Читать книгу Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка - Диана Чемберлен - Страница 9

Психолог в хосписе спросил меня, почему я никогда не стригу тебе волосы. Я сказала, что это ты должна решить, когда остричь их. С самого раннего возраста ты принимала верные решения. (За исключением того раза, когда ты спустила в туалет своего плюшевого мишку, помнишь?) Думаю, когда принимаешь решение, главное – это принять его. В противном случае можно сойти с ума, взвешивая все «за» и «против». Это как я решила поехать в Дьюк на обследование в связи с раком груди. Это было важнейшее решение – оторвать тебя от твоих друзей и попробовать новое лекарство, и все такое. Разум говорил мне: «Не делай этого!» – но сердце твердило: «Ты должна попытаться». Было ли мое решение правильным? Не знаю. Я умираю, значит, можно сказать, что оно было ошибочным, но если бы я так и не сделала этого, то, вероятно, умерла бы еще в Нью-Джерси, раздумывая, стоит ли идти на риск. Итак, когда придет время принимать решение, оглянись по сторонам, прислушайся к своему сердцу, а потом решайся и прыгай в воду очертя голову.

На следующее утро в кафе, поставив перед Тимом тарелку с яичницей и гритс, Кики наклонилась и прошептала:

– Я хотела бы поговорить с тобой и Марти о… – Она пожала плечами. – …Ты знаешь.

Тим удивленно вскинул брови.

– Ты подумала? – спросил он.

– У меня много вопросов.

– Естественно. – Тим легонько коснулся ее руки. – Приходи сегодня вечером. Мы закажем пиццу и поговорим.

– Вместе с Марти, – сказала она. – Прежде чем я приму решение, мне нужно знать, что мы все согласны с планом.

– Уверяю тебя, он будет дома, – сказал Тим. – И я прошу прощения, если вчера вечером был груб с тобой.

Прошлым вечером, когда Кики вернулась домой, Ронни не спала. Ей хотелось знать, сделал ли Тим предложение. Предвидя вопрос, Кики, улыбнувшись, покачала головой.

– Странно, что нам в голову пришла такая мысль, – сказал она, выключая свет. – Он хотел, чтобы я посоветовала ему, что подарить тетушке.

– Фу, – содрогнулась Ронни, – ты разочарована?

– Я успокоилась, – сказала она. – Еще не время. – Но вряд ли ее обрадовало настоящее предложение Тима. Это была дурацкая идея, разве нет? И могла ли она привести к успеху? Почти всю ночь Кики обдумывала жестокий план, перебирая в уме проблемы и вопросы. Она не должна была забывать о том, что Тим умнее всех, с кем она была знакома. Он намного больше знал о жизни, особенно если речь шла о политике или о чем-нибудь подобном. Тим не стал бы так рисковать, если бы не был уверен в результате.

Когда Кики вечером пришла в особняк, как раз доставили две пиццы, но она сомневалась, полезет ли ей кусок в горло. Она смотрела, как Тим расплачивается, отдавая курьеру двадцать долларов и говоря, чтобы тот оставил сдачу себе.

К тому времени, когда они с Тимом принесли пиццу в комнату, Марти уже сидел во главе массивного обеденного стола. Всклокоченная каштановая шевелюра Марти выглядела так, словно ее давно не мыли, но по такому важному случаю он побрился. Его сложенные руки лежали на столе, словно он был председателем суда.

– Итак, – сказал Марти, – я слышал, что ты можешь помочь нам.

Кики села за стол напротив Тима. «Нелепая сцена, – подумала она. – Парадная столовая, хрустальный канделябр, тяжелые драпировки из золотистой жаккардовой ткани, которые, должно быть, стоят целое состояние, и здесь едят пиццу на бумажных тарелках и планируют похищение человека».

– Не знаю, – сказала Кики. – Я все еще думаю, что это идиотская затея.

Марти улыбнулся своей безумной улыбкой.

