Читать книгу Лирей. Сердце зверя - Диана Хант - Страница 5

Дверь в опочивальню распахнулась, и Адела застыла на пороге. Я испытала мстительное удовольствие, наблюдая недоумение и даже растерянность на лице волчицы.

– Доброе утро, Адела, – сказала я, и волчица с облегчением выдохнула.

Я ждала камеристку (или какую роль волчица пыталась играть?) полностью одетая (если не считать отсутствия чулок, корсета и нижнего белья), за письменным столом.

После неудачных попыток заснуть я встала и, посетив омывальную, где привела себя в относительный порядок, облачилась в свежую сорочку и платье, на этот раз нежно-зеленого цвета. После чего расположилась за письменным столом. Обнаружив пачку писчей бумаги и перо с чернильницей, какое-то время развлекалась тем, что черкала, рисовала, вспоминая уроки учителя живописи, затем упражнялась в каллиграфии, а потом просто заснула, положив голову на руки.

Очнулась за несколько секунд до прихода Аделы. Я не слышала ее шагов – волки ступают бесшумно, просто что-то заставило поднять голову, а в следующий миг открылась дверь.

– Вы уже встали, госпожа, – сказала Адела, явно пытаясь скрыть недоумение в голосе.

– Как видишь, Адела, – тоном благовоспитанной леди ответила я. – И готова к завтраку.

Затаив дыхание, я решилась спросить прямо:

– Я буду завтракать… с господином?

– Господина нет в замке, – ответила волчица, а затем попыталась присесть в книксене. – Я распоряжусь насчет завтрака.

– Будь любезна.

Стоило волчице покинуть опочивальню, я закусила губу, чтобы не выдать свои чувства неуместным возгласом.

Тот, кто прислал вчера письмо, не солгал.

Его и в самом деле нет в замке.

Когда молоденькие волчицы под предводительством Аделы внесли подносы с завтраком и кофейник, судя по аромату, со свежезаваренным кофе, я уже знала, что делать.

– Джейси, Эльза, рада вас видеть, – сказала я, и девушки, в свою очередь, искоса бросая взгляды на Аделу, поздоровались.

– Мм, как вкусно, – пробормотала я, откусывая от лепешки и загребая ложку каши. – Большое спасибо. Непременно передайте мою благодарность повару. Чувствую себя как дома.

– Но это и так… – начала было Эльза, но Адела так посмотрела на нее, что девушка тут же замолчала.

Прежде чем Адела успела отослать девушек под каким-нибудь предлогом, я широко улыбнулась каждой и проговорила:

– Надеюсь, вы составите мне компанию во время утренней прогулки? Хотелось бы пройтись по этому чудесному саду, вот только боюсь, одиночество мне не на пользу. Я начинаю много думать, а учитывая перемены в моей жизни в последнее время, мысли эти не слишком приятные.

– Я с удовольствием составлю вам компанию, госпожа, – процедила Адела.

Улыбнулась и ей. Правда, несколько натянуто.

– Хотелось бы, чтобы удовольствие было взаимным, Адела, – бессовестно заявила я и ядовито добавила: – При всем твоем желании ты слабый собеседник. Прогуливаясь вчера с тобой, я чувствовала себе не гостьей, а скорее пленницей.

Щеки волчицы вспыхнули, а девушки переглянулись.

– Думаю, это не твоя вина, – продолжала я, намазывая джем на лепешку. – Видимо, ты просто молчалива от природы. А мне хочется поговорить. Просто поговорить, понимаешь? Долго молчать, знаешь ли, слишком… утомительно.

– Пожалуй, сегодня вы и вправду слишком разговорчивы, – пробурчала Адела и добавила: – Госпожа.

– Это говорит о том, что у меня нет компании, – с энтузиазмом подхватила я ее мысль. – А потому девушки должны непременно мне ее составить.

Адела хмуро посмотрела на молоденьких волчиц, которые быстро опустили глаза под ее взглядом.

Задирая волчицу, я чувствовала себя гадко, но следовала тщательно разработанному благодаря бессоннице плану. Я преследовала одну цель: мне надо было выяснить, действительно ли она считает меня госпожой? Согласится ли исполнить мою просьбу, даже скрытый приказ? Я не сомневалась, что после вчерашнего Адела глаз с меня не спустит, но как тогда пообщаться с тем, кто написал письмо? Что-то подсказывало мне, что избавиться от хохотушек Джейси и Эльзы будет куда проще, чем от матерой волчицы.

