Читать книгу Нелёгкое дело укротить миллионера - Диана Билык - Страница 8

=Коршун=

Она больше не дергается, лишь слабо сучит ногами в воздухе в поисках опоры, а потом вдруг обнимает мои ягодицы, расставив бесстыдно бедра. Юбка так и остается гармошкой на животе.

По паху проходит волна тугой боли. Я отрываюсь ото рта мышки и, отстранившись, разрываю ее трусики. Кружево с тихим треском покоряется моим рукам и обвисает с одной стороны порочного треугольника светлой лентой.

– Не позволю, – хрипит безвольно Агата, но не может подняться. Отпускает меня, убирает ноги и снова оказывается в воздухе, будто букашка в паутине, скованная моими руками за спиной и с порочно раскрытыми лепестками.

– Правда? – я отпускаю ее, поднимаю одну руку вверх, показывая, что освободил, второй расстегиваю ширинку, дергаю в сторону ненавистные семейки и высвобождаю себя, поглаживаю по длине и сжимаю в кулаке головку, что готова взорваться от малейшего погружения.

Подхожу ближе к девушке. Она неотрывно смотрит прямо мне между ног, юркий язычок обводит припухшие губы, оставляя мокрый порочный след. Я трусь напряженным членом о влажные складочки и ехидно улыбаюсь.

– Ну прогони меня. А-га-тушка. Попроси уйти или войти. Поглубже, – слегка толкаюсь в нее и тут же отступаю. Дразню, мучаю. – Могу свалить, если хочешь, – снова касаюсь, мягко и плавно вхожу совсем чуть-чуть. Тугая какая, м-м-м…

– Ублюдок, – выплевывает она и отворачивается. Закусив нижнюю губу, прикрывает глаза. Щеки ее разрумянились, темно-русые с медным отливом волосы расплылись по столешнице, грудь порочно уперлась в светлую ткань крупными ягодками сосков и притягивает взгляд.

Рву планки блузы в сторону, отрывая пуговицы и обнажая молочные полукружия. Агата сдавливает пальцами столешницу и приоткрывается, сама сгибает ноги в коленях и безмолвно тянет к себе.

Светлая кожа в зоне декольте покрывается блеском пота, дыхание девушки учащается, а припухшие складочки призывно приподнимаются, разрешая мне ворваться глубже.

Но я не спешу.

– Телочка ты текучая, вот кто, – касаюсь ее головкой, глажу вдоль, размазывая влагу между пальцами, сжимаю другой ладонью упругую попку, а девушка трясется и выгибается-подается навстречу. – Да-а-а, детка, все хотят меня, ты не исключение. Но трах не спасет, я тебя все равно растопчу, – и буквально врезаюсь в нее на полном ходу. Резко, до упора, до сжатого в груди воздуха и натянутой пружины в бедрах. Безжалостно.

Агата тихо пискнув, вытягивается на столе, распахивает глаза, проливает безумное пламя, способное испепелить меня. Думал закричит, начнет сопротивляться, биться в агонии, но нет – забрасывает ноги мне на бедра и скрещивает их за спиной. Летит навстречу, изгибаясь, как мартовская кошка.

Это не секс. Это настоящий трах без прикрас. Жесткий, короткий и безудержный.

Это рок. Тяжелый. Хард-кор.

На высоких нотах, на острых пиках, на глубоких толчках и порочных шлепках. Невероятно, но меня никогда раньше так не крутило от тесной норки. Я вталкиваюсь, как зверь, вламываюсь в ее жаркую бухту, буравлю собой и мну ягодицы до синяков. Смотрю в полыхающие глаза и своим взглядом обещаю ей месть и страдания. И она соглашается с этим. Зло поджимает губы и принимает меня. Глубоко, невыносимо плотно обнимая горячим лоном.

Агата вдруг вздрагивает, в глазах блестят слезы восторга, выгибает спину и кричит, царапая пальцами стол, хватаясь за пустоту, притягивая к себе сильными накачанными бедрами, углубляя мои рывки. Погружая в себя до основания.

