишь небольшое послевкусие…

Я засёк таймер, запрокинул руку с пробиркой и выпил содержимое. Эффект дал о себе знать через пару мгновений: веки опустились, и я оказался внутри «Летней ночи в берёзовой роще».

За ближайшим деревом, опершись на него спиной, стояла и ждала меня Лилит. Холодный свет полной луны застывал на её серебристом платье, которое колыхалось на лёгком ветерке и выглядывало из-за ствола старой берёзы. По мою правую руку луна отражалась в дрожащем озере, на котором близ берега взывали то вверх, то вниз редкие кувшинки с невысокими бортиками. Вдали пересвистывали птицы. Пахло свежестью и водой, воздух был наполнен таинственностью и приятно волновал. Я подошёл к дереву и встал с другой стороны, точно так же опершись на него спиной.

– Посмотри, сколько звёзд, Тео! Подними голову и попробуй всмотреться в каждую по очереди. Не правда ли, это занятно!

Я не стал смотреть на космические плеяды. Я поглядывал на свой аксельбант, точнее, на его сверкающий патрон.

– Лили, все звёздочки не переглядишь за одну ночь, а затем и запутаешься: на какую смотрел, а какую оставил на потом.

– А вот и нет! Переглядишь за одну, если не отвлекаться.

– Если не надоест.

– А как же это надоест? Они же все разные. Одна горит унылым красным, зато отдаёт чудесным розовым; вторая, точно снежинка; третья как турмалин и так далее. Что-то есть такое у каждой, чем она цепляет. Разве нет?

– Мне достаточно самой яркой. Вон той!

Звёзды плавно начали смещаться к небесному диску и прятались в нём, озеро поднималось и устремлялось туда же, вся растительность под ногами рассыпа̀лась…

Я открыл глаза, посмотрел на таймер. Прошло ровно две секунды, а замечательная ночная беседа из прошлого длилась намного больше – это значило только одно: эффект от сотворённой капли выдался на ура. В ту же ночь я принялся изготавливать другие чувства.

Пролетел почти месяц. За окном таял снег, звенели капели, выглядывало солнышко. В каждом углу сверкала самая долгожданная новость – война закончилась. Весна принесла мир, мир пришёл в каждый дом. Счастье постучалось в каждое сердце, откинув страх и уныние. Однако прошлое оставило и свои шрамы, которые никогда не затянутся полностью.

Зазвенела дверь. Я неторопливо спустился и открыл её. На пороге стояли они: мои дорогие товарищи. Дѐлио и Ала̀стер расплылись в милой улыбке. Мир замер, внутри всё обдалось приятной теплотой. Я выбежал и крепко-крепко обнял их. Душевный дождь прокатился по моей щеке. Мы рассмеялись, наш смех пронёсся по всей улице.

Весь тот день мы провели у меня, каждый делился своими достижениями, своими планами, своей радостью друг с другом. К ночи Аластер предложил нам заняться продажей моих волшебных смесей. Начало великого бизнеса было положено.

В эту ночь, после того как я проводил своих друзей, я совершенно не мог уснуть. Я мечтал о новой многообещающей жизни. С этих минут даже малейшая мысль о скуке не посещала мой разум. Я обрёл мечту, которую превратил в цель: принести всем нуждающимся людям утраченное прошлое, хоть даже на несколько минут, дабы вместе с этим подарить им свет. Огонь для освещения их жизненного пути, огонь для их потухших сердец, огонь для их будущего и настоящего.

На следующий день мы с Аластером отправились оформлять патент на моё изобретение. В течение месяца мы также занимались получением одобрения от «Организации Здравоохранения», а также и лицензии на оказание медицинских услуг и продажу лекарственных средств. Право на осуществление предпринимательской деятельности оставалось получить на завершающих этапах. Я не собираюсь нагружать вас всей подробной терминологией процесса выхода на рынок и постараюсь использовать слова проще и объяснять наши действия короче и яснее.

