Читать книгу Чистая правда - Дэвид Болдаччи - Страница 7

Форт-Джексон, точно задумчивый ястреб, пристроился на пустынном участке земли на юго-западе Вирджинии, одинаково далеко от границ Теннесси, Кентукки и Западной Вирджинии, в самом сердце отдаленного угледобывающего района округа. В Соединенных Штатах имелось совсем мало – если вообще таковые были – стоявших отдельно военных тюрем. Как правило, они находились рядом с военными базами, по традиции и в связи с ограниченностью средств. У Форт-Джексона также имелся военный объект, однако доминирующей всегда оставалась тюрьма, где самые опасные преступники армии США безмолвно считали оставшиеся до конца их жизни дни.

Из Форт-Джексона никогда и никто не совершал побегов, и даже если какому-то заключенному удавалось обрести свободу без участия суда, она оказывалась короткой и не доставляла ему радости. Окружающая местность представляла собой тюрьму даже более опасную – зазубренные скалы, угольные карьеры, коварные дороги с уходившими круто вниз обочинами, густые, почти непроходимые леса, где полно щитомордников и гремучек. В грязных речках поджидал еще более агрессивный их родственник – водяной щитомордник, готовый в любой момент наброситься на ноги зазевавшегося и испуганного путника, нарушившего границы его владений. А местные жители, привыкшие во всем полагаться только на себя, в этом всеми забытом уголке Вирджинии – человеческий эквивалент колючей проволоки – не только мастерски владели ножами и пистолетами, но и не боялись пускать их в дело. И, тем не менее, скалистые склоны, великолепные леса, цветы и кусты, запах неспешной дикой жизни и тихие глубины океана обладали своеобразной и потрясающей красотой.

Адвокат Сэмюель Райдер миновал главные ворота форта, получил значок посетителя и поставил машину в специально отведенном месте. Немного нервничая, он прошел по плоскому, с каменными стенами входу в тюрьму, чувствуя, как портфель тихонько постукивает его по ноге в синих брюках. Двадцать минут ушло на досмотр: проверка документов, а затем списка посетителей на предмет, внесена ли туда его фамилия; потом его прощупали, он прошел через металлодетектор и, наконец, показал, что лежит в портфеле. Охранники с подозрением посмотрели на маленький транзисторный приемник, но, убедившись, что в нем нет ничего запрещенного, не стали отбирать.

Райдеру зачитали стандартные правила, и на каждое он давал громкий утвердительный ответ. Он знал, что стоит ему нарушить одно из них, и охранники мгновенно забудут про вежливость.

Жутко нервничая, юрист огляделся по сторонам, не в силах избавиться от гнетущего страха, как будто архитектор, построивший это здание, напитал им его плоть и кости. Внутри у Райдера все сжималось, а ладони отчаянно потели, как будто ему предстояло сесть в турбосамолет на двадцать человек во время начинающегося урагана. Райдер служил в армии во время войны во Вьетнаме, но ни разу не покинул страну, ни разу даже близко не оказывался рядом с полем боя или смертельной опасностью. И он подумал, что будет очень глупо рухнуть замертво от сердечного приступа в военной тюрьме на земле Соединенных Штатов. Адвокат сделал глубокий вдох, мысленно заставил сердце успокоиться и снова задал себе вопрос: зачем он вообще сюда приехал? Руфус Хармс находился не в том положении, чтобы заставить его или кого-то другого что-то сделать. Но он все-таки приехал… Райдер еще раз глубоко вздохнул, прикрепил значок посетителя и сжал такую приятную ручку портфеля – своего кожаного амулета, когда охранник повел его в комнату для посетителей.

Оставшись в одиночестве на пять минут, Райдер окинул взглядом тускло-коричневые стены, призванные производить еще более угнетающее действие на тех, кто уже и без того жил, размышляя о самоубийстве. Ему стало интересно, сколько человек, погребенных здесь другими людьми, и не без причины, называют это место домом. И тем не менее у всех были матери, даже у самых жестоких, а у некоторых даже отцы, настоящие, а не те, что просто оплодотворили яйцеклетку. Однако они здесь. Почему? Возможно, родились со злом в душах. «Кто знает, может быть, скоро придумают генетический тест, который сообщит, что твой приятель из детского сада в будущем станет новым Тедом Банди[6], – подумал Райдер. – И что ты станешь делать, когда услышишь эту жуткую новость?»

Его размышления прервало появление возвышавшегося над двумя охранниками Руфуса Хармса, которого те ввели в комнату. Первое впечатление, которое возникало, глядя на них, – двое рабов идут вслед за господином; хотя в действительности это он находился в их власти. Хармс был самым крупным мужчиной из всех, кого Райдеру довелось видеть в жизни, великаном, наделенным противоестественной силой. И даже сейчас казалось, будто он заполнил все помещение. Его грудь представляла собой две бетонные плиты, расположенные рядом, а руки толщиной могли поспорить с могучими стволами деревьев. Хармса привели в ручных и ножных кандалах, и ему приходилось идти «тюремной походкой». Впрочем, он к ней давно привык, и короткие шажки выглядели грациозными.

