Читать книгу Карпатская тайна - Дэвид Гоулмон - Страница 7

КОМПЛЕКС ГРУППЫ «СОБЫТИЕ», ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА «НЕЛЛИС», НЕВАДА

Найлз Комптон смотрел, как профессора Пит Голдинг и Чарльз Хиндершот Элленшоу III медленно покидают его просторный кабинет с таким видом, словно при них только что усыпили щенка. Директор сделал им выговор, но, несмотря на свое обещание распять их обоих за помощь Элис в ее ватиканской авантюре, отпустил их с письменным предупреждением и записью в личных делах. Главным, что Найлз заметил в поведении этих двух гениев, было то, что они оба с готовностью пообещали больше не помогать миссис Гамильтон и при этом оказывать любую поддержку остальным членам руководства. Комптону этого было достаточно. Он позволил им уйти, предупредив, чтобы в ближайшее время держались подальше от полковника Коллинза, и одно это задело их самолюбие больше, чем все остальное.

Наказав виновных, Найлз повернулся и двинулся к своего столу, чтобы закончить работу с документами. Он посмотрел на беспорядок, царивший на его обычно чистом столе, и еще раз снял очки и закрыл глаза руками, понимая, как сильно он обидел Элис, отказавшись начать операцию на основе ее данных. Оставалось только надеяться, что Коллинз найдет в ее документах что-нибудь, что даст ему возможность помочь ей.

Директору было нужно, чтобы Джек Коллинз нашел доказательства, достаточные для начала активных действий. Если этого не произойдет, ему придется серьезно подумать над тем, чтобы отправить Элис Гамильтон в отставку. А это со временем приведет к тому, что Найлзу Комптону придется покинуть Группу «Событие».

* * *

Джек Коллинз поднял глаза на небольшой столик в единственном месте в комплексе, где было можно расслабиться и выпить после работы: в «Ковчеге», названном так в честь самого ценного артефакта отдела 56–56 и самого первого, найденного группой в 1864 году.

Полковник протянул руку к стоящей перед ним чашке кофе, которая уже успела остыть. Он закрыл глаза и отодвинул холодный кофе от себя. Вместо того чтобы пить, Джек открыл толстую папку, в которой хранились собранные Элис доказательства существования утерянного или вымершего животного – либо масштабного обмана, провернутого каким-то шутником много веков назад. Первой фотографией, которую он увидел, было изображение, переданное через их человека, второго лейтенанта ДеСильву, из ватиканского архива. Полковник изучил череп и прочел надпись под ним.

«ЭКСПОНАТ НАЙДЕН В 1567 ГОДУ РЯДОМ С ВЕНЕЦИЕЙ, ИТАЛИЯ

ЧЕРЕП ИЗВЛЕЧЕН ИЗ РАЗВАЛИН ПОМЕСТЬЯ, ПРИНАДЛЕЖАВШЕГО РИМСКОМУ СЕНАТОРУ МАРКУ ПАЛИТЕРНУ ТАПИО».

Затем Коллинз взял записи Элис об итальянской находке. Он заметил, что отчет был написал в 1966 году.

«Тщательные полевые исследования и незаконные археологические раскопки показали, что Марк Палитерн Тапио действительно был римским сенатором с 19-го по 27 год нашей эры. Дальнейшие исследования показали, что сенатор Тапио был также военачальником, получившим звание центуриона до того, как семейные богатства дали ему путевку в Сенат и мир политики. Нижеследующее следует уточнить после получения дополнительной информации о военных кампаниях и деятельности Марка Палитерна Тапио. Череп животного, которое, по моему мнению, относится к виду обыкновенных волков, возможно, был подарен Тапио, когда тот был сенатором. Однако, по моей теории, центурион Тапио, а не сенатор Тапио нашел череп во время одного из множества военных походов, в которых он участвовал по приказу императора Августа Цезаря».

Коллинз покачал головой, прочитав заметки, написанные красивым почерком Элис. Потом он еще раз посмотрел на фотографию волчьего черепа, которую по какой-то причине ватиканский архив, или, может, даже сам папа римский, спрятал и похоронил вместе со всем остальным, что они решили скрыть от остального мира.

Джек был готов закрыть папку и направиться в герметизированное помещение «Европы», чтобы лучше понять, что он, собственно, читает, когда из толстой папки выпала маленькая пластиковая коробочка с подкладкой. Коллинз подобрал и изучил ее. В коробочке лежал небольшой кусочек камня. Было похоже, что на камне, размером всего семь квадратных дюймов, была какая-то резьба. Джек прочел слова на ярлыке, прикрепленном к пластиковой коробочке с 1949 года.

«Найден сенатором Гаррисоном Ли ночью 1 апреля 1949 года на борту судна «Золотое дитя» в Гонконгской бухте. Особое примечание для себя – было доказано, кость внутри рельефа содержит остатки костного мозга. Необходимо провести дальнейший анализ, когда и если будет возможность».

Полковник рассмотрел кусок камня, несколько раз перевернув его в руках. Было похоже, что кусок откололся от глыбы гораздо большего размера, и самым удивительном в этом обломке было то, что в месте раскола, к изумлению Джека, виднелась кость под окаменевшей кожей и мехом.

– Какого… – удивленно пробормотал мужчина.

– Можно к тебе присоединиться?

Коллинз так внимательно изучал небольшой осколок камня, что не заметил, как к его столу подошла Сара Макинтайр. Он улыбнулся ей, а затем неловко закинул небольшой камень обратно в папку-регистратор. После этого полковник посмотрел на свою любимую. На ней был синий военный комбинезон.

Джек долго смотрел Саре в глаза. Он знал, что ей не нравится то, что он не использует помощь сотрудников группы в поисках убийцы своей сестры Линн. Но если бы Коллинз завел беседу с Макинтайр, речь пошла бы не только о том, что он не дает своим друзьям возможности помочь ему в поисках убийц, но и о ее отношениях с Анри Фарбо. Этот человек создавал проблемы каждому директору службы безопасности с 1992 года. Гаррисон Ли перед своей смертью объявил, что француз был прямой угрозой безопасности Соединенных Штатов в связи со своей склонностью красть предметы из мирового наследия. А проблема с Сарой была в том, что она по-особому привязалась к Фарбо. Не двигаясь, Джек вытолкнул ногой из-под стола стул, стоявший напротив него. Приглашение присесть было сделано.