И план удался.

– Должно быть, вам и в самом деле пойдет на пользу общение с девушками вашего возраста, госпожа, – неуверенно пробормотала Адела.

– Вот именно! – поддержала я ее. – С девушками моего возраста. Это все, что мне нужно. Спасибо за понимание, Адела!

И одарила ее на сей раз искренней улыбкой.

Волчица кивнула, нахмурившись. А я вернулась к завтраку, проклиная про себя собственный энтузиазм. Уж не переиграла ли я? Если Адела что-то заподозрит, столь тщательно разрабатываемый все утро план сорвется. А тот, кто написал письмо, сказал так, что прямее не бывает: сегодня последняя возможность сбежать.

Вскоре вернется Зверь. И… он ясно дал понять вчера, что хочет, чтобы я отдохнула, но о том, чтобы покинула этот замок, и речи не идет. Так и сказал: у нас вся жизнь впереди. И это его заверение пугало.

Покончив с завтраком, я вопросительно посмотрела на Аделу.

Девушки стояли рядом с самым смиренным видом. Я поняла, что им самим не терпится пообщаться со мной, слишком уж они старались сегодня, да и вчера с завтраком, а потом пришли вдвоем за Аделой, словно хотели лишний раз посмотреть на меня. Что ж, любопытство юных волчиц сегодня было на руку. Видимо, опасаясь, что Адела в любой момент может передумать, девушки молчали, словно в рот воды набрали, и смотрели в пол, опасаясь лишний раз поднять взгляд на старшую волчицу. Наверное, такая демонстрация благоразумия не ускользнула от Аделы, потому что, окинув девушек взглядом, волчица не удержалась от тихого, еле различимого фырканья.

– Кажется, вы собирались прогуляться по саду, госпожа? – тоном, который сделал бы честь любой классной даме, поинтересовалась Адела. – Джейси и Эльза составят вам компанию. У меня тоже дела в саду, нужно проверить работу садовника, но не буду вам докучать этим, займусь, как только удостоверюсь, что с вами все в порядке.

В другой раз я бы напросилась с Аделой к садовнику, заодно и поделилась бы с ним кое-какими познаниями в области садоводства. Мама очень любила цветы. Обожала копаться на клумбах и грядках, любила повторять, что растения все чувствуют и мало знать, как за ними ухаживать, нужно еще дать им понять, что любишь их, что заботишься… Виталина морщила нос, не желая возиться в земле, Микаэла преданно заглядывала в рот старшей. Я же с удовольствием помогала маме в саду и оранжерее, впитывая знания о том, как нужно обращаться с цветами и другими растениями. Впрочем, судя по тем варварским действиям, которые местный садовник, должно быть, называет уходом за садом, там не то что о любви речи не идет, он с элементарными правилами садоводства не знаком.

Но это, опять же, в другой раз… в следующий. Я чуть не споткнулась, когда поняла, что следующего раза может не быть. Если тот, кто прислал вчера письмо, не солгал, у меня может появиться шанс сбежать отсюда.

Отчего-то при мысли о побеге внутренности сдавила ледяная лапа: я не могла в полной мере доверять владельцу этого замка, но кому я могла доверять? Все мои близкие мертвы, а даже те, кто защищает сейчас, имеют в отношении меня какие-то свои мотивы…

– Ты в порядке? Для желающей пообщаться у тебя слишком задумчивый вид! – вывела меня из задумчивости Джейси.

Я покрутила головой и поняла, что мы успели выйти в сад и миновать пару резных беседок. Оглянувшись, я увидела, что Адела действительно говорит с садовником, при этом не отводит настороженного взгляда от нас. Перехватив мой взгляд, волчица поджала губы и поспешно отвернулась.

– Задумалась, – призналась я. – Слишком все вокруг странное.

– Тебе тоже кажется странным? – также проигнорировав, что если я госпожа, то обращаться ко мне следует на вы, спросила Эльза. – Мне тоже! Все эти наряды, Луна, какие же они неудобные! Ни побегать нормально, ни почесаться… А жить в каменном доме – с ума сойти!

И волчица даже подпрыгнула на месте.

– Тсс, дуреха! – перебила Джейси подругу. – Адела заметит, отправит на кухню или еще куда. И ты, что ли, забыла, что она человек и ей не привыкать ко всем этим тряпкам.

– Точно, я и забыла! – широко улыбнулась Эльза.