– Иногда, чтобы совершить поступок, приходится обходить закон, – сказал он.

– Ты сказала, что у тебя есть вопросы, – поторопил Кики Тим, кладя кусок пиццы ей на тарелку.

Она полезла в карман джинсов, достала список, составленный прошлой ночью, и положила листок на стол.

– Не подумает ли губернатор, что это сделали вы двое, если учесть, что вы все время старались помочь Энди? – спросила она.

– Если только он не полный кретин, что, безусловно, возможно. – Марти откусил кусочек пиццы.

– То есть… он не арестует вас после того, как вы отпустите его жену? – продолжила спрашивать Кики.

– Только если они нас найдут, – проговорил Марти с полным ртом.

Она взглянула на Тима.

– Что он имеет в виду?

– Мы уйдем в подполье, – сказал Тим.

– Ты имеешь в виду… вы скроетесь? – спросила Кики.

– Да, – сказал Тим. Он наблюдал за ее реакцией. – Мы сменим фамилии. Слегка изменим внешность.

– Тим, – она не верила своим ушам, – тогда как я буду видеться с тобой?

Тим отложил пиццу и, потянувшись через стол, взял ее за руку.

– Сейчас важнее всего на свете спасение жизни моей сестры, – сказал он, – но я не собираюсь бросать тебя. – Он мог бы растопить ее своими глазами. – Ты узнаешь, где я буду. И больше никто.

– Ты обещаешь? – спросила она.

Тим кивнул.

– Ты узнаешь, где мы будем, если будешь держать рот на замке, вот так-то, – добавил Марти. В его голосе слышалась угроза, что напомнило Кики о том, как неуютно ей было сначала рядом с ним.

– Конечно, она никому не разболтает.

– Но… – Кики пыталась заглянуть в будущее. Свое будущее. – Означает ли это, что я всегда буду встречаться с тобой украдкой? – спросила она.

– Не обязательно, – ответил Тим. – Если ты приедешь туда, где я в конце концов обоснуюсь, мы сможем открыто поддерживать отношения. Только я больше не буду Тимом Глисоном.

– Но я подала заявление в Каролину, – сказала она, – я должна оставаться здесь.

– Тогда тебе следует также подать заявление в пару других университетов, – сказал он.

– Вы, голубки, поговорите об этом позже, – вмешался Марти. – Отцепитесь друг от друга, чтобы я мог достать до пиццы, ладно?

Тим отпустил ее руку и откинулся на стуле, пока Марти клал себе на тарелку еще один кусок.

– Впрочем, есть один момент, – сказал Тим. – Многим известно, что мы с тобой встречаемся. После нашего, так сказать, исчезновения тебе будут задавать вопросы.

Она не подумала об этом.

– То есть независимо от того, согласишься ли ты помочь нам, придется притвориться, что мы расстались, идет?

– Нет. – Кики хотелось расплакаться.

– Это для твой же безопасности, Кики, – сказал Тим. – Мы не хотим, чтобы кто-нибудь подумал, что ты в этом замешана. И это будет спектакль.

Все так осложнялось. Ее устраивало теперешнее положение дел. Ей нравилось встречаться с ним по утрам в кафе и проводить свободное время в его роскошном особняке. Какое бы решение она ни приняла, все уже никогда не будет так, как прежде. Смерть Энди нависла над братьями как саван, и она понимала, что Тим не успокоится до тех пор, пока не спасет сестру.

– Согласна? – спросил Тим, поскольку она не ответила.

– Когда мы должны будем сделать вид, что расстались? – уточнила Кики.

– Скоро, – сказал он. – На этой неделе. Даже Ронни должна думать, что мы расстались.

Девушка кивнула. Она опустила глаза на листок бумаги, лежавший на столе.

– Если бы я помогла вам, – сказала она, – жена губернатора смогла бы узнать меня?

– Мы придумаем для тебя отличный грим, – сказал Марти. – Наденем светлый парик или, может быть, рыжий. – Он посмотрел на ее длинные волнистые волосы. – Такие волосы можно скрыть под париком? Может быть, тебе остричь их?