Лейтенант Макинтайр не сводила глаз с мужчины, в которого она влюбилась, когда впервые увидела его грубоватое лицо. Мелкие шрамы, покрывавшие это лицо как карта, говорили каждому, кто видел его, что да, действительно полковник Джек Коллинз исполнил свой долг перед страной. Сара медленно опустилась на стул.

Джек смотрел, как она отодвинула толстую папку Элис в сторону.

– Я думал, что у тебя занятие сегодня в пять? – спросил Коллинз.

– Мой помощник проведет его за меня, – ответила Макинтайр. – Нам нужно поговорить об Анри.

– Не уверен, что хочу сейчас обсуждать француза, мелкая. По каким бы причинам ты ни хотела ему помочь, меня это не касается.

– Этот человек поехал в Мексику и спас мне жизнь, и я попросила тебя об услуге, о которой нельзя было просить, и ты помог Анри сбежать – ради меня. Я очень тебе благодарна, но ты вполне мог отказаться. А теперь я подозреваю… – Женщина умолкла и потерла своей маленькой ручкой лицо, а затем медленно посмотрела в голубые глаза любимого. – Ты сделал это даже не для меня, а потому, что он тебе нужен. Ты отпустил его не потому, что он спас мне жизнь, Джек, ты отпустил его потому, что он нужен тебе больше, чем мы, чтобы найти убийцу Линн. Как тебе такой криминалистический анализ?

Коллинз не ответил. Он протянул руку и взял со стола толстую папку, отодвигая свой стул назад.

– Мы просто хотим помочь, и я заслуживаю того, чтобы ты доверился мне, – продолжила его подруга.

– Думаю, что такие вещи лучше обсуждать наедине.

С этими словами Джек взял Сару за руку и, вместо того чтобы выйти через парадную дверь, они выскользнули через задний ход.

* * *

Семь часов спустя полковник проснулся. Сара лежала рядом с ним, и он не мог оторвать глаз от ее спящего силуэта. Коллинз только что нарушил главное правило Группы «Событие» и особенно военного персонала – любые близкие отношения в комплексе были строго запрещены, тем более с младшим офицером, коим являлась мисс Макинтайр. Однако глядя на свою любимую, он понимал, что, когда дело касалось этого хрупкого геолога, никаких правил не существовало. Он знал, что слишком жестоко вел себя с ней, но также понимал то, что было бесполезно отрицать – он любил женщину, которая спала в его постели, больше, чем саму жизнь, и не знал, как справиться со своими чувствами. Он прислушался к ее дыханию и улыбнулся, когда она на секунду всхрапнула, почесала нос и снова отключилась.

Джек смягчился в отношениях с Сарой, но не в том, что касалось других сотрудников. Там, где речь шла о поисках убийцы его сестры, полковник не был готов уступить ни на дюйм. Он не хотел, чтобы его друзья и коллеги связывались с убийством, а в том, что все закончится именно этим, Коллинз не сомневался. Люди, убившие сотрудников ЦРУ, практически никогда не доживали до суда. Таков был план Джека, и поэтому он использовал услуги Анри Фарбо, чтобы получить доступ к грязному миру двойных агентов – если кто и знал, как поймать крысу в чулане, то это была еще одна крыса, которая хотела получить чулан в собственное пользование. Эта крыса была из Франции, и звали ее полковник Анри Фарбо.

Коллинз наклонился и поцеловал Сару в лоб. Он увидел, как она икнула, слегка всхлипнула, а затем снова погрузилась в сон. Джек знал, что почти оттолкнул от себя единственную женщину, которую он когда-либо любил. Он покачал головой, а затем медленно выбрался из кровати, стараясь не разбудить Макинтайр, после чего надел белые «боксеры» и подошел к столу. Затем он протянул руку, включил настольную лампу и потер глаза, а когда он открыл их, его взгляд упал на папку, которую Элис так тщательно берегла годами. Коллинз покачал головой, сел за стол и снова открыл ее. Отложив в сторону фотографии, украденные из Ватикана, он принялся за довольно длинный отчет, который Гамильтон напечатала на старомодной печатной машинке. Сканируя страницу глазами, полковник понял, что перед ним добавочный отчет Элис о центурионе, который однажды стал римским сенатором. Джек зевнул, а затем еще раз просмотрел записи. Чем дольше он читал, тем больше просыпался. Закончив, он исследовал содержимое папки. Вскоре ему попались два кусочка прогнившей ткани, упакованные в пластик. Он взял их в руки и внимательно рассмотрел. Один из кусочков ткани был отделан остатками бахромы. Джек прочел небольшую этикетку, прикрепленную Элис много лет назад.

«Экспонат, отправленный мне 2/6/1955 – кусок левитской ткани. Четыре вертикальных полоски на шерсти, окрашенной гранатом; анализ указывает на ближневосточное происхождение».

Коллинз достал второй кусок ткани, опустил настольную лампу пониже и внимательно рассмотрел материал. Он был похож на первый – четыре вертикальных полоски, которые раньше были красного цвета. Плетение выглядело таким же древним, как и возраст экспоната. Полковник прочел этикетку.

«Экспонат найден 12/25/1967 – кусок левитской ткани. Четыре вертикальных полоски на шерсти, окрашенной гранатом; анализ подтверждает ближневосточное происхождение. Экспонат был найден к югу от реки Дунай, Румыния».

Чем дальше Джек читал и чем больше видел, тем меньше он понимал – вместо того чтобы, наоборот, разобраться, на какой след напала Элис. Что она пыталась доказать? Ее интересовала древняя мода или все-таки какое-то животное, в которое не верил ни один ученый в группе, кроме нее самой?

Коллинз положил упакованные в пластик кусочки ткани на место. Вещь, которую он достал следующей, заставило его склониться ниже над столом, чтобы лучше рассмотреть ее. Это были фотографии двух женщин. Одна была молодой и черноволосой, а вторая – старше, гораздо старше. Единственным, что написала Элис на небольшой этикетке, было имя, которое практически ни о чем не говорило Джеку. На фотографии старушки, которой, по его прикидкам, могло быть от восьмидесяти до ста лет, было небольшое описание:

«Мадам Ладвина Корвески – цыганская королева, приблизительный возраст 110 лет. Внучка – Лея Корвески, наследница Восточно-европейской цыганской династии».

– Что, черт возьми, это такое? – пробормотал полковник себе под нос. – Цыганская королева? К чему ты ведешь, Элис? – Он убрал фотографии обратно в папку и взялся за следующие напечатанные заметки.