Меня ничуть не покоробило, что волчицы тыкали, а еще говорили между собой так, словно меня здесь нет. Наоборот, после молчаливой, не спускающей с меня глаз Аделы прогулка с девушками и впрямь показалась глотком свежего воздуха.

– Я уже так привыкла, что она наша госпожа, что думаю о ней, как об одной из нас, – продолжала тарахтеть Эльза.

– Ваша госпожа? – переспросила я.

Эльза не удержалась и подхватила меня под руку, а Джейси доверительно проговорила, склоняясь к уху:

– Ты пробудила волка нашего альфы. Ты теперь наша госпожа!

Я часто заморгала. Какого волка? Никого я не пробуждала. Я вообще оказалась втянутой во все это не по своей воле.

– Вы говорите об альфе… о Звере? – уточнила я. – О хозяине этого замка?

Обе волчицы с энтузиазмом закивали. Я несколько опешила.

– Но он ничего не сказал мне, – пробормотала я. – Почему?

– Ну о чем ему с тобой говорить? – воскликнула Эльза и, прежде чем я успела оскорбиться, продолжила: – У альфы сейчас дела поважнее. А когда со всеми фиолетовыми справится и всех свободных победит, обязательно тебе все расскажет!

Бесхитростность девушек обезоруживала. Но все же я не преминула этим воспользоваться.

– Почему Адела… такое впечатление, что ненавидит меня? – спросила я, переводя взгляд с Эльзы на Джейси.

Джейси помотала головой с таким жаром, что из строгой прически выбилась прядь. Сдув ее со лба, волчица пояснила:

– Она тебя не ненавидит.

– Просто присматривается, – поддержала подругу Эльза. – Не доверяет.

– Однажды Зверя погубила женщина, – доверительным шепотом сообщила Джейси.

– Мы не допустим, чтобы это случилось во второй раз, – добавила Эльза.

– Но ты не похожа на злодейку, – сказала Джейси. – Ты добрая.

– Если бы не ты, альфа не вернул бы волка, – сказала Эльза. – Значит, ты и вправду добрая. Это хорошо.

– Наш альфа заслужил, чтобы быть счастливым.

– Так говорит мама, – сообщила Джейси.

– Адела, – пояснила Эльза.

У меня голова пошла кругом.

– Адела – твоя мать? – спросила я Джейси, и волчица согласно закивала.

– Сестра моей мамы, – с готовностью сообщила Эльза. – Кажется, у вас это называется «тетя».

– Вы давно здесь живете? – спросила я. – В замке?

– Адела и остальные волки давно, – сказала Эльза.

– Мы недавно, – добавила Джейси. – Щенкам лучше расти на лоне природы. Но мы вошли в возраст и хотим пойти по стопам старших.

– И вот мы здесь.

– По стопам старших, – протянула я. – То есть, – меня осенила догадка, – вы пытаетесь жить как люди?

Обе девушки заливисто расхохотались. Я оглянулась. Веселье не укрылось от внимания Аделы. Плюнув на приличия, дернула обеих волчиц за руки.

– Тише!

Обе замолчали.

– Мы не пытаемся жить так, как живут люди, нам приходится это делать, – пояснила непонятное непонятным Джейси.

– А это большая разница, – сообщила Эльза.

– Хотя жить как люди очень смешно!

И обе волчицы прыснули.

– Но теперь, когда ты с нами, госпожа, все должно пойти лучше.

– Гораздо лучше.

– Во славу Луны!

Разговор с девушками выдался и вправду очень интересный и местами неожиданный. Когда приблизились к тому месту, откуда, согласно посланию, мне предстояло идти одной, я даже пожалела, что придется его прервать.

– Джейси, милая, – улыбнулась я и зябко повела плечами, – так и тянет свежестью. Не будешь ли ты так добра принести мне шаль из моих покоев. Голубую, расшитую зелеными листьями.

Волчицы окинули меня взглядом. Для прогулки я действительно выбрала чересчур легкое платье, практически без рукавов, и проигнорировала перчатки (в этом также заключалась часть плана), поэтому просьба подозрительной не выглядела.

Стоило Джейси унестись, словно она решила соревноваться с ветром, как я, охая и ахая, сетуя на свою неуклюжесть и забывчивость, стала просить Эльзу бежать за кузиной и принести мне перчатки.