Райдер решил, что ему уже к пятидесяти, но в реальности он выглядел на десять лет старше, а шрамы на лице и выступающая кость под правым глазом не делали его привлекательнее. У молодого человека, которого Райдер представлял в суде, были тонкие, даже красивые черты лица. И Райдеру стало интересно, сколько раз Хармса избивали в тюрьме и какие свидетельства нападений скрываются под его одеждой.

Руфус сел напротив Райдера за деревянный стол, исцарапанный нервными, отчаянными руками, но не стал смотреть на адвоката, а взглянул на охранника, оставшегося в комнате.

Райдер понял, что он имел в виду, и сказал охраннику:

– Это личный разговор, я адвокат, так что вам придется дать нам некоторую свободу.

– У нас тюрьма особо строгого режима, каждый заключенный считается опасным и склонным к насилию. Я здесь ради вашей безопасности, – автоматически ответил охранник.

Райдер знал, что все люди здесь – заключенные и охранники – опасны, и это факт.

– Я все понимаю, – ответил адвокат, – и не прошу вас покинуть нас. Просто я буду чрезвычайно благодарен вам, если вы встанете немного дальше. Это право адвоката и его клиента, вы же меня понимаете?

Охранник ничего не сказал, но отошел в дальний конец комнаты, нарочито демонстрируя, что он ничего не услышит со своего места. Наконец, Руфус Хармс посмотрел на Райдера.

– Ты принес приемник?

– Странное желание, но я его выполнил.

– Достань его и включи, пожалуйста.

Райдер выполнил его просьбу, и комнату наполнили тоскливые звуки музыки сельского запада и слова, казавшиеся пустыми по сравнению с истинной болью, наполнявшей это место.

Когда адвокат вопросительно посмотрел на Хармса, тот огляделся по сторонам.

– Тут полно ушей, причем некоторые мы не видим, так ведь?

– Подслушивать разговор адвоката с клиентом запрещено законом.

Руфус слегка пошевелил руками, и цепи тихонько звякнули.

– Закон запрещает много разных вещей, но люди все равно их делают. И не только здесь. Разве нет?

Райдер обнаружил, что кивает. Хармс больше не был молодым, перепуганным насмерть мальчишкой – он превратился во взрослого мужчину, который контролирует ситуацию, несмотря на то, что не может распоряжаться ни единым мгновением своей жизни. Райдер также обратил внимание на то, что каждое его движение тщательно рассчитано, будто он, играя партию в шахматы, медленно протягивал руку, чтобы прикоснуться к фигуре, а затем так же осторожно убирал ее. Здесь резкое, быстрое движение смертельно опасно.

Хармс наклонился вперед и заговорил так тихо, что Райдеру пришлось напрячься, чтобы услышать его на фоне громкой музыки.

– Спасибо, что приехал. Если честно, я удивлен.

– А уж как я был удивлен, когда ты мне позвонил… Но ты раздразнил мое любопытство.

– Ты хорошо выглядишь. Время к тебе благосклонно.

– Я лишился всех волос и прибавил пятьдесят фунтов, – рассмеявшись, ответил Райдер. – Но все равно спасибо.

– Я не стану зря тратить твое время. У меня есть кое-что, и я хочу, чтобы ты отправился с этим в суд.

– Какой суд? – спросил Райдер, не в силах скрыть изумление.

Хармс заговорил еще тише, несмотря на то, что музыка заглушала их разговор.

– Самый главный. Верховный.

У адвоката отвисла челюсть.

– Ты шутишь? – Однако выражение глаз Хармса говорило совсем о другом. – Ладно, что именно я должен сообщить суду?

Уверенным движением, несмотря на сковывавшие его цепи, Руфус достал конверт из-под рубашки и показал Райдеру. Охранник мгновенно подскочил к ним и выхватил конверт у него из рук.

Райдер тут же возмутился.

– Это конфиденциальная беседа адвоката с клиентом.

– Пусть прочитает, Сэмюель, мне нечего скрывать, – спокойно сказал Хармс, глядя Райдеру в глаза.

Охранник открыл конверт, просмотрел содержимое письма, убедился, что там нет ничего запретного, и вернулся на свое место.

Руфус протянул конверт и письмо Райдеру, который принялся его читать. Подняв голову, он обнаружил, что Хармс наклонился над столом так, что оказался совсем близко от него. Он говорил целых десять минут, и пару раз глаза Райдера буквально вылезали из орбит от удивления. Закончив, Руфус выпрямился на своем стуле и посмотрел на него.

– Ты ведь мне поможешь?

Райдер не мог произнести ни слова – он переваривал то, что услышал мгновение назад. Если б не мешала цепь на поясе, Хармс протянул бы руку и положил ее на руку юриста – не угрожающе, но умоляя о помощи и понимании, которых он не видел почти тридцать лет.

– Правда, поможешь, Сэмюель?

Наконец Райдер кивнул.

– Я помогу тебе, Руфус.

Хармс встал и направился к двери.

Райдер убрал листок в конверт и вернул приемник в портфель. Адвокат не мог знать, что по другую сторону большого зеркала, висевшего на стене в комнате для посетителей, кое-кто наблюдал за его встречей с Хармсом и теперь обеспокоенно потирал подбородок, погрузившись в глубокие размышления.