Читать книгу Право лорда - Диана Хант - Страница 4

Но стоило вспомнить, как говорится, о деле, как вдруг так жарко стало, а колени ослабли. И дыхание потяжелело. Я отшагнула назад, в тень, создаваемую козырьком подъезда, на крыльце которого оказалась.

Я же как собиралась – выбрать самого молодого, поманить за собой, мол, эйва ни перед кем не обязана отчитываться, ну и… уединиться с ним у всех на глазах в специально для этого предназначенном ритуальном табернакле. А на деле всё совсем не так оказалось.

И я почему-то уйти не могу.

Да и зачем уходить? Нагшас здесь наличествует. Правда, только один.

Но оно, наверное, и лучше, правда?

Зачем нам лишние свидетели?

Молод ли этот нагшас, я всё никак понять не могла. Из-за его стремительных, нечеловечески быстрых движений лица по-прежнему не разглядеть. Но, глядя на его технику боя… Это ж каждое движение десятилетиями оттачивается, уж мне можете не рассказывать! Хотя… может, они тут с пелёнок тренируются, как ниндзя.

Вмешиваться в это… да это даже тренировкой не назовёшь, это какой-то совершенно невозможный, нарушающий все законы физики, гравитации и вообще пределы человеческих возможностей танец казалось самым настоящим святотатством, но всё же…

Не отвлекайся, Майя! Делай своё дело по-быстрому, пока ни «леди», ни одежды эйвы не хватились. Отчего-то пришло в голову, что Греста попятила одёжу у той самой эйвы, которая у арены с каким нагшасом уединилась. Мысль, конечно, дурацкая, но картинка в голове оказалась такой яркой, что вырвался нервный смешок.

А потом, когда в роли действующих персонажей на мысленной картинке, а, пожалуй, что и в короткометражном ролике, представила нас с этим нагшасом, снова в жар бросило, сердце заколотилось, как бешеное, а колени взяли предательский тайм-аут, и пришлось облокотиться на нагретую солнцем стену здания.

Я вдруг со всей ясностью поняла: не могу. Ну не могу я!

И не потому, что единственный новобранец из целой толпы обещанных не понравился. Наоборот. Понравился, и ещё как! Просто… я же как думала: как учила Греста, подойду, проведу пальцами по левой щеке, мол, этот знак эйв здесь все знают. А дальше уж воин сам сориентируется.

А к этому как подойти? Он же… совершенство.

Нет, не смогу.

Я уже было пальцами сзади ручку двери нащупала, и даже повернула, почти…

А потом как-то некстати (или, наоборот, кстати) вспомнилось… Да много чего вспомнилось, что за последнюю неделю произошло.

И я, если и извлекла из увиденного уроки, один намертво усвоила, можно сказать, раз и навсегда: этот мир – не шутка. Не фикция. Не порождение кошмара или больного воображения. Здесь всё более чем реально. И очень серьёзно.

И если угораздило попасть в Нагшас… к самому про̀клятому лорду, нужно выживать.

Маринка, дурёха, там, ещё в прошлой жизни, которая здесь, наоборот, сном казалась, всё Скарлетт О'Хара цитировала. Мол, не буду думать об этом сегодня. Завтра подумаю. Я фыркала, даже пальцем у виска крутила. Искренне не понимала, зачем её вообще цитировать – совершенно отталкивающий персонаж. А здесь вот поняла. Когда ты не то что каждый день – каждую секунду по волоску ходишь, ну и жить хочешь, в идеале – подольше, тебе не до «деталей». Сколько раз за прошлую неделю я сжимала зубы и обещала себе потом разобраться!

Так что, если уж я здесь и поделать с этим ничего не могу, надо играть по правилам, верно? Хотя бы до того момента, пока не смогу перекроить эти правила под себя…

Движения воина становились всё более быстрыми, резкими. Завораживающими. Он двигался с нечеловеческой скоростью, да и сам на человека был не очень-то похож. Слишком он был идеальным, что ли…

Как глоток какой-то новой, правильной, гармоничной реальности в том кошмаре, в который стремительно превратилась моя жизнь.

Меня по-прежнему скрывала перегородка подъезда, и пора было это, в общем, прекращать.

Переведя дыхание, я собрала волю в кулак и шагнула под палящие солнечные лучи. Правда, несмотря на полуденный зной, меня трясло.

– Эйвы всегда спокойны, всегда преисполнены достоинством, – вспомнились наставления Гресты. – Их почитают как воплощение Богини. Помни об этом!

Как бы тут не забыть, как меня зовут…

Я часто заморгала, когда перед глазами что-то вжикнуло. Со свистом. Спустя секунду выяснилось, что. Та самая палка, деревянная. Только сейчас она каким-то образом оказалась воткнута в песчаную породу передо мной. Буквально в сантиметре от носка туфли.

Нагшас же прекратил тренировку, стоял неподвижно… спиной. Но по буграм мышц на спине и плечах видно было, что он напряжён.

Это… Это что сейчас было? Случайность… или? Он же меня не заметил… Или заметил?

И вот он по-прежнему стоит спиной, пальцы сжаты в кулаки. Палка его передо мной… воткнута.

И стоять столбом и молчать дальше глупо, поэтому я решила заговорить. Первой. Совершенно забыв о том, что должна была вроде как приблизиться к новобранцу и провести пальцами по щеке.

– Эй… – позвала я негромко. Голос дрогнул. – Витязь! Казак! Тьфу, нагшас! Иди сюда!

Воин обернулся одним рывком.

– Ты мне, эйва? – Голос у него оказался низким. Глубоким. С хриплыми, почему-то очень будоражащими нотками.

– Тебе, а кому же ещё,? – Нервно кусаю губы под маской. – Иди сюда.

Он приближается медленно, ступает легко, с грацией подбирающегося к добыче хищника. Ну, то есть это я себя в этот момент добычей почувствовала. А потом вспомнила, что на мне маска и сейчас я не Майя Богаевская, и уж тем более не леди Катлин, а эйва – живое воплощение Безликой. А что у них тут самая настоящая храмовая проституция практикуется, так это детали. Ну, то есть, если без денег, какая это проституция… Хм… папа бы при мне сдержался, а дядья, узнай о таком, точно знаю, каким словом бы назвали.

Ну вот о чём я только думаю?!

Воин подошёл совсем близко. Издалека он не выглядел высоким, а сейчас оказалось – выше меня на голову. И солнце бьёт ему в спину, играет на выбившихся из пучка кудрявых прядях. А лицо у него открытое и какое-то… задумчивое, что ли?

И теперь, когда он подошёл, стало понятно, что это на нём не просто краска, а самые настоящие узоры. В форме… чешуи? На левом виске, скуле, шее… и плечо обнимают каким-то дивным не то доспехом, не то панцирем.

Краска такая яркая, что особенно видно по контрасту с тёмной кожей, блестящая на солнце…

Я невольно залюбовалась.