Читать книгу Путь к характеру - Дэвид Брукс - Страница 14

У Франкла, как и у Перкинс, было призвание. Призвание – это не профессиональный путь. Человек, выбирая профессию, оценивает варианты и возможности для роста. Выбор профессии – это поиск финансовых и психологических преимуществ. Если ваша работа или профессия вас не устраивает, вы ее меняете.

Призвание не выбирают. Оно приходит само. Как правило, человеку кажется, что у него не было выбора, что если бы он не занялся этим, его жизнь повернулась бы совершенно иначе.

Иногда призвание приходит с потрясением. Фрэнсис Перкинс стала очевидицей пожара на швейной фабрике и была возмущена тем, что продолжает существовать подобный порядок вещей, нарушающий нравственный закон мироздания. Иногда призвание приходит с действием. Например, человек берет в руки гитару и в этот момент понимает, что он музыкант. Дело не в том, что он играет на гитаре, а в том, что он по своей сути гитарист. Иногда призвание открывают строки из Библии или литературных произведений. Летним утром 1896 года Альберту Швейцеру[31] попался на глаза библейский стих: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». В этот момент он понял, что призван оставить успешную карьеру теоретика музыки и органиста, заняться медициной и лечить людей.

Человек, который обрел призвание, сражается за гражданские права, борется с болезнями, пишет великий роман или управляет гуманитарной организацией не потому, что это сулит ему определенные выгоды. Он руководствуется причинами более глубокими и возвышенными, нежели практическая польза, и держится за свое призвание тем крепче, чем больше возникает трудностей. Швейцер писал: «Любой, кто собирается творить добро, не должен ждать, что другие будут убирать камни у него с пути, он должен смиренно принимать свою участь, даже если ему наваливают новые камни на дорогу. Только та сила, которая перед лицом препятствий становится мощнее, способна победить»[32].

Подобная идея призвания противоречит логике, которая преобладает в наши дни. Призвание – это не удовлетворение своих желаний и потребностей, как от нас того ожидают современные экономисты. Призвание – это не поиск счастья, если под счастьем понимается хорошее настроение, приятные жизненные переживания или отсутствие борьбы и боли. Человек становится орудием для решения поставленной перед ним задачи. Александр Солженицын, считая себя орудием в борьбе с тиранией, сформулировал это так: «Я чувствую себя счастливее, увереннее оттого, что думаю, что мне не надо планировать и управлять всем самому, что я только меч, заостренный, чтобы поразить нечистые силы, зачарованный меч, который рубит и рассеивает их. Дай Бог, чтобы я не сломался от удара! Не дай мне выпасть из руки Твоей!»

Тем не менее люди, нашедшие свое призвание, обычно не унывают – хотя бы потому, что черпают радость в своем деле. Дороти Сейерс, сейчас в основном известная как автор детективов (в свое время она писала ученые и богословские труды), различала служение обществу и служение работе. Люди, которые служат обществу, в конечном счете обманывают свою работу, писала она, будь то сочинение романов или выпечка хлеба, потому что не сосредоточены всецело на собственной задаче. Тот, кто служит работе – выполняет каждую задачу в совершенстве, испытывает глубокое удовлетворение и в итоге служит обществу более полно, чем мог бы сознательно предположить. Увлеченность, страстное желание безупречно исполнять танец или безупречно управлять компанией – вот что отличает людей, нашедших свое призвание. Им приносит радость то, что их ценности находятся в глубокой гармонии с их поступками. Они испытывают восхитительную уверенность, которая не позволяет поддаваться унынию даже в самые трудные дни.

Пожар на швейной фабрике был не единственным событием, которое определило цель жизни для Фрэнсис Перкинс, но самым крупным. Она стала непосредственным свидетелем кошмара. И как многие, в праведном гневе обрела решимость. Дело было не только в том, что погибло так много людей: в конце концов, их уже нельзя было вернуть к жизни, а в том, что «пожар стал символом постоянного пренебрежения разумным порядком». Существует определенное представление о том, как следует поступать с людьми, чтобы не унижать их достоинство, и это представление оказалось разрушено.