Читать книгу Семь дней - Деон Мейер - Страница 2

У входа в театральный центр «Артскейп» висел огромный плакат, извещавший о том, что в пятницу, 4 марта, на Большой арене состоится концерт в честь дня рождения Антона Госена. Внизу поместили снимки всех звезд, которые будут выступать здесь на следующей неделе.

В самой середине избранных он увидел Алексу Барнард. Рядом с ее фотографией красовалась надпись, набранная шрифтом помельче: «Ксандра Барнард возвращается!»

Подумать только – он участвует в таком событии! У него новая куртка… И он приехал вместе с живой легендой! Гриссел сглотнул подступивший к горлу ком и велел себе не раскисать.

Внутри собралось довольно много народу. Бенни украдкой разглядывал мужчин: как они одеты? Уф… Он вздохнул с облегчением. Многие, как и он, пришли в куртках. Он старался успокоиться, внушая себе, что все будет хорошо.

Все глазели на Алексу, многие окликали ее по имени. Потом их окружила целая толпа. Алекса принялась здороваться со старыми друзьями. Гриссел скромно отступил на задний план. Он заранее подозревал, что так оно и будет, и радовался за Алексу, которой оказывали такой теплый прием. Она ведь так волновалась! На прошлой неделе она даже призналась ему в своих страхах:

– Меня очень долго не было, Бенни. И потом, после того как Адама убили, поднялась шумиха… Даже не знаю, чего ожидать!

Адам Барнард был ее мужем. Бенни расследовал его убийство, так они с Алексой и познакомились.

– Вы Пол Эйлерс, актер! – услышал он рядом женский голос.

Обернувшись, Бенни увидел незнакомую молодую женщину. Оказалось, что она обращается не к кому-нибудь, а к нему.

– Нет, – ответил он. – Меня зовут Бенни Гриссел.

– А я готова была поклясться, что вы – Пол Эйлерс, – огорчилась молодая незнакомка и тут же отошла от него.

Постепенно Гриссел немного освоился и даже начал различать в толпе звезд первой величины. Лаурика Раух держала Алексу за обе руки и что-то ласково ей говорила. Карен Зоид и Гиан Грун вполголоса беседовали между собой. Эмо Адамс, видимо, рассказывал что-то смешное, потому что стоявшая рядом с ним Соня Герхолдт громко хохотала.

Интересно, где Лизе Бекман?

В толпе сновали официанты с подносами; Грисселу, как и другим гостям, предложили шампанского. Бенни пристально посмотрел на золотистую жидкость, на пузырьки, которые лениво поднимались вверх, и ощутил внутри жажду, непреодолимое желание выпить. Он с трудом взял себя в руки и помотал головой. Нет уж, спасибо…

Двести двадцать семь дней без спиртного. Наверное, надо пойти и взять себе газировки или сока – лишь бы не стоять столбом в море избранных. Он здесь чужой, в отличие от Алексы… Она-то дома, в своей стихии, она сияет!

Господи… Что он здесь делает?!

* * *

Когда Алекса познакомила его со знаменитым бас-гитаристом Скалком Яубертом, ему чуть не стало плохо.

– Скалк, познакомься, это Бенни Гриссел, он тоже играет на бас-гитаре, – представила его Алекса, и он почувствовал, что краснеет. Протянул дрожащую руку:

– Рад с вами познакомиться, для меня чертовски большая честь… – Голос охрип от волнения, и он мысленно обозвал себя болваном. Как он ни крепился, с губ все же слетело бранное словечко!

– А, наш человек! Большое спасибо, что пришел, брат, это для меня большая честь, – непринужденно и беззаботно ответил Скалк Яуберт, и от его голоса страхи Бенни мгновенно улетучились, он успокоился. Скалк сделал ему немыслимый комплимент, назвав «братом». Гриссел воспрянул духом и, еще больше радуясь улыбке Алексы, нашел в себе мужество вступить в беседу с самими Тёнсом Йорданом и Антоном Ламуром. Он спросил их, как шла работа над альбомом «Холодный огонь». Потом и вовсе растаяв от их великодушия, поинтересовался, когда же они запишут как полагается «Долину Хексривирваллей».

– Она того заслуживает!

Напряжение потихоньку отпускало его, он начал запросто общаться с гостями, широко улыбаясь и недоумевая, из-за чего так психовал. Звезды – такие же люди! Он почти гордился собой… И вдруг Алекса дернула его за руку. Обернувшись, он увидел, что рядом с Антоном Госеном стоит сама Лизе Бекман! Оба улыбались ему дружелюбно и как-то по-свойски. Бенни сразу показалось, что все вокруг стихло. Окружающий мир словно обезлюдел. Мозги у него совершенно отказались работать, сердце бешено колотилось. Как во сне он пожал руку высокой красавице блондинке и сам не понял, как в наступившей тишине с его губ слетело восхищенное:

– … твою мать!

И тут же в нагрудном кармане куртки зазвонил мобильный телефон. Он застыл на месте, как примороженный. Едва слышный внутренний голос требовал: «Сделай что-нибудь!» Бенни выпустил руку Лизе Бекман и, сгорая от стыда и унижения, промямлил:

– Извините!

Он с трудом вытащил телефон, отвернулся, приложил трубку к уху.

– Алло! – Собственный голос показался ему чужим.

– Бенни, ты мне нужен, – сказал бригадир Мусад Мани, командир «Ястребов». – Немедленно!

