Читать книгу Люди в горах. Рассказы - Диамар Наумович Пясик - Страница 26

Нас четверо – Эдик, Лёша, Толя и я. Четверо парней, не боящихся перезимовать часть лета в горах среди снега, льда и мороза…

Такси остановилось там, где кончается не только асфальт, но где дорога перешла в узкую горную тропу. Это – Кавказ, ущелье Ах-су, в переводе – «Белая река». Цвет шумной реки Ах – су действительно белесый. А вокруг – отвесные скалы узкого каньона, который в верховьях начинается знаменитой ледовой Безенгийской стеной с вершинами свыше пяти тысяч метров.

Машина развернулась, шофер помахал рукой, и мы остались одни. Встреча с горами – святая минута. Эту встречу ждут, к ней готовятся, и, тем не менее, она всегда приходит вдруг, словно поднялся занавес интересной пьесы. Мы одели тяжелые рюкзаки и, как застоявшиеся кони, бодро пошли вверх по ущелью навстречу снегу, ледникам, скальным вершинам, навстречу приключениям…

Прошло 3 недели… Наши лица загорели, губы – в лихорадке. В действиях появилась та уверенность, которая свойственна людям, долго путешествующим в горах. А сегодня мы кончаем свой успешный поход – Цаннер наш последний ледник. В описании сказано, что проходить его нужно в связках, ибо ледник изобилует трещинами, часто невидимыми под глубоким снегом.

Час дня. Тихо. Солнце обжигает нас своими безжалостными лучами – без темных очков идти нельзя, ибо сразу обожжешь глаза и можно временно ослепнуть. Радиация добавляется ещё и снизу от девственной белизны свежего снега…

Мы идем по следам предыдущей группы, которая здесь прошла рано утром, когда снег еще был твердым от ночного мороза. Может быть поэтому идущий впереди Эдик, опытный альпинист, не боится провалиться в трещину и не связан веревкой с оставшейся группой. Снег размяк. Проваливаемся по колено. А вот и дырка темнеет в снегу – это трещина!»

– Эдик! – кричу я, – давай свяжемся!

– Зачем? – отвечает Эдик, – трещин не видно. Кроме того, идем ведь по следам!»

– Люди прошли утром. Сейчас снег раскис. Снежные мосты уже не держат!

У меня у самого тоже нет полной уверенности в необходимости связаться веревкой. Раньше мы спокойно проходили опасные участки ледников. Но это утром. На душе беспокойно… Кто сказал, что предчувствие – это блажь несусветная. Интуиция в стрессовой ситуации – это сигнал о возможном несчастье!»

Первый покоритель восьмитысячника в Гималаях французский альпинист Морис Эрцог так описывает это чувство :

«Начинается спуск с вершины… Необычная жара внушает тревогу… Говорят, что альпинисты обладают шестым чувством, предупреждающим об опасности. Сейчас я чувствую эту опасность всем своим существом. Я ощущаю что – то необычное в атмосфере… Опасность лавины!..»

То слева, то справа от снежной тропы периодически возникает одна и та же надпись большими буквами на снегу – ТАНЯ. Кто их писал? Влюбленный в эту загадочную Таню парень? И была ли она вообще, эта Таня, в прошедшей утром группе? Мы идем и незлобно зубоскалим о таинственной Тане. А вокруг, куда ни глянь, все бело. Недавно выпавший снег не успел еще пожелтеть. Тихо. Снежинки искрятся тысячами маленьких лампочек. Глазам больно даже через темные очки. Благодать! Снежное безмолвие! Тепло, даже жарко. Идем строго по следам. А у меня тревога не уходит, я не спускаю глаз с впереди идущего Эдика. Вдруг… Эта картинка запомнилась мне на всю жизнь. Эдик почему-то вскидывает руки вверх и мгновенно уходит вниз, исчезает из глаз.

– Эдик в трещине! – кричу я.