«Экспонат 131-c был найден на частном судне «Золотое дитя» в гонконгской бухте. Экспонат был найден Гаррисоном Ли, генералом сухопутных войск США (в отставке) на судне, после того как данное судно было взорвано ночью 1 апреля 1949 года».

Джек вспомнил о кусочке камня, который до этого рассматривал в «Ковчеге», и, покопавшись в папке, нашел его – небольшой осколок глыбы с окаменевшими останками внутри. На этикетке было написано: «131-c». Коллинз стал крутить камень в руках, думая о содержимом папки, которое ни капли не проясняло, в каком направлении Элис Гамильтон вела свое расследование.

Наконец, Джек принял решение и потянулся за телефоном.

– «Европа», полковник Коллинз, допуск пять-семь-восемь-пять. Мне нужно местоположение профессора Элленшоу, доктора Голдинга и Элис Гамильтон, пожалуйста.

– Профессор Элленшоу сейчас находится в лаборатории тринадцать – сорок четыре на восемьдесят первом уровне, доктор Голдинг сейчас находится в «Ковчеге», а Элис Гамильтон – в своих личных покоях, – сообщил компьютер.

– Спасибо. – Джек отключился и нажал другую кнопку. – Уилл, свяжись с Элис в ее личных покоях и с профессором Элленшоу в лаборатории и пригласи их на уровень шестьдесят три, – быстро сказал он и отключился.

После этого Коллинз закрыл папку и только тогда заметил кодовый номер, присвоенный папке Элис и «Европой». Было странно, что он не заметил его раньше, что только доказывало, что мысли об убийстве сестры мешали его работе. Код папки был 890987, кодовое имя – Гримм.

– Итак, ты помогаешь Элис решить ее небольшую проблему?

Джек почувствовал, как миниатюрные ручки обняли его за шею, и расслабился, когда Сара поцеловала его в щеку.

– Одевайся, мелкая, иди в «Ковчег», вытащи оттуда Пита Голдинга и приведи его в ячейку два-два-восемь-семь-один – сказал полковник.

– Будешь приказывать своей женщине покинуть свою комнату в такую рань – в следующий раз не получить щедрых ласк, которые получил прошлой ночью, – пригрозила его подруга.

Джек улыбнулся – как ему показалось, впервые за несколько месяцев. Он повернулся и поцеловал Сару, а затем хлопнул ее по попке.

– А теперь одевайся и иди за доктором Голдингом.

Макинтайр выпрямилась и пошла за своим комбинезоном, который валялся скомканным на полу рядом с кроватью Коллинза.

– Из-за чего ты так напряжен после разрядки, которую я тебе организовала? – спросила она. – Наверное, не очень понравилось, раз у тебя осталось столько энергии.

– Детка, ты так хороша, что я повысил бы тебя до майора, если бы мог, но сейчас мы должны помочь подруге, про которую все думают, что она свихнулась на своих волках.

– А ты веришь тому, что она рассказывает о своих животных? – спросила Сара, застегиваясь.

– Пока не очень, но, думаю, я нашел кое-кого, кто изменил свое мнение насчет ее историй, что делает ее аргументы гораздо весомее – важность мнения этого человека не будет оспаривать даже Найлз.

– И что же это? – поинтересовалась Макинтайр, распутывая волосы пальцами вместо расчески.

– Сенатор Гаррисон Ли.

РИМ, ИТАЛИЯ

Карл Эверетт потянулся и ударил Джейсона Райана по плечу, когда такси остановилось прямо перед собором Святого Петра. Райан подпрыгнул от неожиданной остановки и удара накачанной руки своего коллеги. Почти два часа послеполетной проверки, дозаправки и ожидания отдельного ангара в «Международном аэропорту имени Леонардо да Винчи», одном из самых загруженных аэропортов мира, а затем прохождения таможни повлияли на летчика ВМС сильнее, чем сама смена часовых поясов. Так как вторым пилотом во время девятнадцатичасового перелета был Эверетт, выспаться Джейсону не удалось, потому что когда была очередь Карла управлять самолетом, его было нужно постоянно контролировать, даже несмотря на то, что основную часть полета над Атлантическим океаном самолет управлялся автопилотом.

– Ну что, приехали? – спросил Райан, зевая и глядя в грязное окно такси.

Эверетт заплатил водителю и посмотрел на Джейсона.

– Да уж, доехали всего за полтора часа по дневным римским пробкам. – Он откинулся на своем сиденье, открывая дверь. – Если будут проблемы, возможно, придется найти другой путь обратно в «Да Винчи».

Райан посмотрел на толпы людей, которые двигались по широким пешеходным дорожкам, ведущим к большой площади, и покачал головой.

– Самым быстрым вариантом в этом случае будет пойти пешком, – сказал он, и его друг кивнул в знак согласия с этой мыслью. – Хотя, может быть, мы просто слишком параноидально относимся к жизни в последнее время. Пошли заберем нашего парня.

Двое офицеров ВМС США шагнули в уплотняющееся скопление людей, стоявших на их пути к Голиафу.

* * *

Мика Сороцкин наблюдала за молодым американским священником, сидевшим на ступеньках перед собором. Его длинная черная ряса была довольно сильно потрепана, а в руках он держал коричневый пакет с едой. Майор Сороцкин начала следить за ним с самого утра, когда он вышел из своей квартиры в восточной части Ватикана, который был отдельным городом внутри Рима. Ей было приказано наблюдать за ним с утра, затем – когда он уходил с работы, а также всегда, когда он покидал свой уединенный кабинет в здании архива.

Наблюдая за тем, как священник снял солнечные очки, чтобы протереть их, майор, сидевшая на несколько ступенек позади него, заметила, что он был гораздо моложе, чем ей показалось в те несколько раз, когда она следила за ним в интернет-кафе. Она достала из сумки небольшой термос и налила себе чашку чая.

Мика получила очень срочный звонок от генерала Шамни и теперь пыталась понять, почему он неожиданно приказал вести постоянную слежку за священником после того, как жесткие диски, изъятые из интернет-кафе, были проанализированы, а результаты анализа отправлены в Тель-Авив. Генерал позвонил ей лично в три часа утра и приказал не спускать с американца глаз до получения новых распоряжений.

Майору Сороцкин не понравился тон этого поручения. Наблюдая на молодым человеком, она начала беспокоиться, что новым распоряжением генерала может быть вовсе не переманить его на сторону «Моссад».

* * *

Молодой американский клирик, известный своему руководству в Группе «Событие» как Голиаф, начал есть свой сандвич с сыром, наблюдая за тысячами туристов, снующих по площади, и думая о том, что произошло вскоре после того, как он проснулся.

