Читать книгу Где моя сестра? - David Baldacci, Дэвид Болдаччи - Страница 9

Пайн бросила большую сумку на пол и оглядела свою спартанскую двухкомнатную квартиру на окраине Шеттерд-Рок, городке таком маленьком, что его предместья и крошечный центр напоминали целующихся кузенов. Дом был трехэтажным, и квартиры в нем арендовали самые разные люди. В городе имелось лишь еще одно «высотное» здание в три этажа – отель, где останавливались туристы, направлявшиеся в Гранд-Кэньон.

С тех пор как Пайн покинула дом, она никогда не жила в квартире, где было больше двух комнат. А родилась и провела детство на ранчо на три комнаты в сельской части штата Джорджия.

Она слышала, что писательница Маргарет Митчелл неизменно жила в двухкомнатных квартирах по очень простой причине: она не хотела, чтобы у нее кто-то останавливался на ночь. Пайн не знала, правда это или анекдот, но вполне разделяла ее чувства. Она также была женщиной с одной спальней и совершенно не переносила гостей.

В ее квартире не было домашних животных и цветов в горшках, а в жизни – никаких хобби, к которым она могла обратиться после окончания расследования. Пайн слышала, что работа не должна становиться жизнью. Но не знала другой жизни, кроме работы. И ее это вполне устраивало.

После исчезновения сестры Этли посещала психотерапевта. Шестилетний ребенок, перенесший тяжелую утрату, не получил от общения с врачом никакой помощи. Она лишь испытывала смущение и страх.

Четыре года назад Пайн предприняла еще одну попытку. С аналогичным результатом. Она сидела на сеансах групповой терапии и слушала, как участники расхаживали по комнате и обсуждали друг с другом самые интимные подробности своей жизни. Когда пришел ее черед, Пайн, в которую стреляли, ранили ножом и атаковали множество раз во время исполнения профессиональных обязанностей, начала отчаянно потеть и в итоге выбрала путь труса – отказалась что-либо говорить и больше никогда не посещала подобных собраний.

По какой-то причине она испытывала отвращение к имуществу и хотела пройти по жизни, обладая минимально необходимым количеством вещей. В список входили и люди. Некоторые психиатры могли бы интерпретировать это как страх перед новыми тяжелыми потерями. Возможно, они были бы недалеки от истины. Но Пайн никогда не давала себе шанс глубоко заглядывать в свою психику, чтобы доказать истинность или ошибочность данной теории.

Она приняла душ, чтобы смыть грязь и пот Гранд-Кэньон, потом надела чистую одежду и села за сучковатый кухонный стол из древесины сосны, который стоял в квартире, когда она ее сняла, и теперь служил домашним офисом. Проверила электронную почту, телефонные и текстовые сообщения.

Среди них было письмо от ее прямого начальника, находившегося во Флагстаффе. Он хотел знать, каков прогресс в ее расследовании. Когда Пайн изучала электронную почту, она отметила около дюжины человек, которым также отправили письма. Двое из списка рассылок занимали более высокое положение в субординационной цепочке, чем ее непосредственный начальник; остальных она не знала.

Ее привлекли к расследованию по единственной причине: Гранд-Кэньон являлся федеральной собственностью и имел особое значение в глазах правительства США. И Шеттерд-Рок существовал именно благодаря ему. Этли немедленно взялась за дело, как только получила назначение сюда, и затратила немало усилий, чтобы добиться хороших отношений со Службой национальных парков, местной полицией и индейскими племенами на близлежащих территориях. Это оказалось непростой задачей, но Пайн старалась изо всех сил, и ее искренность и напряженная работа принесли ей симпатии всех местных служб.

Этли сделала себе чашку кофе, уселась перед лэптопом и начала поиск консалтинговой компании «Козерог». Она получила множество ссылок, но ни одна из них не имела ничего общего с оборонной промышленностью.

Пайн отправила сообщение Колсону Ламберту, чтобы тот уточнил название фирмы, и спросила, от кого он получил эту информацию.

Ламберт ответил через несколько минут, что название фирмы и сферу ее деятельности сообщил ему брат Приста.

Этли взглянула на часы. На Восточном побережье было больше одиннадцати вечера, и она подумала, что, вероятно, уже слишком поздно звонить брату Приста.

Затем снова пролистала сообщения, полученные по электронной почте, – и у нее неожиданно возникла новая идея. Пайн вошла в персональную базу данных ФБР и посмотрела все незнакомые имена из списка рассылки.