Впервые я не могу сдержаться. Я опытный игрок на этом поле, и внеплановых выстрелов у меня не бывает, а здесь… Оргазм подбирается так быстро, что я едва не кончаю в нее. Хочу податься назад, чтобы окропить плоский живот, измазать одежду, унизить, но мышь вдруг разъяренно шипит:

– Тварь, не кончай в меня. Убью, если посмеешь!

– Еще чего! – зло натягиваю девушку на себя. С напором вталкиваюсь раза три подряд, отчего она откидывается назад и расставляет руки в стороны. Грудь качается, соски манят, а я беру, беру, беру свое. Немного наклонившись и едва сдерживаясь на вершине пика, ошарашиваю: – Буду делать, что захочу, подстилка. Залетишь от меня, придется пеленки менять. Я никогда не признаю ребенка своим, никакие тесты ДНК не докажут. Не забеременеешь, буду трахать, пока это не случится, чтобы размазать тебя по асфальту. Ты посягнула на мое. Не стоило вставать у меня на пути. Ты мои бабки не получишь, стерва, в моей постели будешь только телкой на разок. Или куклой, которую, как наиграюсь – выброшу.

– Нет! Отпусти, скотина! – Агата взвивается, но я, перехватив царапающие руки, напираю сильнее, быстрее, буквально буравлю ее до невозможных глубин. И выстреливаю. Трясусь с рыком, прижимаю девушку к столу. Обнимаю ее, чтобы не выскользнула, добивая свой пик до предела несколькими толчками, и она кончает снова. Бешено пульсирует внутри, с протяжным сдавленным криком вертится под моим телом.

Когда волна удовольствия стихает, а я не успеваю опомниться, Агата со всей дури сталкивает меня с себя. Пятками в грудь, отчего я падаю на копчик.

Из-за неги и остаточных волн наслаждения еле волочу ноги, не чувствую боли, только кааайф разрядки. Отползаю к стене и, перевернувшись, сажусь. Выдыхаю в потолок, наслаждаюсь приятными колючками, что разлетаются по телу. Меня немного мутит и ведет. Я почти не ел последние сутки, потому оргазм выбил меня из седла. Во рту пересохло, в глазах потемнело. Поднявшись, держусь за стену, чтобы добраться до бара.

Бля, а хороша она, бешеная мыша, давно так не отрывался. Такого еще не было, чтобы я не мог после оргазма ходить и думать.

Распахиваю дверь из натурального дерева, стекло нежно звякает от рывка. Ловлю первую попавшуюся бутылку с дорогим коньяком и выпиваю треть содержимого.

За спиной щелкает замок входной двери. И? Что она мне сделает теперь?

Оборачиваюсь. Мир идет цветными кругами, а слабость подкашивает ноги. Я едва не падаю на диванчик, чудом цепляюсь за край бара. Фокусирую взгляд на девушке и приподнимаю бровь.

Она уже успела поправить юбку, застегнуть блузку. Придерживая разорванную блузу руками, кричит севшим голосом охране:

– Егор, иди сюда!

– Агата Евгеньев… – запинается охранник, залетев внутрь и оценив вид «хозяйки». Он устремляет в мою сторону осуждающий взгляд, сжимает кулаки, а я фыркаю и еще прикладываюсь к горлу бутылки. Пью бесцеремонно, а потом перевожу мутный взгляд на мышу.

– Еще скажи, что не хотела, детка, – смеюсь ей в лицо.

Агата скверно складывает рот и с презрением отворачивается. Волосы падают на ее раскрасневшееся лицо и прячут губы, что я только что неистово целовал.

Перевожу взгляд на бутылку, но ничего не могу разобрать на этикетке. Перед глазами все плывет и подрагивает. Что за пойло гадкое?

– Убери этого ублюдка, – вдруг приказывает девушка дрогнувшим голосом и кивает в мою сторону.

– Не понял, – я отставляю бутылку на полочку бара. Быстро поправляю рабочие брюки, застегиваю ширинку.

– Егор, больше никогда не подпускай ко мне эту мразь, – грозно и спокойно говорит Агата. – Пристрели, если попытается.

– С удовольствием, – громыхает баритоном Егор и направляется в мою сторону.