– Нет, черт, – прервал его Тим. – Она не стрижет волосы.

– Я могу потуже заколоть их на голове, – сказала Кики, хотя это было бы проблематично.

– Думаю, из тебя получилась бы привлекательная блондинка. – Марти запрокинул голову, оценивая ее. – И ты наденешь маску. Скажешь жене губернатора, что тебя зовут не Кики, а как-нибудь по-другому. Она никогда не узнает, кто ты на самом деле.

– В хижине есть телефон? – спросила она. – Как я узнаю, что происходит между вами и губернатором?

– Там нет телефона, – сказал Тим. – Вот почему мы не сможем остаться там и вести переговоры.

– Но как я узнаю…

– Ты не узнаешь, по крайней мере узнаешь не сразу. Мы собираемся дать ему, скажем, дня три. Хотя уверены – ему хватит всего нескольких часов.

Марти захохотал.

– Впрочем, кто знает? Старик, возможно, захочет отдохнуть от своей старушки, – пошутил Марти.

На лице Тима улыбки не было. Он бросил взгляд на ее список.

– Что еще тебе нужно знать? – спросил он.

– Должна ли я буду держать ее связанной или что-то в этом роде?

– Нет, – сказал Тим. – Я полагаю, нам, возможно, придется надеть ей наручники во время перевозки, если она не захочет… сотрудничать. В хижине же есть замки с засовами, а у тебя будут ключи, и как только она окажется там, тебе не придется беспокоиться.

– А что, если она будет кричать? Соседи могут услышать ее.

– Это очень глухие места, – сказал Тим.

– На много миль вокруг никого нет. – Марти отпил глоток пива. – Впрочем, разве что медведи. Как ты относишься к медведям?

– Заткнись, Марти, – сказал Тим. – Ты только мешаешь.

– Что, если я усну? – Она не могла поверить, что задает вопросы так, словно и вправду может согласиться помочь им. – Что, если все затянется на два или три дня? Мне нужно будет иногда спать.

– Что же, да, тебе нужно спать, – сказал Тим. – Ее можно к чему-нибудь пристегнуть наручниками. К кровати или к чему-нибудь еще. Ты достаточно умна для того, чтобы понять, что тебе нужно сделать.

– А что, если она подерется со мной, а? – Она не могла представить себя дерущейся с женой губернатора Северной Каролины.

– У тебя будет пистолет, – сказал Марти.

Тим бросил короткий взгляд на брата. Марти перешел черту.

– Я не хочу пистолет, – сказала она.

– Ладно, мы дадим тебе незаряженный пистолет, – сказал Тим. – Просто в качестве устрашения.

То, что у Тима был пистолет, встревожило ее больше, чем все остальное. Ей не хотелось ни на йоту разочароваться в нем: мужчине, который, как она была уверена, подарил ей пять тысяч долларов и который обращался с ней как с сокровищем, который любил ее больше, чем кто-либо, с тех пор как умерла ее мать. Серьезный аспирант, который собирался защищать людей, не имеющих возможности самим постоять за себя. Внезапно у нее перехватило дыхание.

– Твоя магистратура! – воскликнула она. – Если ты… уйдешь в подполье, как ты получишь степень магистра?

– Есть более важные вещи, – ответил Тим.

– Но ты так усердно работал.

Он улыбнулся, глядя на нее, словно Кики была слишком маленькой или слишком наивной для того, чтобы понять.

– Честно говоря, Кики, меня это не слишком волнует, – сказал Тим. – Это всего лишь бумажка по сравнению с жизнью моей сестры.

Марти склонился к ней.

– Правительство постоянно убивает невинных людей, – сказал он. – Энди упрятали за треклятую решетку, и мы не хотим, чтобы она оказалась в их числе.