И удивленно заморгала, когда на мониторе появилась фотография и краткие биографические сведения.

Пайн смотрела на одно из имен в списке рассылки. Его там не должно было быть.

Питер Стьюбен. Исполнительный помощник директора Службы национальной безопасности ФБР, из чего следовало, что он здесь главный. СНБ, одно из шести отделений ФБР, создана в 2005 году после событий 11 сентября в связи с резко возросшей опасностью терроризма. В некотором смысле чуть ли не самое важное отделение, которое занималось предотвращением угроз против Соединенных Штатов.

Имя одного из самых высокопоставленных функционеров ФБР стояло в списке рассылки, касающейся мертвого мула. И, быть может, исчезнувшего туриста, связанного с несуществующей компанией, хотя Пайн вполне могла допустить, что военные подрядчики стараются не оставлять следов на публичных сайтах.

Прежде Пайн работала в ФБР на Восточном побережье – и заметила, что персонал Бюро, находящийся по другую сторону Миссисипи, консервативен, его сотрудники строго придерживаются правил и процедур и не понимают, почему нельзя эти самые правила и процедуры, принятые в Нью-Йорке или округе Колумбия, установить на Юго-Западе как гигантский шаблон правоохранительных протоколов. Пайн прекрасно понимала, почему эти правила здесь не годятся – главным образом из-за огромного количества особенностей, которые требуют и заслуживают внимания и уважения. Тут практически у всех имелось самое разное оружие, а также здоровый скептицизм относительно федерального правительства. Здесь ты мог ехать целый день и не встретить ни одного человеческого существа на территории, напоминающей поверхность необитаемой планеты.

Однако Пайн давно перестала сражаться с парнями с Восточного побережья, старалась не выделяться, делала свою работу и никогда не просила помощи, пока в ней не возникало острой необходимости.

Но если СНБ заинтересовалась ее делами, она не знала, насколько успешной будет такая стратегия. Ей не составило никакого труда представить вертолет, набитый надменными агентами ФБР с акцентом Нью-Джерси, которые появятся в разгар ее расследования и вежливо, но твердо предложат ей отправляться к дьяволу.

Раззадоренная этими мыслями, Пайн снова посмотрела на часы – и решила рискнуть.

Она набрала номер, который ей прислал Ламберт, и дождалась первого длинного гудка. После второго услышала встревоженный голос:

– Да?

– Мистер Прист?

– Да?

– Эдвард Прист?

– Да, с кем я говорю?

– Я специальный агент Этли Пайн, ФБР, штат Аризона.

– О господи… Вы звоните из-за Бена? Он мертв. О дерьмо. О господи!

Пайн услышала, как мужчина разрыдался.

– Нет, мистер Прист, – твердо сказала она. – Нет, я звоню вам по другой причине. Я расследую исчезновение вашего брата, но пока нам не удалось его найти. Насколько мы знаем, он еще жив.

Она услышала, как дыхание в трубке постепенно успокаивается.

– Вы до смерти меня напугали, – наконец рявкнул он. – Почему вы позвонили так поздно?

– Я приношу вам свои извинения, но мы не можем терять времени. Вы сказали одному из моих коллег, что ваш брат работает в консалтинговой компании «Козерог».

– Верно. Так и есть.

– Эта фирма относится к «Белтуэй»?

– Да.

– У вас есть их адрес и телефон для связи?

Прист явно колебался.

– Телефон для связи? – уточнил он.

– Или адрес.

– Я… у меня нет такой информации. Я лишь помню, как брат говорил мне, что работает там.

– Когда? – спросила Пайн.

Теперь в его голосе появилось подозрение.

– А какое это имеет значение? Он исчез в Гранд-Кэньон, а не на кольцевой дороге в округе Колумбия.

– Дело в том, что я попыталась найти эту компанию, но в округе Колумбия ее нет.

Молчание.

– Я… я думаю, он сказал мне это около шести месяцев назад, – сказал Прист после долгой паузы.

– Значит, вы никогда не бывали в его офисе?

– Нет.

– Он что-то говорил вам о своей работе?

– Он… он часто повторял шутку, ну, вы знаете… обычные приколы, когда речь заходит об округе Колумбия.

– Вы хотите сказать, что-то вроде: «Я тебе расскажу, но тогда мне придется тебя убить»?

– Совершенно верно.

– Ладно.

– Агент Пайн, что происходит?