Тем самым утром он получил закодированное сообщение от самого директора Комптона по защищенной телефонной линии, организованной с помощью нескольких спутников связи АНБ. С ним должны были связаться в час дня по римскому времени. Он должен был встретиться с контактным лицом на ступенях собора, и этим контактным лицом был сам капитан Эверетт, прилетевший в Рим для участия в операции. Эверетт принимал участие в его подготовке, и ДеСильва знал капитана достаточно хорошо, чтобы понимать, что случилось что-то серьезное, раз его прислали к нему. Теперь, продолжая жевать свой сандвич, выпускник университета Нотр-Дам и второй лейтенант армии США сканировал из-под темных очков толпу в поисках видной фигуры «морского котика», Карла Эверетта.

* * *

Майор Сороцкин вздрогнула, когда у нее в нагрудном кармане завибрировал мобильный телефон. Она сунула руку под легкую куртку, не обращая внимания на сделанный в Израиле 9-миллиметровый «бул чероки», лежащий в своей нейлоновой кобуре, достала вибрирующий мобильник и со злостью нажала на кнопку «Принять вызов».

– Да? – спокойно ответила женщина, отхлебывая чай. Он оказался еле теплым, и она скривилась и хотела вылить его прямо на каменные ступени, но сдержалась, увидев неподалеку двух жандармов. Жандармы в Ватикане очень быстро обнаруживали в толпе нарушителей порядка. Мика отвела глаза, скрытые солнечными очками, когда двое охранников правопорядка в форме прошли мимо, кинув оценивающий взгляд на красивую женщину, обедающую на ступенях собора.

– Майор, – произнес знакомый голос генерала Шамни, – американский агент находится в зоне вашей видимости?

– Он метрах в десяти передо мной обедает на площади, как делает в каждый солнечный день, – ответила агент.

– Нам не удалось установить местоположение его контактного лица. Мы считаем, что это может быть кто-то из ЦРУ, или из Агентства национальной безопасности, или даже из ФБР, но сейчас это уже не важно. Фотоматериал, взятый из ватиканского архива, напрямую угрожает безопасности Израиля. Я ясно выражаюсь?

– В очередной раз – совсем не ясно, генерал. Мне нужно знать некоторые вещи, чтобы правильно выполнять поставленные задачи. Почему этот человек угрожает нам и что с письменным отчетом, содержащим фотографии, переданным контактному лицу этого американца?

– Майор, вы ступили на опасную землю – землю, которая может обрушиться под вашими ногами в любой момент, если сделать неверный шаг. Мы считаем, что его отчеты руководству сейчас находятся в Лэнгли, в Вирджинии, и с этим нам придется разобраться в другой раз. А в настоящее время американского священника необходимо доставить в конспиративную квартиру в Риме, как только вы получите возможность сделать это без лишнего риска, где вас и американца допросит подполковник Бен-Невин. Он сожжет все доказательства деятельности этого священника, включая тот отчет с фотографиями. Вы были единственной в конспиративной квартире, кто прочел этот отчет?

– Как может отчет, составленный римским служащим, иметь отношение к безопасности нашей страны? – Мика знала, что ответ на этот вопрос включает в себя операцию «Рамзес», и догадывалась, что генерал знал, что она это знала.

– Бен-Невин сожжет все документы и закроет конспиративную квартиру, и тогда ваша миссия в Риме будет завершена. При необходимости, американец будет задержан для более детального допроса.

Сороцкин не могла поверить своим ушам.

– Задержан? – спросила она своего собеседника. – Если у меня будет шанс переманить этого человека на нашу сторону, именно это я и сделаю. Контрразведка, а не задержание тайного агента, который является нашим союзником, посреди улицы дружественного государства.

– Майор, ранее я упоминал о том, что не стоит ступать на опасную землю, но вы делаете это снова. Этому американцу стала известна ключевая информация о проекте «Рамзес», и мы не можем дать ему возможность связать эту информацию с другими деталями, которые, возможно, тоже получили огласку. И мы должны выяснить, что еще ему удалось узнать. Не вздумайте задавать вопросы об этом проекте, он на тысячу миль выше вашей головы и моей, кстати, тоже. Понятно?

Майор Сороцкин ничего не ответила.

– Подполковник Бен-Невин уже находится на месте, а за нашим американским шпионом следят в данную секунду, – продолжал Шамни. – Позвоните мне из конспиративной квартиры и сообщите, когда Бен-Невин начнет допрашивать американца. С этим мальчиком ничего не должно случиться, он слишком ценен для нас из-за того, что, возможно, знает. Более того, Сороцкин, есть люди – крайне бескомпромиссные люди, хочу заметить – которые хотят, чтобы то, что представляет собой проект «Рамзес», было доставлено домой. Отвезите его в конспиративную квартиру, и премьер-министр гарантирует его безопасность.

– Генерал, вы дадите мне слово, что этому американскому оперативнику не будет причинен вред?

– Майор, наивность этого вопроса подтверждает мое мнение, что ваше будущее вряд ли будет связано с «Моссад». Возможно, я ошибся, лично выбрав вас, и перевод обратно в разведку сухопутных войск будет верным решением для вашей карьеры, потому что их волнует справедливость. А нас нет. Мы не убиваем американцев, когда этого можно избежать, и в данном случае этого пока еще можно избежать с вашей помощью.

Связь прервалась. Сороцкин посмотрела на мобильник и со злостью закрыла его, а затем подняла голову и увидела, что священник убирает остатки еды обратно в коричневый бумажный пакет. Ее разноцветные глаза быстро просканировали пространство вокруг американца, но знакомых лиц она не увидела, а худое лицо Бен-Невина легко было заметить и запомнить.

Мика, подобно любому оперативнику, ненавидела таких людей, как подполковник, потому что религия, которую они исповедовали, ослепляла их. Подобных людей потихоньку вытесняли из «Моссад» и с государственных постов благодаря тому, что новые молодые сотрудники предпочитали национальную безопасность религиозному наследию.

Сотрудник архива поднялся на ноги и тщательно отряхнул пыль со своей одежды. И тут Мика поняла, что слишком поздно заметила еще двоих мужчин. Один из них опустился на одно колено, чтобы завязать шнурок, который не был развязан, а второй, темноволосый мужчина поменьше ростом в рубашке поло, поднял в руке карту и задал священнику какой-то вопрос. Сороцкин видела, как американец указал на юг, и человек с картой сделал рукой жест в том же направлении. Затем они засмеялись, причем священник выглядел так, словно только что принял решение. А потом двое незнакомцев, более высокий из которых шел позади, двинулись к краю площади.