– Мы будем не одиноки, Кики, – сказал Тим. – Кое-кто из ОСКП знает о том, что мы задумали, и полностью на нашей стороне, они готовы помочь. Эти люди живут в подполье, поэтому я пока не могу рассказать тебе о них больше. Не потому, что ты кому-нибудь проболтаешься, – быстро добавил он. – Я знаю, что ты ничего не скажешь.

Она покачала головой.

– Они живут неподалеку от хижины, о которой мы тебе говорили, поэтому мы останемся у них до тех пор, пока не будем окончательно готовы выйти, – продолжал Тим. – Мы обеспечим хижину едой и всем остальным. У них есть старая машина, которой мы сможем воспользоваться, то есть в день… – Кики внезапно показалось, что он не решается произнести слово «похищение». – В тот день, когда мы сделаем это, ты поедешь в хижину, а мы направимся в Джэксонвилл, где в доме есть телефон, а потом снова встретимся с тобой в хижине. Понятно?

– Как вы это сделаете? – спросила она. – Как вы доберетесь до жены губернатора?

– Мы знаем ее распорядок дня, – сказал Марти. – Раз в неделю она преподает вечером испанский язык в университете. Когда она закончит, уже стемнеет, и мы похитим ее на парковке.

Мысленно Кики нарисовала эту сцену: женщина вечером идет в одиночестве к своей машине, двое мужчин выскакивают из темноты, закрывают ей рот ладонью и тащат к задней двери фургона.

– Вы до смерти напугаете ее, – сказала Кики.

– Ну да, – рассмеялся Марти. – Блестящая дедукция.

– Малышка, мы будем с ней максимально предупредительны, – сказал Том. – Мы не хотим причинить ей боль. Наша главная цель – помешать тому, чтобы боль причиняли другим людям.

Кики уставилась в свою тарелку, пропитавшуюся жиром и ставшую прозрачной по краям от нетронутого ломтя пиццы. Мужчины сидели молча, словно понимая, что ей необходимо немного времени, чтобы осмыслить то, что было только что сказано.

– Когда вы собираетесь это сделать? – наконец спросила Кики.

– Вскоре после Дня благодарения, – ответил Тим.

– А что, если губернатор скажет, что смягчит приговор Энди, а потом возьмет свои слова обратно, как только его жена вернется домой? – спросила она.

– Черт побери, лучше ему этого не делать, – угрожающе произнес Марти. – В противном случае мы перейдем к плану Б, и я не думаю, что ты захочешь узнать о нем.

Кики с тревогой взглянула на Тима.

– Что за план Б?

– Он подтрунивает над тобой, – ответил Тим. – Нам не нужен план Б. План А вполне надежен. – Отодвинув тарелку, он зажег сигарету. – Не принимай решение прямо сейчас, Кики, – сказал он. – Давай закончим на этом, тогда мы отлично отдохнем за ночь. А утром ты поймешь, как к этому отнестись.

После ужина они с Тимом поднялись в его спальню. Они занялись любовью, ни словом не обмолвившись о похищении, и она, как могла, отгоняла от себя эти мысли, убеждая себя в том, что их отношения навсегда останутся такими же доверительными. Однако когда Тим заснул, она лежала с открытыми глазами и думала. Чужие люди были готовы и хотели поддержать замысел Тима и Марти. Это ее успокоило, их план стал казаться ей не таким глупым. Она вспомнила фотографии Энди, развешанные повсюду в доме. Ее чудесную улыбку. Жестокое изнасилование вынудило ее убить того, кто напал на нее. Она представила, как, должно быть, была напугана Энди во время судебного разбирательства, придумывая себе алиби, для того чтобы спастись. Теперь пришла очередь ее братьев сделать для ее спасения то, что было в их силах. Они никому не причинят боль. Их цель – помешать тому, чтобы причиняли боль другим людям, так сказал Тим. И жизнь Энди будет спасена.

Прислушивайся к своему сердцу, писала ей мать. Прими решение и прыгай в воду очертя голову.

Именно это Кики и собиралась сделать.