Двадцать первого числа мы проводили время в ресторане под названием «Свито̀ш».

– Я забронировал нам столик и для начала заказал «Дюшес де Бургонь». Каждому по бутылочке! – воскликнул Аластер, пока нас провожали до столика, продолжая расхваливать этот пивной напиток.

– Красный фландрийский эль – это дань памяти герцогине Марии Бургундской, популярной исторической личности в Бельгии. Кислятина ещё та! Однако очень вкусно!

Разместившись, мы развесили свои одежды и принялись разглядывать меню. Через несколько минут нам принесли эль, предложив к нему на выбор красное мясо или мидии в томатном соусе.

– Мне мидии, – лаконично ответил Делио, поправляя рукою свои короткие тёмно-русые волосы.

Мы же попросили мясо с гарниром.

– Мидии принесут через двадцать минут, мраморную говядину подадут чуть позже, – произнёс официант и удалился.

– Ну что? Здравоохранение дало добро, ждём остальных. Однако есть пара обязательных условий – продажа лицам старше девятнадцати лет и не больше шести пилюль на пациента в месяц, – поделился Делио, несильно ударив кулаком по столу.

Мы приняли обоюдное соглашение, что делами заключения договоров, бумажной волокитой, юридическими и бухгалтерскими аспектами со мной и от моего имени будет заниматься именно Делио. Благо, образование, которое он успел получить до войны, ему это позволяло.

Под звон наших бокалов день быстро сменился на вечер, хмель ударил всем в голову, наши разговоры прибавили в громкости.

– Снова ты покраснел как помидор, Аластер!

Мою фразочку уловил практически каждый в этом заведении. Дел захохотал так громко, что парочка за соседним столиком сделала нам замечание. А тот факт, что от алкоголя лицо нашего друга впадает в краску, был нам не в новинку, однако смеялись мы над этим каждый раз, откидывая глупые шуточки в его сторону. Но человека с огромной доброй душой это никак не задевало.

Спустя час нас выгнали, и мы принялись бродить по сумеречным улицам Мунградса, попутно выкрикивая непонятные словосочетания, из-за заплетающихся пьяных языков. Чтобы не кувыркнуться вниз, мы закинули руки друг другу на плечи. Путь домой лежал через набережную, популярную у давнишних аристократов, которые частенько прогуливались там с трубками во рту, попыхивая дорого́й табак, что привозили из-за границы. Фонари зажглись и осветили каждый камушек, уложенный в тротуар, каждый изящный узор металлических ограждений, каждую травинку, просачивающуюся сквозь прохладную землю. На реке редко тянулись катера и электродуговые небольшие лодочки со своими развлекающимися пассажирами на борту.

Оставшиеся документы были подписаны через полмесяца. Делио через родственников выбил нам местечко под небольшой магазин на аллее «Аккорд» в центре города. Через три дня мы обосновались в помещении: разместили вывески, разложили пилюли на витрины (к каждой из которых прилагалось – название, перечень вызываемых чувств или конкретное чувство, подробная сводка-воспоминание). Я изобрёл пару портативных сканеров головного мозга, и мы разместили их на входе. Принцип их работы был предельно прост: посетитель заходил; один из сканеров за несколько секунд обрабатывал его мозг, отправляя полученную информацию на второй этаж, где и находилась вся система; затем выбранная пилюля-чувство «сливалась» с нужными воспоминаниями покупателя с помощью той маленькой детали, что я нашёл в коробке (назовём её «преобразователь»); в итоге по истечении двух минут и сорока семи секунд нужная пилюля отправлялась к прилавку, где и вручалась гостю ровно за сто юаней. Условие, что на человека разрешено было выдавать только шесть пилюль в месяц, было подкреплено индивидуальностью этих пилюль, так как созданная каждая штука путём сканирования головных отделов и предназначалась исключительно определённому пациенту. Воспользовавшись «чужой» пилюлей – должного эффекта никак не заполучить (эффект будет полностью нейтральным, исключая побочные эффекты совсем).