Злясь на себя и на Алексу, Гриссел гнал машину на огромной скорости. Почему Алекса так с ним поступила? Он злился и на свой мобильник – вечно звонит не вовремя! Ведь он еще мог как-то искупить свою оплошность, извиниться, а потом произнести заученную фразу: «Знакомство с вами – огромная честь для меня…» Может быть, тогда его бы и простили. Он злился и на бригадира: дернул его вечером в субботу, в его выходной день! Бенни злился, потому что не мог заглушить вопящий в голове многоголосый хор, твердящий ему, что он выставил себя полным уродом и кретином. Просто жуть! Слово, как известно, не воробей… Ругательство, сорвавшееся с его языка, болтается теперь мертвой черной птицей между ним и Лизе Бекман. Все отошло на второй план, кроме противного верещания мобильника и застрявшего в голове, как кусок свинца, твердого убеждения: несмотря на все свои зароки, мечты и приготовления, он опозорился, выставил себя полным идиотом!

На самом деле во всем виновата Алекса. Она ведь заранее, еще две недели тому назад, начала выспрашивать, с кем из знаменитостей он хочет познакомиться. Сначала Бенни отвечал: ни с кем. Он скромно постоит в сторонке и полюбуется ею. Пусть она знает: если что, он рядом. Он прекрасно понимал, что может оплошать и подвести ее. Но Алекса по одному вытягивала из него имена его кумиров, а потом сказала:

– Я хочу сделать тебе приятное.

– Пожалуйста, не надо! – попросил он, но без особой убежденности, тем более что ее предложение казалось все более и более заманчивым. Наконец он согласился, и Алекса очень обрадовалась. Но Бенни ходил сам не свой. Его мучили дурные предчувствия, которые бывают хуже страха. Он еще тогда догадывался, что не справится.

Он сам во всем виноват. Снова облажался.

Увидев, что в кабинете, кроме трех старших офицеров УРОВП – Управления по расследованию особо важных преступлений, присутствует сам генерал Джон Африка, начальник уголовного розыска и криминальной разведки Западной Капской провинции, Гриссел понял: его ждут крупные неприятности.

Посередине сидел крепыш с каменным лицом – бригадир Мусад Мани, командир элитного управления, получившего название «Ястребы». По бокам от него расположились полковник Зола Ньяти, глава отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями и непосредственный начальник Гриссела, и полковник Вернер Дюпре, возглавляющий отдел по борьбе с преступлениями против государства (сокращенно ППГ). Африка сидел за столом напротив них.

Все поздоровались, Мани жестом велел Грисселу садиться. На столе лежали папки с документами.

– Извини, Бенни, что испортили тебе вечер, – начал бригадир. – Но у нас беда.

– Большая беда, – подчеркнул Африка.

Полковник Ньяти кивнул.

Бригадир замолчал и глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями. Потом он придвинул к Грисселу лист бумаги:

– Пожалуй, начнем вот с этого.

Гриссел придвинул к себе документ и начал читать, чувствуя, что все четверо внимательно следят за ним.

«762a89z012@anonimail.com

От: 26 февраля, суббота, 06.51

Кому: j.afrika@saps.gov.za

Кас.: Ханнеке Слут – вас предупреждали

Прошло 40 дней после убийства Ханнеке Слут. Вы 40 дней покрываете убийцу. Вам известно, за что ее убили.

Я пишу вам в пятый раз, но вы не слушаете. Вы не оставили мне выбора. Сегодня я подстрелю полицейского. В ногу. И так будет повторяться каждый день до тех пор, пока вы не арестуете убийцу.

Если завтра в СМИ не появится сообщения о том, что дело Слут направлено на переследствие, следующая пуля будет не в ногу».

Подписи не было. Гриссел поднял голову.

– Как видишь по дате, его прислали сегодня утром, – сказал бригадир. – А около семи вечера на парковке участка «Клермонт» неизвестный снайпер ранил в ногу констебля Брендона Апреля.

– Издалека стрелял, гад! – добавил Джон Африка. – Мы до сих пор ищем, откуда именно.

– Колено в плохом состоянии, – вставил Ньяти. – Раздроблено.

– Констебль Апрель еще совсем молодой человек, – продолжал Африка. – Он уже никогда не сможет нормально ходить. А этот чокнутый гад… – он ткнул пальцем в распечатку электронного письма в руке Бенни, – на самом деле уже не в первый раз мне пишет! Только его письма какие-то… мутные и совершенно бессмысленные. – Он постучал по лежащей перед ним папке: – Сам увидишь.

Бригадир наклонился вперед:

– Бенни, мы хотим объявить, что следствие по вновь открытому делу Слут поведешь ты.

– Я лично просил бригадира, чтобы убийство Слут поручили тебе, – добавил Африка.

– Клуте сейчас обзванивает редакции; он уверен, что мы еще успеем поместить объявление в местных воскресных выпусках «Аргуса» и «Раппорта», – сказал Мани. Клуте заведовал отделом общественных связей ЮАПС, в его задачу входило общение с представителями СМИ.

– Мы попробуем связаться и с радиостанциями, но я не знаю, получится ли, – снова вступил Африка.

– В общем, дело сложное, – подытожил Ньяти, еще больше хмурясь, – если не сказать хуже.

– Если ты согласен, Бенни… Мы не бросим тебя на произвол судьбы. Будем помогать чем можем, поддерживать…

Гриссел положил лист бумаги на стол, одернул свою новую модную черную куртку и спросил:

– Ханнеке Слут… кажется, она была юристом?