Читать книгу Победитель - Дэвид Болдаччи - Страница 9

Лу-Энн понятия не имела, сколько времени провела в отключке. Кровь из раны на подбородке еще не засохла – значит, не так уж и долго. Разорванная рубашка была вся в крови; от лифчика оторвалась одна чашечка. Лу-Энн медленно уселась на полу и ощупала себя здоровой рукой. Затем вытерла подбородок и провела пальцем по порезу; тот оказался очень болезненным. Лу-Энн с трудом поднялась на ноги. Ей никак не удавалось отдышаться, поскольку непреходящий ужас и физические травмы колотили ее изнутри и снаружи.

Двое мужчин лежали рядом: верзила определенно еще дышал – было хорошо видно, как поднимается и опускается его здоровенная грудь. А вот насчет Дуэйна у Лу-Энн были сомнения. Опустившись на корточки, она пощупала его пульс, но если тот и был, она его не нашла. Лицо Дуэйна казалось серым, однако в полумраке точно определить было нельзя. Встав, Лу-Энн зажгла свет, но освещение все равно было неважным. Снова опустившись на корточки, она осторожно ощупала грудь Дуэйна. Затем задрала рубашку. И тотчас же снова опустила ее: при виде обилия крови ее едва не стошнило.

– О господи, Дуэйн, что ты натворил? Дуэйн, ты меня слышишь? Дуэйн!

В тусклом свете Лу-Энн разглядела, что раны больше не кровоточат: верный признак того, что сердце перестало биться. Она потрогала его руку – та еще оставалась теплой, однако пальцы уже начинали коченеть. Лу-Энн бросила взгляд на останки телефона. Вызвать «Скорую помощь» сейчас никак не получится, хотя Дуэйну, судя по всему, она уже не нужна. Однако нужно вызвать полицию. Выяснить, кто этот неизвестный, почему он искромсал Дуэйна и пытался убить ее, Лу-Энн.

Она уже собралась уходить, но тут увидела горку пакетиков, лежащих под жирной коробкой из-под курицы. В суматохе они упали со стола. Нагнувшись, Лу-Энн подняла один пакетик. Прозрачный полиэтилен. Внутри немного белого порошка. Наркотик.

Тут она услышала детский плач. О боже, где Лиза? Но тут послышался и другой звук. У Лу-Энн перехватило дыхание. Стремительно обернувшись, она посмотрела на пол. Верзила пошевелил рукой, пытаясь подняться. Сейчас он снова набросится на нее! Боже милосердный, сейчас он снова набросится на нее! Выронив пакетик, Лу-Энн выбежала в коридор, здоровой рукой подхватила малышку, которая сразу закричала, увидев свою мать, и, пулей выскочив на улицу, захлопнула за собой дверь. Пробежав мимо кабриолета, она остановилась и вернулась обратно. Здоровенная туша, которую она огрела телефоном, не вышибла дверь. По крайней мере, пока. Лу-Энн перевела взгляд на машину: в солнечном свете соблазнительно блеснул ключ в замке зажигания. Она колебалась всего одно мгновение, после чего они с Лизой уже сидели в машине. Лу-Энн завела двигатель и, рванув с места, выехала на дорогу. Ей потребовалась минута, чтобы взять себя в руки, после чего она свернула на шоссе, ведущее в город.

Теперь стало понятно внезапное богатство Дуэйна. Очевидно, торговля наркотиками оказалась гораздо более соблазнительной, чем разборка разбитых машин. Вот только Дуэйн, похоже, пожадничал и оставил себе слишком много денег или товара… Безмозглый идиот! Нужно обратиться в полицию. Даже если Дуэйн жив, в чем Лу-Энн сомневалась, она спасет его лишь для длительного срока за решеткой. Но если он еще жив, нельзя просто так оставить его умирать. На того, другого, ей было наплевать. Она жалела лишь о том, что не треснула его сильнее. Мчась по шоссе, Лу-Энн то и дело поглядывала на Лизу. Малышка лежала в переноске с широко раскрытыми глазками; дрожащие губки и щечки красноречиво говорили о недавнем ужасе. Лу-Энн положила на дочь поврежденную руку. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть от боли, причиненной этим простым движением. Шея у нее ныла так, словно по ней проехала машина. Тут ее взгляд упал на сотовый телефон. Свернув с дороги, она схватила трубку.