Мы быстро подходим к этому месту – на плоской ровной поверхности ледника, в снегу – дырка диаметром полметра. Мы легли вокруг дырки крестом…

– Эдик! Эдик! – кричу я. Тихо. Ответа нет…

Похолодело внутри: разбился, зажало во льду, улетел далеко вглубь, ударился головой об лёд? В те далёкие 60-е годы мы ещё не носили касок!..

– Эдик! Эдик! – снова и снова кричу.

– Все в порядке! – слышим глухой ответ из глубины трещины.

– Живой?

– Да! Только очки разбил… – отвечает Эдик.

Быстро достаю из рюкзака капроновую веревку. Один конец ее надежно закрепляем на ледорубах, воткнутых в снег, а конец бросаем вниз Эдику. Только после этого заглядываю вниз…

Эдику повезло (если вообще это можно назвать везением) – он пролетел чуть более 10 метров и упал на снежный балкон, который образовала трещина. Еще бы чуть-чуть левее, и веревки не хватило бы, чтобы вытащить… Словом, Эдик летел недалеко, упал удачно – рюкзаком на не очень твердый снег выступа.

– Эдик! Что ты делаешь? – спрашиваю я, видя, как он деловито так вытащил из своего рюкзака киноаппарат и снимает трещину в фас и в профиль, затем поднимает объектив вверх и снимает снежную дырку, в которую заглядываем мы. Потом деловито одевает на ботинки кошки для подъёма по отвесному льду, прикрепляет к обвязке сброшенную нами веревку и кричит :

– Тащите меня! Я готов!

Мы, как бурлаки, в 6 рук мгновенно, мне кажется, его выволокли из ледовой трещины.

Мы стояли, тяжело дыша, и с некоторым изумлением смотрели на воскресшего Эдика. На нем ни единой царапины! Это после такого полета! Это чудо!

– Ну, будем связываться? – спрашиваю.

– Да!

Мы снова идем ледником по следам на снегу, и снова, как и раньше, то слева, то справа большими буквами аккуратно выведено кому-то дорогое имя – «ТАНЯ». Мы уже не шутим, а молча перелистываем чей-то дневник…

Место для палатки мы нашли поздно вечером, когда было совсем темно. Кое-как поставив палатку на конечной морене ледника среди камней и мелкой осыпи, мы, не ужиная, забрались в спальные мешки и провалились в сон…

Рано утром нас разбудили какие-то странные звуки за бортом палатки. Каково было наше удивление, когда, выглянув, мы увидели, что наша палатка окружена большим стадом коров, а две из них тщательно пережевывали оставшиеся с вечера вне палатки наши мокрые носки и стельки…

Через день наша славная четверка уже отдыхала в Сухуми на турбазе. Мы наслаждались ласковым Черным морем, смывали и залечивали раны целебной морской водой. Нашими соседями по пляжу была небольшая туристская группа москвичей. Познакомились. Когда мы рассказали о своем приключении на леднике Цаннер и о снежной тропе под названием «ТАНЯ», москвичи все почему-то очень развеселились, а их руководитель рассказал нам свою историю.

Москвичи тоже шли вниз по леднику Цаннер. Накануне одна участница, девушка Таня целый день шла по леднику без темных очков, которые у нее раньше сломались. В результате она обожгла солнцем глаза и на следующий день временно ослепла. Ей наложили на глаза повязку, а по леднику Таня шла уже вслепую, держась за руку другой девушки. Последним в их группе шел парень, который и рисовал на снегу все время любимое имя «ТАНЯ»…

Когда мы вернулись домой с Кавказа, Эдик пригласил нас к себе – посмотреть фотографии и фильм, который он снял во время похода. В конце фильма на экране появились кадры, снятые Эдиком из трещины. Вот тут-то его молодая жена Ляля почему-то забеспокоилась и начала спрашивать, что это снималось, почему и откуда? Мы все четверо единодушно и весело ответили, что специально нашли такое фотогеничное место, и Эдик, естественно, специально залез туда, чтобы снять эти красивые и запоминающиеся кадры.