– Сейчас мне сложно делать выводы. Вы не могли бы рассказать о прошлом вашего брата? Образование, детство, семья… ну, вы понимаете.

– Я все уже рассказывал вашему коллеге.

– Если вы повторите мне еще раз, это может помочь.

Он тяжело вздохнул.

– Мы росли в основном на Восточном побережье, но нам пришлось много переезжать. Наш отец служил в военно-морском флоте. Ушел в отставку в статусе «ноль-семь».

– Контр-адмирал.

– Да, вы правы. Вы из семьи военных моряков?

– Нет, но у меня были друзья… Что еще?

– Бен был… я хотел сказать, есть мой младший брат. У нас еще две старших сестры. Бен живет в Старом городе Александрии, штат Вирджиния. Одна сестра во Флориде, другая в Сиракузах.

– Насколько я поняла, ваш брат не женат.

– Нет, он так и не отважился. Работа – вся его жизнь.

– Образование?

– Джорджтаун. Студент и выпускник.

– Политология?

– Да. Но откуда вы знаете?

– Удачная догадка. Вы можете дать мне его домашний адрес? – спросила Пайн.

– Послушайте, я хочу сотрудничать с вами, но сейчас мне пришло в голову, что я ничего про вас не знаю – даже то, действительно ли вы агент ФБР.

– С вами уже связывался Колсон Ламберт из Парковой службы США. Я могу сообщить вам номер моего значка и телефонный номер в Бюро; там подтвердят, что я работаю в ФБР. А завтра, если захотите, можете позвонить мне по этому номеру.

Прист не стал отвечать сразу.

– Нет, я думаю, всё в порядке, – заговорил он после небольшой паузы. – Зачем вам звонить мне, если вы не работаете в ФБР, не так ли?

«Я могу назвать сразу несколько причин», – подумала Пайн. Однако озвучивать их Присту не стала.

Он дал ей домашний адрес брата.

– Значит, Бен с вами не связывался? – спросила Пайн.

– Нет. Послушайте, я спросил у того парня, Ламберта, следует ли мне к вам вылететь.

– Я считаю, что будет лучше, если вы останетесь дома. Когда появятся новости, я немедленно с вами свяжусь. И вы можете позвонить мне с любыми вопросами или тревогами. Или если у вас возникнут мысли, которые могут оказаться полезными.

– Вы думаете, исчезновение Бена как-то связано с его работой?

– Я не стану утверждать, что это не так. Во всяком случае, на данный момент.

– Вы думаете, он мертв?

– Я ничего не думаю. Мы слишком мало знаем. Но нам следует уточнить очевидные моменты. У вашего брата были враги?

– Мне о них ничего не известно.

– Хорошо, – сказала Пайн. – А вы говорили с сестрами?

– Нет. А почему я должен был с ними говорить?

– Ну, на случай, если он входил в контакт с кем-то из них.

– Да, вы правы. Я не подумал… Но я полагаю, что он сначала позвонил бы мне, а не сестрам. Мы живем рядом.

– И все же на всякий случай вам лучше не говорить им, что он пропал. Просто спросите, не связывался ли он с ними.

– Ладно, я им позвоню. И сообщу вам о результатах наших разговоров.

– Благодарю, мистер Прист. Я рада, что вы согласились помочь.

– Как вы думаете, вам удастся найти Бена?

– Я буду стараться изо всех сил. И еще одно. У вас есть недавние фотографии вашего брата, которые вы могли бы мне прислать?

– Да, есть. Со дня рождения моей жены в прошлом месяце. На них я, моя жена и Бен. Я пришлю вам снимки по электронной почте.

– Отлично. – Этли продиктовала свой адрес и повесила трубку.

Прошла минута. Она получила письмо, открыла его, посмотрела на фотографию и увидела высокого стройного мужчину ростом шесть футов и три дюйма. Очевидно, Эдвард Прист. В центре стояла его жена. С другой стороны – невысокий коренастый мужчина в очках. Бен Прист.

Тут ей в голову пришло еще несколько вопросов, и Пайн решила перезвонить Эдварду.

– Я получила фотографию, благодарю вас. У меня появилось еще несколько простых вопросов. На фотографии ваш брат в очках. А он носит контактные линзы?

Ответ Эдварда Приста сильно удивил Пайн, и ее мысли устремились совсем в другом направлении.

– Нет, агент Пайн, вы неправильно поняли. Это я ношу очки, а не Бен. Мой брат заметно выше меня, и он стоит слева.