Быстро разобравшись, что к чему, Лу-Энн начала было набирать «911». Затем медленно опустила телефон и посмотрела на свою руку. Та тряслась так сильно, что она не смогла сжать пальцы в кулак. И еще рука была в крови – вероятно, не только в ее собственной. Внезапно до Лу-Энн дошло, что ее запросто могут обвинить во всем случившемся. Несмотря на то, что тот тип вроде бы начал подниматься, он вполне мог снова свалиться на пол мертвым. Да, самооборона, Лу-Энн это знала, но поверит ли ей кто-нибудь? Наркоторговец… А она едет в его машине…

При этой мысли женщина испуганно огляделась по сторонам, проверяя, не смотрит ли кто-нибудь на нее. По шоссе проезжали машины. Верх! Нужно поднять складной верх! Перебравшись на заднее сиденье, Лу-Энн ухватилась за плотную ткань, потянула ее вверх, и большая белая крыша надвинулась сверху, словно створка раковины моллюска. Защелкнув крепления крыши, Лу-Энн вернулась за руль и выехала обратно на шоссе.

Поверит ли полиция в то, что она ничего не знала о делишках Дуэйна? Каким-то образом ему удавалось скрывать от нее правду, но кто в это поверит? Лу-Энн сама в это не верила. Действительность накатилась на нее подобно пожару, бушующему в картонном доме; спасения, похоже, не было. Но, может быть, спасение есть. Она едва не вскрикнула, когда ее осенила эта мысль. На какое-то мгновение у нее перед глазами появилось лицо матери. С огромным трудом Лу-Энн отогнала видение.

– Извини, мама! У меня не осталось выбора.

Она должна сделать это: позвонить Джексону.

Вот когда ее взгляд остановился на приборной панели. В течение нескольких секунд Лу-Энн не могла даже сделать вдох. Казалось, вся до последней капельки кровь испарилась из ее тела – ее глаза были прикованы к сверкающему циферблату часов.

Времени было десять часов пять минут.

«Помни, десять часов и одна минута – и мое предложение перестанет действовать. Навсегда», – сказал Джексон, и Лу-Энн ни на секунду не усомнилась в том, что он действительно имел это в виду. Свернув с шоссе, она бессильно упала на рулевое колесо, терзаемая отчаянием. Что станет с Лизой, пока она будет в тюрьме? Глупый, глупый Дуэйн! Ты отымел меня при жизни, и вот ты отымел меня уже мертвый…

Подняв голову, Лу-Энн медленно обвела взглядом улицу, вытирая глаза, чтобы видеть: отделение банка, приземистое, солидное, сплошной кирпич. Если б у нее был пистолет, она всерьез задумалась бы о том, чтобы ограбить его. Однако даже такой вариант исключался: сегодня воскресенье, и банк был закрыт. Но когда взгляд Лу-Энн скользил по фасаду банка, ее сердце снова учащенно забилось. Перемена в ее настроении была столь внезапной, что, казалось, была вызвана наркотиками.

Часы на банке показывали без пяти десять.

Банкиры – люди обстоятельные, надежные. Лу-Энн очень надеялась на то, что и часы у них надежные. Она схватила телефон, в то же время лихорадочно ища в кармане листок бумаги с номером. Координация движений полностью покинула ее. С огромным трудом Лу-Энн заставила свои пальцы нажимать на кнопки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в трубке послышался длинный гудок. К счастью для ее нервов, после первого же гудка ей ответили.

– Лу-Энн, а я уже начал переживать за тебя, – сказал Джексон.

Женщина явственно представила себе, как он сверяется с часами и, возможно, удивляется, насколько впритирку оказался ее звонок.

Она сделала над собой усилие, чтобы дышать ровно.

– Похоже, я просто потеряла контроль над временем. У меня столько всего произошло…

– Твоя честность мне по душе, хотя, сказать по правде, я несколько удивлен.

– И что теперь?

– Ты ничего не забыла?

– Вы о чем? – озадаченно спросила Лу-Энн.

В ее памяти зияли выжженные проплешины. По всему телу пульсировала острая боль. Если это была просто шутка…

– Лу-Энн, я сделал тебе предложение. Чтобы официально заключить с тобой договор, мне нужно твое согласие. Быть может, простая формальность, однако я вынужден настоять на ней.

– Я согласна.

– Замечательно. Смею тебя заверить, ты никогда не пожалеешь об этом решении.