Прежде чем исполнить мою просьбу, Эльза покосилась на Аделу, которая, хоть и находилась в отдалении, не сводила с нас глаз. Я же, бросив взгляд на основательно заросшую живую изгородь, поняла: здесь я как на ладони, но там, за кустарником, может скрываться кто угодно, и Аделе и в голову не придет проверить неладное, пока я у нее на виду.

Эльза унеслась за перчатками, я неспешной походкой продолжила двигаться по аллее.

Вскоре из-за кустов раздалось тихое:

– Отлично, герцогиня. – Я вздрогнула, голос был женским. – Идите мимо, не оборачивайтесь.

Я последовала за голосом, надеясь, что с такого расстояния Адела не углядит, как трясутся руки и нервно вздымается грудь.

– Спокойно, герцогиня, – прощебетали из-за изгороди. – Вы все делаете правильно.

– А нюх? – вырвалось у меня. Дальше постаралась говорить, не шевеля губами. – У волков отличный нюх.

За изгородью засмеялись. Словно серебряные колокольчики зазвенели в воздухе.

– Звериное чутье можно обмануть, герцогиня. Как и глаза. Чуть-чуть магии… и вуаля!

Я захлопала ресницами. Одно дело – бытовые заклинания, которые можно купить в любой алхимической лавке: все эти магические осветительные мотыльки, заклинания холода для поддержания льда в ледниках и погребах, заклинания очистки воды и многие другие, полезные, без которых просто никак не обойтись. И другое дело – высшая магия: ментальная, магия личин, магия иллюзий – та, что позволяет влиять на сознание живых существ, она принадлежит Церкви! Только священники могут пользоваться ею на благо всех живых существ! Только посланникам Богини разрешено воздействовать на чужой разум. А обмануть чутье оборотней без магии невозможно…

Все это пронеслось в голове за несколько мгновений. И результатом размышлений стало зарождающееся чувство тревоги. Кто там – за изгородью? Что ей от меня надо? Что вообще им всем от меня надо?!

Женщина, которая шла в ногу со мной со стороны заброшенной части сада, откуда можно пробраться в лес, не чувствовала моих терзаний и продолжала:

– Как только приблизимся к повороту – вы на миг укроетесь от глаз волчицы. Протянете руку и возьмете то, что я дам вам. Спрячете сверток под платьем. Ознакомиться с содержимым советую как можно скорее. В ваших интересах покинуть это место, пока Зверя… отвлекают. Его не так просто обмануть, как его стаю, – мне показалось, в голосе женщины прозвучала то ли досада, то ли презрение, – но все же можно… Впрочем, лучше не заходить так далеко. Вам лучше быть как можно дальше отсюда уже сегодня.

С каждым шагом ноги все больше слабели. Поворот приближался… Достаточно будет протянуть руку – и я получу ключ к свободе. И вместе с этим тревога все сильнее сжимала сердце. Кто там? С той стороны изгороди? Откуда я знаю, что ей можно доверять?

– Вы не сомневаетесь, что я слово в слово последую вашим указаниям, не так ли? – спросила я на удивление ровным тоном. Внутри, казалось, подступающая паника рвет все на части, внешне я оставалась удивительно спокойной.

Там, за изгородью, ощутимо напряглись.

Раздался несколько наигранный смех.

– Оставьте, герцогиня, ваше недоверие.

– А почему я должна верить вам?

– Потому что, – раздалось из-за кустарника. – Я предоставлю вам такие доказательства, что я ваш друг, в которых у вас не будет ни малейших сомнений.

– Не уверена, – парировала я. – Все вокруг только и твердят, что мои друзья и желают мне добра. И знаете, свободный народ пока не сделал мне ничего дурного. Хотя могли. Особенно учитывая то, что у них нет никаких причин любить людей.

За изгородью засмеялись.

– Вот как? Ничего дурного, герцогиня? – отсмеявшись, проговорила женщина. – Окститесь! Вы отданы Зверю! Вы принадлежите чудовищу! Рассказать вам, что он делает с отданными ему женщинами? Что он сделает с вами?

– Замолчите!

В ответ раздался нервный смех.

– А жаль. Я могла бы открыть вам глаза.

– Кто вы?

– Бывшая пленница этого замка, – раздалось в ответ. – Такая же несчастная, как и вы. Но я смогла сбежать и вернуться к людям. И могу помочь вам.

Поворот приближался. В висках пульсировали слова незнакомки о том, что Зверь делает с принадлежащими ему женщинами… Но что-то не сходилось. Что?