Мика подумала, что прибыли агенты Бен-Невина из «Моссад» и она мало что может предпринять, чтобы остановить похищение молодого американца.

Майор проследила, как те, кто, по ее мнению, работали на «Моссад», и служащий ватиканского архива покинули площадь и ступили в темное время, которое должно было закончиться где-то в горах восточной Европы.

* * *

Карл Эверетт держался в десяти футах позади Джейсона Райана и второго лейтенанта армии США Леонарда ДеСильвы. Карл был впечатлен тем, как легко солдат, притворявшийся священником, воспринял приказ о возвращении – как будто он почувствовал, что его раскрыли, еще до того, как Эверетт сообщил ему об этом. Когда за день до этого ему показалось, что за ним следят, он быстро отреагировал на это и добыл доказательства. С помощью фотографий, сделанных с помощью камеры мобильного телефона ДеСильвы, удалось опознать агента «Моссад». «Европе», находящейся под пустынными песками авиабазы «НЕЛЛИС», понадобилось всего десять минут, чтобы определить личность девушки – агента государства Израиль.

Все трое шли в толпе у собора Святого Павла, когда Эверетт почувствовал покалывание в затылке. Вглядываясь в толпу, он заметил, что сначала у Райана, а затем и у ДеСильвы возникло то же самое чувство. За ними следили. Карл был «морским котиком», и нервы у него были железные, а его спутники получили отличную подготовку от полковника Коллинза и тоже были готовы к подобным ситуациям.

Следуя порядку действий в подобных случаях, Райан быстро отошел от священника, перешел улицу и слился с толпой местных жителей и туристов. Пригнув голову, он пошел против направления движения толпы, чтобы оказаться позади Эверетта и ДеСильвы. Джейсон рассеянно потянулся за своим револьвером «смит-вессон», но вспомнил, что это должна была быть миссия по извлечению агента, а не перестрелка, поэтому Карл решил, что пытаться пронести личное оружие через таможню было бы слишком опасно. Джейсон скривился в разочарованной ухмылке и продолжил свой путь сквозь толпу.

Эверетт тоже мысленно корил себя за то, что не пошел в американское посольство, не встретился там с контактным лицом и не попросил помощи. Он думал, что в этом нет необходимости, поскольку операция по извлечению агента должна была состояться в Риме, рядом с Ватиканом – что в такой ситуации могло помешать им доставить парня в аэропорт? Может быть, Джек был прав, может быть, они с Райаном и Менденхоллом не годились в помощники в поисках убийцы его сестры, раз он был способен на такие глупые ошибки, как подобная недооценка ситуации? Капитан ускорил шаг. Он уже почти поравнялся с ДеСильвой, когда к нему подошел какой-то ребенок, протягивающий апельсины. Карл попытался обойти мальчика сбоку, но тот встал прямо перед ним и снова протянул пакет с шестью апельсинами.

– Comprare le arance, la mia giornata è molto calda? – спросил мальчик, улыбаясь американцу.

Карла спросили, не хочет ли он купить апельсинов в этой жаркий день. Он засунул руку в карман, вытащил двадцатидолларовую купюру и дал ее мальчику, который остановился и уставился на незнакомую банкноту. Не теряя времени, Эверетт снова постарался догнать ДеСильву, оставив ребенка с пакетом апельсинов и двадцатидолларовой банкнотой в руках.

Капитан догнал Леонарда, а мальчик так и смотрел то на него, то на незнакомую купюру. Поравнявшись с ДеСильвой, Карл опустил голову и медленно прошел мимо него. В тот момент они приближались к уличному продавцу футболок с символикой Ватикана.

– За нами следят, лейтенант, – быстро сказал капитан, – нужно…

– Добрый день, джентльмены, не хотите приобрести футболку с изображением собора? – обратился к ним торговец.

Эверетт поднял глаза на улыбающегося продавца и понял, что вопрос был задан на английском. Но к тому моменту, когда это дошло до него, еще один мужчина подошел к ДеСильве сзади и быстро повел его в маленький антикварный магазин, перед которым стоял продавец футболок.

В этот момент Райан появился из ниоткуда и попытался взять Леонарда за руку до того, как второй мужчина завел его в магазин.

– Не советую этого делать, молодой человек. С того момента, как вы покинули площадь, вы и ваши друзья все время находились под прицелом как минимум двух человек, – сообщил ему уводящий священника мужчина. – Если не хотите, чтобы пострадало много невинных людей, вам лучше зайти в наш небольшой, но модный магазинчик.

Джейсон начал демонстрировать свое недовольство в тот же момент, когда ДеСильва решил, что не позволит завести тебя в темный магазин. Эверетт увидел, к чему все идет, и встал между продавцом и своими людьми.

– Это лучшее решение, – послышался вдруг женский голос. – Я не знаю этих людей, но знаю тех, на кого они работают. Обещаю, что ничего плохого не произойдет, если вы зайдете в этот магазин.

Эверетт, Райан и ДеСильва повернулись и увидели черноволосую женщину, подошедшую с месту конфликта. Она была агентом «Моссад», личность которого удалось определить ДеСильве и «Европе», – майором Микой Сороцкин. Карл узнал ее даже несмотря на большие солнечные очки.

У него не было выбора. Бросив настороженный взгляд на своих товарищей, он кивнул, чтобы они делали, что им говорят. Их провели в магазин вместе с майором и еще пятью мужчинами, которые подошли незамеченными.

Двенадцатилетний итальянский мальчик переводил взгляд с закрывающейся двери на купюру у себя в руке, а затем – на пакет апельсинов, которые забыл забрать турист. Ребенок растерялся и не знал, что делать дальше.

* * *

Когда Сороцкин в сопровождении восьми мужчин вошла в конспиративную квартиру, там было на удивление тихо. После того, как зашел последний мужчина, который закрыл за собой дверь и опустил занавеску на ней, Карла оттеснили к дальней стене.

Майор Сороцкин прошла в заднюю часть магазина и посмотрела за защитную шторку. Ее компьютерных специалистов там не было. Все выглядело нормально, за исключением того немаловажного факта, что конспиративная квартира не должна была оставаться пустой ни по каким причинам, кроме прямого приказа покинуть ее, который мог прийти только из Тель-Авива. Повернувшись и направившись обратно в магазин, женщина услышала шум.