Лу-Энн затравленно огляделась вокруг. Двое прохожих, идущих по противоположной стороне улицы, с любопытством разглядывали кабриолет. Включив передачу, Лу-Энн поехала вперед.

– И что теперь? – снова спросила она у Джексона.

– Где ты сейчас?

– А что? – насторожилась Лу-Энн. И тотчас же добавила: – Я у себя дома.

– Чудесно. Ты должна отправиться к ближайшему киоску, торгующему лотерейными билетами. И купить один билет.

– На какие числа мне нужно поставить?

– Это не имеет значения. Как тебе известно, у тебя есть выбор. Или взять билет с номерами, автоматически проставленными машиной, или поставить свои. Все данные мгновенно поступают в единую компьютеризованную систему; одинаковые комбинации запрещены, поэтому победитель может быть только один. Если ты предпочтешь заполнить карточку сама и первая твоя комбинация окажется уже занята, просто выбери другие числа.

– Ничего не понимаю! Я полагала, вы скажете мне, на какие числа ставить… Назовете выигрышную комбинацию…

– Лу-Энн, тебе не нужно ничего понимать. – Голос Джексона повысился на один тон. – Ты просто должна делать то, что тебе говорят. Как только у тебя будет комбинация, ты перезвонишь мне и назовешь эти числа. Об остальном позабочусь я.

– Так когда я получу деньги?

– Состоится пресс-конференция…

– Пресс-конференция? – Лу-Энн едва не свернула на обочину. Зажимая телефон подбородком, она здоровой рукой старалась справиться с управлением.

– Ты что, никогда не видела это по телевизору? – Теперь в голосе Джексона прозвучало неприкрытое раздражение. – Победитель присутствует на пресс-конференции, как правило в Нью-Йорке. Ее транслируют на всю страну, на весь мир. Тебя сфотографируют с сертификатом выигрыша, после чего журналисты будут задавать вопросы о твоем прошлом, о ребенке, о мечтах, о том, как ты собираешься потратить деньги. Тошнотворное занятие, однако устроительный комитет на этом настаивает. Для лотереи это потрясающая реклама. Вот почему на протяжении последних пяти лет ежегодно объемы продаж билетов удваиваются. Всем хочется видеть, как выигрыш достается тому, кто его заслуживает, – хотя бы потому, что большинство людей считают, что они сами вполне его заслуживают.

– А мне обязательно быть на пресс-конференции?

– Прошу прощения?

– Я не хочу, чтобы меня показывали по телевизору.

– Ну, боюсь, выбора у тебя нет. Лу-Энн, помни о том, что ты станешь богаче по крайней мере на пятьдесят миллионов долларов. Ради таких денег всего одну пресс-конференцию уж как-нибудь можно выдержать. И, если честно, тут устроители лотереи правы.

– Значит, мне придется идти?

– Вне всякого сомнения.

– Я должна буду назвать свое настоящее имя?

– Ты предпочла бы не делать этого?

– Мистер Джексон, у меня есть на то причины. Значит, должна?

– Да! Есть определенные правила, Лу-Энн, – хотя я и не жду, что тебе они известны, – в обиходе именуемые «правом знать правду». Говоря по-простому, эти правила гласят, что общественность имеет право знать правду обо всех победителях лотереи.

Лу-Энн разочарованно вздохнула.

– Ну, хорошо, так когда же я получу деньги?

Тут Джексон сделал явную паузу. У Лу-Энн волосы на затылке стали подниматься дыбом.

– Послушайте, я не хочу, чтобы вы облапошили меня, как дуру. Что насчет денег, черт побери?

– Незачем заводиться. Я просто обдумывал, как проще тебе все объяснить. Деньги будут переведены на указанный тобой банковский счет.

– Но у меня нет никакого банковского счета. У меня никогда не было таких денег, чтобы открывать счет в банке, черт возьми!

– Успокойся, Лу-Энн, обо всем этом я позабочусь. Тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Ты должна лишь победить. – Джексон постарался изобразить в своем голосе оптимизм. – Поезжай с Лизой в Нью-Йорк, подержи большой красивый сертификат, улыбнись, помаши рукой, скажи что-нибудь красивое и скромное, после чего проведи остаток жизни на пляже.

– Как я доберусь до Нью-Йорка?