Сегодня было открытие нашего магазина «Твинкл Филингс», и мы с Аластером с нетерпением ждали посетителей. Ровно в двенадцать часов дня загремел золотистый звоночек над входной дверью. Дверь открывалась медленно, и, наконец, зашёл усатый дедушка. Постукивая дряхлой палочкой, он прошёл до середины магазина.

– Что на прилавке, молодёжь? – протянул, покашливая старичок.

– Ваши чувства, дедушка! – крикнул Аластер. – Самые сокровенные! Какие пожелаете!

– Эх, дурачьё, – подумав, ответил дед, – ехайте вы лучше отстраивать пограничные грады.

Он развернулся и, оказавшись на улице, хлопнул дверью, несильно – на что хватило его старческой моготы.

– Я уверен, он ещё вернётся, Тео! Вот увидишь!

– Я знаю. Да ещё и скупит три пилюли за раз!

Мы рассмеялись. Смех Аластера всегда был заразительным с первых мгновений.

– Вот как тебе вообще в голову пришла такая идея? Создать эти волшебные пилюли со всякими чувствами внутри…

– От скуки, исключительно от скуки. Однако, когда мы решили устроить из этого бизнес, я загорелся желанием подарить людям хоть какое-то счастье, в котором я когда-то нуждался сам. Я хочу вернуть им прошлое, Аластер. Я хочу, чтобы они прочувствовали заново то, что для них было приятно.

– Ты же читал Фицджеральда. Нельзя вернуть прошлое. Забыл, а?

– Нет-нет, это «Великий Гэтсби», я помню. Я ведь только попробую. А ты не хочешь сам оценить всё-таки пилюлю? Например, сегодня вечером, после закрытия?

– Тему переводишь. Ну ладно! Попробую я эту твою штуку. Испытания ведь прошла…

Кроме дедушки и малюсенькой птички, стучавшейся в одно из четырёх окошек нашего магазина, посетителей сегодня не было. Я затворил дверь, и мы поднялись на второй этаж. Аластер приоткрыл окно. В помещение хлынул свежий воздух, повеяло ароматами от соседней пекарни.

– «На реке под палящим солнцем» или «Я в её глазах»? – спросил я у своего друга.

– Первое, – ответил он. – Не надо мне тут романтики.

Придавив несколько кнопок, я повернул тумблер и нажал стартер. Оборудование не было по последнему слову техники. На экране поползла бегущая строка – начался процесс синтеза.

Я протянул пилюлю.

Голову припекало горяченное солнце, пока мы стояли подле кара, раскуривая сигареты с персиковым привкусом. Добравшись до тихой речки, я, Делио и Молао после покура принялись раскидывать хлопковые полотенца на нагретую осоку, плавно покачивающуюся от редкого приятного ветерка. Бутылки с водою уединились недалеко, в теньке огромного дряхлого пня, на пьедестале которого тянулись к голой небесной глади девственные хрупкие веточки, прикрывая друг друга своими тускло-зелёными листьями. Прикрыв глаза от палящего жёлтого блюдца, я осмотрелся. Водная дорога притаилась глубоко в сосновом лесу, окружающем со всех четырёх сторон света ближайшее поселение. Под воздействием температуры в тридцать один градус песчаные бисквитные берега речуги сыпались крошками прямиком в тарелку с прохладной водой.

Забравшись под водой на плечи Делио, через пару секунд я уже неуклюже стремился разбить бледно-голубое параллельное небо, запечатав ноздри двумя пальцами. Мы менялись ролями несколько раз, пока совсем не выдохлись. Выбравшись из речки, мы завалились на обжигающий песок. В словах лёгкой беседы мягкий ветер спокойно шептал мне колыбельную. Моё тело обдувал совсем не ветер – то был покой. То была гармония. То было единение с природой. В мыслях было так тихо, что я и слышал песню из дуновений. Вместе с порывами пела и моя душа. Тихо и беспрестанно.