– Что вы делаете? – спросила она, увидев, что высокого светловолосого американца сильно ударили по голове, и теперь он пытался подняться с покрытого ковром пола. Райан помогал Карлу, а ДеСильву поставили на колени, приставив ему к затылку девятимиллиметровый пистолет «глок». Опасения Мики подтвердились, и она медленно сунула руку под куртку за своим «Бул Чероки». Однако рука, появившаяся сзади нее, двигалась быстрее и вытащила пистолет. Доставая оружие, мужчина, стоявший позади Сороцкин, намеренно задел ее левую грудь и слегка надавил на нее. Майор услышала, как этот человек резко вдохнул, когда она убрала его руку. Затем он встал перед ней, и ее глаза расширились, когда она увидела помощника генерала Шамни по специальным операциям.

– Подполковник Бен-Невин, – сказала женщина, бросая на него взгляд, полный неприязни. Сверху и снизу его тонких усиков блестела полоска пота, которая внушала ей еще больше отвращения к нему. – Генералу не понравится, если с этими мужчинами будут плохо обращаться, – сказала она, в то время как Авис Бен-Невин бросил ее оружие одному из своих людей, а затем повернулся, схватил майора за плечи и резко стащил с нее куртку. Потом он развернул эту куртку и тщательно ощупал ее в поисках спрятанного оружия. Наконец, он остановился и сорвал с Мики солнечные очки, после чего улыбнулся, увидев ее разноцветные глаза. Он много раз слышал о странных глазах майора, но до сегодняшнего дня ни разу их не видел.

– О, генерал, премьер-министр, народ Израиля… Они не знают, что им нравится, а что – нет, – заявил Авис. – Какой ветер подует в конкретный день из Вашингтона, туда они и склоняются. Угрозы наложения санкций на Западный берег заставляют их задуматься. А перспектива сокращения расходов США на оборону заставляет их задуматься еще сильнее. Но спасение народного наследия – нет, до этого им нет дела, нет, нет, нет, – говорил он, пока его руки добирались до передней части штанов Мики, а затем резко скользнули внутрь, заставив майора подпрыгнуть и нахмуриться, поскольку такое отношение к агенту было определенно недопустимым. Она поняла, что в этой конспиративной квартире творится что-то неладное. Подполковник грубо проверил изнанку ее штанов, и, убедившись, что никакого оружия там нет, улыбнулся и продолжил водить рукой по ее талии.

Эверетт наблюдал за этой сценой, пока ему помогали подняться на ноги. Кровь, стекавшая по левой стороне его лица, медленно добралась до подбородка. Он отмахнулся от рук Райана, сосредоточив все свое внимание на странной сцене перед собой – беседе, которая складывалась явно не так, как хотелось черноволосой женщине.

– Где моя команда, которая была здесь? – спросила она, зажмурив глаза в ожидании того, когда подполковник закончит ее обыскивать. Он убрал руку и подмигнул ей.

– Боюсь, что они неожиданно ушли в отставку, вместе с агентами, которых направил сюда генерал Шамни для допроса этого американского шпиона. Мы этим займемся, – ответил Авис, самодовольно улыбаясь. – Мои специально отобранные сотрудники хорошо умеют получать информацию от людей.

– Это измена, подполковник. Генерал Шамни будет преследовать вас как никакого другого агента в истории «Моссад». У меня было пять высококлассных компьютерщиков здесь, что вы сделали с моими людьми? – Последние слова Мики прозвучали громче, чем она хотела бы. – Вы не думаете, что генерал подозревает, что кто-то из его сотрудников уже давно передает информацию экстремистам, не входящим в кнессет?

Майор перевела глаза с избитого американца на молодого священника, а затем на третьего мужчину, который поднял руки вверх, но выглядел так, словно эта была игра – игра, в которую эти люди уже играли раньше, в этом Мика была уверена. Для священника эта закулисная «игра престолов», возможно, была в новинку, но не для его партнеров – они уже бывали в подобных ситуациях, и опасность их особо не пугала, а судя по виду невысокого черноволосого американца, он и вовсе обожал эту игру.

– После того как мы найдем то, зачем пришли, у генерала не будет другого выбора, кроме как смириться с происходящим, – сказал Бен-Невин. – Смею добавить, что наша осажденная нация сама потребует, чтобы действующий либеральный режим принял участие в том, что мы собираемся сделать.

– Все в спецслужбе знают, что ваше назначение было политическим ходом премьер-министра, направленным на то, чтобы удовлетворить религиозных фанатиков в правительстве и некоторых еще более радикально настроенных членов парламента. Как только о вашем предательстве станет известно, вас прилюдно казнят. – Сороцкин огляделась в надежде найти выход из ситуации, которую не смогла предвидеть. Ей было нужно время. – А с этими американцами что? Вы планируете убить агентов союзного государства?

Худощавый подполковник посмотрел на Эверетта, Райана и ДеСильву.

– Жизнь тяжела, майор, и у одних она тяжелее, чем у других. Но мы люди, и мы к этому привыкли, правда ведь? Итак, – сказал Авис, подойдя к ДеСильве, стоящему на коленях с приставленным к затылку с пистолетом. – Мне нужно знать, куда был отправлен рапорт о черепе животного, который вы сфотографировали в ватиканском архиве. – Бен-Невин наклонился и похлопал молодого священника по спине. – Думаю, что ты знаешь, о чем речь. Ты отправил его с компьютера закодированному получателю. Страницы дневника, найденного на вилле в Греции, с описанием военной кампании одного римского центуриона, который позже стал очень важным сенатором. Итак, сынок, как звали этого римского военачальника и сенатора или, еще лучше, где проходила кампания, в которую он был отправлен две тысячи лет тому назад? Какую страну он описал в своем дневнике?

– Что? – громко спросила майор, которую теперь держал один из людей Бен-Невина. Она бросила быстрый взгляд на высокого американца, который ни на секунду не сводил с нее глаз.

– Слушайте, я не читал этот дневник, – сказал ДеСильва. – Я не знаю, о чем, черт возьми, вы говорите. Я отправил рапорт с приложенными страницами, но я их не читал.

Подполковник Бен-Невин снова хлопнул его по спине.

– Я вам не верю, мой дорогой американский друг. Но мы вытащим правду наружу, – сказал Авис, и дуло пистолета сильнее прижалось к затылку американца.

Сороцкин бросила быстрый взгляд на дверь, и Бен-Невин заметил это.