– Хороший вопрос; однако я к нему уже готов. Аэропорта рядом с твоим домом нет, но зато есть автовокзал. Ты доедешь на автобусе до железнодорожного вокзала в Атланте. Это на линии «Амтрак-Кресент». Станция в Гейнсвиле от тебя ближе, но там не продают билеты. Ехать на поезде долго, часов восемнадцать, и будет много остановок; однако бо́льшую часть пути ты проспишь. Поезд доставит тебя прямиком в Нью-Йорк, тебе не придется делать пересадки. Я мог бы отправить тебя в Нью-Йорк самолетом, но это чуточку сложнее. Тебе придется показывать документы, и, если честно, я не хочу, чтобы ты оказалась в Нью-Йорке так быстро. Я сделаю все необходимые приготовления. На каждой станции тебя будет ждать забронированный билет. Ты сможешь отправиться в Нью-Йорк сразу же после тиража лотереи.

У Лу-Энн перед глазами мелькнули образы распростертых тел Дуэйна и неизвестного, который пытался ее убить.

– На самом деле я не хочу оставаться здесь так долго.

– Это еще почему? – изумился Джексон.

– Это мое дело! – резко ответила Лу-Энн, но тотчас же ее тон смягчился. – Просто дело в том, что если я выиграю, мне бы не хотелось находиться здесь, когда люди всё узнают, только и всего. Все набросятся на меня, словно стая волков на теленка, если вы понимаете, что я имею в виду.

– На самом деле все будет по-другому. Публично тебя объявят победительницей только на пресс-конференции в Нью-Йорке. Когда ты приедешь в город, тебя там встретят и отвезут в правление лотереи. Будет удостоверена подлинность твоего билета, и на следующий день состоится пресс-конференция. Раньше на то, чтобы проверить билет, уходили недели. Теперь современные технологии позволяют сделать это за считаные часы.

– А что, если я приеду в Атланту на машине и сяду на поезд прямо сегодня?

– У тебя есть машина? Боже милосердный, что скажет Дуэйн? – В голосе Джексона прозвучало откровенное веселье.

– Это уже моя забота, – отрезала Лу-Энн.

– Знаешь, ты могла бы изобразить хоть чуточку благодарности, если, конечно, тебя не делают сказочно богатой с завидной регулярностью.

Женщина судорожно сглотнула. Да, она станет богатой. За счет обмана.

– Я вам очень признательна, – медленно произнесла Лу-Эн. – Просто теперь, когда я приняла решение, все изменится. Вся моя жизнь. И жизнь Лизы. От таких мыслей голова идет кругом.

– Что ж, я это прекрасно понимаю. Но помни о том, что эта перемена определенно будет к лучшему. Это не тюрьма или другие неприятности.

У Лу-Энн перехватило дыхание. Она прикусила нижнюю губу.

– Пожалуйста, можно я сяду на поезд сегодня? Ну пожалуйста!

– Обожди минуту.

В трубке послышался щелчок. Лу-Энн устремила взгляд вперед. На обочине стояла полицейская машина, на открытой двери был установлен радар. Лу-Энн автоматически взглянула на спидометр и, несмотря на то что не превышала допустимый предел, еще чуть сбросила скорость. Следующий вдох она сделала только тогда, когда полицейская машина осталась в нескольких сотнях ярдов позади. В трубке снова раздался щелчок, и Лу-Энн вздрогнула от неожиданности, услышав резкий голос Джексона.

– Поезд «Кресент» отправляется из Атланты сегодня вечером в семь пятнадцать и прибывает в Нью-Йорк завтра в половине второго дня. От твоего дома до Атланты всего пара часов езды на машине. – Он помолчал. – Однако тебе понадобятся деньги на билет и, полагаю, дополнительные средства – возможно, на какие-то непредвиденные обстоятельства в пути.

Лу-Энн непроизвольно кивнула, обращаясь к телефону.

– Да.

Внезапно она почувствовала себя бесконечно грязной, словно шлюха, вымаливающая дополнительные деньги за часовой труд.

– Рядом с железнодорожным вокзалом есть офис «Вестерн юнион». Я переведу туда для тебя пять тысяч долларов. – Лу-Энн поперхнулась, услышав сумму. – Помнишь мое первоначальное предложение? Мы просто назовем это жалованьем за хорошо выполненную работу. Ты только предъявишь документ, удостоверяющий личность…

– У меня нет никаких документов.

– Всего-навсего паспорт или водительское удостоверение. Этого будет достаточно.

Лу-Энн едва не рассмеялась вслух.

– Паспорт? Для того чтобы ездить из Рикерсвилла в супермаркет, паспорт не нужен. И водительских прав у меня тоже нет.