– Я не заметила, что здешние волчицы несчастны, – вырвалось у меня, прежде чем я успела додумать. – Как-то они подозрительно веселы и подозрительно преданны… чудовищу.

В ответ зацокали языком.

– Не забывайте, герцогиня, что все они – звери. Стая. Вы никогда не станете одной из них. Зато можете узнать, как обращаются звери с человеческими женщинами. Да, вы правы. Им не за что нас любить. И вы можете вскоре узнать, каково это, – голос женщины дрогнул. – Уверяю, мы не предназначены для их дикой, животной похоти…

Мне показалось, или незнакомка сдерживает рыдания?

Перед глазами вдруг встало лицо Грэста. Его уверенные прикосновения. Давящий взгляд. Так и разящий от него запах вожделения. Если бы не Рив тогда… Если бы не другие волки… Богиня, что бы со мной было! На миг на месте Грэста представился Зверь… И щеки вспыхнули, ноги подкосились.

Еcли Грэсту я могла как-то противостоять – где-то недалеко, буквально на подступах были те, кто мог меня защитить. То здесь, в его замке, среди его свиты – без шансов. Он слишком силен. Слишком огромен. Как она сказала – человеческие женщины не предназначены для утоления похоти зверей? Меня затрясло.

И все же я осмелилась сказать:

– Почему я должна вам верить?

– Протяните руку, герцогиня, быстро. Вот так. Скоро вы убедитесь в моей искренности и чистоте намерений.

В руку лег увесистый бумажный сверток. Плоский, такие обычно бывают, когда отправляешь десять писем одновременно. Сургучная печать царапнула пальцы.

Я скосила глаза на желтую бумагу. И чуть не выпустила конверт из рук.

Буквы на нем…

Были написаны маминым почерком.

* * *

Трясущимися руками я спрятала сверток за пазуху. И вовремя: прибежали, запыхавшись, Джейси и Эльза. Сама не понимая, как помогает мне, Джейси заботливо укутала мне плечи шалью, и я чуть распрямила их, понимая, что теперь сверток не столь явно выпирает из-под платья.

Кивнув, приняла из рук Эльзы перчатки.

Оглядевшись, я устремилась к беседке с ажурными стенками, увитой плющом. Я специально выбрала ту, что просматривается со всех сторон. Так Адела и остальные соглядатаи будут видеть, что я на виду, а плющ скроет от посторонних глаз то, что хотелось бы скрыть.

Усевшись на удобной скамье, попросила девушек на этот раз принести мне писчую бумагу из опочивальни, пустой альбом оттуда же и перо с чернильницей. После чего попросила оставить меня одну. Мол, хотелось бы подумать и порисовать в одиночестве.

Волчицы хоть и были разочарованы тем, что наш разговор оказался куда короче, чем им бы хотелось, мое резонное замечание, что в следующий раз Адела с куда большим доверием отнесется к нашим беседам, подействовало.

Притащив еще кофейник со сладкими крендельками и блюдо с нарезанными фруктами, меня наконец оставили одну.

Какое-то время я прихлебывала из чашки, едва ли ощущая вкус.

Ветерок трепал волосы, доносил запахи пионов и других цветов. Тишина стояла такая, что я слышала, как гудят пчелы и шмели. В беседку залетела стрекоза с зелеными крылышками и какое-то время ползала по столу, потом снова улетела по своим делам.

Прикасаться к конверту, подписанному маминым почерком, было отчего-то невероятно тревожно. Мама исчезла почти год назад, тела ее не нашли, но все были уверены, что герцогиня Альбето с камеристкой стали добычей диких зверей. Велось много разговоров об оборотнях, которые прорываются через границу. И я не знала, что думать. Каким из слухов верить. Чего-то во всем этом недоставало… И это что-то сейчас покоится у меня за пазухой. Сейчас опущу пальцы за ворот, извлеку конверт, расположив его на альбомных страницах, распакую и узнаю… узнаю что-то, предназначенное только мне.

Потому что, прежде чем сунуть конверт за пазуху, отчетливо разглядела на нем свое имя.

Осторожно оглянувшись по сторонам, я извлекла конверт наружу. Он снова показался плотным, словно туда положили сразу десять писем. Эта странность вскоре объяснилась: из большого конверта выпал еще один – из магической церковной бумаги с фиолетовыми вензелями. А еще из конверта выпал листок.

Исписанный маминым почерком.