– Майор, не ждите чудодейственного спасения в последнюю минуту силами добра. Я организовал все так, что нашему интереснейшему разговору об истории не помешает.

В этот самый момент в дверь позвонили, и она открылась, впустив в небольшой антикварный магазинчик лучи солнечного света. Глаза Эверетта расширились, и в ту же секунду один из троих людей Бен-Невина направил на него пистолет, а мальчик переступил через порог, сжимая в руках пакет с апельсинами.

– Мистер hai dimenticato la tua arance, – сказал мальчик, переводя свои большие карие глаза с высокого американского капитана на Мику, которую все еще удерживала на месте отвратительная рука подполковника. Ребенок поднял руку с пакетом апельсинов. Авис отпустил женщину, и прицел медленно переместился на мальчика. Сороцкин не могла молчать.

– Он только хочет, чтобы этот человек забрал апельсины, за которые заплатил, – сказала она. – Это просто продавец. Он безвреден, подполковник.

Мальчик, не дрогнув, сделал осторожный шаг в сторону Мики, и Бен-Невин снова угрожающе навел на него пистолет. Майор Сороцкин покачала головой.

– Нет, нет, le arance per la American man. – Мика объяснила, что апельсины нужно отдать американцу, который их купил.

Ребенок задержал глаза на майоре на мгновение дольше, чем было необходимо. Затем он повернулся к Эверетту и увидел кровь на лице мужчины и темно-бурое пятно от нее на воротнике его голубой рубашки. Не было заметно, чтобы мальчика это обеспокоило, и он сделал два шага в сторону капитана. Карл почувствовал, что пистолет убрали с его затылка, и понял, что его конвоир собирается выстрелить в ребенка.

– Эй, эй, мои апельсины! Я уж подумал, что ты облапошил бедного туриста, парень, – сказал Эверетт в надежде разрядить ситуацию или, по крайне мере, снять опасность с ребенка. Он протянул руку за небольшим пакетом апельсинов и почувствовал, что пистолет немного опустился. В этот момент он увидел искру в глазах парнишки, а затем и легкую улыбку, заметную только ему.

Как только Эверетт взял пакет в руку, он почувствовал холод металла пистолета, который мальчик прятал за пакетом. Это был не обычный ребенок, торгующий фруктами. Его глаза мгновенно переместились на Мику, и он понял, что оружие ребенок принес в магазин для нее. Уличный торговец был подсадной уткой – или как там теперь называют детей, которых шпионы используют в своих операциях. Увидев, что подполковник и Мика смотрят на него, он понял, что во взгляде майора сквозило возбуждение, и заметил, как она медленно облизала свои красные губы – эта женщина наблюдала и ждала того, к чему успела привыкнуть: жестокой расправы.

Подполковник Бен-Невин увидел, что произошло, слишком поздно, чтобы успеть среагировать. Высокий американец схватил пакет апельсинов и маленький пистолет, спрятанный за ним, а затем со всей силы ударил пакетом по лицу мужчины, стоявшего позади. После этого Карл, не целясь, выстрелил в человека, державшего Райана. Пуля попала ему в голову, и Райан схватил его упавшее оружие еще до того, как тот мужчина упал замертво.

Мика поняла, что американец сначала спас своего друга и сейчас за это поплатится. Бен-Невин реагировал медленно, и она вскинула руку вверх и вперед, поймав его пистолет в тот момент, когда он выстрелил, и отправив пулю в потолок. Подполковник отшатнулся и ударил Сороцкин по лицу, в то время как третий мужчина встретил свою смерть в маленьком магазине, пытаясь подняться на ноги после сильнейшего удара теперь уже порванным пакетом апельсинов. Эверетт увидел, что Авис повернулся и бросился в заднюю часть магазина, скрытую шторой. В этот момент послышались сирены – громкое следствие выстрелов, нарушивших полуденный покой туристов. Эверетт помог мальчику подняться на ноги.

– Спасибо, парень, а теперь уматывай отсюда со всех ног, – сказал он и бросился за Бен-Невином. – За мной, Райан.

Мика сделала все возможное, чтобы не дать здоровяку последовать за полковником. Она повернулась и побежала за двумя американцами. Пробегая мимо разбросанных столов, женщина увидела, что стало с ее компьютерщиками. Все они были свалены в кучу в дальнем углу центра связи. Покачав головой, Сороцкин, наконец, догнала Эверетта в тот момент, когда он открывал заднюю дверь.

– Нет! – прокричала майор в ту самую секунду, когда пять пуль продырявили дверь и во все стороны полетели щепки. Карл отшатнулся назад, столкнув вниз Райана, и поднял ногу, когда в дверь попали еще два выстрела. Он захлопнул дверь ногой и откатился в сторону подальше от нее.

– У этого ублюдка всегда есть план! – выругалась Мика, подняв руку и притянув к себе мальчика, наблюдавшего за происходящим из-за шторы. Она поцеловала его в лоб, а затем отстранила от себя.

– Treceţi, stiti ce aveti de facut, – сказала женщина и снова поцеловала своего юного помощника в лоб. Темноволосый мальчик сначала колебался, а затем, бросив последний взгляд на двух американцев, побежал к входной двери и скрылся. Сирены приближались.

– У меня всегда были проблемы с языками, но одно я знаю точно, – сказал Эверетт, доставая обойму из маленького пистолета 32-го калибра. – То, что ты сказала мальчику, было не по-итальянски. – Он вставил обойму обратно, и за мгновение до того, как Мика успела схватить упавшее оружие одного из ее убитых компьютерщиков, Карл протянул руку и аккуратно приставил дуло пистолета к виску темноволосой женщины. – Я, конечно, понимаю, что говорить с итальянским мальчиком не на итальянском – не преступление, но для тебя я сделаю исключение, красотка. Пока я не выясню, на каком языке ты общалась с парнишкой, советую тебе больше не устраивать нам сюрпризов сегодня.

Пока Эверетт медленно помогал майору подняться с пола, в заднюю комнату вошел ДеСильва. Он остановился, переводя взгляд с Карла на молодую женщину. Наконец, его взгляд остановился на Райане, который увидел, как на лице парня появилось высокомерное выражение.

– Капитан, думаю, что наш младший товарищ хочет что-то сказать, – произнес Джейсон из передней части магазина, куда он отошел, чтобы посмотреть в окно, слегка отодвинув занавеску в сторону.

Леонард покорно зашел в заднюю комнату, но голову он при этом держал прямо.