– Но ты ведь собиралась ехать в Атланту на машине!

Изумленный тон Джексона рассмешил ее. Вот человек! Собирается провернуть аферу на десятки миллионов долларов, а не может взять в толк, что она готова ехать на машине без прав.

– Вы удивитесь, узнав, сколько людей вообще не имеют никаких документов – и тем не менее занимаются всем чем угодно.

– Ну, без документа, удостоверяющего личность, получить деньги ты не сможешь.

– А вы находитесь где-нибудь поблизости?

– Лу-Энн, я приезжал в славный город Рикерсвилл только за тем, чтобы встретиться с тобой. После этого я не стал задерживаться в нем ни минуты. – Джексон умолк, а когда заговорил снова, Лу-Энн услышала в его голосе явное недовольство. – Что ж, налицо серьезная проблема.

– Так, а сколько стоит билет на поезд?

– Около полутора тысяч.

Лу-Энн вспомнила пачку денег, которой хвалился Дуэйн, и внезапно ее осенила мысль. Она снова свернула на обочину, отложила телефон и быстро обыскала салон кабриолета. Коричневая кожаная сумка, которую она достала из-под переднего сиденья, не разочаровала ее. Там было столько денег, что, пожалуй, хватило бы на то, чтобы купить весь поезд.

– У одной женщины, с кем я работаю… у нее умер муж, и он оставил ей кое-какие деньги. Я могу попросить у нее… в долг. Уверена, она мне не откажет, – сказала Лу-Энн. – Если расплачиваться наличными, документ ведь не потребуется, так? – добавила она.

– Деньги правят миром, Лу-Энн. Не сомневаюсь в том, что «Амтрак» посадит тебя в поезд. Конечно, только не называй свое настоящее имя. Придумай что-нибудь простое, но только не слишком очевидное. А теперь отправляйся покупать лотерейный билет, после чего сразу же перезвонишь мне. Ты знаешь, как доехать до Атланты?

– Как я слышала, это большой город. Как-нибудь найду.

– Прикрой чем-нибудь лицо. Меньше всего нам нужно, чтобы тебя узнали.

– Я все поняла, мистер Джексон.

– Ты уже почти у цели, Лу-Энн. Прими мои поздравления.

– Что-то мне пока не до праздника.

– Не беспокойся, у тебя будет на это вся оставшаяся жизнь.

Положив телефон, Лу-Энн огляделась по сторонам. Стекла кабриолета были тонированные, поэтому вряд ли кто-нибудь смог ее разглядеть, но все может измениться. Необходимо как можно быстрее избавиться от машины. Единственный вопрос в том, где это сделать. Лу-Энн не хотела, чтобы ее увидели выходящей из нее. Будет очень трудно не обратить внимания на высокую женщину, перепачканную кровью, вытаскивающую переноску с маленьким ребенком из машины с тонированными стеклами и хромированной фигурой в неприличной позе на капоте. Наконец у нее возникла одна мысль. Быть может, это опасно, однако в настоящий момент особого выбора у нее не было. Развернувшись, Лу-Энн поехала в обратную сторону. Через двадцать минут она свернула на грунтовую дорогу и сбросила скорость, пристально всматриваясь вперед. Наконец за поворотом показался фургон. Лу-Энн не увидела рядом других машин, никакого движения. Когда она подъехала к фургону, ее охватила холодная дрожь при воспоминании о руках неизвестного, стиснувших ей горло, и сверкающем лезвии ножа перед лицом.

– Если ты увидишь, как из дома кто-то выходит, – сказала Лу-Энн вслух, обращаясь к самой себе, – ты ударишь бампером ему прямо под задницу, и пусть он поцелует радиатор своей тачки.

Лу-Энн опустила стекло, чтобы слышать то, что творится внутри фургона, но ничего не услышала. Достав влажную салфетку из сумки с вещами Лизы, женщина тщательно вытерла все поверхности машины, к которым прикасалась. Как-никак она видела несколько серий «Самых громких преступлений Америки». Если б это не было слишком опасно, Лу-Энн вернулась бы в фургон и вытерла обломки телефона. С другой стороны, она прожила там почти два года; в любом случае ее отпечатки будут повсюду. Выйдя из машины, женщина запихнула сколько могла денег под подкладку детской переноски. Поправив разорванную рубашку, насколько это было возможно, бесшумно захлопнула дверь машины и, держа Лизу в здоровой руке, быстро направилась обратно по дороге.