– Я хочу вернуться, – только и сказал он, посмотрев на окровавленного капитана Эверетта.

– Нет, тебя раскрыли, и, как минимум, одно иностранное агентство знает о твоем существовании. Мы не можем рисковать и надеяться, что швейцарской гвардии ничего не известно, – возразил Карл.

– Капитан, я готов рискнуть. Это стоит риска, и вы это знаете. Я должен сохранить свою работу в архиве, – принялся убеждать его ДеСильва. – Если бы вы только видели то, что я видел внутри, вы бы не поверили своим глазам.

Эверетт перевел взгляд с него на Райана, который отвернулся от окна и улыбался наивности парня. Молодому агенту пока еще не показывали содержимое ячеек в комплексе.

– Уверен, что у них там хранятся отличные вещи, лейтенант, но сейчас тебе нужно вернуться домой. Все кончено, – сказал Карл.

– При всем уважении, капитан, думаю, что это мне решать. Я рискую своей жизнью и считаю, что этот риск оправдан.

Эверетт попытался стереть кровь с лица платком. Он снова посмотрел на Джейсона, который кивнул в знак согласия с молодым ватиканским шпионом. Затем Карл посмотрел на агента израильского «Моссад», которая просто подняла левую бровь и тоже уставилась на него. Он взглянул в ее разноцветные глаза, а затем кивнул и отвернулся.

– Ладно, парень, – сказал Карл, убирая окровавленный платок в карман. – Полковник и директор вздернут меня за это. – Он покачал головой. – Но ты прав, нам потребовалось слишком много времени на то, чтобы внедрить туда своего человека.

– На кого, черт возьми, вы работаете? – спросила Мика, медленно перебирая в голове возможности для побега. Она начинала понимать, что у этих людей нет тех ограничений, которые были бы у агентов ЦРУ или ФБР – все выглядело так, словно эти американцы вполне могли убить ее и бросить ее тело у штаб-квартиры «Моссад» в Тель-Авиве. «Да, – думала она, – эти люди явно работают не на разведывательное агентство».

– Мы работаем на людей, которые не любят засады, мисс Сороцкин, – сказал Эверетт, протягивая руку и забирая у ДеСильвы 9-миллиметровый «глок».

– И откуда вам известно мое имя? Даже из моих людей его мало кто знает.

– У нас есть довольно впечатляющее количество информации о плохих парнях. Хотя, на мой взгляд, вы не очень вписываетесь в общий портрет людей, с которыми мы обычно работаем – вы немного отличаетесь, майор. – Карл недобро посмотрел на женщину. – Вы работаете на наших предполагаемых друзей, и когда вы показали свое истинное лицо вместе с вашим подполковником Бен-Невином, вы сильно упросили нам принятие решения. – Он проверил, есть ли в «глоке» обойма.

Мика увидела, что пистолет на мгновение опустился, и когда Карл начал снова поднимать его, у молодого агента «Моссад» появилась единственная возможность выпутаться из этой заварушки. Рука Сороцкин нащупала старомодное стеклянное пресс-папье, лежавшее на столе одного из ее компьютерщиков. Не колеблясь, она схватила эту тяжелую инкрустированную серебром вещицу и бросила ее в Эверетта. Она попала ему в грудь, и он автоматически отскочил и начал вслепую стрелять по черноволосой женщине, которая с впечатляющей скоростью бросилась к выходу.

Прежде чем Райану удалось пройти мимо ДеСильвы, а Карлу – сориентироваться, майор Сороцкин, двигавшаяся молниеносно, уже выбежала за штору. Капитан специально стрелял в сторону, потому что не планировал убивать молодую женщину, и одна из пуль продырявила колышущуюся штору. Все трое мужчин услышали звон колокольчика над дверью, а затем наступила тишина. Вой сирен приближался к антикварному магазинчику.

– Черт, я упустил двух вражеских агентов в один день и теперь не могу ничего доказать, – сказал Эверетт и посмотрел на Леонарда. – А теперь я нарушаю приказ и посылаю парня обратно в Ватикан, место с одной их самых серьезных служб безопасности в мире. – Карл раздраженно перезарядил пистолет. – Да, сегодня революционный день на флоте, мистер Райан. Я начинаю думать, что Джек был прав с самого начала, – сказал он, подталкивая ДеСильву к задней двери.

– По поводу чего? – спросил Джейсон, высунув голову за дверь, чтобы убедиться, что чокнутый подполковник «Моссад» не устроил им засаду.

– По поводу того, что ему лучше искать убийцу своей сестры одному – мы бы ему только мешали.

– Ерунда, мы нужны ему, – сказал Райан, на секунду оглянувшись, чтобы удостовериться, что капитан его слушает. – Итак, предлагаю отправить этого молодого человека обратно за парту в архиве, а самим выбираться отсюда поскорее, чтобы попытаться объяснить, что нас чуть не убили агенты союзного государства.

Эверетт кивнул и протянул руку ДеСильве.

– Лейтенант, ваш отказ покинуть назначенный вам пост будет занесен в протокол.

– Спасибо, капитан, – отозвался Леонард.

– Удачи, лейтенант, – сказал Карл, опуская руку. Затем то же самое проделал и Райан.

– Удачи, солдат, – сказал летчик ВМС, пожимая Леонарду руку.

– Спасибо, сэр.

Джейсон и Карл проводили глазами парня, который вышел через заднюю дверь, предварительно посмотрев по сторонам, а затем в последний раз оглянулся и улыбнулся старшим по званию.

– Полковник знает, кого вербовать, правда? – усмехнулся Райан.

Эверетт проигнорировал это замечание, не желая признавать, что Коллинз в чем-то хорошо разбирается – по крайней мере, в этот момент.

– Давай выбираться отсюда – сказал он вместо ответа и посмотрел через штору на входную дверь. Он увидел, что снаружи собирается толпа.

– Что мы будем делать с женщиной и этим двинутым на всю голову подполковником «Моссад»? – спросил Райан, придерживая заднюю дверь открытой для Эверетта.

Карл остановился в проходе, глядя прямо перед собой. Он слегка повернул голову и окинул взглядом конспиративную квартиру.

– Этому подполковнику нужно поотрывать некоторые части тела, а насчет девушки не знаю, здесь что-то не так.

Джейсон заметил, что Карл на мгновение ухмыльнулся, как будто знал какую-то шутку, которая его напарнику была неизвестна. Когда они медленно побежали вниз по улице, Эверетт объяснил.

– С ней я хочу просто поговорить.