Пара черных глаз наблюдала из фургона за поспешным бегством Лу-Энн, обращая внимание на все детали. Когда молодая женщина внезапно обернулась, мужчина отступил в глубь фургона, скрываясь в полумраке. Лу-Энн его не знала, но он в любом случае не хотел, чтобы она его увидела. Молния его черной кожаной куртки была наполовину расстегнута, открывая рукоятку пистолета калибра 9 миллиметров во внутреннем кармане. Мужчина быстро переступил через два тела, лежащих на полу, старательно избегая лужиц крови. Он оказался здесь в самое подходящее время. Ему остались жертвы схватки, в которой он даже не принимал участия. Что может быть лучше? Достав из кармана куртки пакет, мужчина сложил в него пакетики с наркотиками, валявшиеся на столе и рассыпанные по полу. Подумав немного, высыпал половину добычи. Незачем быть слишком жадным; если те, на кого работали эти ребята, прознают, что полиция не обнаружила в фургоне наркотики, они, возможно, станут искать тех, кто их забрал. Если же пропадет только половина, они решат, что оставшаяся часть прилипла к рукам полицейских, производивших осмотр.

Окинув взглядом поле боя, мужчина заметил на полу обрывок ткани; на лице у него появилась понимающая усмешка. Это была чашечка от лифчика. Мужчина убрал ее в карман. Теперь женщина перед ним в долгу. Он посмотрел на обломки телефона, на позы обоих мужчин, на нож на полу и на следы на стене. Судя по всему, женщина вошла сюда в самый разгар. Жирный прикончил тощего, а Лу-Энн каким-то образом удалось прикончить жирного. Изучив габариты последнего, мужчина проникся к ней уважением.

Словно почувствовав на себе внимание, жирный снова зашевелился. Не дожидаясь, пока он полностью придет в себя, мужчина нагнулся, с помощью тряпки подобрал нож и несколько раз вонзил его жирному в грудь. Умирающий тотчас же застыл, вцепившись пальцами в протертый ковер, цепляясь за последние мгновения жизни, отчаянно не желая покидать ее. Однако через несколько секунд все его тело вздрогнуло и сразу же медленно расслабилось, пальцы распрямились, ладони распластались на полу. Его голова была повернута в сторону; один безжизненный, налитый кровью глаз не мигая уставился на убийцу.

Затем мужчина грубо перевернул Дуэйна и, прищурившись в тусклом свете, попытался определить, поднимается ли у того грудь. На всякий случай он с помощью нескольких прицельных ударов сделал так, что Дуэйн Харви вслед за жирным отправился в лучший мир. После чего выбросил нож.

Еще через несколько мгновений мужчина вышел на улицу и, обогнув фургон, нырнул в заросли. Его машина стояла на заброшенной грунтовой дороге, петляющей по густому лесу. Дорога была в рытвинах и ухабах, но у мужчины было достаточно времени, чтобы доехать по ней до шоссе и заняться главной работой – слежкой за Лу-Энн Тайлер. Когда он садился в машину, зазвонил телефон. Он снял трубку.

– Твоя работа завершена, – сказал Джексон. – Охота отменяется. Оставшуюся часть вознаграждения я переправлю по обычным каналам. Благодарю за выполненную работу и буду иметь тебя в виду на будущее.

Энтони Романелло крепко стиснул телефон, размышляя о том, нужно ли сообщать Джексону о двух трупах в фургоне. В конце концов решил промолчать. Возможно, он случайно наткнулся на нечто весьма любопытное.

– Я видел, как дамочка улепетывает отсюда пешком, – сказал Романелло. – Но, судя по всему, у нее нет средств, чтобы уйти далеко.

– Думаю, проблема денег будет беспокоить ее в самую последнюю очередь, – усмехнулся Джексон.

Связь оборвалась.

Выключив телефон, Романелло задумался. Формально ему приказали остановиться. Его работа закончилась, он может возвращаться домой и ждать остаток причитающихся денег. Однако тут происходит что-то нечистое. Вообще все это задание было каким-то странным. Сначала его отправили в эту глухомань, чтобы прикончить какую-то девчонку-деревенщину. Потом сказали, чтобы он этого не делал. И вот теперь Джексон вскользь упомянул про деньги… Доллары неизменно вызывали у Романелло большой интерес. Приняв решение, Энтони завел двигатель. Он отправится по следу Лу-Энн Тайлер.